СВЕТОВАЯ ФАНТАЗИЯ
О сотворении вездесущего мира, жизни великого русского поэта
Александра Сергеевича Пушкина и его Музы Татьяны
Александрийская весна. Рождения город моего.
У бабушек одна мечта – скорей бы внуков принесло.
Идут дожди, милеют почки, ещё немного и - цветы…
а позже, лепески на кочки, до побеления тропы,
и волны речки – капель точки, белесо-розовый их млек,
и ветры носят веры строчки из детства в юности побег.
«Смотрите, что это такое?!» – На небе вис большой кристалл,
в прозрачных гранях света море, волшебной силой взгляд призвал.
И все, кто рядом был со мною смотрели не дыша, почти,
взирая в небо голубое на тот кристалл, что вис вдали.
Он был, наверное, хрустальным и чистым-чистым, как роса,
в туманной дымке лучезарным с прощальным взглядом на меня.
Часы людей остановились, все пропустили свой маршрут,
автобус был, мечты накрылись на час быстрее выйти в путь.
На этом, всё. Кристалл забыли, не вспоминали никогда
(Как души вмиг поворотили от духа свет к теням для сна?),
живут свои труды для жизни, посеяв, соберут плоды,
не зримые уроки Мысли стерев из памяти весны.
А мне, что делать? Я то помню… и оттого мне хорошо,
что разбудило небо соню, не спится радостью его.
Мне снились сны цветами красок смешением для полотна
и нити для окраса тряпок, что кутали собой меня,
и белый ком из белой глины, что мяла детская рука
(моя рука) неясной силы из водной плоти и огня…
Казалось, в тело не вмещаюсь, о стенки бьются – дух, душа,
глазами света вод взираю на небо мимо потолка…
Красивее, чем ночи звёзды тоннели в облаках весны,
сиянием огромной розы над девочкой в дому Земли.
И, каждый раз, воспоминания о том кристалле над собой
так явны чувствами признания полётов в дом свой не земной.
Хоть ярче краски, но нежнее, и есть, цветы среди зимы,
и длинны платья… люд добрее, как соткан он из чистоты.
Все голубые одеяния о мире в мире говорят,
нить тонкости (для понимания) растил, быть может, Райский сад.
Планета, точно меньше этой, чуть оттолнёшься и летишь,
но всё подобно, словно спеты зеркальный образ их и вид.
Нет яви зла и нет погони за тем, что точно не твоё.
Есть, просто помощь силой крови и радость, что в ответ тепло.
На крыльях носятся таланты реализуя мысли в жизнь,
и слышат сферы музыканты принять мелодии на лист.
Мелодии ветрами Солнца, как письма на Землю пошлют,
так люди, взявши дар, не ропща, спешат их звать своими, тут.
Не жаль, конечно, пусть играют, ведь, кто-то должен их играть, –
мелодии весны роняют на почву зёрна – знаний ряд.
Фантазий ясные картины не пишутся из ничего,
воспоминания всесильны, бессильны, кто не помнит что.
Земного тела было мало одной проснувшейся душе…
не всё из мыслей принимало, что небо приносило мне.
Расширив ауры границы (гармония ткала уют),
все мысли неба – света птицы, носили зёрнышки в приют.
Когда четырнадцать мне было, в с крылами шлемов на главах
явились Ангелы прозрений с пророчествами, в онный час…
От всех гаданий отказалась, чтоб напрямую принимать,
не то, что в очертании малом, а что вселенной свет и стать.
Я вспоминала то, что было, как было, где, в каких местах,
и всё, что мной руководило лететь к Земле кометой в снах:
Душа от тела отделилась в комочек сжатая прошла
через врата и поселилась уже в рождённое дитя…
Комок души – сознание жизни, всего лишь сила света сна,
душа от части половины оставшейся, где нет меня.
Зеркальный духа миг на небе парит над духом на Земле
сознанием души на небе в зов половинки по себе.
Машина врат огромным валом работает и день и ночь,
для тонкой нити в свете талом с энергий мыслей света код.
Полёт души не долго длится, ты видишь точку, как окно,
дверной проём, врата в - родиться, и - всё твоё с тобой пришло.
Не явные фантазий всплески, как детский лепет вслед идут, -
из веток сказок вьются ветки, их листья осенью падут,
попробуй докажи, что были, где были листья и зачем…
Кто знания до колыбели сберёг, тот и расскажет всем.