Из воспоминаний Уильяма Леги "Советник двух президентов".
Леги, Уильям Даниел, 1875-1959 - военный деятель США, адмирал флота. 1937-39 нач. штаба ВМС США. 1940-42 - посол США при правительстве Виши. Июль 1942 - начальник вновь созданного штаба при президенте США (верховном главкоме ВС), нач. объединённого совета начальников штабов. Военный советник президентов США и участник международных конференций (Тегеран, Ялта, Потсдам)
"Возможность германского поражения в России встревожила маршала Петэна, который боялся, что за ним последует коммунистическое восстание в Европе...
...Я подчеркнул, что неспособность Франции не то что остановить, а просто задержать немецкую армию произвела столь сильное впечатление на Петэна и членов его кабинета, что они считают победу Англии невозможной. Из-за этого многие высшие французские должностные лица склонны идти на любой компромисс с Берлином, и я опасаюсь, что под немецким нажимом маршал Петэн вновь включит в состав своего правительства изгнанного им премьер-министра Лаваля (что и произошло), хотя он и считает его бесчестным и не патриотичным и называет его "плохим французом"...
Во второй половине 1942 года наиболее важным вопросом был следующий: смогут ли русские остановить немцев и когда они смогут это сделать? В то время, как объединённый совет нач. штабов завершил подготовку к компании в Северной Африке и работал над планами по созданию второго фронта, поступавшие из России ежедневные сводки о ходе боёв нами внимательно изучались. Советские войска продолжали отступать из Донецкого бассейна к Волге. Гитлер отчаянно рвался к нефтеносным районам Ближнего Востока. 1 сентября перед нами с докладом о положении выступил Аверелл Гарриман... Он заявил, что, по его мнению, Россия будет продолжать борьбу, но тон его высказываний посеял некоторые сомнения, надолго ли у русских хватит сил. Многиие наши официальные лица, включая группу представителей госдепартамента, опасались, что Россия начнёт переговоры с Германией и заключит мир. Вообще всегда трудно предугадать, как могут поступить русские. Однако я не верил, что Сталин запросит мира. Если бы я тогда знал Сталина так, как узнал его позднее, моё неверие превратилось бы в убеждённость. Фактически положение русских хотя и было тяжёлым, но отнюдь не безнадёжным. Советские войска избежали окружения и, казалось, отступают в типичной для русских манере. Даже если бы немцам удалось захватить Сталинград, они всё равно были бы ещё очень далеки от того, чтобы нокаутировать Россию. Гитлеровские армии всё дальше и дальше втягивались в огромное пространство. Я не верил, что немцы могут выиграть войну, проникнув в центральные районы России. Они делали то же самое, что сделал Наполеон, но в более широких масштабах.
Для нас было невозможным ослабить этот натиск вторжением в Европу, но мы прилагали напряжённые усилия, чтобы доставить в Россию различного рода снаряжение...
В середине осени 1942 года советские армии наконец остановили немцев в Сталинграде, а затем предприняли успешное контрнаступление, в результате которого армии Гитлера потерпели первое крупное поражение за всю войну...
***
После окончания заседания (Тегеран, первая встреча) мы заговорили между собой о Сталине. Большинство из нас до встречи с ним считали его бандитским главарём, который пробился на высший пост в своём правительстве. Это впечатление было ошибочным. Мы сразу же поняли, что имеем дело с весьма умным человеком, который умел хорошо говорить и был намерен получить то, чего он хотел для России. Ни один профессиональный солдат или моряк не мог упрекнуть его за это. Подход маршала (Сталина) к нашим общим проблемам был прямым, благожелательным и учитывающим точки зрения двух его коллег (Рузвельт и Черчилль) - пока один из них не выдвигал какое-нибудь предложение, которое, по мнению Сталина, шло вразрез с советскими интересами. Тогда он мог быть бесцеремонно прямым, почти грубым...
В тот же день (29 ноября) на пленарном заседании вновь возникла полемика относительно сроков вторжения в Нормандию. Сталин настаивал на установлении даты начала операции. Черчилль (лиса ещё та! - прим. моё) уклонялся от такого обязательства. Пезидент (Рузвельт) склнялсяя к поддержке Советской точки зрения. Раздражённый тактическими уловками Черчилля, Сталин в упор спросил: "Верят ли англичане в операцию "Оверорд" или просто говорят о ней для того, чтобы просто успокоить русских?" Черчилль ответил в том смысле, что поддерживает операцию по вторжению через Канал, но он твёрдо верит, что предлагаемые им другие операции помогут обеспечить конечный успех вторжения во Францию. Чтобы оттянуть окончательное решение о дате операции "Оверлорд", Черчилль предложил передать политические аспекты его предложения относительно Средиземного моря на рассмотрение министров иностранных дел, присутствующих в Тегеране. Сталин ответил быстро и решительно: "Зачем нам это делать? Мы - главы государств. Мы знаем, что мы хотим сделать. Зачем передавать этот вопрос нашим подчинённым, чтобы они советовали нам?"...
* Маршал Петєн. Французский военный и государственный деятель. В Первой мировой войне командовал войсками, прославился в битве при Вердене. В 1917 году был главнокомандующим французской армией, с 1918 года — маршал Франции...
В 1940 году во время войны с гитлеровской Германией был назначен премьер-министром, после падения Франции приобрёл диктаторские полномочия и до 1944 года возглавлял коллаборационистское правительство, известное как режим Виши. Идеологический противник своего подчинённого Шарля де Голля, который вопреки политики Петэна и правительства Виши возглавил французское сопротивление, за что (заочно) был приговорён последним к военному трибуналу (по сути за отказ сотрудничать с фашистами).
После окончания Второй мировой войны Петэн был осуждён за государственную измену и военные преступления. Первоначально был приговорён к смертной казни, однако в силу пожилого возраста (89 лет) приговор был заменён на пожизненное заключение.