Польша 1811 год.
Постоялый двор пани Гаси
Метель, что мела третий день, вдруг после обеда утихла и путники, которые пережидали непогоду на постоялом дворе пани Гаси, начали собираться в дорогу. До соседнего города было каких-то 50 верст и самые отчаянные решились попрощаться с теплом и вкусной едой. Постоялый двор был переполнен: конюшня уже не вмещала всех лошадей, спали путники вповалку даже в овине, а богатые господа теснились в отдельных коморках целыми семьями. А что делать, если проезжие и паломники Святых Липок в одночасье оказались застигнутые непогодой. Хорошо ещё лихие людишки давно не водились в этих местах, они боялись лишиться головы по решению скорого суда этих мест.
Сразу задымили трубы, котлы и кастрюли заполнились едой, из печей вынимался свежий хлеб, а на столы выставлялись кувшины с вином.
Пани Гася, хозяйка этого заведения, была мастерицей по приготовлению мяса и колбас. Её постоялый двор славился вкусной едой, душевным приёмом и добрыми напутствиями. Да и как иначе, ведь рядом Святая Липка -костел святой Девы Марии. Грешить пани Гася не могла и подумать, а потому всех путников её постоялый двор встречал радушно. Два сына, что работали плечом к плечу, были ей подмогой. Старший Лех занимался заготовкой овощей, которые постоянно подвозились к столу, а младший Сташек знал толк в мясе. Он разводил птицу, колол свиней, делал окорок и колбасы. Так и жили они во спасение своей души и прославляя тот час, когда впервые приехали поклониться Святой Липке.
А большом зале уже плыл запах свежего хлеба, что резали и выставляли в блюдах на столах. Постояльцы с наслаждением хлебали
грохувку и капустняк, а потом подвигали к себе тарелки с бигосом или картофельными клецками. Все это было только что сварено и горячим подавалось на столы. Горячий компот и кулага выпивались вместе с рацухами, которые еще шкварчали в пальцах. Довольные постояльцы разъезжались, набив впрок свои торбы окороком, колбасой из потрохов гуся или свиньи и заворачивая в холстины свежий хлеб.
Уже почти стемнело за окном, а в зале сидели только трое паломников из Татр, когда дверь распахнулась и в проёме появился запоздалый путник. Был он широк в плечах, а высокий рост говорил о недюжинной силе этого человека. Он прошёл от порога и сказал что-то выбежавшему слуге, который тотчас вышел на улицу. Пани Гася поняла, что гость непростой и решила сама накрыть ему стол. А гость прошёл к крайнему столу и, сняв капюшон, распахнул плащ. Пани Гася увидела каларатку и сразу поняла, кто перед ней. Попросив комнату, гость принялся за еду, что часто готовилась для таких гостей. Тушеные овощи, рыба и компот с хлебом-это всё гость смел со стола молниеносно, а затем, расплатившись за еду и корм для коня, он прошёл в свою комнату.
Утром следующего дня, когда только-только стало светать, пани Гася спустившись из своей комнаты, увидела гостя. Он сидел за столом. Плащ и седельная сумка лежали рядом на лавке, а рукой он теребил свои бусы-чётки.
- Я хочу с вами поговорить, хозяйка,-произнес он таким скрипучим голосом, что пани Гася сразу села на лавку напротив него.
- Думаю, что вы знаете, кто я. Мне нужна ваша помощь, на которую я, без сомнения, рассчитываю. Знаю, что ваши края славятся костелом, что некогда построили мои братья иезуиты, знаю о тех происшествиях, что предваряли это событие. Но больше всего меня интересует то, что некогда видел один из крестьян в небе, возвращаясь домой. У вас это называют знамением.
Пани Гася набожно перекрестилась и тихо сказала:
-Святой отец, я расскажу вам только то, что знаю сама, и что мне рассказывала мама, а ей её мать. Иезуит кивнул и испуганная женщина начала свой рассказ.
Через полчаса рассказ был закончен и вчерашний гость, тяжело вздохнув, провел левой рукой по лицу. Пани Гася на мгновения заметила, что на каждом пальце у него кольцо, но только то, что было на мизинце, она рассмотрела. Там был изображен глаз, который находился в идеальном круге.
Через час монах покинул постоялый двор, но сказал, что комнату оставляет за собой, потому как к вечеру вернется.
Поиски. Тот же день.
Въездные ворота замка в Рёсселе были закрыты. Воротный проезд защищала четырехгранная башня, выступающая за пределы стены, а решетка, которая опускалась, тоже преграждала проезд в город. Путник, скакавший во весь опор, окриком остановил коня и тот встал, как вкопанный. Спешившись и бросив повод, он подошёл в воротному окну. Когда окно открылось, путник положил левую руку на его основание. Окрик часового, готовый раздаться в тиши раннего утра, замер в горле и ворота распахнулись. Стук копыт гулко раздавался в спящем городе, а путник, пришпорив коня, двинулся к высокому крыльцу замка, что показалось в конце улицы.
Когда бургграфу доложили, кто его ожидает, он быстро поднялся, надел теплый, подбитый мехом, зимний халат, который больше походил на легкое пальто и спешно покинул покои.
Понятно, что приезд такого гостя был обусловлен особо важными, если не наиважнейшими, причинами. Бургграф помнил, как во время поездки в Папскую область он имел секретный разговор с кардиналом Пароли. Разговор настолько ошеломил его тогда, что он мог только слушал этого наисвятейшего, после Папы, человека и дал обет на вечное послушание и исполнение воли того, кто с определенными полномочиями обратиться к нему за помощью. И вот посланец был у него.
В зале, остывшем за ночь, его ожидал мужчина. Он был высок ростом, широк в плечах и плащ, полы которого развивались от нетерпеливой ходьбы, делал его похожим на гигантскую птицу. Когда бургграф приложился к левой руке и увидел знаки, что свидетельствовали об особом положении и не менее серьезных полномочиях гостя, то склонился в поклоне.
- Могу ли я предложить путнику горячую еду и напитки? -вкрадчиво спросил он.
-Нет, я сыт!- густым скрипучим голосом ответил путник.
-Мне нужно осмотреть замок как можно скорее. В провожатые прошу дать того, кто знает не только все его постройки, но и тайные комнаты и проходы. Еще нужно устроить моего коня.
Бургграф хлопнул в ладоши и тотчас появился слуга, а затем были отданы все распоряжения.
Замок уже осматривался шестой час. Сначала были просмотрены все башни: надвратные, боевые, главные, боковые, а потом склады и погреба, галереи, кухни, арсенал, залы и жилые комнаты господ и прислуги. С восточной стороны сохранилось первое, самое старое здание замка, в котором находился подвал. Туда путник и его проводник, старый конюх Казимир, спустились уже после обеда. Факелы освещали стены и лестницы, чадили, но гость упрямо шёл вперед. Примерно часа через три стало понятно, что поиски закончились без результата. Уже на выходе из подвала конюх обратился к этому неразговорчивому и немного странному человеку:
- Рrosz; wybaczy;,pan* , но хотелось бы знать, если угодно сказать вашей милости, что вы ищете? Я здесь живу семьдесят лет, знаю все входы и выходы. Мои предки строили этот замок, возводили башни и копали ров, поэтому могу показать места, откуда брали камни для стен, глину для кирпича, уголь для кузни и воду.
- Хорошо, старик,- неожиданно ответил гость,- мы всё осмотрели, а теперь пойдем поедим, и ты мне расскажешь то, о чём сейчас говорил.
Стол накрыли в общей трапезной для гостей. Старому Казимиру тоже было позволено отобедать рядом с гостем. Больше никто к ним не присоединился. Через полтора часа загадочный гость покинул замок, поблагодарив за еду и попрощался с его хозяином.
Оказалось, что не ведра земли, ни горсти сгоревшей золы того самого леса, не было принесено на строительство замка. Пустошь, что стояла на месте леса, постоянно зарастала и только ребятня ходила по этим местам осенью и собирала, невесть откуда выросшую, костянку. А костянка была крупной. Хозяйки начиняли ею пироги, варили компот и сушили на зиму, а потом готовили густую кулагу.
Уже начало смеркаться, когда таинственный гость покинул замок.
Пустив коня во весь опор, он возвращался на постоялый двор пани Гаси.
Рrosz; wybaczy;,pan* ( польск.) - прошу прощения, пан.
http://proza.ru/2022/01/20/1212