В Дом малютки они попали в один день 2003 года, когда им исполнилось по одному годику с момента появления на свет. Они и родились в один день, а, возможно, и в один час. Свету, белокурую тростиночку, мать подбросила вместе с метрикой глубокой ночью к поселковому отделению милиции, а Диму, крепенького бутузика, нашли в пригородной электричке. При нем тоже оказались документы о рождении и записка от мамы, где черным по белому было сказано:- « Шли бы в ы все со своей демократией в жопу!». К чему сказано, никому не ведомо.
С момента осознания самого себя как личности, Дима установил опеку над Светой. Няньки и медички до слез умилялись на эту пару попугайчиков-неразлучников. Света поначалу часто плакала. Заводилась, можно сказать, беспричинно: принималась тихонечко , но как-то безысходно поскуливать, будто выброшенный на дорогу слепой еще щеночек. Выворачивала души дежурных сотрудников, мешала спать другим детишкам, покуда одна из нянечек не догадалась придвинуть ее кроватку вплотную к Диминой. И как рукой сняло! Девчушка сладко улыбнулась, и с тех пор ее плача никто не слышал. Чудо? Наверное… Когда детишкам исполнилось по три годика, согласно инструкциям, их перевели из Дома малютки в дошкольный детский дом.
Потом был еще один и еще один детские дома, а из четвертого, со времен раннего СССР показательного детского приюта они вышли во взрослую жизнь. Вышли в полном благополучии, сыграв на прощание свадьбу в актовом зале, обвенчавшись в приходской церкви и получив на двоих двухкомнатную квартиру с улучшенной планировкой в престижной шестнадцатиэтажной башне - небоскребе по местным понятиям. (Ежели кому-то невдомек, сообщаю: после окончания средней школы воспитанники детского дома могут до совершеннолетия не покидать его стены, то бишь, наши герои поженились законно, перешагнув восемнадцатилетний рубеж. Автор)
Но… Так уж устроено земное наше бытие: - человек предполагает, а Господь располагает. Сперва ковид добрался до Светы. Резко подскочила температура, появилась одышка. Да такая, коя нынче прозывается панической атакой, то бишь, ни вздохнуть, ни выдохнуть! С помутнением сознания от ужаса последнего мгновения на белом свете.
Дима носился по окрестным деревням в поисках натурального сливочного масла, понеже в торговых сетях и прочих супермаркетах оного нынче днем с огнем не сыскать, а лечащий Светочкин врач настоятельно рекомендовала именно натуральное, от живой коровки, ночами дежурил возле приемного покоя ковидного госпиталя, пока медики не сжалились и не оформили его волонтером с допуском в реанимацию.
И его любимой Светочке-Светлячку стало легче, ее перевели в общую палату. Дима был бесконечно благодарен врачам, медсестричкам, нянечкам, всем, чьими трудами и заботами его женушку вызволили с того света.
Впервые за три недели Дима поехал на квартиру за кое-какими вещичками для Светы. Видимо, в общественном транспорте и подхватил. В «красной зоне» обошлось, а тут, в начале весны, когда еще о прививках ходили только разговоры на уровне «одна бабка сказала», зараза достала-таки Диму. Не сразу. Они с женой еще успели порадоваться ее настрою на поправку, нафантазировались вдосталь о путешествиях, кои вполне могли стать реальностью при Диминых заработках талантливого программиста-самоучки, размечтались взять в кредит машину и поехать с визитом в родной детдом. А между делом запланировали завести себе ребеночка.
Через неделю у Димы поднялась температура почти до сорока градусов, заложило дыхание. Его срочно, прямо на рабочем месте в госпитале, переодели в больничное, подключили к аппаратам жизнеобеспечения, одну за другой принялись ставить капельницы.
Опоздали. На третий день, точнее в один час тридцать минут третьей ночи Дима скончался. А Светлана впала в прострацию. Она бесцельно бродила туда-сюда по длинной, метров в сто, рекреации, поминутно ударяясь то правым, то левым плечом о стенки коридора и открытые двери палат и еле слышно поскуливая. Как тогда, во младенчестве. Ее никто не пытался остановить, утешить словами. Да и где их взять, такие слова?..