Глава 5.
Катюша сильно изменилась. Стала более замкнутой и задумчивой. Приходила из школы и закрывалась в своей комнате. Я очень беспокоилась за неё, пыталась как-то поговорить, но она всякий раз обнимала меня и отвечала, что очень устала и ей нужно заниматься.
- Оставь её, у нашей дочери переходный возраст. Все через это проходят, пройдем и мы, - говорил Павел, успокаивая меня.
Конечно же он был прав. Но он был отцом, а я матерью, чьё сердце всегда чувствует приближение беды. Мне не хотелось думать о плохом, поэтому я соглашалась с мужем и отгоняла от себя нехорошие предчувствия.
А тем временем Катюша запретила провожать и встречать её из музыкальной школы.
- Мама, надо мной уже все ребята смеются, называя меня маминой дочкой. Я не хочу, чтобы они смеялись. Поэтому не нужно меня больше провожать. Я сама. Я уже взрослая, - говорила она, уходя на занятия.
Ах, как же мне хотелось всегда быть рядом с моей доченькой, чтобы защитить, уберечь, не позволить! И, если бы я знала, что беда ходит совсем рядом, то я бы ни за что не послушалась её. Но каждая мать хочет, чтобы её ребёнок был счастлив. Вот и я хотела, чтобы у неё было много друзей и подруг. А в подростковом возрасте очень важно не быть одному.
Пусть, пусть, думала я, она будет самостоятельной, провожая фигурку моей дочери, глядя в окно. Пришло время, когда ребёнок начинает постепенно от тебя отдаляться. Печальное время, но необходимое.
Однажды Катюша задержалась на целый час, возвращаясь из музыкальной школы. Была осень и смеркаться начинало рано. Я не находила себе места, всё время выглядывая в окно. Но, когда я уже не выдержала, и застегивала в прихожей пальто, чтобы идти её встречать, входная дверь отворилась и вошла Катя.
- Катюша, доченька, разве так можно меня заставлять волноваться, - воскликнула я, глядя на раскрасневшуюся дочь. Щеки её пылали, а глаза горели огнем, на алых, припухших губах играла странная улыбка.
- Мамочка, ну что со мной может случиться? Просто погода хорошая и я решила пройтись по парку, - ответила дочь и, поцеловав меня, ушла в свою комнату.
Ей едва исполнилось тринадцать лет и, как я тогда подумала, это была её первая влюбленность.
- Катенька, а что ты сейчас рисуешь? - спросила я её однажды, когда увидела её с карандашом в руке.
Она была погружена в свои мысли, поэтому вздрогнула от неожиданности.
- Да ничего особенного. Ерунда какая-то получается, - ответила она, закрывая папку. Я не успела увидеть что она рисовала. Мне это показалось подозрительным, ведь дочка всегда с радостью делилась со мной своим творчеством. Она могла часами рассказывать мне историю возникновения того или иного рисунка. А теперь она прячется от меня. Это было грустно, но ожидаемо. Так и должно быть, утешала я себя.
Бориса Ефимовича мы в своем доме больше не видели. Он даже не пришел на новогоднюю вечеринку, организованную администрацией города для медицинских работников в одном из престижных ресторанов.
Я, конечно же, была рада его не видеть, но, всё же поинтересовалась у мужа почему Борис Ефимович не пришёл.
- Да кто его знает, Лизонька. Боря талантливый кардиолог, но очень своеобразный человек, чьё настроение нельзя предугадать. То он общается и шутит, с радостью принимая приглашения на всевозможные праздники. То замыкается в себе и из него слова не вытянешь, кроме как по работе. Вот и после моего дня рождения он стал замкнутым и перестал появляться в обществе. Даже закрытие сезона рыбалки пропустил, - ответил Павел.
Это, конечно, было странно, но думать об этом человеке мне не хотелось, а впускать его опять в нашу жизнь и подавно. Он канул в забытье, и это было хорошо.
Зима была снежная. Мы часто выбирались за город, чтобы покататься на лыжах. Катенька любила такие прогулки и я была счастлива, что дочь опять была рядом со мной и смеялась. Хоть ей и хотелось казаться взрослой и у неё были свои тайны, но по сути своей она была ещё ребёнком.
Как она смеялась, когда Павлик вместе с ней лепил снеговика, повязав ему на голову старый шарф, валявшийся в машине.
- Мы назовём ее Акулиной Ивановной и в следующий раз привезем старую простынь, чтобы сделать из неё юбку, - хохотала Катенька, прыгая вокруг снежной бабы.
Это была счастливая зима.
Продолжение следует..