***
Жил в монастыре один послушник. Даже не совсем послушник, но он там жил. И любил богословствовать. И при этом его богословию была свойственна латинофобия. А размышлял он на очень глубокие темы: например, о том, будет ли коровье молоко православным, если православная корова будет пастись на католических лугах? Суть вопроса - что делает молоко православным – корова, или трава? Может, при взаимодействии православной коровы с католической травой имеет место синергия? Нет, такого не может быть, - решил он. Ибо православие может быть только чистым. А если тут рассуждать о синергии, то молоко будет униатским. А это очень плохо. Если конфессию молоку задаёт корова, то вопросов нет. А вот если трава, то тут сложный вопрос - как внутри православия возникает католицизм? Конечно, можно представить, что православная корова так переработает католическую траву, что молоко будет православным. Пример - вся малорусская традиция эпохи барокко. Ну не совсем чистым православным молоком, но все же не униатским. Очевидно, что из православной коровы не может выйти латинская мерзость, - значит, сущность задаёт корова. Но вопрос: куда исчезает латинская сущность травы в ходе переработки в молоко? Тут ответ для нашего богослова был очевидным: латинская сущность травы пресуществляется в православную сущность молока при помощи вторичной причины в виде коровы. Однако учение о пресуществлении - латинское. И если следовать ему, то выходит, что у православного молока только сущность православная, а свойства – католические, - католический вкус, католический запах, католический цвет. Так это же есть зловредное униатство, только навыворот! – сделал неожиданный вывод наш богослов. Православное молоко с католической обрядностью.. Не бывать этому! А если придерживаться мнения, что сущность травы сохраняется, и не пресуществляется в сущность молока, то получается, что в молоке одновременно присутствуют две сущности – католическая и православная. А это тоже униатство. Не говоря уже о том, что пить молоко, в котором сохранилась сущность травы – как-то не очень.. Где же выход? – спрашивал наш монастырский мыслитель. От такого теологического тупика у него стал развиваться когнитивный диссонанс. И внезапно его осенило: хватит уже рассуждать! Пойду-ка я и попью топленого молочка – нашего, монастырского. Тем более при нагревании в молоке наверняка разрушились все католические ереси!