Один был особенно жуткий.
Возможно, причиной тому были её расстроенные нервы и холод в квартире, но вот что ей приснилось: где-то далеко, на краю света, в зоне вечной мерзлоты стоит живая ледяная гора, и души грешников со всех сторон пробираются к ней сквозь ледяные дебри, в самой толще льда и снега, в объятиях ледяной воды.
И она, едва живая от холода, тоже плывёт к ледяной горе. Надо пройти в животе у ледяного призрака и сказать: «Отмой руки мои от крови!»
Она проснулась среди ночи в ледяной поту. Эти слова ещё звучали внутри: «Пройти в животе ледяного призрака и сказать: отмой руки мои от крови».
Сон был жуткий в своей реальности. Она ещё видела себя, плывущую в глубине, в зеленоватой ледяной воде, под слоем вечного льда. Сердце гулко билось в груди.
О, неспокойная совесть! А ведь и вправду, руки мои в крови...
И может быть, мои страдания – эта расплата?! Как можно ждать счастья, после того, что мы сделали? Господи, прости, прости! Прости!
Если б ей удалось успокоиться!
Как надоели эти соседи, точнее, соседки и их мерзкий шёпот вслед: «Студентка! Знаем мы таких студенток! Родственница, говорит, а сам у меня ключи брал и спрашивает: никого не приводила? Я вот Марине напишу в деревню, пускай посмотрит, что за родственница!»
Всё это говорилось ей вслед, пока Марта поднималась по лестнице. У неё хватало ума не вступать в разговор, но на душе становилось гадко.
Скорей бы уехали гости Галины Игнатьевны!
В этот период она разбила два зеркальца: одно – из набора теней, который когда-то подарил Кидан, а второе выскользнуло из рук прямо на улице, на Большевике, когда она проходила мимо библиотеки, ударилось об асфальт и разлетелось на мелкие кусочки.
Наконец, она не выдержала и прибегнула к своему любимому способу: написала записки. Получилось так: ей не надо ни звонить, ни приезжать, они встретятся «случайно».
– Когда? – спросила она.
«10 сентября», – сказала записка. Ага, конечно! Она не поверила.
В этот период Марта ежедневно наведывалась на студию, но работы для неё пока не было. Почти весь реквизит заказывали на стороне: мечи для рыцарей, глиняную посуду.
Один раз с художником Василием Яковлевичем ездили на Андреевский спуск, где находилось кооперативное предприятие «Гончар». Смотрели посуду.
Жизнь вокруг как-то незаметно менялась: стали появляться кооперативы, частные кафе и другие частные предприятия.
Вот и эта картина, «Козаки йдут» тоже была кооперативной и снималась национально-культурным объединением «Рось» на базе киностудии. Но дирекция находилась в другом месте. Туда тоже ездили вместе с З-ом. Одно утешение: зарплата была гораздо больше.
Съёмки должны были начаться в середине сентября, одновременно с установочной сессией в университете.
Пока группа только два раза ездила на пробы на Оболонь.
Новый коллектив Марте понравился. И оператор был знакомый – Виталий Андреевич. Помрежа в картине пока что не было, и Марта просила З-ца, чтобы взяли её – по совместительству. З-ц поговорил со вторым режиссёром Витольдом, но тот не согласился.
Марта не расстроилась – работа есть и ладно. Но все эти дела – и работа, и учёба - маячили где-то на периферии её сознания. Они иногда занимали много времени в её жизни, но мало места в душе. Главным было и оставалось одно – боль от разлуки с Киданом.
Это даже не боль,
Это просто
Тишина,
Напоённая словом «разлука»,
Это время, застывшее в лёд…
Наступило десятое сентября.
В это солнечное утро было как-то легче на душе, хотя сон опять приснился странный: какой-то возлюбленный – большой, ласковый, похожий на добродушного плюшевого медведя. Содержание сна она почти не помнила, только одну деталь: этот парень прыгнул в воду с вышки и сломал себе обе ноги.
Сам по себе сон не был плохой, но у Марты неприятно защемило сердце: это был не Кидан. Другой.
Сон – всего лишь сон. Но с некоторых пор Марта начала серьёзно относиться к своим снам, ибо они имели одну странную особенность – сбываться.
начало http://proza.ru/2021/10/20/677