Вначале была… зависть!
«Завистливые люди часто осуждают то, чего не умеют, и критикуют тех, до уровня которых им никогда не дотянуться». Фридрих Ницше.
https://fotostrana.ru/public/post/231971/632479354/
За нашим сближением с Оксаной искоса наблюдала моя «любимая» соседка по рынку, которая стояла недалеко от нас. Она была лет на десять старше меня. Валюшка была в каком-то смысле очень неадекватная оригиналка. Она постоянно не то, чтобы говорила – бурчала, как заведённый трактор, и кого-либо проклинала. Это мог быть первый встречный. Возраст и пол существенной роли не играли. Правда, со временем, скидка стала делаться мужикам крепкого телосложения, так как неоднократно то она, то кто-то из её семейства получали по морде. Большой популярностью пользовались у неё пенсионеры и малолетки, естественно, потому что не могли дать настоящего отпора.
Для меня на рынке все были одинаковыми. Я старался ни с кем не ссориться и поддерживать ровные, деловые отношения. Валентина была местным Ниагарским водопадом. Различие было в том, что из неё извергалась не вода, а нецензурная брань, причём, непрерывным потоком. Кроме того, часам к десяти ей хотелось обычно выпить, и она начинала искать себе собутыльника. Со временем собутыльник превращался в злейшего врага, и Валентина крыла его матом на чём свет стоит, упрекая его и в том, что пил-ел с ней … «на шару». Всем соседушка любила давать клички, конечно же, нецензурные, сдабривая их ехидными замечаниями. Ну и понятное дело, я постоянно был то другом, то врагом, пока окончательно не стал исчадием ада. А поначалу мне приходилось выслушивать её непрерывные тирады, направленные против очередного врага. Если добровольца-собутыльника не находилось, Валюшка привлекала своего мужа, обзывая его то дураком, то пьяницей. Доставалось и его родственникам, особенно свекрови. Приучала к бурной торговой жизни бизнес-вумен и своего старшего сынка, можно сказать, натаскивала, однако ему временно не наливала. Жене к тому времени было лет пятнадцать. Это был тихий, застенчивый круглолицый парнишка с розовыми щёчками, который боялся сказать кому-либо лишнее слово. Видно было, что это по натуре ещё не испорченный мамашкой полноватый добрячок. Он учился в местном ПТУ, или бурсе, как все его называли. Учёба ничуть не мешала ему днями «висеть» на рынке, чтобы помогать неугомонной «труженице». Со временем Женя стал походить на мамочку, превратившись в пивную бочку и базарного грубияна.
Предпринимательство делало свои первые шаги. Почти все были в равных условиях, без резких рывков вперёд, поэтому часто торговали одинаковым товаром. «Новая украинка» зорко следила за этим, и, если у кого-либо было на столе что-то похожее на её товар, это вызывало у неё приступ дикой истерики, который мог продолжаться бесконечно долго. Скоро я привык к такому неадекватному поведению с элементами зависти и алкоголизма и обращал на свою соседку внимания не больше, чем на шум дождя. Правда, истерики шизофренички были замешаны на вере … в бога. Если у кого-либо из соседей, стоявших рядом, случалась какая-либо неприятность, наша мадам чуть ли не танцевала, приговаривая, что бог палкой не бьёт, но она чужому горю не радуется, и открывала очередную бутылку сорокаградусной, полируя её пивом и закусывая копчёным мясом.
Годы шли, но богатырское здоровье Валюшки позволяло ей пить по-прежнему, проклиная и обзывая очередных врагов. Если у Эллочки-людоедки было в запасе около 30 слов, то моей соседушке-душе хватало и десятка матерных. А как-то наша ударница капиталистического труда после очередного алкогольного возлияния заявила: «Я вот подумала и решила, что я самая порядочная на этом базаре». Я начал смеяться, но, по-моему, Валюшечка так и не поняла, над чем я смеялся. Да, самая порядочная. Дрянь!
Вначале за стойкой стоял не я, а мой отец, так как я работал тогда ещё в школе. Тогда все ещё где-то работали. Но моя школьная зарплата при непрерывной инфляции, а после и гиперинфляции, всё «худела и чахла». Помню, как я получил очередную зарплату в советских рублях и новой «твёрдой валюте» - купонах. Зарплаты мне не хватало даже на один велосипед, который продавался в «Спорттоварах» почему-то только на купоны. А в советские времена на свои две ставки я мог купить 6 велосипедов. Деньги мне не на что было тогда тратить, и я тупо ложил их на книжку. Сейчас же на эту тощую зарплату я не мог прокормить одного себя.
Моя любимая соседка нашла себе нового собутыльника в лице моего отца, благо он не торговал её товаром. Поначалу магарыч выставляла она. Я этого не замечал, так как приходил на рынок уже после окончания уроков в школе. Но как-то раз отец попросил купить бутылку водки, чтобы угостить соседку, мол, ему неудобно пить надурняк. Я без всякой задней мысли купил. Вскоре заметил, что это стало нормой, неписаной традицией. Отец и без соседки начал пить. Я терял продавца, Для меня это было трагедией…
Больше 2-3 месяцев эта королева рынка ни с кем не дружила. Друг быстро превращался во врага. Но было и одно исключение. Редкое. Её подруга Шура была бой-бабой, прошла, так сказать Крым и Рим. С ней Валюшка ездила на оптовый рынок в Западную Украину за товаром. Кроме того, у Шуры подрастала дочь, и Валюшка имела матримониальные планы на её счёт, хотя иногда и проскальзывало, что, мол, у неё ещё нет невестки, но она её уже не любит. Но и здесь через несколько лет пробежала чёрная кошка. Дочка подруги не оправдала надежд, а муж Шурочки как-то не помог моей соседушке, имея нужные связи. И всё! Этого было достаточно! Нецензурная брань полилась широкой рекой. Всё доброе забыто! Его просто не было!
Теперь были только подружки-собутыльницы. Конечно, тоже ненадолго. Нужны были их свободные уши, да чтобы поддакивали периодически. Вскоре и они исчезали – оплёванные, оболганные, униженные и раздавленные… «благородным» Валюшкиным презрением. А скольких человек она приобщила к пьянству! С её «лёгкой» руки одних уж нет, а те далече.
Глядя искоса, как развиваются наши отношения с Оксаной, Валюха периодически бурчала что-то себе под нос. А однажды даже заявила: «Та дай ты ему, Оксана, если просит. Я бы сама уже кому-нибудь дала, да никому не нужна». Мы с Оксаной так и присели от этих её слов. Ни о чём подобном ни она, ни я в тот момент даже не думали. Нам просто было хорошо вместе. Мы наслаждались общением и чуть ли не держали друг друга за руки.