Ещё осенью 2019 года я узнал о судьбе удивительных разведчиков Игнатьевых, которые очень много сделали для России. Порылся в словарях и справочниках. Сделал заготовки, поскольку у Брокгауза и Ефрона об Игнатьевых старшего поколения и их службе на благо Отечества написано немало. Читал воспоминания. Вспоминал Игнатьевых, с которыми приходилось встречаться в школьные, студенческие или журналистские годы. Работа продвигалась хорошо, а потом я всё отложил на один из дальних файлов, поскольку на политический горизонт выплыли факты не совсем адекватного поведения губернатора Михаила Игнатьева.
Я проверил по своим записям, по сообщениям в интернете: нынешний губернатор не связан с близкими родственниками тех, о ком я пишу. Губернатор Игнатьев возмутил меня тогда призывом давить журналистов, а ещё появившимися в сети кадрами, где он заставляет пожарных прыгать за ключами от вручаемых им служебных машин. Я не хотел положительными примерами поддерживать на эгрегориальном уровне фамилию скандального чиновника.
29 января 2020 года президент Путин уволил Игнатьева из-за «утраты доверия». Игнатьев не сдался и 20 мая подал в Верховный суд иск к президенту, в котором пытался оспорить факт увольнения и отказа ему в тех льготах и социальных гарантиях, которые положены бывшим главам регионов, например, пожизненное ежемесячное содержание в размере 75 процентов от зарплаты губернатора. В оперативном комментарии одного из организаторов КОБ (Концепции Общественной Безопасности) В.В. Пякина прозвучало, что губернатор не понимает, в какую антинародную авантюру он ввязался. Путин не по своей инициативе принял такое решение, он выполнил желание многих жителей Удмуртии, уставших от хамства чиновника. В общем, Валерий Пякин предсказал ему серьёзное заболевание коронавирусом. Судебное заседание было назначено на 30 июня, а в начале июня 2020 года Михаил Игнатьев умер в больнице. Почему-то вспомнился мне рассказ Антона Чехова «Смерть чиновника». Сам себя загнал.
С тех пор прошло полтора года. Теперь ничто не сдерживает, чтобы напомнить о славных делах одного из большого семейства российских патриотов.
Из факсимильного издания энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона я узнал, что Игнатьевы из рода Плещеевых, потомки Игнатия Константиновича, люди служилые, многие из этого рода положили жизни за царя и отечество.
Рассматриваемый нами персонаж НИКОЛАЙ - сын генерала Павла Николаевича Игнатьева, старший брат Алексея Павловича Игнатьева. Мать — Мария Ивановна, урождённая Мальцова — дочь промышленника И. А. Мальцова.
Николай Павлович Игнатьев родился 17 января 1832 года в Петербурге и был крещен в Сергиевском соборе, крестник великого князя Александра Николаевича и бабушки по матери Капитолины Михайловны Мальцовой.
С отличием окончил Пажеский корпус; его имя было занесено на почётную мраморную доску.
Из книги «Пятьдесят лет в строю» Алексея Игнатьева я узнал, что автор книги шёл по стопам своего дяди и рассказал об одном из посещений этого учебного заведения:
«В минуту моего приезда в корпус рота была на строевых занятиях. В спальной человек на пятьдесят меня встретил бледнолицый стройный юноша Левшин — мой будущий однополчанин. Его маленькое желтое личико на длинной тонкой шее, впалая грудь, вялые аристократические манеры невольно вызвали во мне воспоминание о киевских, здоровых и грубоватых, моих товарищах.
Он показал мне помещение и прежде всего исторический белый зал с портретами монархов и белыми мраморными досками, на которых красовались высеченные золотыми буквами имена первых учеников по выпускам с самого основания корпуса.
Я поспешил найти здесь имена дяди, Николая Павловича Игнатьева, выпуска 1849 года, и отца — 1859 года.
Тут же рядом я увидел год без фамилии окончившего, и мне объяснили, что здесь было имя князя Кропоткина, стертое с доски по приказанию свыше за то, что Кропоткин стал революционером».
В 1849 году сразу после пажеского корпуса Николая зачислили корнетом в лейб-гвардии гусарский Его Величества полк. А к ноябрю 1851 года он уже окончил Военную Академию с большой серебряной медалью, по тем временам это было большой редкостью.
Граф Николай Павлович Игнатьев. Вот кто реально увеличил просторы России. А ему нет пока в России ни одного памятника. Он был на службе в Российской империи, а его называли le vice-Sultan, вице султаном, то есть помощником султана. Сделанного им в разных концах света хватит не на одну героическую биографию профессионального военного, генерала.
Особо отмечу. Его памятники есть в других странах, но нет в России. А он служил России. Не прислуживал никому, а служил родине и народу. Хотя присягал царю.
Впрочем, где-то под Благовещенском есть деревня Игнатьево. Говорят, это в его честь так она названа.
Я его открыл для себя по наводке Игоря Николаевича Панарина, разведчика, блогера, доктора политических наук, создателя информационного спецназа в интересах России. Кстати, я заразился идеей Информспецназа по образцу Сталинского Информбюро в годы Великой Отечественной войны и считаю себя его бойцом на общественных началах, хотя ни с какими структурами не связан.
Граф Игнатьев Николай Павлович в 1851 году завершил обучение в академии генерального штаба. Началась Крымская война, и недавние партнёры Российской армии из Великобритании и Франции напали на Россию в Крыму, на Кавказе, в Балтике, в Баренцевом и Белом море, а ещё на Камчатке. Игнатьев в боевые части не попал, в 1854 году его командировали в распоряжение командовавшего войсками в Эстляндии, в 1855 году стал обер-квартирмейстером Балтийского корпуса.
В следующем 1856 году Игнатьев назначен военным агентом в Лондоне, вот там и родился разведчик очень высокого уровня. Судите сами.
7 мая 1856 года Игнатьев был назначен военным агентом в Лондоне. Говорят, что его инструктировал перед поездкой лично император Александр Николаевич, тот самый, кому во второй ковидный год в Челябинске на Алом поле пытаются установить памятник. Говорят, что памятник Александру Второму был установлен, но установлен с нарушениями законодательства. Любое неправое дело сопровождается массой нарушений. На открытие ждали олигарха Константина Малафеева и недавно женившегося и венчавшегося в Исаакиевском соборе Санкт-Петербурга самозваного монарха Георгия Романова из рода Гогенцольнернов. В ходе этого действа удалось выявить, что помимо Сергея Глазьева этот антинародный проект ведёт замминистра культуры РФ Сергей Обрывалин.
Тогда, в 1856 году, Англия выступала как открытый враг России и требовалось понять, чего ожидать от этого островного государства, в каком состоянии находится вооружение. В телесериале «Искусство разведки» шестая серия посвящена Николаю Игнатьеву. Пересказан почти анекдотический случай. В Лондоне была организована выставка вооружений, и Николай положил в карман и вынес за пределы музея один из образцов нового патрона. Англию пришлось покинуть, а в России его за такой шаг приветствовали.
Своими донесениями из Лондона Игнатьев помог военному министру Н. О. Сухозанету понять лучше обстановку в Индии, где назревало восстание сипаев, Игнатьев указывал на необходимость поддержать Персию в её противостоянии с Англией. В 1857 году предполагалось даже назначить Игнатьева послом в Персию, так хорошо он докладывал об этой стране в своих донесениях, но назначение это не состоялось.
Первое серьёзное дело Николая Игнатьева на дипломатической службе – участие в Парижской мирной конференции в марте 1856 года. Для императора Александра Второго это был первый важный международный акт после Крымской войны. Условия диктовали страны-победительницы. Он знал, что в Англии были сильны настроения продолжать войну до полного разгрома и расчленения Российской империи. Но победители закрывали проливы Босфор и Дарданеллы для военных судов в мирное время. Всем причерноморским странам запрещено было иметь военный флот на Чёрном море. Россия получала от союзников занятые ими города в Крыму, но должна была вернуть туркам ряд крепостей на Кавказе и по Дунаю. И если в Париже Николай Игнатьев был помощником и наблюдателем со стороны, то потом самостоятельно и активно вёл дело о разграничении земель в Бессарабии.
Русофобия западных политиков была всегда, и всегда они пытались даже в мелочах ущемить интересы русских. Вот и в Бессарабии деятели из Австрии и Англии пытались так провести демаркацию границ, чтобы заселённые беженцами из Турции территории не отошли к России, хотя переселенцы спасались от турок и бежали под защиту России. Игнатьев чётко изложил свою позицию и добился своего. Успешный дипломатический дебют Н. П. Игнатьева отмечен орденом Св. Станислава 2-й степени.
Игнатьев считал, что Россия должна теснее сотрудничать со странами Востока, потому совершил путешествие. Оцените маршрут: Вена, Прага, Триест, Венеция, остров Корфу, Афины, Константинополь, Смирна, Бейрут, Яффа, Иерусалим, Египет, Мальта, Мессина, Неаполь, Рим. Я, к примеру, был только в четырёх точках этого маршрута, а побывать хотелось бы во всех.
В Википедии отмечено, что в Вене и Праге он беседовал с деятелями славянства — Ф. Палацким, Ф. Ригером, Ф. Браунером, А. Добрянским — и, возможно, в результате этих бесед у него сложилось мнение о величайшей роли России в славянском мире: вскоре в письме к отцу он написал:
«До последнего путешествия я не постигал значения православия и славянизма в политическом положении Турции и Австрии, ни того магического влияния, которое имеет Россия на соверующие ей племена на Востоке».
Заметили: магическое влияние России на племена и народы. Оно и сегодня остаётся, да во многих странах власть марионеточная и зависимая от Запада.
Путешествие было прервано. Николаю Павловичу Игнатьеву предложили возглавить военно-дипломатическую миссию в Хиву и Бухару.
В мае 1858 года из Оренбурга миссия и сопровождавший ее военный конвой (всего — 190 человек) отправилась в путь. Местность была мало известной. В отряд Игнатьева вошли метеорологи, ботаники, фотограф, астроном Струве, исследователи А. Ф. Можайский и П. И. Лерх. От миссии требовалось произвести топографическую съёмку в бассейне реки Амударьи, рассмотреть возможности для плавания по этой реке и заключить торговые договоры с Хивинским и Бухарским ханствами. Повод был подходящим. На коронации Александра Второго были представители этих двух ханств. Миссия Игнатьева – это ответный шаг. Министерство иностранных дел планировало и научно-политические экспедиции в Иран и Афганистан.
В апреле 1858 года Н. П. Игнатьев получил инструкции: 1) досконально изучить ситуацию в Средней Азии; 2) укрепить влияние России в Хиве и Бухаре; 3) прекратить вмешательство англичан.
Н. П. Игнатьеву предлагалось добиться дружественного отношения Хивы и Бухары к России, а главное — добиться разрешения на свободное плавание по Амударье. Другие цели – уменьшить пошлины с российских товаров с 10 до 5 процентов, добиваться, чтобы местные власти не возбуждали местные племена против России, а от Бухары требовалось освободить всех пленных, обращенных в рабство. При успешном завершении переговоров Н. П. Игнатьев мог обещать правителям ханств от имени России, что они получат покровительство России и поддержку от вредного вмешательства других государств (имелась в виду прежде всего Англия). Миссии поручалось также изучить состояние и приемы английской торговли, а военное министерство поручило собрать топографические, статистические и военные сведения.
Планировали отправку на 1 мая, а отправились лишь 15 мая 1858 года. Задержались из-за генерал-губернатора Оренбургского края А. А. Катенина, и это создало дополнительные трудности. Полмесяца оказались очень решающими. Когда суда Аральской флотилии, на которых находилась миссия, приплыли к устью Амударьи, почти все рукава реки обмелели. К тому же хивинский хан перехватил письма Катенина к туркменским старейшинам. Когда Н. Игнатьев 28 июня прибыл в Кунград, встретил там явную натянутость в отношениях, представители правительства Хивы отказались пропустить суда Аральской флотилии в Амударью, а саму миссию рассматривали как авангард русских войск, решивших покорить ханство.
18 июля посольство прибыло в Хиву сухопутным путем, а 28 июля Н. П. Игнатьев был принят ханом Сеидом Мухаммедом. Необходимые документы не были подписаны, Россия не получила права плавания российских судов по Амударье. К тому же 21 августа стало известно, что на пароходе «Перовский», лодки которого проводили съемки местности близ Кунграда, укрылся пленный перс, обращенный хивинцами в рабство. Командующий Аральской флотилией А. И. Бутаков отказался его выдать, заплатил выкупные владельцу раба. Известие об этом вызвало напряжённые отношения местного населения к миссии. Опасаясь расправы над миссией, генерал-губернатор А. Катенин велел задержать в Оренбурге торговые караваны из Хивы до получения известий о благополучном отъезде посольства. 25 августа в миссию поступили подарки для российского государя. В целом же миссия в Хиву окончилась неудачей.
В сентябре посольство Н. П. Игнатьева двинулось в Бухарское ханство по правому берегу Амударьи, опасаясь нападения кочевников. Но обошлось. Были небольшие попытки, не принёсшие много вреда. В конце месяца посольство успешно прибыло в Бухару. Эмир в то время вел войну с Кокандским ханством, поэтому переговоры велись с его наместником. Требования Н.П. Игнатьева сводились к уменьшению вдвое таможенных пошлин и ограждению русских купцов от чиновничьего произвола, разрешению прибытия в Бухару временного торгового агента и выделению российским купцам отдельного караван-сарая, разрешению свободного плавания судов России по Амударье и освобождению российских пленных.
В Бухаре все вопросы были решены быстро, всех русских пленных удалось освободить, с ханом Наср-Уллою был заключён торговый трактат. Игнатьев сдал хану английскую разведку, в числе подарков русскому царю были белый скакун и даже слон. В декабре 1858 года Игнатьев неожиданно появился в Оренбурге, там его считали уже погибшим и даже донесли об этом в Санкт-Петербург.
А потом были другие миссии. Главное, что удалось сделать миссии Игнатьева в Китай в 1859—1860 годах, - подготовить и подписать от имени Российской империи Пекинский договор от 2 (14 н.с.) ноября 1860 года, то есть присоединить к России земли по правому берегу реки Амур от устья реки Уссури до берега Тихого океана (на востоке) и границ с Кореей (на юге). Сегодня это территории Приморского края и юга Хабаровского края. Договор этот дал России возможность развития в направлении Азиатско-Тихоокеанского региона.
Историк В. М. Хевролина отмечала:
«По сути, Игнатьев ходил по острию ножа <…> Ему, безусловно, присущ был некоторый авантюризм, что нередко спасало его в сложных ситуациях. Игнатьев, впрочем, верил в свою счастливую звезду и не боялся рисковать».
Произведённый в генерал-майоры Н. П. Игнатьев и назначенный уполномоченным в Китай оказался в сложном положении.
Китай в это время вёл с Англией и Францией так называемую 2-ю опиумную войну. Европейские державы требовали от Китая для себя права свободной торговли на всей его территории. Война шла с переменным успехом.
Россию не устраивала победа ни одной из сторон. При победе Китая шансы России на ратификацию Айгунского договора равнялись бы нулю — пекинское правительство ратифицировать договор и без того не желало. Ведь даже территорию севернее Амура оно называло «отданной России во временное пользование».
Если бы победили союзники, то есть Англия с Францией, они не допустили бы укрепления России на тихоокеанском побережье, все удобные бухты от устья Амура до границы с Кореей стали бы подконтрольны им. Это, безусловно, невыгодно и Китаю. Игнатьев выступил в роли посредника между враждующими сторонами.
Пекинское руководство отказало Н. П. Игнатьеву в ратификации Айгунского договора и даже предложило покинуть страну. Он этого не сделал, сослался на распоряжение своего начальства.
То есть он сумел вызвать китайских представителей на переговоры. Переговоры велись около года с участием высших сановников Су-Шунь и Жуй-Чань, первый из них был близким родственником самого китайского богдыхана (императора).
Дипломатический арсенал Игнатьева — от уверений в вечной дружбе между нашими народами до угроз военного захвата территорий – не подействовал, результата он не добился.
Игнатьев пошёл по-другому. Он тайно покинул Пекин, пробрался через расположение китайской армии, сосредоточенной близ Тяньцзиня, и по реке Бэйхэ спустился к морю, где его ждала Тихоокеанская эскадра под командованием И.Ф. Лихачёва. На одном из её кораблей он отправился в Шанхай для переговоров с союзниками.
Тонко лавировал он между всеми враждующими сторонами, чтобы не допустить их сближения. Китайцев он убеждал не падать духом. Союзников убеждал, что китайцы будут сопротивляться до последнего, а пока собираются с силами… При этом он усыпил бдительность союзников, заявив, что все спорные земельные вопросы между Китаем и Россией уже урегулированы и, следовательно, услуги его совершенно бескорыстны. Некоторые историки характеризуют действия Игнатьева «макиавеллистскими».
В конце сентября 1860 года союзный десант Англии и Франции в количестве 7 тысяч человек подошёл к Пекину, по пути европейцы выиграли несколько сражений. «На их плечах» вернулся в Пекин и российский посланник.
3 октября Николай Павлович Игнатьев принял в Южном подворье Русской духовной миссии китайскую делегацию. Китайцы просили его спасти город Пекин от штурма. Он поставил им 5 условий, среди них «ратификация Айгунского договора» и «разграничение по реке Уссури до Японского моря и по линии китайских пикетов в Западном Китае».
Китайцы приняли все условия и князь Гун прислал Игнатьеву официальную просьбу о посредничестве.
Это дало возможность переговоры европейцев с китайцами провести в Русской миссии. При затруднениях обе стороны обращались к Игнатьеву.
После подписания договоров союзные войска покинули Пекин. Игнатьев убедил их командование даже не оставлять пока в Пекине посланников, мало ли что на уме у китайских патриотов? На деле же он опасался, что те могут узнать о российско-китайских переговорах. Они велись в тайне от союзников. Под контролем, но без личного участия Игнатьева.
В общем Игнатьев спас китайскую столицу от европейской оккупации и добился ускоренного удаления союзных войск за пределы Китая. Взамен - немедленная ратификация договора 2 (14) ноября 1860 года, по которому за Россией утверждён как левый берег реки Амура, так и реки Уссури со всеми приморскими гаванями до бухты Посьета и манчжурским берегом до Кореи (Приморская область), на западе значительно исправлена граница наша по озеру Нор-Зайсанг в Небесных горах, обеспечено за Россией право сухопутной торговли в китайских владениях и устройство консульств в Урге, Монголии и Кашгаре.
За заключение договора с Китаем Н. П. Игнатьев был пожалован орденом Св. Владимира 2-й степени, орденом Св. Станислава 1-й степени и произведён в генерал-адъютанты.
В июле 1861 года генерал-адъютант Игнатьев впервые появляется в Константинополе с почётной миссией - поздравить султана Абдул-Азиса со вступлением на престол. В августе Игнатьев уже директор азиатского департамента, а в 1864 году чрезвычайный посланник при Порте Оттоманской.
Во время восстания кандиотов 1866 года Игнатьев был чрезвычайно сдержан, а вот в греко-болгарской церковной распре поддержал болгар, и в результате влияние России на Балканском полуострове было восстановлено. Оно пошатнулось позднее, когда Россия вступила в союз трех императоров, соглашения с Австрией по поводу герцеговинского восстания 1875 года и международного дипломатического давления на Турцию, предпринятого вследствие ноты графа Андраши о необходимости реформ в Боснии и Герцеговине. Этот абзац взят из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона
Балканы. Они между Османской империей и европейскими государствами. Перекрестие интересов нескольких хищников. Черезполосица стран, народов, племён, языков, убеждений, вероисповеданий, нравов. Во все времена тут неспокойно.
Николай Игнатьев открыто встал на защиту славянских народностей, на этом получил в Европе чрезвычайно громкую известность и на него стали смотреть как на главного представителя воинствующего "панславизма".
Россия готовилась к войне с Турцией, чтобы освободить славянские народы Балкан от османского владычества. Игнатьев добивался, чтобы европейские страны не вмешивались в боевые действия, сохраняли нейтралитет. Ему
удалось привлечь на свою сторону английского уполномоченного Салисбюри, сформировать устойчивое мнение со стороны европейских держав к Порте и к покорённых османами славянских земель. Для этого посетил Берлин, Париж, Лондон и Вену, но добился лишь бессодержательного лондонского протокола 31 марта 1877 года.
В Петербург предстоящую войну восприняли как "военную прогулку", вследствие чего Россия начала войну с недостаточными силами. Во время военных действий 1877 года Игнатьев был назначен членом государственного совета и состоял в свите государя. 14 января 1878 года в качестве первого уполномоченного он вновь отправился в действующую армии , чтобы вести переговоры с турками, но явился он в Адрианополь, когда перемирие уже было объявлено. Переговоры, начатые в Адрианополе 2 февраля были прерваны 8 февраля и возобновлены в Сан-Стефано, где 19 февраля и был подписан Сан-Стефанский договор. Инатьева отправили в отставку, а следом состоялся берлинский трактат, которым Сан-Стефанский договор был искажен не в пользу России.
В последние годы царствования Александра II Игнатьев был одно время генерал-губернатором Нижнего Новгорода, в марте 1881 года после покушения на царя Игнатьев стал министром государственного имущества, а с мая 1881 - по май 1882 года возглавлял министерство внутренних дел, хотя к этой работе он не был готов совершенно.
Алексей Игнатьев в книге «50 лет в строю» отметил кипучую натуру своего дяди Николая Павловича. Он пишет:
«Когда-то Николай Павлович Игнатьев был гордостью семьи, а закончил он жизнь полунищим, разорившись на своих фантастических финансовых авантюрах. Владея сорока именьями, разбросанными по всему лицу земли русской, заложенными и перезаложенными, он в то же время, как рассказывал мне отец, был единственным членом государственного совета, на жалованье которого наложили арест.
Граф Николай Павлович Игнатьев должен был в качестве представителя России участвовать в Берлинском конгрессе, но поехал туда его личный враг Пётр Шувалов, все пункты Сан-Стефановского договора, выгодные России, были аннулированы. Продажные чиновники, находящиеся на вершине российской власти, одержали верх.
Перед коронацией Александра III Николай Игнатьев как министр внутренних дел разговаривал с царём о предстоящих реформах. Он предложил вернуться к испытанным формам российского парламентаризма и ознаменовать коронацию торжественным открытием Всероссийского собора. Царь вроде бы согласился, но через несколько часов от вернувшегося из Гатчинского дворца Александра III ему передали записку, написанную им собственноручно: «Взвесив нашу утреннюю беседу, я пришёл к убеждению, что вместе мы служить России не можем. Александр».
Сколько в истории России было таких моментов, когда патриотически настроенные и очень энергичные люди оказывались не у дел, а к власти приходили совершенно не подготовленные люди.
30 мая 1882 года Николая Игнатьева уволили с поста министра внутренних дел. С 1884 года Игнатьев состоял президентом Общества для содействия русской промышленности и торговли, с 1888 года — президентом Славянского благотворительного общества.
По словам его племянника, перешедшего на сторону красных, А. А. Игнатьева, «закончил он жизнь полунищим, разорившись на своих финансовых авантюрах. Владея сорока именьями, разбросанными по всей России, заложенными и перезаложенными, он в то же время был единственным членом Государственного совета, на жалованье которого наложили арест»[23]. Жил на средства жены.
Скончался 20 июня 1908 года в своём имении Круподеринцы Киевской губернии (сейчас Винницкой области). Отпевание совершено 23 июня епископом Иннокентием (Ястребовым); погребён там же.
Википедия отмечает: «В благодарность за большую общественную поддержку национальных вожделений болгар, угнетённых Османской империей, и за организацию гуманитарной помощи для них в Русско-турецкой войне (1877—1878), признательная Болгария назвала в честь графа Игнатьева село Граф-Игнатиево в Пловдивской области и село Игнатиево в Варненской области, а также пик Игнатьева в Антарктиде. В 1902 году общинный совет г. Варны избрал графа Игнатьева почётным гражданином города и принял решение воздвигнуть бюст-памятник русскому дипломату. Прижизненный памятник был создан скульптором Жеко Спиридоновым и установлен на гранитном постаменте в 1906 году в центре города Варны, в парке у Народного театра где начертано: «Графу Н. П. Игнатиеву». Сверху над надписью закреплён бронзовый герб дворянского рода Игнатьевых. С обратной стороны постамента начертаны слова: «От Варненского совета и граждан Варны». Рядом с памятником в 2003 году установлен камень с памятной доской из чёрного гранита, на которой написаны краткая биография графа Игнатьева и краткие сведения о создании монумента.
В 2003 году памятник был реставрирован по инициативе гражданского комитета «Варна». Средства на восстановление были выделены Генеральным консульством Российской Федерации. Говорят, что, когда граф Игнатьев узнал о памятнике в Варне, он прослезился. Другой памятник графу в Софии установлен в 2008 году, и был открыт министрами иностранных дел России и Болгарии в рамках визита Президента России Владимира Путина в Болгарию. Также есть памятники Николаю Павловичу в Плевне и городке Игнатиево, названном в его честь. Ныне имя «Граф Игнатиев» (так пишется его имя на болгарском языке) носят улицы, площади и учреждения по всей стране.
В 2018 году в Болгарии широко отмечалось 140-летие Русско-турецкой освободительной войны 1877—1878 гг. и восстановление болгарской государственности, создан инициативный комитет под патронатом президента Республики Болгарии Румена Радева, принята и исполняется программа мероприятий, посвящённых исторической годовщине. В рамках этой программы, одна из инициатив — это изготовление копии памятника графу Н. П. Игнатьеву в Варне».
В России памятников Игнатьеву нет.