Итак, сегодня мне исполнилось сто лет; то, что, как я всю жизнь надеялся, меня минует, все-таки произошло! Подойдя к зеркалу, и всмотревшись в свое лицо, я в нем не заметил никаких изменений по сравнению с тем, что было вчера, или даже год назад: то же густо изборожденное морщинами, бледное с землистым оттенком лицо, те же глубоко запавшие, бесцветные водянистые глаза, тот же череп, обтянутый истончившейся кожей, по которой рассыпаны «старческие веснушки» - светло-коричневые пятнышки с размерами от крупинки до лесного ореха, те же жидкие усы и бороденка, состоящие из отдельных, редко расставленных белых волосков.
Я бы предпочел, чтобы сегодняшний день ничем не отличался от любого другого, ибо любые отклонения от привычного распорядка тотчас выбивают меня из колеи. А моя жизнь характеризуется тем, что я почти не выхожу из своей берлоги, в которой последние сорок лет почти ничего не имениось; здесь я всегда пребываю в спасительном одиночестве, исключая визиты врача или сантехника, ибо курьеров, доставляющих мне товары, купленные через Интернет, я встречаю за дверью.
То, что я предоставлен самому себе, позволяет вести жизнь в соответствии со своими интересами. Если считать по-крупному, то у меня их два.
Первый из них состоит в сохранении моей духовной сферы в условиях угасающей памяти. Это я осуществляю посредством просмотра и чтения книг, хранящихся в моей библиотеке, которую я собирал всю жизнь. Написанные в XX веке и самом начале века XXI, книги позволяют не оторваться от моей экзистенциальной основы. Поскольку прочитанное теперь сохраняется в памяти не дольше, чем полгода, одни и те же книги приходится все время перечитывать, причем каждый раз они воспринимаются, как новые.
Второй, и главный интерес состоит в том, чтобы постоянно быть в курсе новостей: что происходит у нас в стране и в мире? Для этого в моей комнате, с максимальной правдоподобностью имитирующей прошлое, проделаны два окна в настоящее время: телевизор и Интернет; через них я принимаю новости, как наркоман вкалывает себе наркотик; плохо лишь то, что наркотик – тяжелый; - ведь международное положение с каждым днем ухудшается: во всем мире царит бардак.
Двадцать лет назад все боялись грядущей китайской гегемонии, но сейчас две сверхдержавы: Китай и Индия сцепились друг с другом мертвой хваткой в «холодной» войне, временами переходящей в «горячую», отчего трясет весь мир. Соединенным Штатам, после того, как они раскололись на две страны: англоязычные Северные Штаты (плюс примкнувшая к ним Канада) и испаноязычные Южные Штаты, (объединившиеся с Мексикой), теперь хватает своих внутренних проблем, чтобы заниматься наведением внешнего порядка. Государства распавшегося Евросоюза погрязли во множестве конфликтов, то и дело вспыхивающих между ними; их умело провоцирует обкорнанная Англия. Иран и Турция воюют друг с другом с использованием тактического ядерного оружия, из-за чего по всей планете расползается радиация.
И только Россия остается островком хоть и зыбкого, но все же спокойствия, а все благодаря тому, что у нас утвердилась традиция выбирать президентами офицеров ФСБ.
Коль скоро я могу, не выходя из дома, удовлетворять свои главные потребности, отчего бы мне не радоваться жизни, даже и в мои сто лет?
Дело в том, что не все необходимые услуги могут быть оказаны дома, и иногда приходится выходить в город. Хотя я еще вполне сносно передвигаюсь на своих двоих, и у меня имеется защитный шлем новейшей конструкции, - подарок от мэрии на 99–летие (вы только представьте: 2-я степень биологической защиты, первичная очистка воздуха от вредных примесей, и двухсторонние электрические «дворники» на широком стекле!), для меня каждый выход на улицу – настоящая пытка, поскольку я отказался от брейнфона ( brainphone – (англ.) – «мозгофон»).
Еще каких-то двадцать лет назад, в 2020 году я нехотя купил и, преодолевая отвращение, заставил себя освоить смартфон, ибо без него ты себя ощущал унтерменшем, так как тебе были недоступны жизненно важные мобильные приложения. Но в мои нынешние годы я уже не в состоянии угнаться за техническим прогрессом, а если выразиться точнее – не хочу! Сколько рекламные сирены мне ни внушали, что, мол, операция вживления электродов в мозг совершенно безболезненна, что в моем черепе просверлят крохотную дырочку, и вставят в нее кабель, соединенный с гаджетом, после чего я смогу видеть экран брейнфона внутренним взором, осуществляя на нем переключения, вместо касания - мысленно, так, что при этом внешнее зрение и руки будут оставаться совершенно свободными, искушению брейнфонизацией я не поддался из-за сильнейшего чувства внутреннего протеста.
Однако столь непримиримая позиция свойственна мне, как человеку ушедшего поколения. Нынешние же люди на данный момент брейнфонизировались едва ли не поголовно, что бросается в глаза, и на улице, и в любом общественном месте – ведь человек, непрерывно в формате 10 G шастающий в социальных сетях, и внешне выглядит, как существо иной породы – у него специфические осанка и выражение лица.
Поэтому-то я так некомфортно чувствую себя среди этих зомби, через стекла своих защитных шлемов уставившихся в бесконечность невидящими взорами. И это еще хорошо, если они тебя не замечают, ибо, по оплошности обратив на тебя внимание, они сразу понимают, что ты не такой, как они, и в их взгляде читается брезгливое любопытство, смешанное с презрением к отсталому существу. Всякий раз после такого обмена взглядами я страстно желаю броситься назад, чтобы вернуться домой, - юркнуть в свою уютную пещеру, создающую иллюзию присутствия в своем времени, которое, увы, безвозвратно ушло.
Март 2021 г.