Глава 19 - Когда разрушение находит свой конец.
Часть 1
Люди взывали к Создателю Древа, который чуть не разрушил их мир, принеся его на алтарь науки, они молились даже пустоте. Все лучше, чем застыть словно статуи и потерять себя. Так и будет, Велька понимала это. Когда часы, что оставил ей Сай, не выдержат натиска небытья. А она сама ждала...
Дверь распахнулась с такой силой, что едва не сорвалась с петель. На ходу стягивая краги, в зал ворвался генерал Клайм. Звеня шпорами, пропыленный и изнуренный дальней дорогой, он широким шагом шел к трону. Взгляд его не отрывался от сына. Зал замер, все ждали, понимая, что от одного слова генерала Кольбейна зависит их судьба. И наверняка сейчас с таким же трепетом ждали все жители королевства и других стран, оставшихся в мире.
- Отец! - не выдержав, Себити бросился к отцу и тот порывисто обнял его, припав на колено.
- Мой госпожа, - мы сделали, что могли. Дети Хаоса согласились оказать нам помощь. По двое, один солдат, обладающий способностями выше среднего, и один ребенок Талассы. Это все, что мы смогли выставить за такое время. расстояние в двадцать пять километров вокруг столицы.
- А что же дальше? - дрогнувшим голосом спросила Велька.
Лицо генерала сказало все.
- Невозможно, - она вжалась в спинку трона, не в силах вымолвить ни слова, - Неужели ничего нельзя сделать?
- Мы заставили собраться в ограждении всех, кого смогли отыскать, Вокруг города яблоку некуда упасть. Но больше ждать мы не можем. Я видел... - генерал оглянулся и понизил голос, однако, все ловили каждое слово и скрыть не вышло. - Я видел край небытья. Такое приснится лишь в кошмарах. Таласса остался на передовой, я тоже вернусь туда.
- Отец, я с тобой! - Себити вцепился в рукав Клайма. Зал взорвался криками.
- Тишина! - Взревел генерал. - Радуйтесь, что у вас есть хотя бы шанс, чтобы выжить. Мы сделаем, что сможем, чтобы вы прожили как можно дольше. Но это не тот враг, с которым можно сражаться оружием или заклинаниями. Магия почти не действует, но Дети Хаоса могут усилить наши способности. Мы будем держаться. А ты, сын, - Клайм поцеловал Себити в лоб, - охраняй нашу госпожу. Оставляю столицу на тебя, ты справишься, я знаю.
- Но я...
- Ступай, будь рядом, - генерал развернул сына и легко подтолкнул его в спину к Вельке. Хотя лицо генерала выражало все, что у него на сердце, но он не мог показать слабость. Не сейчас. И она тоже не могла
Велька не знала, вернется ли генерал. Она не знала, что увидит завтра, выглянув в окно. Она не знала, что ей делать дальше. Правитель страны, которой суждено исчезнуть с карты мира, который и сам уже не больше чем воспоминание. Но одно она знала точно. Девушка сжала крошечные часики, лежащие в кармане. Единственное, что осталось от Сая, ее дар, ее сокровище, то, что она будет хранить, даже если мир исчезнет. То, что все еще связывало ее с ним, с тем, кому она поклялась служить и защищать. Правда, теперь другим нужна ее защита.
- Все будет хорошо, все будет так, как задумано.
- А как? - всхлипнул Себити.
- Не смотри, - она повернула его к себе. За окнами небо медленно превращалось в бездонный колодец, наполненный сверкающим ничто. Странно, разве ничто имеет цвет? Но эти сверкающие точки, миражи звезд, были лишь обманкой. Настоящих звезд больше нет. - Не слушай, - Велька зажала мальчику уши, когда в зале поднялся гул. Паника нарастала, люди всегда остаются людьми, даже зная, что им предстоит исчезнуть, они будут надеяться на чудо. И она тоже. Справятся ли Дети Хаоса, успеет ли генерал Клайм?
Велька не отрывалась от ужасающей картины за окнами. Ничего не менялось, казалось даже застывшее время уснуло и решило оставить на милость этот крохотный кусочек мироздания. Но когда стих ветер, звезды спустились и зависли над самыми крышами господских домов, Велька прикрыла глаза, а потом заставила себя породняться с трона.
"Генерал не справился. Должно быть так, они сумели замедлить, но не остановить Ночь Древа. Это не под силу никому"
- Друзья! - голос дрожал, но Велька заставила себя хотя бы стоять прямо.
На лицах многих взрослых мужчин она видел слезы, а вот женщины держались куда спокойнее. - Мы не одни, сейчас то же самое происходит в каждом уголке нашего мира. Великие силы избрали время, в которое мы живем, для своих игр, в которых мы только фигуры на шахматной доске. Но все же, даже пешки решают, как и когда им умереть. Сейчас генерал и Дети Хаоса пытаются сдержать наступление Ночи, которая уже не сменится рассветом. Мы можем лишь молиться за их успех. Но если... если они не справятся, я хочу, я хочу чтобы вы знали, даже если мы все умрем, суда на Вершине Древа уже не будет. Все мы исчезнем, чтобы родиться вновь уже в новом мире. Даже если так, каждый из вас уже достоин того, чтобы пережить ночь Древа. И мы выживем. Пока из этих окон, - Велька указала на высокие стрельчатые проем, льется свет и мы видим наш город, это значит, то мы все еще живы. Но...
- Звезды ...
Велкьа осеклась, поняв, что мальчика больше нет рядом.
- Себи! - воскликнула она, увидев, что тот вскарабкался на подоконник и прислонился лбом к стеклу.
- Что такое? - она подбежала к нему и ахнула.
- Звезды парят, - прошептал он.
- Где? - Велька видела только сияние, подобно радужному, разливающемуся над Виерой.
- Там, видишь? Такие же яркие, как и эта, - раскрыв ладонь, мальчик показал будто осколок зеркальца. От вспышки, Велька едва не ослепла, все, находившиеся в зале закричали, заслонившись от невыносимого света.
- Себи, что это? Откуда это у тебя?
- Искра, такая же как и они, - Себити улыбнулся и под легким прикосновением детской ладошки витражное стекло разлетелось. Осколки полоснули по щеке Вельки, резанули шею, руки.
- Они зовут меня поиграть.
- Нет, не пущу, ни за что не отпущу тебя! - девушка вцепилась в него.
Выстроившись в хоровод, звезды манили, призывно плясали почти рядом. Протяни руку - прыгнут в ладонь.
- Но я должен быть с ними, - Себити попытался вырываться, да с такой силой, что Велька не удержалась и начала падать назад, пол завертелся перед глазами. Короткий миг полета и чьи-то руки подхватили их обоих. Над собой она увидела немного грустное лицо Лавкрита.
- Им нужна жертва, заместитель, неизвестная. Это одна из множеств частей грандиозного уравнения, и я собираюсь увидеть его полностью. Но оно не для тебя, и не для мальчишки. Генерал не простит, если у него отнимут еще и сына,
- Что вы такое, господин Лавкрит... - мысли путались. Она не понимала, почему ладонь Лавкрита вошла в грудь мальчика словно в воду, а вернулась уже с семью яркими прозрачными шариками.
- Я забираю семь звезд, это именно то, что им нужно, - он кивнул на неистовое небо над городом. Похоже, так было задумано с самого начала. наш мальчик сокровище этого мира, но в новом ему не будет места Я прослежу, чтобы это уравнение было написано как следует...
- Стойте, господин Лавкрит!
Одинокое крыло за спиной Бога Науки скорбно взмахнуло и его владелец исчез, унесенный жадным звездоворотом.
- Все... все закончились? - наконец, спросил кто-то за спиной.
- Небо... смотрите,.. небо! - крикнул другой.
Небо потемнело, а над самым горизонтом, за лесом поднялись семь огромных полных лун.
- Красиво, - Себити протер глаза, будто только что проснулся. - А где папа?
- Сражается, - рассеяно откликнулась Велька. - За нас всех.
***
"Защита... защита... охранение. Если созидание значит разрушение, я не приму такой мир".
Крохотная схематичная карта мира, того, что осталось от мира, была нарисована в нижней части последнего листа Дневника. И Астал теперь светился ясным синим светом. Однако, оставались еще много не закрашенных мест, бледных, точно растаявший снег. Вокруг Кальвина вновь собралась лужа. Пришлось тратить драгоценное время на то, чтобы отыскать в библиотеке что-то похожее на ведра.
Часть 2
- Плохо дело, - Рэй отнял подзорную трубу. - Посланник еще не вернулся? - нетерпеливо спросил он.
Ренальдо откинул капюшон с кудрявых волос и протянул капитану то, что сжимал в ладони - металлическую чешуйку.
- Это наш ответ. похоже, посланника сбили. Он даже не долетел до их лагеря.
- Значит, никаких переговоров, глупцы., они даже не смотрят по сторонам.
- Думаю, да. Я отправил кристаллинов на рубежи, ничего, что это решение я принял не посоветовавшись с вами, простите.
- Не имеет смысла, сейчас это уже не битва. Битвы ведутся за что-то или ради чего-то, а это... Это уже будет бойня, - Рэй поднял арбалет и указал на бахрому, обвивающую небосвод. Некоторое сказали бы, то это весьма причудливый край грозового фронта. Другие бы предчувствовали снежную бурю, какие не видели эти земли. Ашцы приняли бы их за пики гор. Но Рэй извлек из кармана небольшой стеклянный шарик, покатал его в ладонях, теплый, будто живой и поднес к глазам. Тогда картина кардинально изменилась. Обычно искажающее стекло теперь преподносило всю истину мира, какой она была.
- Посмотри, - капитан протянул устройство, созданное гильдийцами Риокии, но Ренье отстранил его.
- Мне не нужны искусственные вещи, чтобы видеть конец времени. Кристалл впервые не искажает, а проясняет мое зрение. - И это зрелище ужасает, - принц поежился. - Послать другого парламентера?
- Незачем, их настигнет прежде нас.
- Не понимаю, ради чего они сражаются? Разве они не видят, что их бросили, так же как и король Астала оставил вас.
- Это не так! - Рэй схватил принца за плечо и заставил повернуться к себе. - Он не бросал нас, он отрекся от престола.
- И что это меняет? Где этот новый правитель, когда он так нужен? Мир рушится у нас на глазах, к чему было это все, - принц посмотрел на ладонь, в которой лежала пригоршня кристаллов.
- Новый правитель не способен остановить Ночь Древа, а Сай Валентайн может.
- И вы все еще верите ему, после того, как он предал вас? - поразился Ренье.
- В конце-концов, каждый раз, как я сомневался в нем, он совершал такие вещи, которые заставили меня почти отречься от своей веры.
- Вы и верите? - Ренье с сомнением покачал головой и улыбнулся.
- В то, что чудеса невозможны, - Рэй вернулся улыбку и поднял руку. - Но раз так, мы будем делать все, чтобы чудеса упали на благодатную почву. Люди могут делать лишь то, что под силу им, не вмешиваясь в игры богов. Сай Валентайн больше не имеет отношения к людям Астала, он выбрал другой путь. А наше дело - защитить то, что мы зовем домом, пока он еще существует.
- Хорошо сказано.
- Глупость несусветная, капитан.
- Брат! Простите его командир, у Кайо всегда язык без костей, - родственники Эллен пристроились рядом с капитаном. Оба были пешими, но одетыми по полной форме Инквизиции, что заставило Рэя украдкой усмехнуться.
- О дисциплине поговорим после того, как все закончится.
- Мне нравится ваш оптимизм, - Ренье повернул коня. - Возвращаюсь. Мне тоже следует быть там, где я нужнее всего. Кристаллины хотя и были рождены пороками правителей Ледяного Древа, но сейчас они мои люди и я не могу позволить им пожертвовать собой напрасно.
- Я тоже возвращаюсь, - легкая и неистовая словно огненный вихрь, с неба спустилась стрекоза. Сложив крылья, на бреющем полете, на подножке показалась Адель Фон Грассе. - Командующий, я должна защитить Ксанаду. Здесь я больше не нужна. Разрешите отбыть?
Капитан посмотрел на небо, похожее на разбитый калейдоскоп - стрелокрылы противника покрывали его всего, сливаясь на горизонте с колышущейся бахромой Ночи Древа.
- Разрешаю, в такое время каждый должен держаться поближе к очагу. Если нам не удастся пережить эту Ночь, все будет напрасно.
- К сожалению, не все думают так, - взгляд темных глаз воительницы не отрывался от горизонта. Обжигающе холодный ветер трепал волосы. О Фон Грассе она думал, не иначе. - Если... если мой муж вернется до конца, передайте ему...
- Да? - удивился Рэй. Все же даже эта железна женщина имеет сердце.
- Передайте ему, чтобы... катился в Хаос! - не дожидаясь ответа Охара махнула рукой. Повинуясь приказу, оставшиеся из отряда летунов повернулись и последовали за своим командиром на Юг.
- Страшная женщина и великолепная, - Ренье покачал головой.
- К слову о женщинах, ваша супруга?
Лицо принца омрачилось, он отвел взгляд.
- Розетта знает, что делает, надеюсь... я еще увижу ее до конца. Но! - стегнув гнедого, принц пустил его с такой скоростью, будто пытался убежать от самого себя.
"Значит Риокия, - понял Рэй. - А я не могу, хотя как бы хотел отослать Сати как можно дальше, туда, куда не дотянутся лапы Ночи Древа. Но разве осталось в мире еще такое место?"
- Спасибо, что переживаешь за меня, - когда они остались втроем, Сати положила ладонь на руку капитана.
Вместо тысячи слов, он просто накрыл ее своей. Так они стояли несколько минут, каждый думал о своем в эти последние тихие минуты, а потом "бахрома" настигла арьергард стаи стрелокрылов. И начался ад.
Часть 3
Звон... Звон... Звон... когда бьется стекло, осколки падают в пропасть и там дробятся и дробятся до бесконечности, а потом эхо медленно умирает. Звуки битвы разносились далеко над столицей демонов - мертвой, пустой, покинутой всеми. Лишь призраки Рождества все еще танцевали вокруг несуществующей перевернутой ели, а два Бога танцевали с демоном и битва эта постепенно делала Хаос еще меньше.
Каждый удар фиолетового посоха Сона лишал его одного из хрупких законов философии, на которых все эти века держалось равновесие под Корнями Древа. Каждый удар золотого меча рушил фундамент, на котором некогда было оно возведено. Творение Аттрактора таяло, золотой сок сочился из глубоких ран в коре, пытаясь найти благодатную почву, чтобы посеять новые семена. Но здесь лишь пыль и прах.
Откатившись в сторону, Мизар едва избежал удара щита, в который превратился меч. Выставив заслон из Уничтожения, он сумел защититься, но за его спиной раздался жалобный хруст, в небо поднялся вихрь из миллиона сверкающих осколков - одна из гроздей гирлянды с величием рушащегося древнего наследия сорвалась с неба и по пути снесла еще пару башен из стекла и металла. То, что возводилось веками, было уничтожено за минуту. Не то, чтобы Мизар любил родной город, но что-то в его душе умирало вместе с Хаосом.
Пустой, заброшенный, и все же, именно здесь родилась удивительная наука, именно здесь когда-то правил первый император, именно здесь он впервые встретился с Демоном Цветов. Именно здесь обитал зверь из Бездны. Таких чудес не увидишь в мире на поверхности. И все равно, этому месту не суждено пережить великую Ночь Древа, хотя, наверное, оно продержится дольше всех.
Золотой серп прочерчивает небо над городом и снова рушатся башни, ведь исчезают сами законы, по которым их когда-то возводили. Фиолетовое пламя пляшет на руинах, жадно пожирает останки.
Мизару не было дела до предателей демонов, но все же, в глубине души он надеялся, что город пуст.
- Как вам, господин Зоар, господин Сон, помните это место?
Оседала хрустальная пыль, разрезая одежду в клочья. На щеке уже багровело с полдюжины порезов. В ранки попадали капли сока, дурман просачивался по капиллярам, проникал в мозг, наполняя разум необычными видениями, превращая город в сказку. Но радовало то, что крылья Богов тоже не избежали пагубного воздействия. Сок Древа - медленный яд для Богов, из него была возведена клетка Бифуркатора и сейчас он превращал их крылья в изведенную молью ткань.
"Красиво", - подумал Мизар.
- Трудно забыть место, где тебя держали в плену столько лет, - Зоар приземлился на вершину того, что осталось от некогда прекрасной хрустальной статуи. Ее грудь и лицо были разворочены, будто нечто врывалось изнутри, освободилось от оков.
- Странная тяга, не правда ли, любое живое существо всегда тянет на собственное кладбище? - усмехнулся Зоар.
- То же касается и тебя, брат Рейвена, - донесся голос Сона с остова башни Совета. Все, что от нее осталось - лишь искореженный скелет, похожий на гнилой пень. Потеки сока вместе с тающим Ледяным Древом делали стенки похожими на расплавленный янтарь. Умирающий город играл переливами сломанного калейдоскопа, похожий на треснувшую раковину моллюска, лишенную своей жемчужины.
- Странный ты человек, - произнес Сон, медленно вращая посох, вокруг концов его собирался вихрь золотых капель, встраиваясь в структуру плетения. "Несомненно, новый силок для меня", - понимал Мизар.
Один, два, три, шесть - он создал шесть барьеров по шесть тончайших шестигранных плоскостей, каждая из которых могла засосать в себя целый кусок пространства вместе со всем, что попадет в него. Сила деструкции была особенно интенсивна здесь, где была вложена в его тело при рождении, но Боги оставались Богами, осколками Бифуркатора, а Богам присущи чудеса, против которых он был бессилен.
- Неужели хочешь сгинуть здесь в конце времен? - удивился Зоар.
- Если так удержу вас здесь, мне все равно.
- Ложь, я вижу это в твоих глазах. Ты смотришь на меня, но видишь свою звезду.
Мизар улыбнулся.
- Не думал что у меня такое открытое лицо.
- Ради него? Все ради него? Похоронишь себя здесь?
- Прежде я увижу вас обоих в хрустальных гробах и то, как Ночь Древа пожирает ваши останки.
- Мы часть Бифуркатора, а значит того, кого ты так почитаешь.
- Ошибаетесь, я почитаю только моего принца, а он отказался считать себя одним из вас. Вам ли говорить такое, госпожа, ведь вы предали его первыми.
- Это было необходимо, - возразил Зоар. - И сейчас необходимо, чтобы ты замолк навсегда. Хотя мне жаль, ведь ты брат Кальвина Рейвена. наверняка у тебя была задача, которую вложило Древо, но из-за своего упрямства ты так и не узнаешь какая.
- Какой интересный поворот разговора, не находите? Что ж, господин Зоар, господин Сон.
Боги насторожились.
- Если не боитесь пройти по краю бездны. Шаг назад или вперед, куда бы вы ни ступили теперь, вы обязательно попадете в глубокую яму, из которой уже не выберетесь.
- Ты тоже загнал себя в ловушку, ты ведь понимаешь, что даже сейчас локальные законы Бифуркатора все еще действуют в этом мире, ведь он был здесь королем. "Я желаю увидеть законную тропу. Выход", - Сон ударил посохом по статуе, на которой стоял и та рассыпалась в прах. осколки сложились в тонкую ленту, у которой была всего одна сторона. Город свился в спираль, и выход из этой спирали был один - он лежал туда, где над некогда прекрасной столицей демонов поднимался высокий утес, над которым разливался муар.
- Спасибо что подсказали, где выход, - улыбнулся Мизар.
- Я искал этот закон не для тебя, - вернул улыбку Сон, покачав посохом и кивнул Зоару.
- Не помню, чтобы позволял вам уйти, господин Зоар.
- Это и невозможно, путь открыт только для одного.
- Какая жалость, - Мизар смотрел, как меч вонзается в ленту и та трещит, рвется. - И все ради чего?
- Чтобы сохранить тот мир, который любил Бифуркатор, тот, который предложил ему Микалика.
- Как сентиментально, Здесь мне стоит заплакать? Господин Зоар, вы и правда слепы в своем безумии. Бифуркатор давно бы возродился, если бы желал видеть такой мир, который вы предлагаете ему. Но он предпочел спать вечность и вложить свои надежды и мечты в руки всего одного человека, не Бога, моего принца. Вы, глупцы, не знаете ничего о его чувствах. Если бы чаше прислушивались к нему, а не толкали бы его в омут своего предательства, то поняли - тот мир, о котором он мечтал, так и не был создан. Он еще не родился. И чтобы узнать его, чтобы Ночь Древа принесла рассвет и мы увидели его, сейчас мой король... как мне не больно... идет туда, где он сможет узнать ответ на единственный вопрос, который ему важен. Поэтому, - сделав рукой крученое движение, Мизар намотал на ладонь столько материи уничтожения, сколько смог, чувствуя, как та проникает вглубь кожи, делая кости хрупкими точно стекло, а потом одним движение разрезал ленту и выпуская голодного хищника.
-"Структура, рассеять".
Удары посоха превратили то, что еще отсталость от Хаоса в болото не рожденных законов и правил, но Мизар удерживал кокон уничтожения вокруг утеса, не пуская внутрь ни одного из них. Хотя Уничтожению была нужна жертва.
- Что ж, пока еще нет, я не могу сдаться тебе, - прошептал Мизар. Стянув с себя куртку, он выжал в ладонь несколько капель обжигающе холодного золотого света. Достаточно ли этого? Он сжал кулак, краем глаза видя, как к нему устремились отрезки фиолетового и золотого света. Сила закона должна была превратить его в игрушку Богов, но Мизар не стал уклоняться, а взмахнул рукой, стряхивая капли. Он представил себе то, что хотел увидеть здесь, среди этого чуждого ему Закона и Порядка. Не образ, виденный им в книгах со старыми сказками, а то, что давно в детстве он наблюдал собственными глазами - великое представление, разыгрываемое призраками перевернутого Древа.
Сейчас не был канун Рождества и ель не отбрасывала странные тени, но кто сейчас задумывается о времени? Сейчас любой закон, любое желание произнесенное с должной силой, обретет форму. И он пожелал. В момент, когда его тело, разум, его душу и чувства поразили два исковерканных закона причины и следствия, он окружил обоих Богов тонкой золотой сетью, которая обрела прихотливые очертания и стала клеткой.
- Вы... забыли, - с трудом выдохнул он, кто однажды поймал Бифуркатора в плен. Сок Древа... даже такой как сейчас... губителен для вас,- он улыбнулся, видя как раздражение на лице Зоара постепенно сменяется пониманием и яростью. Сон оставался спокойным.
- Я же говорил, он не забудет этот способ, - пробормотал Бог Философии. Но все же, ты совершил ошибку, Мир, который хочет построить твой принц, твой король... - подойдя к прутьям решетки, Сон взялся за нее обеими руками. Хотя лицо Бога исказилось от боли, он продолжал спокойно стоять. Сон или Лантис Кларио?
"Не важно, сейчас это уже не важно", - оседая на землю под сенью перевернутого Древа, подумал Мизар. Тени плясали и превращались в то, что задумано давным давно.
- ... то, что твой король хочет, совсем не то, чего желает мир,- закончил Сон.
- Умолкните, миру больше нет дела до вас, как и вам до него. Усните, а когда проснетесь, мир уже забудет само ваше существование, - из последних сил, Мизар заставил пустоту обрести форму своего желания, собрал ее всю, до единого и прямо в клетке, под ногами Богов разверзлась земля, став двумя сверкающими могилами, которые тут же засосали Богов в свои объятия. - Хрустальные саркофаги - вот где ваше место, господин Сон, господин Зоар, прощайте. И вы прощайте... мой принц, - тело разрывалось от двух противоположных по смыслу законов - один стремился к началу всех начал, утягивая его в пустоту до рождения, другой же вел к концу жизни, его собственной.
Пальцы нащупали хрупкое колесико в кармане куртки - часы, способные показать верное время, даже если само время уже стало легендой. Сжав кулак, Мизар раскрошил секунды и минуты в руке, смешав их с пылью уничтожения.
"Надеюсь, эти семена дадут хорошие всходы", - он подул на ладонь. Пыль подхватил ветер, окутал клетку, скрыл за собой обрывки Хаоса и Корни Древа. Исчезло все.
"Мой принц... моя путеводная звезда, которая однажды в детстве пленила мой взор, герой сказок, которые рассказывала мне мать, тот, ради кого я был готов убивать и возрождать. Осталось последнее, что я еще не сделал для вас, мой господин. "Точка бифуркации, деструкция..." - слова дались легко словно заклинание, хотя вся иная магия уже утратила смысл в этом мире. Часы разбились... Рухнули стрелки... Распустились причинные связи... Забылась идея... И где-то высоко над умирающим Хаосом, на границе двух миров замерли три тени.
Радужный монстр в последний раз взмахнул крылом. Раскрыл в немом крике пасть белый дракон. Взмах... взмах... словно в медленном сне, словно в ожившем кошмаре. крылья поднимались и опускались над землей, пожираемой бесцветной бахромой. Взмах.. взмах... взмах... Звон разносился далеко, туда, куда только достигает звук. Вдруг прорвав невидимую стену, которая крепче любых оков, сокол вырвался из клетки времени и устремился к наклонной и таявшей некогда ледяной башне.
***
- Интересно, что появилось прежде? - в тающей, почти бесформенной груде стекла и льда Кальвин задумался, в самом сердце маленького книжного мирка. - Что появилось раньше - желание или мечта? - Постучав стилом по губам, он уставился за окно. Над крышами домов Виеры плыло темное облако, словно живое оно меняло направление, собиралось в клубок, а потом вновь растворялось, делаясь похожим на туман. Рой темных мотыльков преследовал добычу - юркую птичку с ярко-золотым оперением. Птица была стремительна и грациозна в полете, но бабочки действовали как единый рой, коварно и хитро расставляя ловушки каждый раз, как птица думала, что получила свободу. Казалось, что птица пытается пробиться к Кальвину. Странно, птица... взгляд у нее был совсем человеческий - жадный, голодный, устремленный к единственной цели. Она желала...