V
А с началом горбачевской «перестройки» наезды иностранцев превратились в обыденное явление. Я состоял одним из секретарей Союза кинематографистов Грузии и как человек, свободный от брачных уз, не обремененный семейными заботами, и тем самым располагавшим большим свободным временем, нежели коллеги, был выбран «козлом отпущения» для «работы» с гостями нашего союза. Суть ее состояла в показе интересующих иностранцев фильмов, или же наоборот, организации просмотра привезенных ими картин, экскурсиях по городу и за город, обычно в древнюю столицу Грузии, Мцхету и к Джвари – монастырю над слиянием двух рек: Арагви и Куры. А вечером – ужин в каком-нибудь уютном духане, где в компанию нашу органично вливались и другие кинематографисты, и где ждал всех главный «национальный колорит» – хачапури, цыплята, зажаренные в чесночном соусе, хинкали и шашлыки. Запивалась снедь, естественно, вином – белым терпким кахетинским для мужчин и нежным чуть сладковатым красным для женщин. Все это и приводило гостей в дикий восторг.
Кто только к нам не приезжал. Были японцы с карманными диктофонами, которые я увидел впервые, был швейцарец со сценарием на немецком, казалось, перепутавший страну, ибо искал в Грузии спонсоров для постановки фильма. Было много поляков, немцев из обеих Германий, приезжали даже гости из Северной Кореи, оставившие нам на память две маленькие книжки на русском – «Чучхе» и «Доклад товарища Ким Чен Ира» на каком-то партийном их съезде. Гостила у нас и Франсуаза Саган, нервная женщина, ничем не напоминающая ту чудесную девочку, написавшую в 19 лет роман «Здравствуй, грусть», удивив им полмира.
Прилетал и оскароносец Роберт Редфорд с семейством на собственном малом «Боинге». Самолет приземлился, но из него долго никто не выходил. Наконец, опустился вниз люк, превратившийся в трап, и по нему спустился какой-то мужчина, (оказался переводчик) сказал по-русски: Уберите, пожалуйста, фотографов и телекамеры, иначе Роберт к вам не выйдет.
Поселили Редфорда в коттедже правительственной резиденции за городом, но он согласился дать пресс-конференцию киношникам и журналистам при условии запрета на фото и киносъемки. Зал Дома кино на 400 мест был забит до отказа, Редфорд с переводчиком сидели на сцене, вопросы к нему желающие писали на листках бумаги, приготовленные нами заранее. Редфорд ответил почти на все, проведя на сцене часа три, рассказав о себе, ролях в кино, фильмах которые сам ставил и об основанном им Институте Сандэнс для поддержки молодых кинематографистов. Хороший был тип, и мыслил правильно, сказав, улыбаясь, что Голливуд – это далеко уже не «фабрика грез», скорее ширпотреб, по-настоящему хорошие фильмы в Америке делают независимые студии, вроде своей. А после откланялся.
Гостил у нас и другой Роберт, не менее знаменитый, чем Редфорд – де Ниро. Вдохновила его на посещение нашей «солнечной» после Московского кинофестиваля актриса Ия Парулава и Роберт, уставший от киношных дел, хотел расслабиться, потому и предпочел прожить здесь несколько дней не супер звездой, а обычным туристом. Отказался от всех статусных встреч, сказав, что ему интересен лишь город и простые люди, которые в нем живут. Но, везде и всюду, где бы он ни появлялся, вокруг него вмиг возникал сонм девиц, пожиравших его томными взглядами, истошно вопивших, просящих автографа и желавших непременно прикоснуться к нему, удостоверившись, правда ли это де Ниро или всего лишь их сон. Роберту, вроде это нравилось, а может, он к такому просто привык. Сходил на концерт Ансамбля народного танца Грузии, остался от него в восхищении. И отбыл на родину, весьма очарованный гостеприимством приветливых южан, полагаю, все же, имея ввиду южанок.
Продолжение: http://proza.ru/2021/10/27/970