Настал вечер, когда Марта почувствовала: он здесь. Позвонила в общежитие, но дежурная сказала, что комната закрыта, и она его не видела. Марта решила подождать ещё.
Ночью ей приснился странный сон: как будто она стоит в лесу, у большого дерева, а в это время несколько человек удирают от разъярённого тигра. Тот, рыча, преследует их, загоняет на дерево. Но Марта, хотя и влезла на дерево, не очень испугалась. Тигр кидается на неё, хочет укусить. Тогда Марта схватила сухую сучковатую ветку и с размаху запихнула ему прямо в пасть. Тигр падает на землю, стонет, как человек, и превращается… в Кидана.
Так хотелось его видеть! Днём она съездила в общежитие, но комната была закрыта, а дежурная толком ничего не знала. Марта с трудом дождалась вечера и попробовала позвонить, но телефон был всё время занят.
Ты уже второй день здесь, а я не могу тебя увидеть! Что за пытка!
Она понимала, что следует сдержать себя и сначала всё-таки дозвониться. Она ещё ничего не решила. Бродила по квартире, раздумывая. Сердце теснило. Так хотелось увидеть его, хотя бы минутку побыть рядом!
Она вышла в прихожую. На глаза ей попалась коричневая кожаная куртка. Марта примерила её, глянула на себя в зеркало… Ах, это зеркало! Сколько раз оно подводило её, играло с ней злые шутки, это холодное блестящее стекло, льстящее ей так неумеренно!
Вот и сейчас она несколько секунд не могла оторвать взгляда от той, другой, стоящей напротив. Знакомая – и одновременно загадочная, близкая – и всегда недоступная; в её взгляде было что-то дикое и властное; похоже, незнакомка в отличие от неё не ведала сомнений: её улыбка разгоралась всё ярче, полная сознания своей всё и вся побеждающей и покоряющей красоты; и когда взгляд этой, второй, стал слишком уж невыносим, первая щёлкнула выключателем и с сильно бьющимся сердцем высочила в ночь.
Она бежала полночными улицами, даже не думая об автобусе, нет, нет! Ей необходима была эта гонка – одинокий раскрепощающий бег сквозь ночь; точно высвобожденная от постороннего давления пружина, она обрела свою истинную форму и ей одной свойственный способ бытия.
Больше всего на свете он боялся её непредсказуемости.
Сидя на кровати, Кидан разбирал новенький, купленный в Москве фотоаппарат. Дело не ладилось, и думы его были мрачны.
Он думал о ней.
Мало, что приехала тогда, хотя он ясно сказал ей: нет! Мало, что потом, когда он просил, не поехала с ним, поставив в неловкое положение перед другими; мало, что эти дни не давала покоя ни во сне, ни наяву, и всё не ладилось, всё валилось из рук, – она опять, опять была здесь в его отсутствие! Что это? Зачем?
Неужели ты не понимаешь, как всё это выглядит со стороны? Как мне объяснить другим эти твои приезды с обходными маневрами, в то время как меня нет дома?!
Ему сказали, и с тех пор он не в своей тарелке.
Как ты раздражаешь меня! Ты – словно зубная боль, от которой невозможно избавиться!
Что мне делать?!
В дверь постучали.
– Кто? – сердито буркнул Кидан. В такой поздний час. Открыл дверь…
Невыносимо! Она стояла на пороге, как ни в чём ни бывало, с улыбкой на безмятежном лице. А за окнами – ночь!
Поначалу он всё-таки сдержался, но стоило ей произнести одну фразу: «Ты купил билет?» как его понесло:
– Что, ты за этим пришла сейчас? Спросить?
Она постаралась ответить миролюбиво:
– Нет, просто почувствовала, что ты здесь, звонила, но…
– Да. И приезжала. Друзья тебя видели, они мне сказали.
– Ну и что?
– Марта, много раз тебе говорил: это общежитие, сюда нельзя так ходить. Не хочешь слюшать! Как ты сейчас пришла? Там темно! Ты не боишься?
– Нет, не боюсь, – ответила она беспечно, но улыбка пропала. Она остановилась у самой двери, и Кидан, и так уже достаточно сердитый, разозлился ещё больше.
Сам не понимал, как так вышло, но все те обвинения, которые он столько раз повторял про себя, вдруг начали одно за другим вырываться наружу.
Она молчала, только взгляд голубых глаз становился всё более холодным. Какой-то парень заглянул в приоткрытую дверь. Кидан выскочил в коридор и набросился на бедолагу:
– Что тебе здесь надо? Что ты ходишь? Что ты здесь ищешь?!
Парень попятился, что-то растерянно мыча.
Кидан вернулся в комнату, подхлестнутый собственной яростью:
– Сколько раз тебя просил! – продолжал он. – Зачем ты приезжала? Мне сказали: пришла с одной стороны, зашла в общежитие, вышла и пошла в другую сторону. Зачем?!
Не проронив ни слова, она внезапно круто развернулась и вышла. Кидан опешил. Он как-то совсем забыл об этой её дурацкой манере – исчезать. К тому же, несмотря на весь запас накопившейся злости, он был уверен, что всё закончится хорошо. Он тут же выскочил следом.
– Марта!
Она обернулась и чётко, громко произнесла:
– Иди к чёрту!
В первый момент его точно оглушили: он ничего не понял, не мог поверить собственным ушам, и лишь когда они оба вернулись в комнату, на него обрушилась вся тяжесть этих жестоких слов.
– Всё. После этого больше ко мне не приходи.
Марта исчезла, точно не было. Когда, как, он даже не заметил. Он продолжал сидеть всё в той же позе, без движения – и не мог опомниться. Вся ярость мгновенно улетучилась, и ему стало плохо. Точно бездушные, безжалостные тиски, сжимала его со всех сторон слепая боль, не давая ни вздохнуть, ни шевельнуться. И потом, когда чуть отпустило, он не мог понять – просо не укладывалось в голове, не умещалось в сердце – как, как она могла сказать ему такое!
Если б она знала!.. Он не простит ей этих слов.
ДОЛЯ НЕПРОЧНОСТИ
из романа "Пришелец"
кто читает - читайте сразу, потом удалю большую часть, оставлю только пару ознакомительных отрывков.
ДН 2. http://proza.ru/2021/10/21/989
ДН 3. http://proza.ru/2021/10/22/839
ДН 4. http://proza.ru/2021/10/23/1125
ДН 5. http://proza.ru/2021/10/24/936
ДН 6. http://proza.ru/2021/10/25/992
ДН 7.http://proza.ru/2021/10/26/857