предыдущая глава:http://proza.ru/2021/10/25/1853
С высоты птичьего полета онкологический центр напоминал огромного шестипалого паука, что очень символично для такого учреждения. Административный корпус стоял посередине и соединялся с лечебными (детским и двумя взрослыми), лабораторией, процедурным и операционным через бетонно-стеклянные проходы, заставленные всякими цветами и деревьями. Очень удобная схема, особенно для медперсонала. Всегда можно оперативно пролететь из одного корпуса в другой, а по дороге хлебнуть в оранжерее кислорода и релаксации.
Вика обошла каждый цветочек, погладила каждое деревце – она любила «зелень», как будто действительно выросла в эльфийских лесах. Ее восхищало разнообразие – ни одного похожего листочка, цветка, каждый индивидуален, красив и обязательно похож на какого-нибудь зверя.
Вот, например, длиннющий хвощ – вылитый крокодил – притаился в углу и тихонько ждет, когда можно будет напрыгнуть на проходящую мимо жертву. А этот кактус с белым пушком – настоящий неуклюжий медвежонок, растопырил ушки и принюхивается: чую, чую, людским духом пахнет. Девчонка на время даже забыла о голоде, пока желудок не стал зловеще урчать, напоминая, что лицезрением «зелени» он сыт не будет.
Столовую Вика нашла по запаху – гороховым супом шмонило на весь корпус. Только странно: ни стука ложек о миски, ни веселого гомона, как в школе, здесь не было. Мрачные детские лица скорее напоминали зловещих гномов, депрессивно ворочающих ложками в тарелках ядовитое варево.
– Больно глядеть на них, – сетовала у раздачи молоденькая повариха. – Никакого аппетита! Им же наоборот нужно усиленное питание, вон какие прозрачные совсем. А они есть не хотят!
Вика подошла к столику, где угрюмо уткнули носы в тарелки четверо малышей.
– Привет, хоббиты! Жрать охота-а! А что у нас сегодня в королевской кухне? – своей ложкой зачерпнула гороховую похлебку, отправила в ярко-красный рот и зажмурилась от удовольствия. – Ух ты, какая вкуснятина! Вкуснее только знаменитая эльфийская лепешка, без понтов!
– Правда? – малыши с любопытством подняли глаза.
– Да чтоб мне сдохнуть прямо на этом месте! – честно заверила Тори.
– Да мы и так тут скоро все сдохнем, – донеслось с соседнего столика.
Это сказал парниша с темными пятнами на лице.
– Саркома, – подумала Вика, и соленый ком подкатил к горлу.
Она читала про нее в медицинской энциклопедии: как быстро разрастается, подобно пятну кляксы на промокашке, эта опухоль и пожирает живые клетки жестоко, как людоед. Парню, по всей видимости, осталось жить от силы полгода, не больше.
Предательские слезы набежали на глаза, но Вика отчаянно вцепилась ногтями в ладони, чтобы физической болью заглушить душевную, и перешла в наступление:
– Это все туфта. Если какие-то далматинцы не хотят есть, то пусть не портят аппетита нормальным хоббитам! Ну-ка, кто хочет откушать с главным эльфом Тори знаменитой эльфийской лепешки, подними руку!
– Я! Я! – со всех сторон к девчонке потянулись худющие прозрачные ручки с синяками после капельниц.
– Тогда слушай мое задание! Быстро уничтожить рацион хоббитов в виде первого, второго и салата. А потом приходите ко мне за стол со своим чаем, я вам всем раздам по крошке эльфийской лепешки. Она придает силы и выносливости в страшной битве с противными орками! Даю пять минут, без понтов. Время пошло!
Через пять минут на столах не осталось никакой посуды – общество чистых тарелок может смело идти в отставку. А малыши со стаканами сгрудились возле столика Тори.
– А ну не толпитесь, – издала она еще один приказ. – Так, ставьте стаканы, пододвигайте столы, будем есть лепешку за одним большим столом, как в моем королевстве.
... Красная от негодования дежурная сестра бежала по оранжерее, не обращая внимания ни на какую релаксацию.
– Игорь Александрович! Игорь Александрович! – она влетела в кабинет к главврачу, будто за ней гналось стадо диких бизонов. – Прекратите это безобразие! Там... там... у детей тихий час, а они сидят в столовой и не хотят идти в палаты! А эта страшная, какая-то Тора, им рассказывает та-кое-е! Про чудовищ каких-то! Монстров! Пугает детей!
Через пару минут по оранжерее пронесся ветер – бежал главврач и дежурная медсестра за ним. Хлорофитумы протягивали длинные листья, чтобы хоть на секунду задержать бурю, растворить ее в своем покое, но куда там! По словам сестры, в столовой происходило нечто ужасное. А причиной тому была новая пациентка.
На этот раз столовую можно было найти по веселому хохоту. Малыши составили столы вместе и, открыв рот, слушали истории Тори про войну эльфов с орками. А на ладошке каждого ребенка красовался маленький кусочек... сухаря, который Вика обнаружила в кармане джинсов. Но для ребят это была настоящая эльфийская лепешка – волшебное средство от ран и усталости.
– Виктория-я-я! – разнеслось по коридору мужским баритоном.
И уже через 10 минут малышей разогнали по палатам, а Вика сидела в кабинете у главного и выслушивала нотации по поводу больничного режима.
– Они смертники? – перебила она несущегося на всем скаку главврача.
– Кто? – опять поперхнулся воздухом Игорь Александрович и закашлялся.
– Хоббиты. Ну, дети?
– Ну почему? Последствия Чернобыля, конечно, сказались на здоровье подрастающего поколения, из года в год мы регистрируем все больше и больше случаев онкологии. Но если обнаружить опухоль на ранней стадии развития и принять своевременные меры, то процент излечения весьма вероятен.
– Это все туфта. Значит, смертники, – подытожила Вика. – Так дайте детям последние дни прожить весело. Может там, в раю, они будут вспоминать вашу больницу с улыбкой... А может, мы с ними там встретимся... Или из ада я им буду посылать по электронной почте эльфийские истории... Знаете, мне не жалко взрослых, мне жалко детей. Они такие беззащитные и мудрые, такие отважные, как маленькие хоббиты. И я всегда задаю себе вопрос: ПОЧЕМУ? Почему они страдают, болеют, умирают? На них нет греха. Кому они не угодили в этой жизни: богу, дьяволу, людям? ПОЧЕМУ?..
Игорь Александрович отвернулся к окну, чтобы скрыть набежавшие слезы. Эта девчонка его ужасно злила беспардонностью и в то же время трогала своей беззастенчивой прямотой. Она была искренней и непорочной, как первый снег. И бомжатский налет грубости не мог скрыть обнаженной чистой души. Но самое страшное – он не мог ей ответить ни на один вопрос. Он, доживший до седин, профессионал своего дела, опытный хирург и неплохой психолог, не мог. Потому что НЕ ЗНАЛ!
Продолжение:http://proza.ru/2021/10/27/1595