ПОЧЕМУ БОГ ОТВЕРГ РОССИЙСКУЮ ИМПЕРИЮ?
Здравствуйте, уважаемые подписчики и гости Ютуб-канала Святая Русь, сегодня я начинаю цикл передач под одноименным названием - «Россия, которую мы потеряли», в извечных ответах на вопрос: почему в истории нашей страны случилось так, а не иначе?
Государь император Николай II царствовал 22 года. Всей своей жизнью он стремился наилучшим образом исполнить заветы своего венценосного отца Александра 3-го (миротоврца): «Тебе предстоит взять с моих плеч тяжелый груз государственной власти и нести его до могилы так же, как его нес я и как несли наши предки.
Я принял царство тринадцать лет тому назад от истекшего кровью отца… Твой дед с высоты престола провел много властных реформ, направленных на благо русского народа. В награду за все это он получил от русских революционеров… бомбу и смерть…
В тот трагический день передо мной стал вопрос: какой дорогой идти? По той ли, на которую меня толкало так называемое «передовое общество», зараженное либеральными идеями Запада, или по той, которую мне подсказывало мое собственное убеждение, мой высший священный долг государя и моя совесть.
Я избрал мой путь. Либералы окрестили его реакционным. Меня интересовало только благо моего народа и величие России. Я стремился дать внутренний и внешний мир, чтобы государство могло свободно и спокойно развиваться, нормально крепнуть, богатеть и благоденствовать.
Самодержавие создало историческую индивидуальность России. Рухнет самодержавие, не дай Бог, тогда вместе с ним и Россия рухнет. Падение исконно русской власти откроет бесконечную эру смут и кровавых междоусобиц.
Я завещаю тебе любить все, что служит ко благу, чести и достоинству России. Охраняй самодержавие, памятуя при том, что ты несешь ответственность за судьбу своих подданных перед престолом Всевышнего. Вера в Бога и в святость твоего царского долга будет для тебя основой твоей души.
Будь тверд и мужественен, не проявляй никогда слабости. Выслушивай всех, в этом нет ничего позорного, но слушайся только самого себя и своей совести. В политике внешней держись независимой позиции. Помни - у России нет друзей. Нашей огромности боятся. Избегай войн. В политике внутренней более всего покровительствуй Церкви. Она не раз спасала Россию в годины бед. Укрепляй семью, потому что она основа всякого государства».
Как же реализовывалось это завещание?
В ответе на вопрос свершим небольшой исторический экскурс. Основными сословиями, на которых зиждилась государственная мощь России, начиная с эпохи Иоанна IV Грозного, были дворянство, духовенство и крестьянство. На протяжении нескольких веков их единение и сотрудничество строились на общем духе веры в Бога, совместном служении Царю и Отечеству.
Этот дух «соединения веры» наиболее ярко проявился в 1812 году, когда народ России всего за полгода разгромил и изгнал силы объединенной Наполеоном Европы.
Но прошло всего лишь 100 лет, и отношение ведущих сословий России к государственной власти и их взаимоотношения между собой изменились радикально и вошли в состояние кризиса. Этот кризис привел к разрушению русской православной государственности. Каждое сословие шло к этому своим путем, но общей болезнью для всех было - оскудение веры, порождавшее нежелание служить Царю, Отечеству и ближнему.
Деградация дворянского сословия начала стремительно набирать обороты после издания Петром третьим в 1762 году «Указа о вольности дворянства». Позволю себе несколько слов о лености сердца и ума.
Дворяне средневековья были служилым сословием и имели поместья лишь при условии служения царю на военной службе. После указа, отменившего обязанность служить, они стали превращаться, по сути дела, в «тунеядцев», главная цель которых состояла в выколачивании любым способом денег из крепостных крестьян. Деньги нужны были не для «царевой работы», а для проживания их в Европе и для бессмысленного умножения роскоши.
В ХV-ХVII веках крепостные крестьяне мирились со своим тяжелым положением, так как видели, что их хозяева - дворяне наравне с ними несут тяготы службы государю, а в военное время делят с ними трудности походной жизни. «Указ о вольности дворянства» породил восстание Пугачева. Чаша терпения крестьян переполнилась. Что творили в своих имениях «освобожденные» помещики-крепостники, хорошо отражено в литературе, например, в «Путешествии из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева.
После отмены в 1861 году крепостного права начался последний этап разложения дворянства. В начале ХХ века помещиками оставались уже только около половины дворян - примерно 0,5 % населения России. Другая половина деклассировалась, пополнив собою ряды чиновничества и разночинной интеллигенции. Но экономически и политически дворяне все еще были сильны. В 1905 году стоимость земель дворян в пятидесяти губерниях России на 60% превышала общую массу акционерных капиталов, имевшихся в стране. Все высшие государственные должности были заняты представителями дворянской аристократии. Тем не менее, третья часть земель помещиков перешла в руки купцов и разбогатевших после реформы крестьян.
Из имений площадью до 500 десятин в собственности дворян оставалось лишь 46%, а до 100 десятин – 74. Этот процесс хорошо описан А.П. Чеховым в «Вишневом саде». Такие перемены заметно революционизировали дворянское сословие. И если во время восстания декабристов в 1825 году «узок был круг этих революционеров», то в начале ХХ века среди либерально-буржуазных политиков различных партий было множество дворян и даже аристократов.
А Государственная дума превратилась в главный орган, разрушавший основы монархической государственности. Утратив веру в Бога, дворянство не могло быть опорой государю. И.А. Бунин в книге «Окаянные дни» самокритично подметил, что все стояние в храме сводится к ожиданию окончания службы, когда можно будет покурить на паперти. Л.Н. Толстой, которого В.И. Ленин назвал «зеркалом русской революции», не мог признать Иисуса Христа Богом, не мог верить Евангелию, не хотел служить Государю и призывал к этому всех «просвещенных людей».
На государственной службе дворянство и аристократия в большинстве своем искали денег, чинов и наград любой ценой, казнокрадство и всяческая нечистоплотность стали обычным явлением. В 1837 году М.Ю. Лермонтов назвал аристократию «жадной толпой, стоящей у трона», «палачами свободы, гения и славы».
В 1917 году государь император, покинутый аристократией и генералами, записал в своем дневнике: «…Кругом измена, трусость и обман». В 1906 году св. праведный Иоанн Кронштадтский взывал: «Расхищение и воровство казенных и частных банков…, враги России готовят разложение государства…
Правды нигде не стало, и Отечество на краю гибели». Граф С.С. Уваров пророчески сказал: «Наши революционеры произойдут не из низшего класса, а в красных и голубых лентах». Фрейлина государыни императрицы А.А. Вырубова в 1928 году писала в своем дневнике: «К сожалению, война и революция не дали России ни одного имени, которое с гордостью могло бы повторить потомство…
Вероятно, нигде в мире нравственность не упала так низко, как у нас, и нелегко это сознавать русскому, любящему свою Родину… Положение наше - дело наших же рук, мы все виноваты, особенно же виноваты высшие классы. Мало кто исполнял свой долг во имя долга и России, ибо чувство долга не внушалось с детства».
Очень ярко эта деградация дворянского сословия проявилась в армии. К ХХ веку заветы Петра I, А.В. Суворова, М.И. Кутузова были задвинуты на книжные полки. После 1812 года русская армия из четырех больших войн победила лишь в одной. Офицерские должности в армии только на 4% были укомплектованы выходцами из дворянско-помещичьего сословия.
О многом говорит сравнение статистики боевой стойкости русской армии в первой и второй мировых войнах. В 1914-1917 годах немцам, чтобы взять в плен одного русского офицера, нужно было убить и ранить около пяти других офицеров, для пленения одного солдата - двух солдат. В 1941-1945 годах, чтобы пленить одного советского офицера, надо было убить или ранить 40 других офицеров, для пленения одного солдата – в среднем 34 солдат. Боевая стойкость офицеров царской армии была в 8 раз, а солдат – в 17 раз ниже сталинской армии.
Характерным образом раскрывают мотивацию службы дворянского сословия мемуары военного министра 1904-1909 годов А.Ф. Редигера. Он был полным генералом, членом Военного Совета, профессором академии Генштаба. Но его мемуары не содержат почти ничего ни о военном деле, ни о войнах, в которых он участвовал, ни размышлений о том, что нужно сделать для победы в идущей мировой войне. Все годы войны, по сути дела, были заняты манипуляциями с акциями и торговлей недвижимостью для приобретения хорошего поместья.
Если в начале эпохи буржуазных революций в Европе буржуазия стремилась жить, как аристократы, то в ХХ веке уже аристократия избрала своим стандартом буржуазные либеральные ценности Запада. А это во все века приводило Россию к смутам.
Таким образом, мы видим, что в начале ХХ века под воздействием буржуазной глобализации шел стремительный процесс расщепления российского дворянства как основной государственной опоры царской власти. Высшая аристократия, чиновничество и интеллигенция превратились, по сути дела, в агентов влияния международных банковских империй.
19 марта 1917 года, после свержения царя, иудейский банкир Яков Шифф, финансировавший русскую революцию, прислал члену Временного правительства П.Н. Милюкову телеграмму: «Позвольте мне в качестве непримиримого врага тиранической автократии, которая безжалостно преследовала наших единоверцев, поздравить через Ваше посредство русский народ с деянием, только что им так блестяще совершенным, и пожелать Вашим товарищам по новому правительству и Вам лично полного успеха в великом деле, которое Вы начали с таким патриотизмом». На что П.Н. Милюков ответил: «Мы едины с вами в нашей ненависти и антипатии к старому режиму… и самодержавной власти, опирающейся на божественное право».
Разрушив «старый режим», дворянская аристократия не смогла ничего создать, кроме гражданской войны, организованной по сценарию международной мафии. И в этой гражданской войне одни нашли свою погибель, а другие были выброшены из России в объятия негостеприимных масонских «братьев». Архиепископ Иоанн (Максимович) с горечью писал о мартовском предательстве высшей аристократии, что, если бы генералы и думские депутаты вместо коленопреклоненных просьб к Государю об отречении, совершили бы то, что они обязаны были делать по присяге, петроградский бунт 1917 года был бы подавлен в самом начале.
При изучении многочисленных документов и материалов того периода создается впечатление, что из всего высшего дворянского общества только царская семья была по-настоящему верна клятве, данной Богу на Кресте и Евангелии. Сегодня мы видим это воочию: Господь прославил Святых Царственных страстотерпцев.
Русская православная церковь в годы правления Николая II достигла своего наивысшего развития. По данным переписи населения 1897 года свыше 70% жителей России назвали себя православными. Число храмов в стране возросло на 10 тысяч и превысило 57 тысяч. В них служили более 110 тысяч священников. Количество монастырей увеличилось почти на 25%, и в 1912 году их было 1005. В 57 семинариях и 186 духовных училищах ежегодно готовилось 2 тысячи новых священников. К началу ХХ века работало 43 тысячи церковноприходских школ, в которых было 2 миллиона учащихся. В царствование Николая II было прославлено больше святых, чем за весь XIX век. В июле 1903 года состоялась канонизация Серафима Саровского, уже давно почитавшегося простым народом.
Торжества, собравшие около 150 тысяч человек и возглавленные царской семьей, стали великим праздником всех истинно русских людей. В день приезда царя по дороге на десятки верст тянулись огромные вереницы празднично одетого народа. Массы простых людей с сердечной радостью встречали своего царя-батюшку с неподдельным восторгом. Эта встреча очень помогла государю в его дальнейшем служении.
Одним из главных центров духовности Святой Руси была Оптина пустынь, прославившаяся подвигом благодатного старчества. Именно сюда за духовной помощью стремилась православная русская интеллигенция, писатели, ученые и, конечно, духовенство. Даже непримиримый противник церкви Л.Н. Толстой в предсмертном порыве души устремился к вратам Оптиной.
Но в церковной жизни того периода уже властно действовал дух отступления от жизни по Евангелию. В синодальный период при господстве в церкви светских чиновников она все более сближалась по духу с системой государственного чиновничества, из нее стремительно уходил дух евангельской любви и самопожертвования.
Это вынуждало выдающихся и истинных пастырей уходить в затвор. Иоанн Кронштадтский, раздававший свое церковное жалование бедным, казался своим сослуживцам, по меньшей мере, странным. Над ним подсмеивались, его 20 лет возводили в протоиереи. Сорок лет беспорочного служения и активнейшей просветительской работы среди прихожан в удмуртских уездах не принесли священнику Н. Н. Блинову даже самой малой церковной награды. Высшая церковная иерархия до последней возможности препятствовала прославлению в лике святых всенародно любимого Серафима Саровского.
Когда после революции 1905 г. государь император Николай II предложил высшим иерархам церкви свою кандидатуру для служения в качестве патриарха (в то время готовился Поместный собор для избрания патриарха), они не приняли этой высокой жертвы. Вот как пророчествовал о том времени преподобный Серафим Саровский: «Мне, убогому Серафиму, Господь открыл, что на земле русской будут великие бедствия, православная вера будет попрана, архиереи Церкви Божией и другие духовные лица отступят от чистоты православия, и за это Господь тяжко их накажет…».
А в 1907 году это оскудение веры видел воочию св. праведный Иоанн Кронштадтский: «Господь преимущественно надзирает за поведением архиереев и священников, за их деятельностью просветительною, священнодейственною, пастырскою… Нынешний страшный упадок веры и нравов весьма много зависит от холодности к своим паствам многих иерархов и вообще священнического чина».
Об этом упадке веры свидетельствовал также архиепископ Иоанн (Шаховской) Сан-Францисский: «На пороге ХХ, чреватого столь большими событиями века, в кассе «Общества для распространения книг Св. Писания в России» оставалось 923 рубля! Спросим себя, сколько же этих русских рублей оставалось на карточных столах и рулетках европейских курортов, сколько тратилось на отделку особняков, дворцов, дач, сооружение парков, псовых дворов, оранжерей, конюшен для скаковых лошадей?
Сколько шло на туалеты, драгоценности, балы, маскарады?.. В рабочем и крестьянском кругу сколько трудовых страдальческих русских рублей оставалось в «казенке», шло на доходный для правительства алкоголь, эту так развращавшую народ «красную головку», обратившуюся в огромную красную голову революции?»
Только десятая часть окончивших духовные академии принимала священный сан. Из детей священнослужителей выходили воинствующие атеисты, революционеры и разбойники, потому что в семьях своих они видели безверие, ложь, обман, пьянство, корыстолюбие, многоженство. В казенных средствах на обеспечение архиереев был предусмотрен даже табак…
Принимая священный сан, духовенство давало клятву на верность Богу и царю: «Обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом перед святым Евангелием в том, что хочу и должен своему Императорскому Величеству, своему истинному и природному, Всемилостивейшему Великому Государю Императору Николаю Александровичу, Самодержцу Всероссийскому и законному Его Императорского Величества Всероссийского Престола Наследнику, верно и нелицемерно служить и во всем повиноваться, не щадя живота своего до последней капли крови. В заключение сего клятвенного обещания моего целую Слова и крест Спасителя моего, аминь».
Увы, большинство членов Священного Синода и рядового духовенства отступили от этой клятвы. Синод выразил свою солидарность, но не с государем - помазанником Божиим, а с Я. Шиффом и Милюковым. Вот что говорилось в «Воззвании», выпущенном Св. Синодом в марте 1917 г.:
«Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни. Да благословит Господь нашу великую Родину счастьем и славой на ее новом пути…» Послание подписали: смиренный Владимир, митрополит Киевский; смиренный Макарий, митрополит Московский; смиренный Сергий, архиепископ Финляндский; смиренный Тихон, архиепископ Литовский и Виленский; смиренный Арсений, архиепископ Новгородский; смиренный Михаил, архиепископ Гродненский; смиренный Иоаким, архиепископ Нижегородский; смиренный Василий, архиепископ Черниговский; протопресвитер Александр Дернов.
Увы, в момент важнейшего испытания на верность Богу и государю Св. Синод принял волю иудейского банкира Я. Шиффа за волю Божию. Синод, как и весь ведущий русский слой, желал заменить власть Божию выборной лжевластью демократического Учредительного собрания.
Таким образом, весь русский народ подпал под отлучение от Церкви в соответствии с «Утвержденной грамотой об избрании на царство» Михаила Феодоровича Романова в 1613 году. Явлением Державной иконы Божией Матери русскому народу было указано, что совершенный грех мог очиститься только… пролитием крови.
После Саровских торжеств 1903 года в народе говорили, что в те дни Господь попрощался с Россией! А пышное празднование 300-летия Дома Романовых в 1913 году было как бы прощанием русского народа с православным царем. После этих великолепных торжеств - все покатилось под гору. Горячий и животворящий внутренний Дух Веры к этому времени отлился в великолепные внешние формы, застыл в них, и у Церкви остались силы лишь на претерпевание мученичества. Все произошло по Писанию: «…Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч! Но как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих. Ибо ты говоришь: «Я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг»» (Откр. 3, 15 – 17).
Крестьянство в эпоху царствования Николая II было самым многочисленным сословием – 85% населения России. Кроме того, большие группы рабочих в городах вели полукрестьянское существование. В частности, рабочие Ижевских оружейных заводов имели земельные наделы, покосы, домашний скот и при отсутствии на заводах оружейных заказов занимались сельским хозяйством.
В «отсталой России» в отличие от Европы развитие капиталистических отношений не привело к пролетаризации и вероотступничества крестьянства. По реформе 1861 года крестьяне получили личную свободу с землей, которую с помощью крестьянского банка они вынуждены были длительное время выкупать у помещиков. В 1905 году в частном владении (наполовину у помещиков) находилось 26,1% земли, надельная земля крестьянских общин составляла 33,8%, казенная (удельная, церковная) – 40, 1.
В начале ХХ века крестьянство страдало главным образом от трех факторов: 1) нараставшего в Центральной России малоземелья, т.к. участки дробились между многочисленными сыновьями;
2) убыточности ведения своего хозяйства, вызванного диспаритетом цен и системой налогообложения. Все это исходило от капиталистической финансовой системы, внедрившейся в Россию через иностранные денежные займы правительства;
3) периодически повторявшихся голодных лет, начавшихся вместе с внедрением капитализма в России (повторяющиеся периодически голодные годы сопровождали капиталистическую глобализацию во всем мире, начиная с Англии и Индии и кончая Латинской Америкой. В 1929-1933 годах голод был даже в США).
Российские крестьяне, вопреки многочисленным сусальным историям о якобы царившем в русской деревне изобилии продовольствия, даже в хорошее время ели хлеб с лебедой. Крестьяне в среднем на человека потребляли продовольствия на 20,44 руб. в год, а английские – на 101, 25 руб.
По данным генерала В. Гурко до 40% призывников из крестьян впервые ели мясо в армии. Вплоть до 1917 года весь прибавочный продукт нещадно изымался из деревни. Большинство стран, производивших менее 500 кг зерна на душу населения, зерно ввозили. Россия, в лучший 1913 год получившая по 471 кг зерна на душу, вывозил зерно, была, как говорят, «житницей Европы». Это делалось за счет крестьян, не имевших белого хлеба даже «на соску младенцу».
В годы перестройки в массовое сознание был внедрен еще один миф - о кулаке как о «справном хозяине», которого представляли за образец русской трудовой этики. Помещик А.П. Энгельгардт в «Письмах из деревни» утверждал, что во всех окрестных деревнях есть только один настоящий кулак. Этот ни земли, ни хозяйства, ни труда не любит, этот любит только деньги…
Этот кичится своим толстым брюхом, кичится, что сам мало работает. У него все зиждется не на земле, не на хозяйстве, не на труде, а на капитале, на котором он торгует, который раздает в долг под проценты. Его кумир - деньги, о приумножении которых он только и думает. Не надо забывать, что ростовщичество запрещено языческим римским, христианским и мусульманским правом; это исключительно иудейский способ закабаления людей.
В 1872-1873 и 1891-1892 гг. крестьяне безропотно переносили голодные бедствия и не поддерживали революционные партии. Но в начале ХХ века обнищание крестьянства вследствие непомерных государственных платежей, резкого увеличения арендных цен на землю достигло критической точки, и начались массовые грабежи помещичьих имений. В перестроечной литературе часто дело изображается так, будто крестьянство хотело исключительно одного - отнять и поделить собственность помещиков и, прежде всего, землю. На самом деле требования крестьян сводились к следующему:
1. Национализация земли, прекращение торговли землей, т.к. при этом она переходит в руки кулаков и разных ростовщических дельцов. В Госдуме крестьянские депутаты все время подчеркивали, что земля - Господня;
2. Передел всей земли в стране. Они хотели «поровнять» землю, выделив каждой семье столько, сколько она сможет обработать. При этом помещики, живущие в деревне и ведущие хозяйство, такие как в XIX в. А.П. Энгельгардт и М. Пришвин даже летом 1917 года не подверглись грабежу - их крестьяне считали своими;
3. Крестьяне всеми силами держались за сохранение общины, всячески препятствуя «столыпинской» политике приватизации земли.
В воспоминаниях земского начальника из Вологодской губернии В. Поливанова описан такой случай. В страду в деревню приехали землеустроители, созвали сход и объявили, что велено делиться на хутора. Сход посовещался и отказался. Начальник пообещал ссуду, потом угрожал арестовать «бунтовщиков», потом пригрозил прислать на постой солдат.
Крестьяне твердили: «Как старики жили, так и мы будем жить, а на хутора не согласны». Тогда начальник пошел пить чай, а крестьянам велел сесть на землю и ждать. Вышел поздно вечером. «Ну как, согласны?» Сход ответил: «Все согласны. На хутора так на хутора, на осину так на осину, только чтобы всем, значит, вместе». В. Поливанов пишет, что ему удалось дойти до губернатора и отложить реформу деревни Лопатихи.
Даже в тех случаях, когда батрацкое хозяйство в несколько раз превышало доходность крестьянского хозяйства, мужики всегда предпочитали оставаться в прежнем положении крестьян. Вот еще одно наблюдение А.П. Энгельгардта: «И что меня поражало, когда я слышал мужицкие рассуждения на сходках, - это свобода, с которой говорят мужики. Мы говорим и оглядываемся, можно ли это сказать? А вдруг притянут и спросят. А мужик ничего не боится. Публично, всенародно, на улице, среди деревни мужик обсуждает всевозможные политические и социальные вопросы и всегда говорит при этом открыто все, что думает. Мужик, когда он ни царю, ни пану не виноват, то есть заплатил все, что полагается, спокоен. Ну, а мы зато ничего не платим».
Такая внутренняя свобода и полное неприятие стремления руководящих групп России непременно «капитализировать» и «цивилизовать» Россию по европейскому образу имеет глубокие христианские корни. Крестьянин - это, прежде всего, христианин, по библейскому завету «в поте лица своего добывающий хлеб».
Мы помним, что Господь Иисус Христос призывал Своих учеников не господствовать над людьми, а быть всем слугами. В этом же духе написано девятое «Огласительное слово» преподобного Симеона Нового Богослова: «Дьявол внушает нам сделать частной собственностью и превратить в наше сбережение то, что было предназначено для общего пользования, чтобы посредством этой страсти к стяжанию навязать нам два преступления и сделать виновными вечного наказания и осуждения. Одно из этих преступлений - немилосердие, другое - надежда на отложенные деньги, а не на Бога. Ибо имеющий отложенные деньги… виновен в потере жизни тех, кто умирал в это время от голода и жажды. Ибо он был в состоянии их напитать, но не напитал, а зарыл в землю то, что принадлежит бедным, оставив их умирать от голода и холода. На самом деле он убийца всех, кого он мог напитать».
Кратко и точно сказал об этом профессор Киевской духовной академии В.И. Экземплярский: «Собственность есть экспансия эгоизма человека за пределы своей природы». Таким образом, отрицание помещичьей собственности на землю и буржуазного господства денег приобрело даже религиозный характер и подталкивало крестьян к антибуржуазной революции. Крестьяне говорили: «Если нарушить общину, нам и милостыню не у кого спросить будет». Земля для крестьян в России означала жизнь, а для частного собственника - лишь прибыль. Это значит, что жизненные интересы их прямо противоположны.
Частная собственность, это материя и дух именно западной цивилизации. Ж.Ж. Руссо в «Рассуждении о начале и основаниях неравенств» писал о возникновении гражданского общества: «Первый, кто расчистил участок земли и сказал: «Это мое» - стал подлинным основателем гражданского общества. Он добавил далее, что в основании гражданского общества - непрерывная война, «хищничество богачей, разбой бедняков» Ясно, что такой идеал был несовместим с общинным мировоззрением русских крестьян. Очень жаль, что это «хищничество богачей и разбой бедняков» не обошли и церковных приходов, сдававших свои земли в аренду крестьянам на кабальных условиях ростовщичества.
Таким образом, рассмотрев положение и взаимоотношения трех ведущих сословий России, можно сделать вывод, что дворянская и церковная аристократия перестали быть опорой Престола. Они всячески подрывали авторитет царской семьи и самодержавного государственного устройства, ими двигало преимущественно корыстолюбие и забота о своих удобствах и безопасности, а не евангельские идеалы любви. Они беспочвенно мечтали о создании вместо верноподданного народа-богоносца некоего «гражданского» общества на западный манер. И эта идея гражданского общества, содержавшая в себе семя гражданской войны, привела в движение огромные крестьянские массы, которые революционным путем смели дворянскую аристократию и духовенство, не сумевшие из-за оскудения православного национального сознания удержаться на высоте служения Богу, Царю и Отечеству.
Слава РОДУ!
25.10.2021