- Вера, здравствуй. – Андрей говорил как автомат. Он ничего не чувствовал, он даже с трудом понимал слова.
- Это Андрей. Пожалуйста, выслушай меня и не отключай телефон. Пожалуйста. Я только что узнал, что ты присылала мне смс. Это было давно, перед нашим отъездом. Да?
- Здравствуй. Какое это сейчас имеет значение? - Голос Веры был спокойным, даже тихим, она как будто и не удивилась звонку.
- Скажи только, присылала?
- Да..., но...
- Дай мне телефон! – Ирина вырвала аппарат из рук Андрея.
- Это я стерла смс. – Ирина почти кричала. - Я виновата, Я испугалась. Прости меня...
Она вдруг опустила телефон на подушку, и сама упала на постель.
- И что? – спросил Андрей
- Она выключила телефон...
- А что ты хотела? Чего ждала? Ты бы стала с кем-то так разговаривать?
- Я хочу ее прощения. Я боюсь...
- Послушай, ты всю жизнь говоришь только о себе, у тебя есть только твое я. "Я хочу, я не хочу, я боюсь, я ненавижу"...- а ведь вокруг живут другие люди со своим я. Она не хочет тебя слушать. И тебе придется с этим смириться. И жить.
- А ты? Ты останешься?
- А я, моя дорогая, вообще не знаю, что теперь делать... Может быть, ты знаешь? Подскажешь, научишь?
- А что мне знать, я умираю..., мне надо умереть, все эти операции - только продление мучений. Или - эксперименты врачей, вроде садиста Лоренса...
- Нет уж, подожди умирать давай-ка раскрутим этот ребус..., хватит прятаться за свои диагнозы. Ты что творишь, если честно?
- А если честно, то это ты, кобель, трахал всех подряд, особенно не интересуясь последствиями, а я теперь виновата. Не соответствую твоим высоким принципам... Конечно, нельзя читать чужие письма! Ха-ха-ха! А прыгать в постель ко всем своим подружкам подряд, можно? Прямо как в 18 лет. Такой веселый щенок! Или им ты тоже объяснял эту свою лабуду про сознательность и ответственность..., и добровольность... Но платим за эту сознательность только мы: дура я и эта, тоже дура, Вера...
- Хватит! Уймись! Что ты теперь хочешь? Отомстить еще кому-то за свою болезнь? Да кто же в этом виноват, Ира! Когда ты перестанешь быть капризной, избалованной внучкой первого секретаря обкома? Ты же ненавидишь это время, а сама в нем постоянно живешь, ... даже здесь.
- Позвони ей опять, поговори. Хотя бы узнай о ребенке. Теперь она знает, что ты не виноват...И пусть она меня простит... Она простит?
- Господи, у тебя только это на уме...
- А что? Что у меня должно быть на уме? Твоя жизнь? Твои дети на стороне?- Ирина зашлась в кашле...
- Не знаю, я ничего не понимаю. Кто кого простит... Наверное, надо лететь в Петербург. Дурдом..., этого просто не может быть...
- Да что ты причитаешь, как баба... Потревожили твою устойчивость? Раскачали твои принципы. А они были? Да ты жил, как тебе удобно, стараясь не задевать окружающих, чтобы не запачкаться. Элегантный, стальной... А вот теперь, получи! – Ирина хрипло засмеялась.
Андрей вышел из спальни, хлопнув дверью. Спустился вниз, к себе и набрал Валерия, но телефон не отвечал. Тогда он опять позвонил Вере.
- Это все правда? Скажи мне еще раз?
- Что именно сказать? Что у тебя есть сын? Почему ты так разговариваешь? Ты ничего не знал? А зачем тебе это сейчас? - Андрею показалось, что Вера плачет. Или показалось?
- Ты плачешь? Не надо... Как это,зачем? У меня есть сын?
- Это у меня есть ребенок, Андрей. Я тебе об этом написала почти три года назад. Ответа я не получила, и поняла, что это мой ребенок. Так я думаю и сейчас. Зачем ты звонишь? Чего ты хочешь? Тебя заставили? Не надо, мы ни в чем не нуждаемся.
- Подожди. Я приеду. Постараюсь... Скоро, как только смогу. И позвоню. Хорошо?
- Хорошо.
…..............
- Ты чего такой смурной? Совсем плохо дома? С Ириной? Началась химия? - Игорь оставил Андрея после оперативки. Ты хотя бы спишь? Вид у тебя....
Андрей устало провел ладонью по лицу.
- Да, все плохо, еще и из Петербурга новости...,- и Андрей вдруг рассказал Игорю всю историю отношений с Верой.
- Да-а-а..., не знаю, что и посоветовать. А ты уверен, что это твой ребенок?.. Извини, но ведь всякое бывает...
Андрей вдруг вспомнил высокого мужчину в очках, который вышел из Вериной спальни.
- Не знаю... Хотя, нет, уверен. Иначе, она бы не сказала.
- Значит, надо лететь. Скоро у нас осенние каникулы, можешь взять неделю отпуска. Хотя, подожди, у Лены же мама здесь гостит..., можно уже сейчас передать весточку, если хочешь, конечно.
С другой стороны, - Игорь кашлянул, - может быть лучше ничего не менять, Андрей. Знаешь, как говорят: ”Не будите спящую собаку”. Она же сказала, что ни в чем не нуждается...
Но Андрей уже стоял в дверях:
- У какой Лены?
- У моего секретаря. Лена, зайди к нам, - Игорь нажал кнопку связи.
В кабинет, вернее, в стеклянных отсек общего отдела, который Игорь считал своим кабинетом, зашла Лена, делопроизводитель и секретарь, бухгалтер и организатор всех праздников, пышноволосая, улыбающаяся Лена.
- Мама еще гостит у тебя?
- Да, в понедельник везем в Торонто, в аэропорт. Скучает уже, хочет домой.
- Она летит в Петербург?- спросил нетерпеливо Андрей.
- Да, мы все оттуда. А что?
- А передать оказию можно? Небольшую. - Он улыбнулся из последних сил самой своей обворожительной улыбкой.
- Если только очень небольшую. У нее полный чемодан подарков.
- Это понятно. Я завтра принесу.
- Нет, лучше сегодня, Я завтра уже не работаю.
- Все, я ушел.
Игорь только махнул рукой.
Приехав домой, Андрей быстро вошел в Машину комнату и огляделся. Игрушек было до потолка... Но прямо перед ним сидел коричневый бобер с хитрой веселой мордой. На бобре была безрукавка с кленовым листом и висела ленточка с монеткой луни. Андрей взял бобра, тихо, стараясь не разбудить дочь, вышел и спустился. В машине он уложил бобра в мешок, потом опять вынул, посмотрел на него, подмигнул и написал ручкой на ленточке с монеткой: “От Маши”. Вернувшись в контору, он добавил к пакету листок с телефоном Веры и положил все на стол секретаря.
- Лена, я - вечный должник!
- Свои люди, сочтемся - подмигнула Лена.
ПЕТЕРБУРГ
Все это вспоминал Андрей в самолете над Атлантикой. Еще вспоминал крик Ирины, странный разговор по телефону с Валерием и веселое лицо секретаря Лены: “Мама все передала. Это оказалось недалеко, они вчера встретились”. А Вера молчала. И он летел в полную неизвестность...
А Вера держала в руках бобра в канадской жилетке. Хитрая усатая морда будто смеялась над ними с Сашей. Она сердито засунула бобра опять в мешок.
- Не надо нам подарков от Маши...
Но вечером, зайдя в комнату, она увидела, что Сашка сидит на полу в обнимку с бобром, он, видимо, нашел пакет на диване. Сын вытащил мягкую пушистую игрушку, смеясь, прятал в нее лицо и с удовольствием грыз зубами монетку. Отобрать бобра, конечно, не получилось, но ленточку с монеткой пришлось снять.
Петербург встретил Андрея завесой дождя и последними желтыми листьями. У дома на Московском так же бурлила толпа: метро, автобус, маршрутки. Все было очень знакомо, и в то же время, он уже отвык в своей тихой и уютной провинции от такого количества людей и звуков. Валерий предложил устроиться у него. В загородном доме Андрея сейчас было и неуютно, и неудобно.
Андрея устроили в гостиной на диване. Диван был знакомый, и обои были из детства. Валера специально не делал евроремонт, он просто менял обои, ему правились эти желтые еще родительские интонации. И Андрей вдруг вспомнил себя мальчишкой, на диване, с книжкой. Это было приятно. Вот сейчас зайдет отец и сядет рядом читать свою "Вечерку".
Помогала устроиться Катя, подруга Валерия, симпатичная улыбчивая женщина с короткой темной стрижкой. Она накормила мужчин, с удовольствием попробовала с ними канадский кленовый ликер, а потом тихо исчезла, понимая, что братьям надо и есть о чем поговорить.
Время суток перепуталось, и поспать у Андрея не получилось. Поэтому, отставив сладкий ликер до лучших времен, они сели с Валерием опять на кухне с бутылкой водки.
- Знаешь, мне самому странно, но я не знаю, как жить.
- Бывает. Это даже нормально. Ты же не поезд, чтобы прибывать по расписанию в каждый пункт.
- А я так и жил. По расписанию.
- А сейчас просто живи. Делай, что должен и будь, что будет. Очень важно, не пустить все под откос. Вставать, чистить зубы, убирать постель... Пока не разберешься. Кто тебя торопит?
- Наверное, я сам.
- Да, это наша привычка, жить по схеме. Ты звонил Вере?
- Мы должны завтра увидеться. Послушай, я хочу машину купить. Детскую. Грузовик большой, помнишь, мы в детстве мечтали. У соседа такой был. Как настоящий... Что ты думаешь?.. Где сейчас игрушки продают?
- Много, где продают. И в «Детском мире», конечно. Есть такой магазин. Хорошая идея. Я тоже помню этот грузовик. И как мы завидовали... Вот и сбудется твоя мечта. Давай! – Валерий хлопнул Андрея по плечу. – А сейчас ложись и постарайся поспать. Завтра у тебя трудный день. Помнишь, как пела мама:
«Буду поливать цветы, думать о своей судьбе»..., - Валера улыбнулся.
- У меня теперь только трудные, других нет... – проворчал Андрей. – Ладно, утро вечера мудренее.
- Здорово, что ты приехал, - Валерий вдруг крепко обнял брата. - Все будет хорошо. Договоритесь. Я позвоню.
..............
- Хорошо, мы гуляем с одиннадцати до часа в садике у дома. – Назначила Вера встречу. - Подходи, а там посмотрим...
И Андрея опять удивил ее спокойный, почти будничный тон.
Найти их оказалось совсем несложно. Еще с улицы Андрей увидел коляску у скамейки и малыша в комбинезоне, который собирал листья и отдавал их женщине в кожаном пальто и яркой вязаной шапочке. В руках у нее был уже большой букет. Он вошел в калитку.
Сашка увидел Андрея первым. Вернее, он увидел машину. Машину мечты. Грузовик. Это был настоящий самосвал, с большими колесами, желтым кузовом и красной кабиной. Мечта любого мальчишки двух лет. Сашка не мог оторвать от машины глаз. А она приближалась к нему. И остановилась совсем рядом. Машину держали за веревочку. Сашка стал поднимать глаза. Сначала по веревке. Веревку держал дядя. Большой и незнакомый. Он улыбался и протягивал Саше веревку. Сашка посмотрел на маму. Она взяла его за руку и подвела к дяде. Дядя присел и протянул Сашке руку с веревкой от машины
- Здравствуй.
Сашка на всякий случай спрятался за маму. Мама улыбалась.
- Боится?
- Да, напугали его в больнице...
- А что случилось? Почему в больнице?
- А это уже я испугалась. Запаниковала. Стеноз. Захрипел... Больше не поедем. Гулять надо, дышать свежим воздухом. А с машиной ты в десятку попал! - Вера улыбнулась.
-Это было нетрудно. Это моя мечта детства. Вот, сбылась... Держи - Андрей протянул Саше веревку.
Сашка присел у машины, осторожно погладил кабину, потрогал кузов, взял веревку и потянул. Грузовик тронулся с места, и Сашка с восторгом побежал, а за ним послушно грохотал грузовик...
Андрей поднялся и впервые прямо посмотрел на Веру.
- Здравствуй. Мы давно не виделись. Ты - молодец, хорошо выглядишь...
- Здравствуй. Да уж... А ты выглядишь устало. Трудный перелет?
- Да, время сдвинулось, да и все в голове сдвинулось... Вера, нам надо поговорить.
- Хорошо. Здесь, или пойдем в дом? Саша тебе не мешает?
- Саша мне не мешает, - повторил Андрей с выражением, - но я хочу понять, что делать и как нам жить дальше.
- Ничего себе! Я не знаю, что будет завтра..., а ты все хочешь понять, - попыталась пошутить Вера.
Но Андрей ответил жестко:
- Да, я хочу знать. Я достаточно долго, как выяснилось, был - он хотел сказать "в дураках", но только рукой махнул..., - и больше не хочу... Почему ты убежала тогда? И не позвонила потом? Кто этот мужчина, который вышел из твоей спальни? Он теперь отец Саши?
Вера вдруг опустила голову и даже как-то сжалась... Как долго она ждала этих вопросов! Сколько раз задавала их себе сама. И как их боялась. Вот оно...
-Да, так случилось, наверное, это моя вина. - голос у Веры задрожал...
Андрей взял ее за руку. Подбежал Сашка и вдруг сердито оттолкнул Андрея от Веры: Мама!
- Все хорошо, все в порядке, Саша.
- Ах ты, защитник, молодец! – Андрей улыбнулся, но Саша смотрел на Андрея сердито.
- Знаете, пошли домой, там и поговорим. Бери машину, Саша.
Они подошли к дому, Андрей хотел взять Сашу на руки и поднять по ступенькам, но тот сердито уперся кулачками ему в грудь.
- Отпусти, он сам поднимается, - сказала Вера.
- Молодец, - опять похвалил сына Андрей.
Сашка, сопя забирался на ступеньки, время от времени оборачиваясь на идущих сзади Андрея и Веру. Они вошли в квартиру, Вера раздела Сашу, прошла на кухню, поставила чайник. Андрей стоял в прихожей и... ничего не чувствовал. Он вдруг понял, что ничего не чувствует ни к этой женщине, которую считал, что любит, ни к маленькому мальчику, который был его сыном, ни к этой квартире, по которой он так скучал... В душе было пусто...
- Может быть, я, вообще, уже ничего не чувствую... – устало подумал он.
На кухне Вера суетилась у плиты, видимо, скрывая волнение.
- Сядь. – Андрей опять взял Веру за руку. - Я хочу на тебя посмотреть и спросить, наконец: почему ты убежала? Ты знаешь, как жить?
- Я живу, Андрей. Так или не так, как умею. А почему убежала, не знаю. До сих пор... Что случилось со мной? Что-то почувствовала, испугалась, позвонила дочь... И почему потом не могла позвонить, тоже не знаю, все тянула, ждала... чуда... Какой-то рок. Я даже думала, что судьба так нас спасала от какого-то несчастья, может быть, это был единственный шанс оставить нас в живых... А так, у тебя есть дочь, есть Саша, и мы живы... – Вера говорила быстро, глядя в сторону.
В коридоре загремело, и в кухню вбежал Саша. Он вез грузовик, а в нем сидел хитрый бобер. Похоже, он здесь прижился. У Андрея сжалось сердце. Сашка посмотрел на Андрея чуть исподлобья, потом достал бобра и потер им лицо.
- Спать ему пора, Андрей. Ты подождешь, я его уложу, или у тебя дела?
- Я подожду. У меня нет других дел, правда, Саша?
Он смотрел, как Вера кормит Сашу, потом умывает. Умытый, розовый Сашка стал удивительно похож на умытую Машку, Андрей даже улыбнулся, а Саша вдруг из Вериных рук потянулся к нему.
- Все, говори до свидания – сказала Вера.
Сашка помахал рукой.
Через несколько минут Вера вернулась на кухню.
- Все? Быстро ты его укладываешь.
- Да, он сам засыпает.
- А песенки?
- Песенки и книжки на ночь.
- Дисциплина у вас. Молодцы. Вера, я тут подумал, я могу помочь? Я хочу помочь. Я буду переводить вам деньги.
Вера молчала, пауза затянулась, было понятно, что она ищет слова:
- Знаешь, если из чувства долга, то это необязательно. Ты же знаешь, мы не нуждаемся. Я работаю, Людмила Васильевна помогает с Сашей. Лена уже взрослая, тоже работает. Все достаточно благополучно. И если это осложнит твою жизнь, то тоже не надо. Мы не хотим быть причиной твоих неприятностей... Но, ты можешь открыть счет на Сашино имя и переводить туда деньги. Мало ли что. А когда он вырастет, захочет учиться, вот и пригодится...
Андрей посмотрел на Веру и улыбнулся. Это – она. Никакого кокетства. Практично, логично, разумно... и.... честно. Никаких планов на его, Андрея, возвращение.
- Но ведь это еще нескоро, учеба... , и все очень нестабильно. Я что, не смогу его видеть?... А фамилия у него... этого мужчины в очках?
- Какого мужчины, Андрей?... У него моя фамилия и твое отчество... Ты Мишу имеешь ввиду?
- Ну, того, который у тебя был, когда я пришел... – Андрею было противно это говорить, но он не смог удержаться от вопроса.
- Так это брат Лены, это сын моего мужа... - Вера улыбнулась..., - да, и у нас одинаковая фамилия, Колесниковы.
- А пусть у него будет моя фамилия, - сказал вдруг Андрей.
- Пусть, – опять улыбнулась Вера, - но, давай подождем..., как-то это все сразу, неожиданно.
Андрей опять посмотрел Вере в лицо: она чуть подкрасила ресницы, на губах были остатки помады, наверное, она хотела понравиться. Хорошее лицо, светлое, женственное. Андрей смотрел и ... ничего не чувствовал.
- Я не знаю, когда получится прилететь опять. Работа. И дома все сложно, сейчас начнется химия... Но давай держать связь. Хорошо?
- Да. У вас все будет хорошо. Она поправится...
- Потому, что ты ее простишь? - грустно усмехнулся Андрей
- Нет, не поэтому. Она должна сама себя простить. Понимаешь, сделать зло нетрудно, трудно с этим злом потом жить, сознавая, что ты это сделал. Люди же редко бывают совсем дураками, мы хорошо понимаем, что такое хорошо, а что такое плохо. Конечно, пытаемся себя уговорить, оправдать, но все равно, понимаем. И подсознательно ждем возмездия. Этот страх мучает. А мука выливается в следующее зло. Многие живут в таком круге. Такие люди не умирают. Они не нужны ни Богу, ни черту... Они живут долго и мучаются... – уж извини за откровенность. А вот ты, береги себя. Это очень тяжело, быть рядом с больным человеком. Знаю по себе. Ты выглядишь усталым.
- Это перелет, и все вместе... Спасибо за совет. Ты говоришь какие-то философские мысли, наверное, ты об этом много думала. А мне кажется, что все проще, банальнее. Она не хочет умирать, боится.
- Она не умрет.
- Ладно, я пойду. Ты с Валерой на связи? Надо же, как все повернулось..., – Андрей снова окинул взглядом знакомую кухню, словно вспоминая. – Я еще позвоню...
- Ты надолго приехал?
- Нет, у меня только неделя отпуска, в пятницу улетаю, но я позвоню...
Он пошел к двери, Вера шла за ним и совсем близко перед глазами увидела его мягкие, шелковистые кольца волос, которые она столько раз во сне, а когда-то наяву пропускала сквозь пальцы. Она едва сдержалась, чтобы не дотронуться до них и улыбнулась. Андрей вдруг обернулся, и Вера не успела скрыть улыбку.
- Скажи, а ты плакала, жалела или только ненавидела меня?
Вера задохнулась от прямоты вопроса.
- Нет, и сейчас не буду. Уходи. - Но, закрывая дверь, она все же улыбнулась... - Мне Саша помог справиться...
Андрей вышел, чуть прошел в сторону метро и, увидев на решеткой маленький садик, понял, что должен сесть. Он сидел на скамейке среди золотых листьев, слушал шум города и удивлялся: как оказывается просто было опять попасть сюда, в этот дом, в эту квартиру. Он столько об этом думал, мучился, злился, улетел далеко и надолго, но вот он здесь... И что?
- Что делать? – Андрей по привычке потер ладонями лицо, как бы стирая усталость или дурные мысли. Он не чувствовал ничего. Совсем ничего. Ни к этому маленькому мальчику, испуганно уткнувшему кулачки в его грудь, ни к его матери, женщине, которую он думал, что любит... Думал? ... Чувств не было. Никаких, совсем...
Зазвонил телефон. Это был Валерий.
- Слушай, где тебя подхватить. Я в центре.
- Хорошо, давай на Восстания минут через пятнадцать.
.............
- Я был у Веры. Знаешь, я ничего не чувствую... Ни к этой женщине, которую я думал, что люблю... Впервые так думал... Ни к ребенку..., маленький мальчик, испугался меня... А Вера такая спокойная... Наверное, у нее кто-то другой, тот в очках... А ты знал?
Валерий хорошо помнил солнечный мартовский день, когда неожиданно на улице Некрасова встретил Веру с коляской. Кругом были лужи и еще нерастаявший снег, она пробиралась почти по проезжей части, постоянно испуганно оглядываясь на машины, и он подошел помочь. Вера его, конечно, узнала, но почему-то не обрадовалась, не улыбнулась, а, скорее, испугалась. На лице ее было явное смятение. Она еще больше засуетилась, стараясь как бы закрыть каляску от Валерия. Он объяснил этот испуг движением и шумом машин.
- Вера, сейчас, я помогу, подождите,- Валерий взял коляску в руки, прошел с ней до переулка и опустил на тротуар за углом, где было потише.
- Здравствуйте. Поздравляю..., - он заглянул в коляску, но Вера опять как бы встала между ним и ребенком. - Давайте я помогу вам доехать. - сказал Валерий выпрямившись, уже тоже немного смущенный такой неожиданной реакцией.
- Спасибо, мы сами..., я сама - как-то не очень внятно пробормотала Вера, быстро, почти бегом направляясь к дому.
- Подождите, Вера, я помогу, - уже настойчиво крикнул Валерий ей вслед, догнал у парадной и поднял коляску по лестнице.
Вера держала ребенка на руках и тихонько поглаживала, не поднимая глаз.
- У Вас что-то случилось? - спросил Валерий, лихорадочно вспоминая, когда он видел ее дочь Лену в последний раз. Давно, тоже давно видел...
- Пожалуйста, пожалуйста, ничего не говорите Андрею..., я понимаю, но я должна сама. Все хорошо, но не говорите..., - Вера шептала, не поднимая глаз.
- Это... его ребенок? - догадался наконец Валерий...- Вера..., но...
- Не надо, пожалуйста, не надо..., у нас все хорошо, все есть..., - бормотала Вера, покачивая малыша.
- Он знает? - Валерий совсем растерялся и, понимая, что задает бестактные вопросы, не мог себя сдержать. - Он знает, Вера?
Ребенок вдруг громко заплакал. Наверное, ему передалась тревого матери, ее волнение.
- Спасибо, Валерий. Мне надо сына кормить. - Вера вдруг подняла глаза и сказала это уже совсем другим тоном. Спокойно и уверенно. Плач ребенка будто придал ей силы.
- Спасибо за помощь. Я написала Андрею. Да, он знает. Но это уже не имеет значения, и, пожалуйста, не надо ничего ему говорить. До свидания...
- Андрей, я узнал все поздно, я догадывался, конечно, я как-то встретил Веру с коляской, и по тому, как она испугалась нашей встречи, понял, что это связано с ребенком и, наверное, с тобой. Но это ведь не мое дело, я не вмешивался, и Вера просила.., Хотя я, честно говоря, не думал, что ты совсем ничего не знаешь...
- Ты думал, что я уеду и оставлю женщину с ребенком?
- Не знаю..., но у тебя же была другая женщина с ребенком..., ты, знаешь ли, запутался, дорогой. С твоей ответственностью и привычкой к свободе... А в жизни, как у Жванецкого: “Одно неосторожное движение, и Вы - отец!”
- Ладно, не надо пошлостей. Ирина мне все про это сказала...
- А что, Ирина? Это ведь она устроила все? Почему ты уехал? От кого убегал? От Веры? От себя?
- Не надо нотаций. Все сложнее. Я думал, все просто, все по полочкам, если не усложнять... Но эти бабы..., делают, что хотят.
Помолчали.
- Она не строит никаких планов, я понял...
- Так это не ее планы. Это твои планы, Андрей... Может быть, поэтому ты и не чувствуешь ничего, что это не та женщина, которую ты помнил..., да и ты совсем другой.
- Да, она изменилась и, наверное, у нее есть мужчина... Ладно, хватит. А как у тебя? Кто эта симпатичная Катя? Вы давно вместе?
- Катя - наш психолог. Вместе полгода, мне с ней хорошо, но все тоже непросто. У нее есть сын и бывший муж, и прошлое все время лезет в настоящее... Хотим родить ребенка, и так поставить точку в прошлом.
- Давайте! Ребенок - это чудо! Я и сам бы никогда не поверил, если бы не Машка! А Катя? Помнишь, как нам мама сказала, когда мы перестали ночевать дома: “Спать вы можете, где угодно и с кем угодно, но, пожалуйста, думайте о том, кто станет матерью вашего ребенка.» Мне кажется, Катя нам подходит, - улыбнулся Андрей.
- Я рад за вас.
...........
На следующий день Вера на прогулке все время почему-то ждала, что Андрей появится в садике, она была почти уверенна, что он придет. Какой-то теплый свет изнутри делал горячими щеки и согревал замерзшие пальцы. А глаза пытались узнать его в нечастых прохожих. Но Андрей не пришел. Саша самозабвенно катал грузовик, за решеткой шумели настоящие машины, в садике было пусто. Радость уходила, будто растворяясь в холодном воздухе, пальцы заледенели. Опять она ждет напрасно...
Андрей позвонил через день и сказал, что надо встретиться, ему нужны сведение о Саше для оформления счета. И паспорт Веры.
- Ты зайдешь или как?
- А давай посидим где-нибудь и поговорим, - предложил Андрей.
Они встретились в ресторане, в том же месте, где они когда-то ужинали с Верой.
- Ты одна? А где Саша, я думал, вы вместе придете.
- Он с Людмилой Васильевной. Рано ему еще по ресторанам гулять - улыбнулась Вера. Она была хорошо одета, чуть подкрашена.
- Да, строгая ты мама.
- Конечно, с вами так и надо, теперь я это поняла...
Андрей улыбнулся, но ничего не сказал. Он тоже выглядел гораздо лучше, свежее, даже как-то помолодел и был совсем похож на прежнего.
- Тебе как обычно? Рыбу?
- Да. Рыбу.
- Значит, я сделал правильный заказ. - Андрей опять улыбнулся и посмотрел внимательно на Веру. На ней был красивый длинный элегантный и наверняка дорогой кашемировый свитер с молнией, легкий платочек на шее освежал лицо и шел к глазам. Выглядела она нарядной и довольной собой.
- Я помню, что ты не любишь подарки, и все же,...
Андрей вытащил коробку, открыл. Внутри лежал свитер и шапочка канадской хоккейной команды. С кленовым листом. А сверху – маска индейца.
- Ух, ты, как красиво. Но ему сейчас еще рановато.... А, вообще, это, конечно, мечта любого мальчишки, такая форма. И индейцы. Пока пусть маска на стене повисит. Спасибо. А, когда в следующий раз приедешь, привези ему костюм индейца. Вот будет восторг! Помнишь, как мы в детстве играли, вигвамы строили из одеял,- и Вера вдруг приложила руку ко рту и издала призывный индейский звук.
Это получилось так задорно и непосредственно, что Андрей рассмеялся, и вдруг что-то открылось внутри, оттаяло, стало, тепло и хорошо.
- И это тоже вам. Талисман. Называется Ловец снов. Оберегает от дурных и навевает хорошие. Пусть вам снятся только сладкие сны...
Принесли шампанское.
- Давай, за встречу.
- Давай...
- Я принесла тебе документы и даже сделала копии на всякий случай. Если мы больше не увидимся, оставь документы Валерию.
- Хорошо. Но я бы хотел выяснить вопрос с отцовством. Официально. Я сегодня все узнал.
- Андрей, нам не успеть это сделать сейчас, а через посольство, это тоже морока, тебе будет не до этого. Давай оставим все как есть, а в следующий приезд мы все подготовим и оформим.
- Да, наверное. Ты, как всегда, логична..., специалист.... Но, Вера, почему это все случилось? Мне не дает покоя эта мысль. Знаешь, я, конечно, далеко не ангел, но я старался жить по понятным мне правилам...
- Да? Всегда? У тебя всегда получается все себе объяснить? Наверное, ты счастливый человек...
- Не знаю, может быть, и не всегда объяснить, но я стараюсь владеть ситуацией. А здесь...Ты вот в прошлый раз мне целую теорию преподнесла: кто-то нас от чего-то спасал... А, может быть, все проще. Это - каприз, срыв, обида на что-то, но я ведь так и не понял...
- Может быть и так, - вдруг легко согласилась Вера, скорее из желания закончить эту непростую тему. - Я почувствовала, что это - ритуал. Ты каждой своей подруге здесь покупаешь подарки, и мне это не понравилось. Я не участвую в таких хороводах. Это было не так? Или ты хочешь сделать меня виноватой? Хорошо, конечно, виновата...
Вера почувствовала, что ей становится трудно говорить. Забытая, казалось, боль вновь поднималась в груди:
- Но в любом конфликте всегда участвуют, как минимум, две стороны, так что, видимо, мы оба не смогли, не сумели найти способ объясниться...
Она помолчала и продолжила с облегчением.
-Знаешь, давай не будем жить головой назад. Я это не люблю. Было и было. Живем сейчас. Я очень рада, что у меня есть Саша. Очень! Я ведь Лену родила совсем девчонкой, студенткой, все было бегом, по минутам, в коляске вечно учебники лежали... А с Сашей мы принадлежим друг другу полностью. И это такое удовольствие! Ты, наверное, и сам это знаешь с дочкой.
-Да! Машка - такая радость, столько позитива! И я надеюсь, что Саша хороший парень?
Андрей улыбнулся, он чувствовал, что Вере было трудно говорить и благодарно дотронулся до ее руки. Поднял бокал.
- Давай за него!
- Давай за детей! Они уж точно не виноваты в том, какие глупости делают их родители.- Вера тоже подняла бокал.
- Как там, в Канаде? Ты доволен?
- Знаешь, по-всякому. Жить очень удобно, работать интересно, и люди рядом хорошие. Много русских, даже, по-моему, слишком много. И, все равно, понимаешь, это - не дома, и, думаю, что у меня уже нет достаточно времени, чтобы прижиться по-настоящему. Это, как в гостях у любимой тети: и вкусно, и интересно, и весело, а через какое-то время ты начинаешь скучать по своему продавленному дивану и хочешь домой. - Андрей грустно улыбнулся.
- Приезжай. Здесь тебе всегда рады.
Андрей вдруг внимательно посмотрел на Веру.
- Ты так странно со мной разговариваешь, будто утешаешь. А как ты? Тебе ведь тоже непросто жить? Как подружки? Как на работе?
- Каждый, наверное, живет как умеет... Я - так. Конечно трудно. А кому легко? Но вокруг, как ты говоришь, много хороших людей, - Вера улыбнулась. - Подружки по-всякому, мы почти перестали общаться после... смерти Наташи. Лялька иногда звонит, Лариса - нет. Она меня не поняла, - Вера опять грустно улыбнулась.
- Работаю дома. Сейчас это возможно и меня очень выручает. Людмила Васильевна помогает с Сашей. Тебе, кстати, от нее привет. Я сказала, что мы увидимся сегодня... Она тебя помнит - Вера лукаво улыбнулась.
- Как развратника и соблазнителя?- засмеялся Андрей.
- Нет, она - умная женщина. И любит Сашу.
- Что-то я начинаю уже Сашке завидовать, как он хорошо устроился, - Андрей опять улыбнулся и поднял бокал. - Спасибо тебе. Может быть, и вы как-нибудь соберетесь и приедете?
- Нет, такую Санта Барбару устраивать не стоит. Все, действительно, непросто, Андрей. И у тебя, и у меня. Мы вот сейчас взбаламутили память, и уже не заснуть..., пока все успокоится теперь... Тебе сейчас силы нужны, да и мне..., чтобы жить дальше. Знаешь, наверное, мне пора Сашу укладывать.
- А можно...?
- Нет, мы и его растревожим... - Вера подняла на Андрея глаза. Они были грустные. - Спасибо тебе за встречу. Я, честно говоря, не ждала...
Они вышли из ресторана и пошли к дому. Андрей неожиданно взял Веру под руку.
- Вот, так и пойдем. Пусть нас твоя соседка увидит. Какое у тебя красивое пальто.
- Да, это обновка, подарок дочери. А с Сашей гулять можно только в кожаном. За прогулку его приходится столько раз поднимать на руки, отряхивать и оттирать, что мое старое очень пригодилось, с него, как с клеенки, все тряпкой смывается.
Они подошли к дому. Вера специально не сняла перчатку, чтобы не коснуться лица Андрея. Она просто провела рукой по его плечу.
- Удачи тебе.
Но Андрей сам снял перчатку с ее руки и поднес пальцы к губам. Вера отстранилась.
- Нет, Андрей, давай не будем ничего опять усложнять. До свидания. Береги себя..., пожалуйста...- и она быстро скрылась в дверях.
Андрей ехал в метро и думал о словах Веры: “Это был ритуал, ты каждой своей подруге покупал здесь подарки...”- А ведь верно. И он этим гордился. А Ирина сказала: “Прыгаешь из кровати в кровать. Веселый щенок...” - значит, все это...
Мысли Андрея прервал чей-то взгляд. Он не сразу вернулся в реальность, а когда сосредоточился, то понял, что в своей задумчивости уже долго смотрит на сидящую напротив молодую женщину. Женщина была явно смущена его взглядом, но это ей нравилось..., и она отзывалась на взгляд...
- О господи, опять начинается.... Почему на меня в Канаде никто так не смотрит... Андрей встал и подошел к двери вагона.
- Катя, скажи мне, почему у нас так много красивых одиноких женщин? Где мужики? - спросил он Катю, приехав на Московский. Катерина шустрила на кухне и воспитывала сына по телефону.
- А нет мужиков...
- Как нет? Умирают?
- И умирают, и вымирают, - согласилась Катя, - слабый пол. Пьют, впадают в депрессии, дерутся. И зачем это надо? Женщины сейчас самостоятельные.
- Подожди, так откуда они такие дефективные берутся? Рожают их женщины, воспитывают и учат тоже, в основном, женщины, потом жена обрабатывает. Кто их портит?
- Мы сами и портим. Вот видишь, как я сына воспитываю. - Она подняла руку с телефоном. - Увидеться времени нет, все у нас дела поважнее... - грустно улыбнулась Катя. – Сами портим, сами и мучаемся.
Андрей стоял у окна. Вдалеке шумел Московский проспект. Люди возвращались домой.
- Кто-то спешит к любимым, кто-то - к нелюбимым, кто-то - к желанным, кто-то - к нежеланным, а кому-то совсем не к кому спешить... Что лучше? Где правда? Где заканчивается свобода и начинается ответственность? Право и обязанность? Как научиться это различать, совмешеть и с этим жить? Или, правильно: «Делай, что должен, и будь, что будет...»
Он взял телефон, написал: «Думаю о тебе» - и хотел отправить, но аппарат вдруг тренькнул другой смс-кой:
« Я не собиралась тебе писать, но Маша скучает. Операция назначена на вторник».
Андрей выключил телефон.
- Вот, и правда...
А Вера опять всю ночь пропускала сквозь пальцы эти шелковые кольца волос, ловила его губы, чувствовала его руки на своем теле, опять и опять отдавалась его ласкам, металась по кровати, плакала горькими и счастливыми слезами...
Ловец снов с трудом справлялся с потоком чувств, но все же справился. Она заснула и улыбалась во сне.
Продолжение следует