Миниатюра
Раиса Михайловна Князева жарила картошку на сале. Была она в благостнейшем настроении. Вчера после обеда к ней приехал сын. Приехал, правда, на короткое время – всего на четыре дня. Но и это не портило ее настроения. Ее Витя так приезжает часто. И мама тогда не ходит по земле, а летает. Не просто живет в мире людей, а блаженствует.
Витя служит в авиационной части одного из городов Центрального Черноземья. Он уже по воинскому званию капитан. На военном аэродроме сын командует ребятами, которые готовят технику к полетам и ремонтируют ее при первой же необходимости.
Сын Витя в это время стоял в зале у окна. Отдыхал после работы. По просьбе матери он только что закончил копать землю под грядку к следующей весне. Под этим самым окном, у которого он ждал готовящийся Раисой Михайловной обед.
И вдруг он вскрикнул от неожиданности. На вскопанную им землю въехала легковая машина и из нее вышел мужчина лет сорока. Он потянулся, подняв руки над головой. Видать, устал от долгого сиденья за рулем. Витя распахнул форточку и, стараясь не сорваться на крик, громко спросил:
– Что, совсем лишились зрения? Не увидели, что въезжаете на вскопанную землю?
Водитель въехавшего на вскопанное автомобиля картинно скрестил руки на груди, деланно равнодушно спросил:
– Это ты, что ли тут расстарался? Не зря ли расстарался? Тут вся земля общественная. Не частная собственность. Тут могут ходить, ездить, ползать по-пластунски все, кому пожелается. Ты разве не знаешь этой простой истины?
Витя изо всех сил старался не сорваться:
– Да знаю я эту простую истину еще со школьной скамьи. Да только и вам не мешало бы присмотреться к этому дому, у которого вы въехали на вскопанную грядку. Длина этой стены за пятьдесят метров. У всех окон давным-давно обрабатываются грядки. Что-то вас на них не потянуло. У моей мамы грядка только что появилась. И вас она очень обеспокоила. Вам обязательно надо было на нее заехать? Может, скажете, почему?
– А кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывался?
– Я сын жительницы этого самого дома Раисы Михайловны Князевой. Виктор Князев. Если вас это так уж интересует. И в отличие от вас, разговариваю с вами вежливо.
– Да плевал я на твою вежливость, сын этой лахудры Раисы Князевой. Иди сюда! Поближе поговорим о вежливости!
В Викторе все заклокотало от гнева. Он рванулся из квартиры. Он только убеждал себя: «Помни! Ты офицер! Тебе драться позорно! Тебе драться позорно!»
И вот они уже стоят друг против друга. Виктор спокойно сказал:
– Ну и что?
И тут заехавший на грядку мужик крутнул свое жирное нескладное тело для размаха и попытался врезать капитану Князеву в физиономию. Но Виктор очень хорошо помнил: он офицер. Князев мигом присел. Кулак мужика прошел над его головой. И тут офицер совсем забыл о своем воинском звании. Его кулак попал прямо в подбородок нахала. Тот от боли взвыл и даже ноги этого нескладного жирного тела оторвались от земли. Тело отлетело от места своего стояния примерно на метр. Пострадавший от боли как-то хрюкающее стонал. В окне дома через улицу, прямо напротив материной квартиры, появилась испуганная физиономия женщины. Она распахнула створку окна и плачуще позвала:
– Гриша! Родной мой! Беги скорее домой! Я уже звоню в полицию!
Капитан, вконец растерянный, стоял неподвижно и мысленно грыз себя: «Как же так? Не удержался. Какой позор». Он напрягся всем телом. Но с виду
совсем спокойно повернулся и пошел в квартиру матери.
Раиса Михайловна встречала сына в коридоре:
– Витя! Что произошло? Почему ты такой бледный?
Сын рассказал матери о случившемся. Утаил лишь то, что он врезал соседу Гришке по физиономии. Мать в свою очередь пожаловалась, что этот самый сосед и его теперь уж жена относятся к ней отвратительно. Соседка приняла в зятья этого Гришку совсем недавно. Она и сама была человеком – хуже некуда. Теперь вот приобрела себе муженька такого же. А, может, и похлеще. Все с кем-нибудь скандалят, да пишут жалобы в разные инстанции. Когда соседи начинают их урезонивать, они во весь голос кричат: мы, мол, воюем за справедливость.
Раиса Михайловна после такого разговора с сыном обеспокоилась:
– Сынок. А ведь после такого скандала твоя спокойная военная жизнь закончится. Боюсь я, что и на тебя теперь кляузы пойдут. А не сегодня-завтра к нам полиция нагрянет.
Виктор лишь хохотнул на слова матери:
– Не придет к нам полиция. У них на меня власть не распространяется.
И тут же Виктор посерьезнел:
– Не имеют они права привлекать меня и наказывать. Для этого имеются военные органы. Они же от нашего райцентра ой как далеко.
Отбыл капитан положенные дни отпуска и уехал в свою воинскую часть. Прослужил там спокойно две недели. Потом его вдруг вызвал в свой кабинет командир части. И начал неожиданную беседу с капитаном Князевым:
– Это что же происходит? Вроде числился ты в нашей части как образцовый и добропорядочный офицер. А тут выходит, что ты в отпуске учинил мордобой. Как все это нам следует воспринимать?
Капитан Князев сразу понял, что мать его была права. Этот ее сосед через улицу Григорий Швачко приступил к написанию своих кляуз. Ему ничего не оставалось, как откровенно рассказать командиру части, как все на самом деле было. Тот рассмеялся и сказал:
– Да ты не сильно-то волнуйся. Мы уже во всем разобрались. Наши люди связались с полицией вашего райцентра и с военным комиссариатом. Отовсюду пришли негативные характеристики на этого Швачко. И были жалобы на то, что эта новобрачная парочка уже порядком всем надоела своими жалобами и доносами.
Но вот о чем хочу предупредить тебя, капитан. Это я оказался такой рьяный защитник своих подчиненных. Но если судьба забросит тебя в другую часть, там могут обойтись с тобой в такой ситуации совсем по-другому. И тогда будет очень трудно доказать свою правоту. Некоторые наши военные начальники готовы отбояриться от кляузника признанием своего подчиненного в некоторой степени, запятнанным в происшедшем конфликте. Дабы прекратить эту назойливую и ненужную переписку.
Капитан Князев уходил от командира части в некотором раздвоении восприятия окружающего мира.В недавнем своем разговоре с матерью Виктор Князев был совершенно уверен: он настолько чист в своей жизни, что все доносы Григориев Швачко его затронуть никак не могут. Но, выслушав командира своей воинской части, он засомневался. Он вспомнил, что мать в недавнем их разговоре привела подобный пример. Когда его мама еще работала учителем в средней школе, у нее была близкая подруга. Тоже учительница. Пользовалась в коллективе большим авторитетом. Вот в очередные выборы ее утвердили председателем участковой избирательной комиссии. Сразу после выборов в райцентр приехали какие-то настойчивые и настырные представители. Они имели право и возможности провести расследование по предполагаемому ими нарушению. Будто председатель участковой комиссии вбросила несколько десятков голосов в пользу одного кандидата в депутаты.
Районное начальство в растерянности притихло. Московские ревизоры все больше интимно проводили беседы с людьми, которые имели, или не имели отношение к участковой избирательной комиссии. Но как ни усердствовали проверяющие, неопровержимых доказательств нарушений на возглавляемом учительницей участке они не получили.
Только и председатель участковой избирательной комиссии оправдаться во всем не смогла. Нашлись мелкие нарушения в проведении избирательной компании. В результате подругу мамы капитана Виктора Князева из школы аккуратно убрали. Ее переквалифицировали в чиновницы. В итоге перестала приносить весомую пользу в воспитании подрастающего поколения порядочный человек и высококлассный специалист. Зато теперь незаметно существует чиновница, которая с трудом переносит свою новую работу. Но зарабатывает она столько же, сколько ей платили в школе. Так что потери у нее только в моральном плане.
Вскоре капитан Князев убедился, что его мама, и командир части оказались правы. Жалобы на него стали поступать уже не по месту его службы, а в высокие инстанции. Оттуда приезжали проверяющие. Одни знакомились со всеми, касающимися этого дела материалами, разводили руками. Говорили, что приведенные в жалобе факты не имеют подтверждения, и уезжали восвояси.
Другие проверяющие оказывались не в меру въедливы. Эти много времени уделяли допросам самого Виктора Князева. Они все задавали каверзные вопросы. Старались изо всех сих поймать его на оплошностях. И тут неоценимую помощь капитану оказывал командир части. Он воевал за своего подчиненного страстно и самозабвенно. И, как ни удивительно, почти во всех конфликтных ситуациях загонял ретивых проверяющих в угол. Оказывалось, у командира части доказательства были неопровержимые.
Командир части воевал не только с ретивыми не в меру следователями. Он стал обращаться с жалобами тоже в вышестоящие инстанции. Он возмущался тем, что все эти кляузные материалы создают нездоровую обстановку в руководимой им воинской части. Эта тяжба, в конце концов, всем предельно надоела. В результате из районной полиции, где жила мама капитана Князева, пришло краткое письмо о том, что дело о мордобое Григория Швачко окончательно закрыто и больше возбуждаться не будет.
Получив такое письмо, капитан Князев облегченно вздохнул. Для себя он сделал вывод, что таких «правдолюбов», каковым является Григорий Швачко, надо обходить десятой дорогой.