Единственное желание.
Жара опустилась на город тяжелая и удушливая. От вентиляторов никакого толка, а кондиционеры – откуда они в северном городе? Разве что в магазинах да офисах. Наверное, поэтому идти домой Гринбергу не хотелось. Здесь, в рабочей комнате, поток прохладного воздуха легкий, приятный. Он бросил взгляд на нижнюю строку монитора, где красовалось изображение солнышка и цифра +34. Аномальная жара, чтоб ее… К тому же дома его никто не ждет: жена с дочкой на даче.
Гринберг рисовал на экране опору арочного моста, а думал, что остался в офисе один, и все же - пора собираться. Заказать пиццу в Delivery Club, по дороге заглянуть в Магнит за бутылкой коньяка - паршивого, конечно, но другого ведь нет… Экран монитора вдруг погас, став угольно-черным. Гринберг вздрогнул и начал вспоминать, успел ли сохранить последние изменения, когда экран медленно осветился непривычным зеленоватым светом.
«Просим отнестись к информации максимально серьезно», - появилась надпись.
«Опять сисадмины развлекаются, - раздраженно подумал Гринберг. – Вот нечего людям делать!»
«Сейчас у вас появится возможность задумать и осуществить одно желание».
«Не сисадмины. Не иначе, как реклама прорвалась, - подумал он и отстучал на клавиатуре: - а ты Золотая Рыбка или Щука?».
«Называйте меня – Посланник. Вы настроены скептически. Естественно для индивидуума с высоким интеллектуальным потенциалом. Постараюсь Вас убедить. Сегодня утром Вы порезали левую руку».
Гринберг посмотрел на запястье, замотанное грязноватым бинтом. Все от привычки иметь на кухне острые, как бритва, ножи.
«Можете снять повязку».
Размотав бинт, он ошеломленно уставился на собственную руку. Глубокого пореза, на который потребовался целый пузырек перекиси водорода, не было.
«Надеюсь, что Вы убедились в том, что с Вами не шутят».
«Наверное. Да»
«Итак, Вам предоставляется одно желание. Любое. Оно будет выполнено именно так, как Вы его сформулируете. Время на формулировку ограничено отрезком времени, равным пяти вашим минутам. Исполнение моментальное».
На экране компьютера появилось изображение старинных часов с циферблатом, разбитым на пять частей. Большая стрелка тут же двинулась по кругу.
«Этого не может быть, не может», - убеждал себя Гринберг, не отрывая взгляда от гладкой кожи на запястье. А сам понимал, что уже верит. Верит!
«Что же выбрать? Что? Миллион долларов? Нет, лучше миллиард. Но как его получить? На счет в Сбербанке? Так через день к нему заявятся налоговая полиция, менты и бандиты. Набить комнату мешками с валютой? Итог будет тот же. Взять в биткоинах?
«Миллиард долларов в биткоинах – это Ваше желание?»
«Нет! На кой мне они, я даже не знаю, что с ними делать… Не то. Жить тысячу лет? Всей семьей. А ЭТИ возьмут, да и превратят их в рощу баобабов на весь срок. Нет. Не то. А желание может быть информацией?
«Какой?»
«Есть ли бог? Одиноки ли мы во вселенной?»
«Да. Но это два вопроса. Выберите один».
«Я получу доказательства?»
«Нет. Только знание».
Ну, узнает он, что Бог есть. И что? Будет ходить по улицам и рассказывать прохожим, что к нему явился Посланник, который точно сказал, что Бог есть. Кончится психушкой. А может, просто морду набьют. Не то. Не то!
«Осталось три минуты».
«Как, всего три? Думай! Думай!
Нобелевскую премию! Но ведь мало информации. Этих премий несколько, и что с ней потом делать... Как узнать? Было бы хоть два желания, первым он получил бы нужную информацию, вторым исполнил то, что нужно. Желание - единственное!
«Осталось две минуты».
«Хорошо. Пусть все люди на Земле обретут счастье. И никто не уйдет обиженным! Никто!»
«Желание отклонено. Условия некорректны».
«Пусть на Земле никогда не будет войн».
«Желание отклонено. Условия некорректны».
«Господи, ну, чего там еще желают? Власти? Это чтобы стать начальником отдела или -бери выше - директором их проектного института? Нет уж спасибо! Этой головной боли ему даром не нужно.
«Осталось тридцать секунд».
«Женщины? Много. Красивых, сексапильных, вроде Ким Кардашьян? Нет. Проблем выше головы, а удовольствие сомнительное».
«Осталось пятнадцать секунд».
«Как, уже все?! Все?! Где все желания, все возможности?! Можно же было…»
«Осталось пять секунд…»
- Да пошли вы! – закричал Гринберг. - Бутылку коньяка, но хорошего, сука, хорошего!! И лимон. Чтобы дольками!!!
Он не знал, успел или нет, но через секунду на его столе возникла вычурная бутылка с надписью «Hennessy Beaute du Siecle Cognac», 1924. На изящном фарфоровом блюдце желтели тонко нарезанные ломтики лимона. А рюмку Посланник, зараза, не дал, зажилил…
05.07.21