На столе в мансарде я нашёл недопитую бутылку бренди. Никто за трое суток не осмелился её убрать. И я решил подождать Сэма. Сэма взяли на военный совет, разрабатывать план стратегический операции. Они снова совершали ошибку, они давали Пирату время прийти в себя. Нужно было действовать сразу же, без всякого плана, полагаясь на выучку солдат и не упускать инициативу. Меня никто не стал слушать. В городе есть военачальники, авторы учебников по наступательным операциям. Они бывают двух видов, эти наступательные операций: охват и прорыв. И то и другое требовало тщательного планирования. Жизнь призывала к немедленным действиям.
Стояла глубокая ночь, когда пришёл Сэм.
- Да, старина, ты прав, нам нужно немного согреться после холодной бани. Ты моложе, а для моих старых костей ледяная вода - это серьёзное испытание.
- Чем думаешь заниматься, когда всё закончится? – я специально не стал спрашивать Сэма, чем закончился военный совет.
- Я старый солдат, но я не хочу больше воевать. Я хочу разводить лошадей.
Сэм сделал паузу, затем заговорил:
- Они начнут на рассвете. Пираты прячутся в катакомбах в районе старых судоверфей. Решено атаковать их с двух сторон. План примитивный, но должен сработать.
- Это называется охват. Классика жанра.
Внизу раздался скрип половиц. Кто-то поднимался по лестнице. У меня замерло сердце. Неужели Уго выжил в катакомбах. Уж больно хороши были те два выстрела в темноту. Нет, это были Дженни и Мари в сопровождении Месье. Как нам не хватало их тепла там внизу. Как их нам не хватает здесь наверху.
- Господа, к вам гости, - спокойным голосом произносит Месье, побывав руках правосудия, он изменился. Все меняются, побывав в руках правосудия. – Если вам что-либо понадобиться, я внизу.
- А вот вы где. Опять пьёте своё бургундское, а про нас совсем забыли. Так с друзьями не поступают, - голос Мари звучал задорно и немного неискренне.
- У нас только бренди, - заметил Сэм.
- Не откажемся, - ответила Мари. – Я тут встретила молодую женщину на улице. Она хочет чертить планы подземелий. Но в приличном обществе приличная девушка не может одна оставаться в обществе двух мужчин. Поэтому она попросила меня её сопровождать.
- Вы знаете, мы вам очень рады, - сказал Сэм, разливая напиток по стаканам. – Мы тут днём основательно продрогли и решили немного согреться.
- Я наслышана о ваших подвигах. Я думаю, куда они исчезли, а они спустились в лабиринт сражаться с чудовищем. Заплутали, не иначе. Зашли бы ко мне, я дала бы вам волшебную нить. Ну что, ребята, кажется, скоро всё закончиться. Мне вас будет недоставать.
- Ну что вы, Мари. Ваше общество скрасило наше пребывание в городе. По сути дела, кроме общения с вами и вспомнить то нечего. Одни поражения, - я начал узнавать старого Сэма, полного энергии и обаяния. Только вот одна странность. Обращался он к Мари, а смотрел почему-то на Джейн. Джейн скромно сидела рядом с Мари. Положив на колени папку с черновиками карт подземелья, она ждала, когда придёт её очередь чертить ночь.
- Но ведь скоро всё закончится? - произнесла Мари.
- Да, похоже, закончится, так или иначе, - вступил в разговор я.
- Вы знаете, - сменила тему разговора Мари. – Я сегодня надела мундир и пришла к выводу, что он мне совершенно не к лицу. А старина Чаки стал со мной заигрывать. Я пятнадцать лет работаю в системе, и никто никогда мне не оказывал знаков внимания. Просто не смели. И вдруг старина Чаки расшаркался, рассыпался в старомодных комплиментах... Что вы со мной сделали, ребята?
- Я ничего, - невозмутимо заметил Сэм и посмотрел в мою сторону. – А ты?
Я отрицательно покачал головой и в недоумении развёл руки в сторону.
- Видишь ли, Мари, - заговорил я с улыбкой, вспомнив наш разговор у моря. – Женщину можно одеть в белый халат, можно в синий, можно закутать в чадру, можно одеть в мундир, обуть в сапоги, даже в лапти, но всё равно она остаётся женщиной. Иногда женщина в женщине спит, а иногда просыпается. И старина Чаки почувствовал это.
Я говорил о женщинах, а думал о городе. Если Мари вдруг стало некомфортно в сером мундире, она забыла о стальных интонациях, и в её голосе зазвучали все оттенки мира, возможно, и весь город стал меняться. Такие испытания не проходят для городов бесследно.
И вдруг мы услышали какой-то звук и невольно прислушались.
- Похоже, опять пираты бьют в барабаны, - наконец произнёс Сэм. – Это агония. Это от бессилия. Они понимают, что им конец.
У меня другое мнение. Но я молчал, я пытался поймать какую-то мысль. Но она от меня всё время ускользала.
- Зачем вы спустились в подземелье? – спросила Мари уже другим голосом, вы помните, ни громким, ни тихим. – Был ли в этом какой-либо смысл? Стоило ли так рисковать? Я понимаю, шрамы украшают мужчину, но всё же.
Это она о моём, покрытом синяками лице. У постороннего человека могло сложиться мнение, что я прошёл через самые ужасные пытки.
- Пока наши генералы ломали головы над их стратегическими планами, нужно было изображать какую-нибудь деятельность. Иначе мы полностью упустили бы инициативу.
- Я знаю, местные толстосумы предлагали Пирату выкуп. Но он не пошёл на контакт, - сказала Мари.
Нет, Пирату не нужен выкуп. Он бы выкрутил, выжал этот город, как мокрую тряпку. И никто не смог бы ему помешать. Если бы не одна досадная случайность. Кузнец. Пират это понимал и рисковал, привлекая его к работам. Но у него не было другого выбора. Да и риск был минимальным. По чистой случайности я вышел на кузнеца, и он показал мне вход в подземные пещеры Али Бабы и его сорока разбойников. И теперь Пирату нужно принимать бой на условиях противника. И судя по тому, что он пустил по моему следу Уго, он вынес мне смертный приговор.
Мы сидели долго, вели какие-то разговоры, иногда просто молчали, прислушиваясь к тому, что происходит на улицах города. Барабаны вскоре замолкли. Где-то за час до рассвета в порту раздался выстрел из пушки. Один, второй, третий…
- Что происходит? – тревожно спрашивает Мари.
- Пираты снова захватили пушки на пристани и расстреливают свой собственный корабль, - уверенно, словно вижу всё своими собственными глазами, говорю я.
- Это агония, агония, говорю. Топить свой собственный корабль – это выше моего понимания, - настаивает на своём Сэм.
- А ты подумай хорошенько, - говорю ему я.
Он думает, думает долго. Потом говорит:
- Он хочет отвлечь внимание от чего – то другого. От чего-то более значимого, чем корабль.
Я киваю.
- Ты понимаешь от чего?
- Нет, - говорю я, пытаясь поймать мысль, которая по-прежнему ускользает от меня.
Звучат редкие ружейные и пистолетные выстрелы. Редкие. Они не начинают операцию, всё должно пойти по плану. Я был уверен, город не спит, как и мы. С одной стороны город под защитой солдат, сколько их полк, может больше. С другой Али Баба и сорок разбойников. И город не спит.
Операция началась с первыми лучами солнца. Об этом услышал весь город, и даже те, кому удалось прикорнуть на минутку, проснулись. А я, наконец, ухватил мысль.
В операции всё прошло по плану. Когда небо на рассвете стало сереть, солдаты оцепившие судостроительные верфи, двинулись вперёд. Действовали они быстро и слаженно. Каждое подразделение знало свою задачу, буквально за час вся территория была уже под контролем. Операция была закончена, но цели её не были достигнуты.
Противник покинул подземелье. Как и любое другое оборонительное сооружение, подземелье состояло их нескольких линий обороны. Когда враг прорывает первую, он оказывается в пространстве, простреливаемом со всех сторон. Но если враг уже господствует в крепости, в уязвимом положении оказываешься ты. Тогда нужно вырываться на оперативный простор. Что Пират и сделал.
Все крупные военачальники мечтают разбить врага в одном генеральном сражении. Но если генерального сражения не получается, иногда приходится довольствоваться маленькими.
Им нужен был противник. И тут они вспомнили про пиратов, которые ночью заняли береговую батарею. Батарею громко сказано, всего три орудия, которые контролировали вход в бухту. Пираты принялись практиковаться в ночных стрельбах, благо ночь была лунная. И показали неплохие результаты. Единственной мишенью служил их собственный корабль, лишённый вооружения и такелажа, он стоял в бухте и сиротливо ждал своей участи. После нескольких точных попаданий в борт, корабль накренился и стал медленно погружаться в воду. Был послан небольшой отряд выбить пиратов с батареи, но он наткнулся на ожесточённое сопротивление. Можно было конечно послать солдатам подкрепление и решить эту проблему, но каждый боец был на счету в предстоящем генеральном сражении.
Утром солдаты в красных мундирах окружили укрепления порта. От их грозного вида пираты должны были сразу сдаться. Но этого не случилось. Не имея никаких шансов, и не питая никаких иллюзий, пираты яростно сопротивлялись. Им предложили сдаться. В ответ получили проклятия и выстрелы. Затем подтянули орудия и снова предложили сдаться. Так написано в учебниках по военному делу. Дали залп. После второго залпа солдаты пошли на штурм. Пираты держались до последнего.
Группу пиратов, оборонявших порт, возглавлял Уго. Когда я об этом узнал, я понял с пиратами покончено. Уго - главный козырь в колоде Пирата. Такими козырями просто так не разбрасываются. И держат до последнего. Я не задавался вопросом, как Уго удалось выжить в подземелье. Такие как Уго не погибают от шальной пули или другой случайной нелепости. Пират всегда умел расставить приоритеты. И поэтому мне удалось дожить до утра. Меня он отложил на потом. Среди погибших и раненых Пирата не нашли. И женщины среди погибших тоже не было. Власти города ожидал ещё один сюрприз.
Обо всех этих событиях мы узнали потом. А пока мы сидели, согревали душу бренди и общением с приятными женщинами.
- А выкуп, - обратился я к Мари. – Это лишь разговоры, или они его собрали?
- Собрали, - ответила Мари, она внимательно следила за нашим разговором, и в её голосе появились нотки озабоченности. – Всё хранится в ратуше, в той самой комнате. И это самый охраняемый объект в городе.
- Там в ратуше, в той подвальной комнате, где хранятся сокровища, мне кажется, там была встроенная в стену колонна или мне кажется? – продолжал я.
- Да, там есть встроенная полукруглая колонна…
Сэм уловил ход моей мысли.
- Значит, вот для чего он отвлекал внимание. Все ценности города собрали в одном месте. Там, где было нужно Пирату. Думаю, Пират не унесёт их с собой. У него для этого нет ни сил, ни времени. Он спрятал их где-нибудь в укромном местечке в подземном лабиринте. Это будет ещё один вызов городу. Но это меня не касается, - Сэм как-то легко смирился с потерей. – Я займусь разведением лошадей. Возможно, построю ипподром. Хотя в этом прагматичном городе нет азартных людей. Или есть?
Сэм с ироничной улыбкой посмотрел на Мари.
- Нет, всё же я не смогу спать спокойно, зная, что где-то под землей спрятаны несметные богатства, - продолжил он спустя какое-то время. – Пожалуй, я снова полезу в подземелье. Только вот мне понадобится помощник…
В этот момент Дженни решив, что уже настала пора чертить ночь, как примерная ученица в образцовом классе, скромно потупив взгляд, подняла руку. Все улыбнулись.
- Последний вопрос, старина. Кто был тот таинственный спаситель, который выручил нас в катакомбах? Нет ли у тебя случайно сообщника в стане пиратов? – спросил Сэм.
- Сам ломаю над этим голову, - ответил я.
- Человеческая природа - очень тонкий инструмент, - после небольшой паузы заговорил Сэм. - Ты никогда не можешь уловить момент, когда твой друг превращается во врага, а когда враг становится тебе союзником. И почему. Иногда целая система пытается сломать человека. Убеждают, угрожают, шантажируют. А человек держится. А бывает, случается какая-то мелочь, сущая безделица, и весь мир переворачивается вверх тормашками. Человек теряет почву под ногами. Что было чёрным становится белым. И он для нашего дела потерян, либо приобретён. Бывают люди слабые, бывают уязвимые и есть продажные. Но не о них речь. Я говорю о людях с большой буквы.
Окончание следует. http://proza.ru/2021/06/13/703