СВЕТОВАЯ ФАНТАЗИЯ
О сотворении вездесущего мира, жизни великого русского поэта
Александра Сергеевича Пушкина и его Музы Татьяны
Предвидеть что, обычно дело всего то в несколько секунд,
избавиться от мыслей - дело всей жизни (будущего суть).
Увидев бабушку в гробу и гроб в кофейной гуще чашки,
я знала – далеко уйду, вернусь, как в дом войдёт несчастье.
“Прочь мысли, что уеду я, а в доме гроб вернёт меня!”
Но, из видений Мысли мысль явилась, всё же, в мою жизнь, -
хоть и отторгнула душа те предсказания от Бога,
Дух Вечности, лета спустя, явил во мне признание горя.
Не редко видела и тех, кого в живых давно уж нет…
Одна подруга восклицала, что предсказания побег
(что мысли в слово обращало всё чаще в стихотворный след),
берёт от Пушкина начало, он снился ей («Клянусь во Крест!
Его сознание ревновало тебя ко всем, он твой ответ.
Открой широкие врата любви небесной навсегда!»)
Мне вспомнились его слова:
«Оставить след, здесь, на земле
За цель я не беру,
Быть огоньком другой душе –
Для этого живу.
Стирает время все следы,
Король ты или шут,
Сегодня первым будешь ты,
А завтра – новые придут.
Какой тропой бы не пошёл –
Всё суета сует,
Но знай, не зря свой путь прошёл,
Кто нёс в ладонях свет».
*С оригинала
«Фантазию» души нашла – из всех времён мелодию себя, -
шесть дней писала, всё – время изначального начала
из будущего прошлого в века, столетия…
тысячелетия Света Сана - несчётность мыслей бытия…
им, Вечность в первый свет сияла зерном любви,
им новый мир зачла – Жизнь Световой Фантазии, и знала,
что лики мыслей создадут меня.
Как сердце сокращениями дышит,
волнуя кровь в пространстве, не тая стремления к жизни,
так всё святое мыслит движения жизней в Света времена.
Творил себя Свет Мысли многогранный, в Нём всё, как исходящее росло,
все времена текущие прославив, зеркально в настоящие цвело.
И кто есть мы, без тех, кто в наши жизни учениями жизни не светил,
как мой учитель для мелодий мысли, что Пушкина стихи мне подарил:
«Пушкина осень, осень Есенина,
Сколько раздумий вами навеяно,
Разные вы – два мощных крыла,
Два сына России на все времена».
*С оригинала.
Мелодий свет-учителЯ блистали каплями дождя:
«Чтоб ноты ровно зазвучали играй руками свысока.
Вот так – диез, а так – бемоль, днём бабочка, а ночью моль».
Один целитель повторял:
«Признай своё предназначение и прекратиться литься кровь,
что временем несло мучение, то духом было не с тобой.
Ты сказки пишешь, ты есть сказка, и нежный цветик голубой,
мечта любви и есть подсказка, зачем явилась в мир святой.
Неси своё ученье Словом, лечи божественно рукой,
сними тяжёлые оковы, лети, как бабочка, друг мой».
Другой учитель-попечитель советовал:
«Ты всех люби, земные все одной крови,
вот только бедность разделяет на классы,
чёрт её возьми!
Дед Пушкина был африканцем…
Каким был цвет его крови?»
Сказал учитель-нумеролог: «Реинкарнаций путь нам дорог!
Что буквы имени сулят, туда и ветры судьб летят».
Он, думаю, погорячился, в генетику души не влился.
Из сердца нужно вынуть жало, чтобы мучение прошло, -
что днём давило, в ночь устало, под утро вновь давить пришло.
Удары приняты щекой, зовут удары за собой…
Пустынь не ведающий тень меняет дерево на хмель,
но всё клянётся – «Лес взращу! Я, как Христос…», и взял пилу;
он высадил не много древа, рубил с плеча, искал тропу
не видя линии из мела рисунком Бога на яву.
А кто монеты собирал, тот дивной вещью удивлял:
«Искусство со времён Петра для Вас хранил я, господа!»
Реликвии былых времён рассказчики и их основ.
Друзья мне книгу подарили - собрание полное стихов
и прозы Пушкина… хвалили за выбор сердца дорогой;
к той книге, хоть не прикасайся, той книгой Сашенька живой,
соблазн читать стихи остался, писать – удел мой роковой.
Мечтаю, чтобы вера дня религиями – светом мира,
огни любви совокупила и мир продлила на века.
Что дурости дурней бывает, до сей поры не знала я,
теперь же знаю – дурная дурость, тупее той, чей я жила.
Где есть погода и любовь, там справедливости не ищут,
врата открыты – ход простой, как не закрыть (?), где раки свищут…
Не знали бы мои глаза небес чудесных проявлений –
видений жизни явью сна, не знали бы чудес мгновений.
Любите старое письмо из пожелтевших книг и чтите
науку прошлого, и всех любить учите.
«Новый Завет» открыла я, чтоб прочитать «От Иоанна 4
13
Возжаждет всякий пьющий воду,
сию испить, опять, и жаждать, внове, воду;
14
Вовек не будет жаждать тот,
кто взял от Бога знаний вод,
источник чистый и текущий,
в жизнь вечную, Он Мне присущий».
И правда – мысли мысль одна рождает многие тогда,
когда иные мысли встретит и светом их миры просветит.
Тут вспомнились отца слова: «Правда у каждого своя!»
«И жизнь у каждого своя…», в ответ ему сказала я,
помыслив, счётом в 22, но промолчав, как жизнь с нуля:
1. Попробовать пожить до жизни, любя другого, как себя,
скажи, что в зеркале – не я, а может, друг или сестра.
2. Жить за вуалью – жизни пережить.
3. Не жить печалью – на луну не выть.
4. Имея жизнь свою, не жить иною, всё же, довольствоваться тою.
5. Так обнимите свою жизнь, поставив ей свою печать
и свой патент – моя, мол, жизнь, мне за неё ответ держать.
6. Страховку – прочь, ведь нет её, чтоб получить, нужно вложить.
А, что вам вкладывать дано, если не собственную жизнь?
7. Как оценить духовно жизнь и энергетики кольцо,
ведь, что давали то ушло, что приняли на миг пришло.
Осталось, что? А ничего… и потому, ты дал – ничто,
А вы, подарите мне то, что от ничто произошло?
8. О радость жизни, как сохранить её в начале,
чтобы предать всемирной славе то обручальное кольцо,
что не падёт с руки само?
9. Печаль налогами забить, влюблённостью исколесить
пути, что злыми языками лобзать пытаются,
щадить прозрением долгими часами.
(А как любовь любовью пить? Не грязными же языками.)
10. Всё игнорировать, забыть, что вам мешает в утешенье
в душе торжествовать отмщенье, над тем, что жаждало губить,
всех трудностей преодоленье.
Кто пригласит за зло прощенье и пожелает в тот же миг,
чтоб то познало просвещенье?
11. Что злом явилось в веры пик, в том не виновно сотворенье,
оно – не вы, не ваш тот лик, а чей-то мысли заблужденье.
12. О «здравствуйте!», но без того, чтобы судьба за то вручала
здоровье... что вам от него, когда в ином открыта рана
и гниль вы пьёте из неё, и вам всё мало, мало, мало...
13. Против себя идти грешно, полёта нет и нет начала,
к концу ведёт вся чернь того по чьей вине мысль света пала.
14. Есть власть над тем, кто не возможное,
возможным и не представляет,
без веры выбор на “ничто”. А, что тела все разрушает?
15. Листы писателя летят, они легки.
Никто не знает, что мысль тяжёлою бывает
и, как снежинка, но не тает.
16. Кто мысль, как веру, понимает и мыслью мысли мысль читает,
узреть незримую желает и ею дышит, изучает и окрыляет весть её –
тот знает всё!
17. Свободы мысль в всецелый хаос вершит безудержно своё,
он зрит её корабль, парус, сознанья дух – весла весло.
18. Всё, что умно то и светло, а что светло то и умно,
что не умно желает света, с рожденья светом мысль одета
и не бывать ей без него.
19. Когда-нибудь всё превратиться в прах
и важно знать, где мысли чистой враг:
прошедшее есмь жизни колесо,
а поиск будущего пригласит на дно.
20. Мысли живут и в мир они шумят, мгновениями с нами говорят,
о том, как жили мы – их боги, их творцы… Попробуй, узелки их развяжи!
21. Что недовольно, то должно принять любовь,
и преданность признать её, как зов.
22. Любви течение бесконечно, исчезновение безутешно.
Любовь испить всем суждено, хранить, делившись, не легко».
Александр Пушкин:
Живи фантазией своей, любой поэт рождённый с ней.
Фантазией был создан мир, в ней Свет единственный кумир.
И потому, не ведай страха, твори, пока суха рубаха,
довольствие своё храни, в душе стихами говори, лети!
Отец мне книгу подарил - «Великим посвящённым», -
мистерии дельфийских замков учением славили себя:
Орфея Свет и Аполлона, Иисуса, Рамы, Пифагора,
Сократа, Кришны и Платона, Гермеса, Моисея, Ра,
мог только радовать меня.
(Вручал писание отец, навек прощаясь, будто крест.
Хоть он и сам того не ведал, а света сан той книгой мерял.)