В прошлой моей жизни, а это было в Ярославле, работала я как-то начальником службы экономической безопасности на крупном предприятии. Наняли меня для решения совершенно простой задачи: некий очень богатый человек, через разные заявления в Басманный РОВД города Москвы пытался отжать у менее богатого человека завод. А информацию о том, на что можно написать в РОВД от получал из завода. То есть мне нужно было и в Басманном РОВД бадаться, и крысу искать. За это мне платили нормальные деньги, но и нервов это стоило немалых. В 2005 году еще какие-то нормы и правила в уголовном процессе существовали и я какое-то время нормально отпинывалась, обнаружив дату возбуждения уголовного дела раньшим числом, чем заявление и подпись следователя, который в этот день был в отпуске в другой части страны. Это сейчас меня бы даже не допустили к документам, а тогда еще попадались милиционеры, которые хоть и не чтили уголовный кодекс, но уголовно-процессуальный еще знали, как выглядит.
И в один из рабочих дней пригласил меня как-то директор и по совместительству хозяин завода в кабинет. Там сидел его один из сыновей и он мило со мной беседовал. Как и положено выходцам из Средней Азии, вел себя он как феодал с крепостными. Условия на работе были адские, ваучеры все рабочие беспрекословно за копейки продали "хозяину" завода, дети его могли в рабочее время кататься на мотоциклах по территории завода, в общем все атрибуты восточной вседозволенности.
И вот сидим мы, беседуем. Он спрашивает о моих делах, я отвечаю. Принесли чай и на большом серебряном подносе - яблоки. Все взяли по яблоку, я тоже взяла, так как уже знала, если шеф что-то делает, нужно все повторять. И вот я сижу грызу яблоко, а сын шефа кожицу медленно срезает, на долечки режет и медленно пережевывает. И на тарелке у него гора очисток, и может пару долек он и съел. А шеф ничего не делает, яблоко в руках крутит и на меня смотрит. А я экономно, чуть не обгрызая ногти, все схрупала и огрызок на тарелочку свою положила.
- Вот видишь, Александра Викторовна, как ты яблоки кушаешь, - начал было мой шеф, - как и положено плебею - кожицу не счистила, без ножа. Сразу видно с низов, с низшей ступени пищевой цепочки. Учись, как мой сын делай, научу тебя, как положено себя вести в обществе.
Мне почему-то от этих слов стало муторно. Раз так херово, отчего ж он ждал, когда я дожру, что ж сразу не сказал? Надо ли говорить, что больше к себе наверх он меня не приглашал. Да и дело быстро вышло на финишную прямую - крысой оказался, как и следовало ожидать, человек из ближнего круга. Настолько ближнего, что шеф меня по-быстрому уволил.
Это сейчас я понимаю, что могли меня с сыном просто пристрелить, закопать и меня бы даже не нашли никогда, ибо я вижу убежавших от страха за собственную жизнь и жизни своих детей юристов, обладающих существенно меньшей информацией. А меня просто выбросили. Что тоже можно считать привилегией.
Жизнь шла своим чередом. Познакомилась я с мужем, и после того, как зарегистрировали мы брак, повез он меня знакомиться с братом своей матери - Герцогом Даниэлем Дэ Гранжером в его поместье в Нормандии, чудом уцелевшего, и то частично, в годы Второй Мировой Войны. Даже по остаткам башен, стен, было очевидно, что до войны замок потрясал своей мощью и красотой. В уцелевшей западной части замка, где не сгорела часть коллекции картин дэ Гранжеров с 17 до 18 века, на меня с портретов бесконечным рядом строго смотрели глаза мужа - оказалось они все похожи между собой, а Эрвэ похож на них. Мне казалось, что он похож на отца, но эти глаза - до сих пор до мурашек. А оказавшись в огромной столовой я вообще растерялась. Сразу вспомнилась "Красотка", как она в ресторане сидела. Но я попала в дом аристократа, поэтому никаких сложностей и унизительных вещей в отношении меня не могло произойти даже теоретически, особенно учитывая, что мы - семья. Сервировка была самая обычная и блюда очень простые и вкусные.
- Мадам, - обратился ко мне глава семейства, - мой племянник рассказал мне, что ваш отец - офицер. Это так?
- Да, - я еле выдавила из себя единственное слово. У меня и английский забылся, и русский, и даже способность разговаривать совершенно атрофировалась.
- Наши славные предки тоже все были военными. Поэтому будем надеяться, что муштра и привычки моего любимого крестника не испортят вам счастье супружеской жизни.
Я смогла только криво улыбнуться.
В конце ужина подали фрукты.
Это были яблоки.
Я сразу вспомнила сцену на заводе в Ярославле и взяв яблоко замешкалась. Герцог совершенно по-простецки откусывал от яблока смачные куски, никакой кожицы он не снимал и съел яблоко ... с сердцевиной. Даже огрызка не осталось.
Супруг мой вытворял тоже самое, и сидел улыбаясь, глядя на меня, вертя хвостик от яблока в руке.
- Что ж вы не кушаете, моя милая? - спросил он, видя мои расширенные глаза.
- А разве не положено в таких домах снимать кожуру и есть, нарезая дольками?
- Какая разница, как ты ешь яблоко? Дольками, в конфитюре или ползая на четвереньках под ветками? От этого подвиги твоих предков не становятся героичнее, дом - богаче, а любовь к тебе ближнего твоего - сильнее. А вот разбрасываться фруктами, да и всем, к чему приложен труд - обычное невежество.