- И вот я разложила свои мозги по полочкам, разобрала эдак... понейронно.
Смех.
Они тут такие смешливые, в этой МФК-40. А как расшифровывается? - что-то типа Московская Философская Коллегия, а число - уж не знаю, не спрашивала, но мне подходит под возраст. Еще б плюс вставили - вообще бы подошло. А давайте я буду 40+ всегда?! Не 18+, это уж слишком. Или 60-. Мне подходит! "Подполтос" и "заполтос" - больно... больно.
А то, что смешливые - это очень здорово! Это такой бонус, не представляете! В серьезных философских темах обычно или занудство одно, или сарказм с критицизмом, порой и мистицизмом и другими -измами, а тут... Понятно, что раньше они были бы просто психологами. И назывались бы как-нибудь типа, ну, скажем... МПЛ-12. Подросточки... Причем ранние. Теперь же, в 22-м веке, мы помудрели, повзрослели, вернулись к тому, с чего начинали первые психологи, подсобрав свои наработанные в консультировании ЗУНы (знания, умения, навыки) и опять организовав клубы, но более углубленные экзистенциально, важнее и как-то... тяжелее, что ли. Легковесности всем хватило, радости бытия всем раздали по-максимуму, и люди задались вопросами, которых боялись раньше. Какими? Да... всеми. От телесных и внутренних - до внешних, вселенских. Тем, что впрыскивали в прошлом веке фэнтазийцы да психологи.
Мне здесь вкусно.
Но я ищу мужа.
Вот так, минуя тиндеры и пьюры, залезаю в реальные сообщества, которые помогли бы мне понять, что со мной не так.
Это ведь главный вопрос: что со мной не так? Его и озвучиваю на группе. А не тот, что ищу, дескать, мужа. Кому это интересно? - только тем, кто сразу предложит себя. А мне этого не надо. Они хорошие, все мужики, которые сидят через одного на группе. Очень! И чувство юмора, и мозги - раскладываемые понейронно, как мои, - но...
Не мои!
А мне прям важно чтобы - мои.
Психотипическая адаптация у меня такая.
Пока выпирает.
А может, дать ей быть?
Пока мы шеримся в самом начале, я очень занята этим своим веселым самопредъявлением и... не очень-то замечаю ведущих. То есть замечаю, но - краем зрения, боком внимания, занятая собой и коллегами-философами в кругу.
А потом они отвечают на мое выступление, и заходит еще один, которого встречают аплодисментами - видимо, известный в коллегии чел. Макс. Волосы до плеч, глаза как у Киану Ривза, высокий и прекрасный, немного... эпатажный, что ли? Или нет: театральный. Но мы же все такие! Или большинство. С руками, резкими движениями, богатством интонирования.
Все - и он. Его смешат - показывает туда рукой и сгибается от смеха. Выпрямляясь, откидывает волосы.
Все, я нашла себе мужа, - думаю немного в ступоре.
Сама смотрю на него, только что рот не открыла. Он тоже ловит этот мой взгляд, хмурится вопросительно, но - опять улыбается чьему-то из коллег подколу.
Макс.
Макс.
Повторяю в перерыве, повторяю по пути домой.
Дурацкое имя!
Как и имена всех моих парней, мужей и любовников.
Не везет так не везет! Хотелось бы какого-нибудь Алексея, или, на худой конец, Дмитрия - но все какие-то Вадимы, Стасы, Максы вот...
Макс...
Встречаемся мы в одной практике.
Я обожаю практики!
Это - одно из моих главных развлечений.
Дай куда-нибудь ментально сходить, что-нибудь обмедитировать да замыслить.
Ведущие участвуют в практиках, и на этот раз я решаюсь выбрать его. Подхожу через весь зал, беру аккуратно за предплечье - чтобы заговорить, надо сначала продышаться, а меня пока всю сперло-сковало от смущения.
Кивнул, сделал приглагающий жест.
А вдруг он женат? - думается вдруг. Это было бы нечестно.
Практика состоит в том, что нам необходимо выбрать безопасное друг от друга расстояние и говорить по очереди. Потоково. Ходить, двигаться, сидеть - как пройдет. Но - по-честному.
Мы все на ты.
Это ужасно сковывает.
Я чувствую, выверяя расстояние, что мне его и не надо. Но сказать об этом не могу.
Молчу.
Он тоже молчит, смотрит в окно. Руки в карманах.
- Начинаем? Готова?
Киваю, продолжая бродить вокруг него. Задача теперь - не задавать вопросов и говорить тогда, когда закончит мысль другой, или дать ему понять любым жестом, что тебе тоже нужно сказать.
- Осень такая замечательная. Уронил сегодня брелок от машины и не смог сразу найти, представляешь? - глаза загораются, вскидывает на меня голову (он к этому времени уже сел на пол), но тут же машет рукой: - Не отвечай, не кивай, это просто моя провокация...
Вскидываю вверх обе руки. Замолкает, с интересом глядя на меня.
- Ты - провокатор! Это интересно. Я думала, что это - только моя прерогатива: провоцировать. А туууут... - опускаюсь около него, опускаю голову, запускаю руки в волосы и продолжаю: - Мне очень тяжело выполнять какое-то упражнение. Я пытаюсь сосредоточиться на нем, а получается плохо. И я скрываю основную причину своего неудобства, потому что она неуместна в данном контексте.
Помолчали.
Он тихо заговорил:
- Что может быть неуместным в данном контексте, даже не представляю! Есть вещи, о которых говорить не принято - но это в социуме. Мы ушли оттуда. Нас двое - и окружаюших по двое. Можем говорить все. Предлагаю темы: мужско-женское, мужское, женское, кишечные газы и стыд, дети, ссоры... Не знаю. Осень!
Поднимаю глаза. Напарываюсь - по-другому и не скажешь! - на выжидающий взгляд.
- Могу говорить о выборе партнера, монголоидной внешности, сексе и теплоте. Все. Я не могу больше ни о чем говорить... с тобой, - глаза заливает, мне бы дворники, но на улице дождь, а здесь - только мои глаза, и нет для них никаких приспособлений.
Об этом я тоже говорю ему, всхлипывая, после его молчания в ответ на мою предыдущую тираду.
Он встает.
И я.
Он делает свои плавные цигунские движения руками. Очень красиво! Я стою понуро. Потом вспоминаю, что тоже могу двигаться - и некоторое время мы ходим вокруг да около, то к окну, то по кругу, пока он не берет меня за руки. И говорит:
- Мне все вокруг - неважно. Неважно! Мне очень важно то, что с тобой происходит именно сейчас. И со мной, конечно. С нами. Я думаю, что... искрит, что ли. И немного переживаю, что неправильно тебя понял. Напоминаю про честность в эксперименте.
Показывает цигунскими руками на меня, передавая бразды правления.
Не нужны мне бразды! Я не готова - честно...
- Я не готова пользоваться сейчас губами вот так, прости, я провалила практику, - вырывается у меня, и ноги уносят меня из зала. Я бегу, наталкиваясь на людей, краем сознания с удивлением замечаю, что большинство пар обнимается, а кто-то - танцует, или целуется... С размаху торможу. Слышу за спиной его извинения - идет за мной, огибая пары.
Встает рядом, берет за плечи, внимательно смотрит - и прижимает к себе. Говорит прямо в ухо:
- Я готов честно. Мне ужасно тепло. Все мое тело переливается этим теплом, оно плещется внутри и... улыбается.
Хмык.
И я тоже прыскаю сквозь слезы, сжимая его спину, глажу ее, немного щиплю, и говорю:
- Не знаю я, не знаю - и это здорово. Мне так хорошо! - то есть не просто хорошо, и не тепло: горячо. Ты - горячий. А я... люблю тебя.
После этих слов он быстро отшатывается, берет мою голову в руки, смотрит удивленно и весело и - целует.
Ох.
- Как жаль, что этот первый поцелуй со мной случился сейчас, а не тридцать лет назад, - причитаю.
Смеется.
Они все так часто смеются...
Мы все часто смеемся.
И я.
И Макс.
И наши дети.