Размышления под забором танковой дивизии.
Владимир Озерянин
см.ФОТО:Башня возле центрального кпп дивизии. На ней Гитлер вешал свою оппозицию. Наши связисты использовали ее в своих целях.
Впервые за прошедший год нахожусь за забором части, сам, один, совершенно один! Не в группе себе подобных, и без сопровождающего старшего.
" Свобода! - стучит в висках и перехватывает дух.- А свобода ли? "
Почему - то сохраняется чувство, что свобода, то нереальная.
" Так я свободен? Или нет?"- спрашивает видимо правое полушарие мозга у левого.
" Видимо, да! - говорит левое полушарие правому.
- Да, свободен, - отвечает правое левому полушарию".
"Как, совершенно свободен? И могу делать все, что мне вздумается?
-Да можешь, примерно как пес, но в пределах длины цепи,- шепотом отвечает правое. "
"Ага, а цепь моя, покрашена в цвет хаки, чтобы далеко было видно. Это раз, портупея вместо ошейника, это два. На ногах сапоги хромовые, с широкими не по размеру голенищами, чтобы далеко не убежал. Отсутствие паспорта и суррогат вместо него", "Удостоверение личности", это три. В довесок ко всему, чужая, совершенно незнакомая, а потому враждебная территория. А если учесть, что и с лаем, пардон, с местным языком проблемы, т.к. говорить меня на нем почти не научили... То свобода, к которой я так стремился, намечается... размером с овчинку.
Да, но что поделаешь, тешит только то, что я ведь такой далеко не один. Сотни тысяч мне подобных, чтобы попасть в эту позолоченную клетку еще и прилагали неимоверные усилия. В глазах очень многих я еще и везунчик. Ну что же, со временем придется привыкнуть и к этой, ограниченной, со всех сторон обгрызенной свободе. "Постараемся ценить то, что имеем,"- приходят к консенсусу оба полушария.
Стоя на остановке, осматриваюсь по сторонам. Полоса газона от бордюра проезжей части дороги, и до бетонного забора по Уставу считается территорией части. Газон зеленый, мусора нет, но пострижен он, как голова новобранца тупыми ножницами стажером пэтэушником в парикмахерской. Прямо через дорогу - приличное по размерам озеро. «Крампнитц-зее» - называется.
Слева от меня -высокая, метров сорок, четырехугольная с зубцами на верху, башня. С моей стороны на высоте, около тридцати метров, висит портрет вождя мирового пролетариата. Портрет написан на круглом, в диаметре до трех метров, щите. Выше портрета, по периметру башни, торчат какие-то массивные крючья, по два с каждой стороны. Немного позже я услышал местную легенду об этих крючьях. Якобы, Гитлер после покушения на него в сорок четвертом году, развесил на них основных заговорщиков-генералов, по два с каждой стороны.
Несколько позже мне еще пару раз пришлось столкнуться со следами этой легенды. Верх башни украшал пирамидальный, стеклянный купол, а вокруг него торчали антенны различной конфигурации. Вершину купола, как и положено, венчало на мощном штыре, красное знамя победителей. Чувство гордости за свою страну распирало грудь, глядя на этот, реющий на ветру флаг. Как же, мы хоть и рабы, с резко ограниченной свободой, но рабы – победители. Вечные спартанцы. А эти, пытавшиеся ассоциировать нас к новому порядку Гансы, хоть и живут побогаче нас , но они побежденные.
Да и живут- то они за нашей спиной и за наш счет. Под нашей протекцией, так сказать. Так, по крайней мере, нам внушали на политзанятиях. Вот победит коммунизм во всем мире с нашей помощью, разумеется, тогда мы займемся подъемом уровня жизни и у себя дома, а пока немножко нужно потерпеть. На исходе, правда, уже шел шестой десяток лет терпения, а свет в конце тоннеля все еще не просматривался. Но это все из-за буржуев проклятых. Упорные попались гады, мешают нам достичь долгожданного коммунизма .
А судя по дате которая стояла в календаре, то черта, которую обещал нам
один плешивый «оракул-предсказатель»* должна была приблизиться уже очень скоро. И «рай коммунизма» должен был упасть нам в руки, как перезревший плод. Не смотря на абсолютное отсутствие каких - либо признаков его приближения.
И чего только не взбредет в голову, глядя на красное знамя, развевающееся над чужой башней. Высоко полетал в мечтах, и приземлился. Хорошо хоть не ушибся. Что-то долго нет «буса*». Тут нужно думать, как минимум над двумя более насущными вопросами . И первый из них- это как доехать к новому месту назначения, не зная маршрута и немецкого языка? А второй более жгучий в ближайшей перспективе, как меня встретят? В совершенно незнакомой части, в чужом пока для меня коллективе.
Мягко шурша шинами и почти беззвучно к остановке подрулил новенький, двухсекционный с гармошкой посредине, венгерский бус- «Икарус». Вместе со мною на остановке стояло два-три человека женщин и мужчин в партикулярном платье, скорее всего, наших, советских. Наших - то трудно спутать с местными. Женщины выделяются яркими на фоне немок чуть ли не цыганскими нарядами, и сверх обильной косметикой. Мужчины даже в гражданской одежде, своими голыми затылками. И тех и других можно было в толпе различить за километр.
Эти навыки распознавания своих я приобрел чуть позже, а пока захожу в автобус. В салоне пахнет не русским духом, а еще свежими, не выветрившимися заводскими, краской и лаком. Свободных мест нет, но проход не забит толпой, как обычно бывает у нас. Тем не менее, умудряюсь наступить на ногу немке средних лет.
-Ой, простите пожалуйста ! -самопроизвольно вырывается у меня. Она что-то произносит по - немецки, я не понимаю, но по мимике лица соображаю, что мне прощают мою медвежью неуклюжесть. Сам я заливаюсь краской от стыда за свою невнимательность, и за незнание, и непонимание языка.
На следующей остановке рядом со мною освобождается место и я присаживаюсь. Минут через пятнадцать проезжаем вдоль забора моей, еще такой недавно родной, Недлитцкой дивизии.
" Как-то там живут - поживают мои друзья и враги сослуживцы?"- проносится в сознании. Несмотря ни на что, ностальгия сжала сердце пассатижами. Но туда я еще успею. Проехали. Кто-то, где-то меня уже проинструктировал, что у немцев в общественном транспорте уступать место не принято. Ни старикам, ни женскому полу. И тут я замечаю, что рядом со мною стоит немка лет за шестьдесят. Быстро поднимаюсь.
- Битте зездих зи зих *,-напрягаю свои скудные познания в немецком, больше полагаясь на жесты и мимику.
-Данке, данке шеен*, -мило улыбаясь и благодаря, присаживается бабуля. Вот и состоялись первые свободные контакты с аборигенами. Интересно было бы узнать, кем служила или работала эта немкеня лет сорок назад, но, увы. Приехали, автовокзал, на площади бассейн-плац. Здесь мне нужно пересесть на внутригородской маршрут. Конечный пункт «Киршаллее», вишневая, то есть аллея, по нашенскому-, нуммер три. Чтобы не мучиться избираю свой любимый в таких случаях вид транспорта - такси. Называю адрес и через минуты три я у цели. Расплатившись с таксистом, выхожу, передо мною привычная армейская картинка: кпп, и пустота вокруг.
*Бус-(нем.)-автобус.
*плешивый оракул-Н.С.Хрущев. Он обещал построить коммунизм к 1980 году.
*bitte, Setzen Sie sich. -(нем.)-присаживайтесь пожалуйста.
*Данке, данке шеен - (нем.)-Спасибо, спасибо большое.