ХРИСТИАНСТВО И СОЦИАЛЬНАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ
Нил Шенви
Должны ли христиане поддерживать социальную справедливость? Для некоторых христиан ответ "однозначно да". Библия полна заповедей заботиться о бедных, защищать беспомощных, добиваться справедливости для вдовы и сироты и освобождать угнетенных. Отвергнуть социальную справедливость - это, по их мнению, значит отвергнуть заповеди Библии. И наоборот, другие христиане отвергают "социальную справедливость" как бессмысленное модное слово, придуманное для того, чтобы заручиться поддержкой прогрессивной политики. Какая группа права? Или ни одна?
В этом эссе я буду утверждать, что социальная справедливость-это не пустая фраза. Она имеет особое, последовательное значение в научных кругах и в значительной части нашей культуры. Она также разделяет некоторые из тех же проблем, что и библейская концепция справедливости: забота о бедных, маргинализованных и бесправных. Однако она часто основывается на мировоззрении, которое во многом противоположно христианству. Поэтому христиане должны крайне неохотно использовать термин ‘социальная справедливость". Я поддержу это утверждение в следующем, опираясь на две важные антологии: Андерсона "Раса, класс и пол" и Чтения Адамса в области социальной справедливости и разнообразия.
Критическая теория
Прежде чем мы сможем осмыслить природу социальной справедливости, нам нужно быстро углубиться в идеологию, известную как "критическая теория". Эта теория основана на анализе динамики власти между группами. Он утверждает, что наша индивидуальность как личности фундаментально связана с нашей категоризацией с точки зрения таких маркеров идентичности, как пол, раса, этническая принадлежность, класс и сексуальная ориентация. Основная обязанность людей состоит в том, чтобы стремиться к освобождению угнетенных групп от господства групп угнетателей. С 1960-х годов критическая теория стала доминировать в академических дисциплинах, таких как антропология и гендерные исследования, а также становится все более влиятельной в более широкой культуре.
В то время как критическая теория может дать глубокий анализ того, как власть может развращать отношения и институты, она часто функционирует как мировоззрение – всеобъемлющее повествование, с помощью которого мы интерпретируем всю реальность. Как мировоззрение, критическая теория одновременно противоречива и неизбежно несовместима с христианством по нескольким причинам (более подробный анализ см. в обзоре книги). Но какова связь между критической теорией и социальной справедливостью?
Определение терминов
Нет никаких сомнений в том, что термин "социальная справедливость" часто используется без четкого определения. Например, в эссе в 521-страничной антологии Морианны Адамс "Чтения о социальной справедливости и разнообразии" десятки раз используется термин "социальная справедливость", но я смог найти только одно четкое его определение. Тем не менее, именно это единственное определение убедило меня в том, что "социальная справедливость" - это не просто расплывчатая абстракция. В своем эссе “Как прервать угнетающее поведение” Мэри МакКлинток определяет “социальную справедливость”как "ликвидацию всех форм социального угнетения". (стр. 483). С этим определением в руке я пролистал предыдущие эссе и включил лампочку. ‘Социальная справедливость " использовалась в качестве сокращенного выражения приверженности авторов критической теории как всеобъемлющему метанарративу или мировоззрению.
Построение аргументации
Позвольте мне привести несколько доказательств в поддержку моего вывода.
Во-первых, использование “социальной справедливости” для обозначения "освобождения от угнетения в понимании критической теории" можно увидеть в тесной связи, которую многие авторы проводят между социальной справедливостью и угнетением различных групп. Адамс и др. пишут, что “антисемитизм, гетеросексуализм и расизм” - все это “проблемы социальной справедливости” (с. xiii). Сюзанна Фарр пишет, что “освобождение требует борьбы с дискриминацией по признаку расы, класса, пола, сексуальной идентичности, способностей и возраста – теми барьерами, которые удерживают [людей] от экономической и социальной справедливости” (с. 450). Барбара Лав отмечает, что “модели мышления и поведения, которые поддерживают расизм, сексизм, классицизм и другие проявления угнетения … учатся” и характеризует “освободителя” как человека, приверженного “большей социальной справедливости” (стр. 470). Примеры можно было бы умножить.
Во-вторых, связь между "социальной справедливостью" и "критической теорией" видна в том факте, что "освобождение от угнетения" относится только к группам и никогда к отдельным людям. Например, ни в одном из ~150 эссе, которые я прочитал, авторы не обсуждали возможность того, что работодатель-женщина может "притеснять" своего сотрудника-мужчину или что чернокожий профессор может "притеснять" своего белого студента. Почему нет? Потому что "освобождение от угнетения", которое предполагают авторы, происходит в первую очередь не на уровне индивида, а на уровне групп, что является отличительной чертой акцента критической теории на группах, а не на индивидах.
В-третьих, тот факт, что "социальная справедливость" основана на критической теории, подтверждается отсутствием какого-либо обсуждения традиционных компонентов справедливости, таких как понятие "беспристрастности суждения". Освобождение от угнетения не влечет за собой беспристрастности; во всяком случае, это подразумевает, что мы должны проявлять пристрастие к угнетенным. Я не утверждаю здесь, что угнетенные не должны быть особыми объектами нашей заботы. Я просто показываю, что если бы "социальная справедливость" следовала традиционному пониманию справедливости", то от авторов следовало бы ожидать некоторого упоминания о беспристрастности. Тот факт, что они этого не делают, говорит о том, что "социальная справедливость" - это не просто обновленная версия традиционного понимания справедливости.
Аналогичным образом, "правосудие" традиционно включает в себя карательный элемент. Мы говорим о "свершении правосудия", когда убийца наказан или когда насильник приговорен к тюремному заключению. Тем не менее, еще раз, в 150 эссе в антологиях Адамса и Андерсона не было упомянуто о карательном элементе правосудия. Это упущение естественно, если "социальная справедливость" относится к "освобождению от угнетения", но трудно объяснить, соответствует ли "социальная справедливость" традиционным представлениям о справедливости.
Исходя из этих соображений, мы должны сделать вывод, что "социальная справедливость", по крайней мере в том виде, в каком она используется в этих двух весьма влиятельных текстах, не относится к традиционному пониманию справедливости на социальном уровне, а лучше понимается как освобождение от угнетения с точки зрения критической теории. Что же тогда должен думать христианин о "социальной справедливости", определенной в этом смысле?
Критическая теория и христианство
Как я уже утверждал в другом месте, критическая теория несовместима со многими основополагающими христианскими убеждениями. Поскольку мы принимаем утверждения христианства, нам придется отрицать утверждения критической теории. Мы не можем принять и то, и другое. Но если термин "социальная справедливость" основывается на критической теории, то христианам придется отвергнуть его.
Даже помимо его связи с критической теорией, христиане должны признать, что " социальная справедливость’ носит редуктивный характер. Сторонники социальной справедливости склонны рассматривать ее как высшую моральную цель человечества. Но с библейской точки зрения ни мораль, ни справедливость не могут быть сведены к освобождению от угнетения. Многие греховные поступки не связаны с угнетением. Проклятие Бога, поклонение идолам, бесчестие родителей и секс вне брака безнравственны, но не связаны с угнетением. Аналогичным образом, библейская справедливость предполагает не только освобождение от угнетения, но и беспристрастность в суждениях (Лев. 19:15, Исх. 23:3) и наказание за проступки (Рим. 13:4, 1 Пет. 2:14).
Наконец, критические теоретики определяют "угнетение" как категорию, с которой большинству христиан было бы неудобно. Являются ли гетеросексуальные привилегии и привилегированные привилегии формами угнетения, которые необходимо устранить? Являются ли церкви, которые позволяют только мужчинам становиться старейшинами, увековечиванием институционального сексизма, который должен быть уничтожен? Были “большинство из нас… угнетенные в детстве из-за влияния взрослости” (Томпсон, с. 479)? Если христиане полностью привержены социальной справедливости, как ее определяют критические теоретики, то на каком основании они будут возражать против этих утверждений?
Слова имеют значение
Несмотря на приведенные выше аргументы, я подозреваю, что многие христиане все равно не увидят проблемы, однозначно поддерживающей "социальную справедливость". Все, что нужно, могли бы они возразить, - это чтобы термин был переопределен таким образом, чтобы он был совместим с Библией. Хотя я согласен в теории, на практике этот подход неосуществим.
Представьте себе мужчину, который заявляет, что однозначно выступает за "репродуктивную справедливость". Тем не менее, когда его спрашивают, он говорит, что по-прежнему горячо выступает за жизнь и определяет “репродуктивную справедливость”как "право женщин иметь детей, если они того пожелают". Мы были бы сбиты с толку и, возможно, немного шокированы, потому что фраза "репродуктивная справедливость" имеет четко определенное значение, которое включает поддержку абортов. Он либо невежествен, либо неискренен. Возможно, он никогда не тратил время на то, чтобы выяснить, что означает "репродуктивная справедливость", или, возможно, он пытается извлечь социальные выгоды из поддержки "репродуктивной справедливости", скрывая свои истинные убеждения. В любом случае, мы совершенно справедливо призываем его использовать язык, который более соответствует его реальным убеждениям.
То же самое относится к любому количеству устоявшихся слов и фраз: “Сделай Америку снова великой”, “за выбор”, “пацифизм”. Христианину кажется нечестным использовать слова или фразы, которые, вероятно, передадут слушателю какое-то значение, в то же время тайно вкладывая их в совершенно другое определение.
В качестве альтернативы христианин мог бы возразить, что "социальная справедливость" не имеет устоявшегося значения и поэтому может использоваться законно. Во-первых, если эта фраза является просто двусмысленным модным словом, возникает вопрос, почему ее использование полезно! Но, во-вторых, основываясь на моем чтении, я больше не считаю эту точку зрения правильной. Когда я думаю об основных сторонниках "социальной справедливости" и организациях, которые претендуют на мантию "социальной справедливости", они, похоже, используют этот термин точно так же, как авторы этих книг.
Краткие сведения
В заключение я хочу подчеркнуть, что Библия абсолютно повелевает христианам заботиться о бедных, исцелять больных, утешать страждущих и освобождать угнетенных. Мы не только следуем за Спасителем, Который жил в соответствии с этими ценностями, мы следуем за Спасителем, Который сам был беден, болен, страдал и угнетен (Ис. 53) и который воспринимает наше служение уязвимым верующим как служение себе (Мф. 25:31-46). Однако Библия думает о справедливости совсем иначе, чем критические теоретики.
Поэтому утверждение, что мы однозначно поддерживаем "социальную справедливость" как библейский мандат, сбивает с толку в лучшем случае и сообщают на худой конец. Христиане, особенно молодые христиане, которые никогда не думали, что внимательно и критически о том, что реально значит "социальная справедливость", могут предположить, что любая организация, которая рекламирует себя как сторонник социальной справедливости заслуживает нашей поддержки. Еще более тревожно то, что многих христиан привлекает социальная справедливость из-за соответствующей заботы о бедных и угнетенных, но затем мировоззрение меняется, поскольку их предположения все больше и больше определяются критической теорией и все меньше и меньше Библией.
Вместо того, чтобы переопределять социальную справедливость, более простой вариант состоит в том, чтобы заявить, что христиане поддерживают справедливость в ее полном библейском смысле, которая имеет карательные, восстановительные, личные и общинные компоненты. Если вас попросят объяснить, мы можем уточнить. Это может занять больше времени, но это приведет к более глубоким разговорам и лучшему общению.
Важнейший вопрос о социальной справедливости
В последние несколько недель война за "социальную справедливость" среди консервативных евангелистов стала более ожесточенной, чем когда-либо. С одной стороны, критики "социальной справедливости" рассматривают ее как туманный термин, который часто маскирует прогрессистскую политику и светские идеологии. С другой стороны, сторонники "социальной справедливости" рассматривают ее как не подлежащее обсуждению библейское обязательство, вытекающее из Божьих заповедей искать справедливости и любить милосердие. Дискуссия была еще более осложнена неточными формулировками и отсутствием ясности (а иногда и милосердия), от которого страдают обе стороны. Поэтому, чтобы продвинуть дискуссию вперед, я хотел бы предложить один вопрос, который может помочь сделать богословские обязательства каждого как можно более ясными:
Является ли Евангелие чисто показательным утверждением о том, что Бог сделал во Христе? Или оно также включает императивный компонент, обязанность или набор обязанностей, которые мы обязаны выполнять?
Этот вопрос должен быть задан и на него должны ответить абсолютно все, кто участвует в этой дискуссии.
Закон и Евангелие
Реформатская/евангельская традиция, частью которой я являюсь, проводит очень четкую грань между Законом и Евангелием. Закон - это совокупность императивов: благих, совершенных, святых и праведных, но, тем не менее, императивов. Закон раскрывает нашу потребность в Спасителе, демонстрирует Божью святость и наставляет нас в праведной жизни как христиан. Но он не может спасти нас; он может только осудить нас.
Напротив, Евангелие - это радостное возвещение Божьего спасения во Христе. Это показательное заявление, декларация о том, Кто такой Иисус и чего Он достиг ради нас. Там, где Закон приносит смерть и осуждение, Евангелие приносит жизнь, прощение и восстановление.
Обратите внимание, что я не утверждаю здесь, что Закон не имеет значения. Все христиане обязаны повиноваться не только Божьим заповедям ходить в личной святости, но и Его заповедям любить ближнего и стремиться к справедливости, показывая своими действиями свидетельство своей спасительной веры.
Я также не ограничиваю Евангелие простым объявлением о том, что Иисус умер за наши грехи и воскрес из мертвых. Хотя этот компонент Евангелия является существенным и не подлежит обсуждению, Евангелие также включает в себя объявление о Царствовании Иисуса (Деян.2:36), его господстве (Рим. 10:9), его исполнении Божьих обетований (Гал. 3:14) и его восстановлении всего творения (Кол.1:20). С учетом этих предостережений остается открытым вопрос: является ли Евангелие чисто показательным утверждением или нет?
Социальная справедливость как императив
Сторонники ‘социальной справедливости " настаивают на том, что это христианский императив, то, к чему христианам абсолютно заповедано стремиться в послушании Христу. Но в этом-то и проблема. "Социальная справедливость" - это не то, что совершил Христос. Это то, что мы должны сделать, это императив. Но если Евангелие является чисто показательным, то "социальная справедливость" (чем бы она ни была) не может быть частью собственно Евангелия.
Конечно, я надеюсь, что все евангелисты будут категорически отрицать утверждение о том, что “социальная справедливость является частью Евангелия”; делать такое заявление значит смешать Закон с Евангелием, а благодать с делами-важнейшее различие, из-за которого боролась Реформация. Однако существуют и другие утверждения, которые менее ясны и потенциально могут привести к той же ошибке. Я перечисляю несколько ниже. Я не предполагаю, что все, кто использует такие выражения, смешивают Закон и Евангелие; я просто обращаю внимание на потенциальную двусмысленность и одобряю точность нашего языка.
Социальная справедливость и язык Евангелия
1.“Социальная справедливость-это вопрос Евангелия”
Что мы имеем в виду, когда говорим, что "социальная справедливость" - это "проблема Евангелия"? Термин "проблема Евангелия" неточен (см. п в Themelios). Если мы говорим, что X-это "проблема Евангелия", имеем ли мы в виду, что X является следствием Евангелия? Что отрицание X угрожает нашему пониманию Евангелия? Что X является основополагающим для христианской этики?
2.“Некоторые евангелисты проповедуют усеченное Евангелие”
Что мы имеем в виду, когда говорим, что некоторые евангелисты проповедуют "усеченное Евангелие"? Является ли усеченное Евангелие истинным Евангелием или ложным? Например, Евангелие, в котором отсутствует Воскресение или искупление, не является "усеченным евангелием"; это вообще не Евангелие. Итак, какие именно части Евангелия можно усечь без ереси? Если есть какое-то существенное ядро Евангелия, то что это такое?
3.“Евангелие индивидуального спасения само по себе не является библейским Евангелием”.
Когда мы противопоставляем "евангелие индивидуального спасения ""библейскому Евангелию", что именно мы критикуем? Какие библейские отрывки или доктрины, в частности, отрицаются теми, кто проповедует "Евангелие только индивидуального спасения"? Кроме того, какие исторические богословы проповедовали "библейское Евангелие", а какие отрицали его? Проповедовал ли Августин библейское Евангелие? Неужели этого не делали Лютер, Кальвин, Сперджен, Ллойд-Джонс, Спраул?
4.“Социальная справедливость-это евангельское обязательство”
Когда мы говорим, что "социальная справедливость" - это "евангельское обязательство", что мы имеем в виду? Являются ли все Божьи заповеди "евангельскими обязательствами"? Если нет, то какие из Божьих заповедей не являются "евангельскими обязательствами"? Например, Бог повелевает нам быть хорошими распорядителями наших финансов и окружающей среды. Являются ли финансовое управление и защита окружающей среды "евангельскими обязательствами"? Если нет, то почему нет? Где мы проведем черту?
5. “Евангелие неполно без вести о космическом искуплении”
Хотя я согласен с тем, что Евангелие включает в себя космическое искупление (см. Кол. 1:20 или 1 Кор. 15:25-28), в каком смысле Евангелие " неполно’ без этого послания? Сколько отрывков в Новом Завете относятся к Евангелию с точки зрения "космического искупления", а сколько пропускают его? Являются ли апостольские резюме Евангелия в 1 Кор. 15:1-11 или Деян. 10:34-43 неполными?
Еще раз повторяю, я не утверждаю, что все, кто использует эти фразы, скомпрометировали или исказили Евангелие. Я только пытаюсь показать, что эти утверждения могут быть расплывчатыми или сбивающими с толку. Всякий раз, когда это возможно, мы должны подробно останавливаться или приводить конкретные примеры – даже если для этого потребуется одна или две дополнительных публикации.
Вывод
Размышляя над этими вопросами, я надеюсь, что христиане по обе стороны проблемы "социальной справедливости" займут очень твердую и четкую позицию в отношении разницы между Законом и Евангелием. Если вы думаете, что Евангелие-это чисто показательное утверждение о том, что Бог сделал для нас (с множеством последствий для того, как мы должны жить), вы должны сказать это ясно и без колебаний. Если вы придерживаетесь другой точки зрения, вы также должны сказать об этом ясно и без колебаний. Но мы должны избегать любой двусмысленности по такому важному вопросу, будь то намеренной или непреднамеренной.
Прежде чем мы даже обсудим вопрос о "социальной справедливости", давайте начнем с четкого определения Евангелия. Я искренне надеюсь, что мы все сможем с этим согласиться. Но если мы не можем этого сделать, нам лучше знать об этом с самого начала.
Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn