Иногда наш мозг отказывается принимать очевидное. Он пытается цепляться за какие–то совсем незначительные детали. Если они есть. Если их нет, он их придумывает. У меня в голове вертелась мысль: «Вода затопила только нижний уровень. Значит, они могли укрыться в «мышеловке», да, они видели, что не успевают, добрались до «мышеловки» и там укрылись. Нужно как-то попасть на верхний уровень. Нужно зайти через дверь с другой стороны и спасти их. Всё просто. Кто мне может помочь? Кто? Пират. Он единственный, кто может мне помочь. Я задолжаю ему услугу. Пусть. Но Сэма и солдат нужно спасать».
Такие мысли вертелись у меня в голове, но проблема была в том, что я не знал, где искать Пирата. Я куда-то шёл, прохожие оборачивались и смотрели мне вслед. Я не знал, куда я иду, но почему-то у меня была уверенность, что иду я в нужном направлении. Ноги принесли меня к дому с двумя трубами. Почему? Не знаю. Ворота во двор были приоткрыты, и я вошёл. Кузнец был там. Работал. В этот раз он работал один без помощника. Он закручивал в спираль раскалённую полоску метала.
Увидев меня в мокрой одежде, он невозмутимо спросил:
- Что, попал под дождь?
Спросил и посмотрел на небо. Я тоже посмотрел на небо. Оно не было бездонным, небо над городом ювелиров. До него нельзя было дотянуться, оно было высоким и безмерно голубым, но не бездонным. Именно его, этого неба, мне не хватало там внизу. Небо никогда не давит. Даже грозовое, даже укутанное тройным слоем облаков. Давит потолок.
- Нет, под наводнение, - ответил я. – Мне нужна помощь, старина. Ты знаешь про катакомбы под городом?
Ходить вокруг да около не было времени. Что-то в его лице изменилось, всего лишь на мгновение, и я понял, знает. Но он не спешил с ответом. Он думал, он принимал решение. Его левая рука всё так же сжимала большие кузнечные щипцы, а правая всё так же методично наносила удары тяжёлым молотком по раскалённой полоске железа. Возможно, на йоту уменьшилась сила ударов, и чуть-чуть замедлился ритм. Такие люди как кузнец никогда не врут. Они могут нанести удар, они могут держать удар. Для них это дело обыденное. Но они бессильны против паутины лжи. Они не умеют хитрить, они не умеют лавировать. Они считают это ниже своего достоинства. И если судьба обрушивает на них град ударов, им приходится туго. Они не будут жаловаться и не будут просить пощады. Они могут медленно отступать, но никогда не обратятся в бегство. В конце концов, когда жизнь загоняет их в угол, такие люди становятся замкнутым и угрюмыми. В их голосе появляется горечь, но при этом они остаются человечными. И завоевать доверие такого человека – это большое счастье.
Сэм тоже когда-то был «кузнецом», возможно, поэтому мы и сошлись. Но Сэм не сломался и не замкнулся в себе, он эволюционировал.
Я молчал. Убеждать кузнеца было бесполезно. Слова для него ничего не значили. Впрочем, я понимал, нужно говорить. Говорить что-то, не важно, что, говорить, что думаешь, и не лукавить. Раскрыться, как книга. И тогда он сможет тебя читать. И поверит написанному, либо не поверит. Но я молчал. Я просто устал.
- Да, знаю, я там работаю, - он принял решение, он ничего не имел против странников.
- Ты там работаешь? Что же ты там делаешь? – я вспомнил наш первый разговор.
- У меня заказ на обслуживание механизмов, - невозмутимо ответил он и не без гордости добавил. - Официальный заказ с печатью и за подписью главы города. Мне заплатили неплохие деньги. Когда-то дед мой их обслуживал, теперь моя очередь. Честно говоря, я давно ждал такого предложения. В городе уже не осталось людей, кто знаком с этой работой.
А у меня глаза полезли на лоб.
- Официальный заказ? - тут что-то не сходилось. - Кто тебе его передал?
- Как кто? Инженер-фортификатор, - важно ответил он. - Он и его команда уже неделю обследуют подземелье. И я выполняю для них кое-какие работы. Я неплохо разбираюсь в механике. Пока вопрос стоит так: проверить, кое-что смазать. Пока вопрос стоит так. Но большое количество деталей уже пришло в негодность. Их нужно менять. Думаю, у меня будет работы на год.
- И у тебя есть карта подземелья? – не веря собственным ушам, спросил я.
- Нет, карты у меня нет. У них есть, у меня нет. Вернее, карта у меня в голове. Дед когда-то начертил её по памяти и заставил меня запомнить. Я и запомнил. Память у меня хорошая. Так что, я там ориентируюсь без карты. А в чём дело?
- И где сейчас «инженеры-фортификаторы»?
- Там. На сегодня у них запланированы испытания шлюзов, - он явно не понимал, что происходит.
- Точно, - ответил я. – Первый уровень уже затоплен, и там внизу заблокирована группа людей.
- Группа людей не может быть заблокированной на нижнем уровне. Если они там, они погибли.
- А в мышеловке? – с надеждой спросил я.
Кузнец отложил свой тяжёлый молоток в сторону и начал медленно снимать фартук.
- В мышеловке могли выжить. А ты мокрый, потому что оттуда? Вас что, никто не предупредил? В этом городе так не делают. Или вы полезли туда на свой страх и риск?
- Будем считать, что так. Ты мне поможешь? Выручай старина, тут в городе, подземелий никто не знает. Погибнут люди ни за что.
- А инженер-фортификатор?
- Так, где же я его найду сейчас. А дело не терпит отлагательств. Мышеловка, та, что у церкви. Туда нужно попасть с верхнего уровня.
- Это можно. Ну, пойдём, а то и правда, наделаем делов, - и он почему-то направился в дом.
- Мы куда? – спросил я.
- Тебе нужен верхний уровень. Ну вот. Так вход у меня в подвале.
Вход у меня в подвале. Я чувствовал, ещё немного и я разражусь истерическим смехом. Меня начала пробирать мелкая дрожь. Или от холода, или от нервного истощения.
Мы спустились вниз, и я молча наблюдал за действиями кузнеца. Я ничего не говорил, просто наблюдал. Инженер-фортификатор. Пират опережал нас не шаг, он опережал нас на целую милю. Он давно мог скрыться за горизонтом. Но он этого не делал. Он играл с нами как кошка с мышью. Но у этих игр исход всегда один. Для мышки. Пират оплёл город своей паутиной и наслаждается процессом.
Заказ от городской управы на обслуживание механизмов. Я вспомнил каллиграфический почерк девушки арабистки. Она может подделать дюжину заказов и две дюжины подписей. А мне казалось, что Пират сунулся в город без предварительной подготовки. Я ошибался. В который раз? Кузнец тем временем взял с полки фонарь, зажёг его и подвесил к потолку. Затем извлёк откуда-то необычный инструмент, который представлял собой два круглых металлических штыря, толщиной с большой палец, соединённых крестом, каждый из четырёх концов заканчивался шестигранником, разного диаметра и длины.
- Вот, - с гордостью произнёс он. – Без этого в катакомбах делать нечего.
Подвал его дома в отличие от большинства подвалов мира не был захламлён всякой рухлядью. Это было чистое сухое помещение с побеленными стенами и аккуратными стеллажами вдоль стен. Никакого входа в подземелье я здесь не видел. Кузнец тем временем подошел к колоне, наполовину встроенной в дальнюю стену, нашёл в ней круглое отверстие, которое находилось на уровне пояса и вставил в него свой чудо-инструмент, с силой нажал на него и повернул вокруг оси, затем ещё раз и ещё раз. Рядом с колонной в стене образовалась щель, которая с каждым поворотом инструмента увеличивалась в размерах. Когда проём стал достаточно большим, чтобы в него мог пройти человек, кузнец повернулся ко мне:
- Возьми фонарь.
Страшно ли мне было снова опускаться в подземелье? Я бы сказал, неприятно. Моментное замешательство. Как будто ты переходишь какую-то черту. Раз, и все сомнения позади. Уверенность кузнеца успокаивала. Когда он при помощи своего инструмента закрывал выход, у меня всё же промелькнула мысль:
- Если они затопят верхний уровень, времени открывать двери у нас не будет.
Но вслух спросил о другом:
- И у инженера – фортификатора есть такой ключ?
- Только у него и есть. Не знаю, где они его нашли. Я думал, они все давно утеряны. Этот я нашёл среди старых инструментов, которые ещё от деда остались. Они об этом ключе ничего не знают. Я им не сказал. Могут забрать. Ты, знаешь, вся информация о подземельях держится в строгом секрете. К ней имеет доступ очень ограниченный круг людей. Так было заведено ещё во времена моего деда. Иначе подземелье потеряет своё оборонное значение.
- Не боишься, что вода поднимется до второго уровня?
- Нет. Уже начинается отлив. Я думаю, при отливе они сбросят воду обратно в море и закроют шлюзы.
На верхнем уровне всё было по-другому. Те же влажные серые камни, тот же низкий сводчатый потолок, тот же тяжёлый запах прелой травы. Но здесь часть коридоров была изолирована друг от друга, и кузнецу пришлось ещё два раза пользоваться своим ключом. И каждый раз он аккуратно закрывал за собой проход, отрезая все пути к отступлению. Но не это меня беспокоило. По мере приближения к нашей цели, у меня в душе крепли сомнения. Всё напрасно. Шансов спастись у них не было. Пожалуй, один шанс из тысячи. Если не меньше. Конечно, информация, которую я получил от кузнеца, в корне меняла расстановку сил. Но без Сэма, она теряла свою ценность. Власти города не станут со мной сотрудничать по вполне понятным причинам.
Настало время открыть кузнецу глаза.
- Слушай, старина, ты вообще знаешь, что в городе происходит?
- Как не знать. Что ни ночь стрельба. Дожили. Всё считали, что пиратов победили, радовались, выходит преждевременно.
- А ты знаешь, что пираты ушли в катакомбы?
- Нет там никаких пиратов. Чушь.
Я не стал ничего отвечать, я подождал пока смысл сказанного дойдёт до него. Он резко повернулся ко мне:
- Ты что, хочешь сказать, что…
Я кивнул. Он изменился в лице, нелегко признать, что кто-то водит тебя за нос, пользуясь твоей доверчивостью и честолюбием. Он не стал оправдываться. Он ускорил шаг и сердито дышал в нос. Одному богу известно, какие мысли роились в его голове. Я тоже погрузился в свои мысли. Я отвлёкся и не сразу заметил впереди свет, а когда заметил, было уже поздно. Из боковой галереи нам наперерез вышли два человека с факелом. Встречи избежать было уже невозможно. И она не сулила нам ничего хорошего.
Одного из них я хорошо знал, это был канонир по прозвищу Рот. Он знал своё дело и, не смотря на своё прозвище, слыл молчуном. Один лишь раз я его видел его в ярости. Кто-то из молодых, из тех, кто ещё не понял, что почём на корабле, осмелился отпустить в его адрес непристойную шутку. Никто и глазом не успел моргнуть, как малый улетел за борт. Корабль поймал ветер и шёл на всех парусах. Парня списали в назидание другим. Второго я знал плохо, он был прожжённым морским волком из абордажной команды и отличался скандальным характером. Его прозвали Спрут. И он этим очень гордился. Похоже, наша встреча была для них такой же неожиданностью, как и для нас.
- Кто такие? Какого дьявола тут околачиваетесь? – грозно стал наседать Спрут, положив руку на рукоять пистолета. – О, да я тебя знаю. Кузнец, что ли?
Кузнец молчал. Дело начало приобретать скверный оборот. Похоже, пираты не полагались только на перегородки, а патрулировали основные галереи. Потом Спрут стал всматриваться в моё лицо.
- Тысяча чертей. И ты здесь. Будь моя воля, ты бы уже давно кормил рыб или болтался на рее. Ну, что, Рот. Пристрелим их на месте или отведём к Капитану.
Рот молчал, в нём была толика здравого смысла, и он понимал, что пристрелить кузнеца было не самой лучшей идеей. А ещё он помнил, что на корабле я пользовался покровительством Капитана, и он молчал.
- Давай, попробуй, пристрели, - ответил я Спруту, - давно плетей не пробовал. Соскучился. Боцман в два счёта с тебя шкуру спустит. Научишься держать язык за зубами.
Я не любил и не умел разговаривать в таком тоне. Но пираты другого языка не понимают.
- Нечего тут попусту сотрясать воздух, - вмешался Рот, доставая из-за пояса пистолет. – Пойдёте к капитану, он решит, что с вами делать.
В этот момент я вдруг осознал, что свой пистолет потерял где-то там внизу, барахтаясь в воде. И что сержант мне за него голову оторвёт. Потом с облегчением подумал, что всё-таки не оторвёт. За него это сделают другие. Кузнец, конечно, обладал недюжинной силой, но в схватке с двумя пиратами поднаторевшими в абордажных сражениях у него не было никаких шансов. У меня тем более.
- Там внизу вода, - вдруг спокойным голосом произнёс кузнец. – И нам нужно туда.
- Вода, и что?
Кузнец не дал ему договорить.
– Нам нужно туда, - спокойно твердил он.
- Зачем?
Мы молчали. Спрут стал колебаться. На его лице появились сомнения. Он боялся сорвать неизвестный ему план Пирата. На лице Рта ничего невозможно прочесть, но это не ему я пригрозил плетьми.
- Мы идём с вами, - наконец сказал он.
Мудрое решение. Для них. Для нас это тупик. И мы тащились вперёд, а за нами эти два головореза с оружием наготове. Делать нечего. Если мы найдём Сэма и солдат, стычки не избежать. И потерь тоже. Я лихорадочно искал выход и не находил.
Выход был, предложить им денег. Много денег. Рот на это не купится, а Спрут жадный. Со Спрутом, пожалуй, был бы шанс. Или потребовать у них денег в обмен на свободу. Положение у них шаткое. Наврать с три короба, запугать. Смотреть на их реакцию и дожимать, дожимать. Ловить на противоречиях. Просить бесполезно. Пираты признают только силу. Пожалуй, могло бы сработать. Но, к сожалению, я в этих делах не мастер. И такой подход мне претит.
Понятно, что шансы на победу у того, кто разборчив в средствах, невелики. И всё-таки они есть. Главное, не подставляться, и тогда твой противник бессилен. Он будет злиться, он будет наносить яростные удары в пустоту. Но ты будешь недосягаем. А есть ещё его величество случай, и он иногда бывает на твоей стороне.
Но в тот день я подставился, и противник ликовал.
- Это здесь, - сказал кузнец и свернул в боковой коридор, который вывел нас на площадку.
- Как здесь? - удивился Спрут, они со Ртом переглянулись.
Перед нами была такая же дверь с рычагом, какую мы видели накануне. Я осмотрел стены и потолок. Решётка с этой стороны отсутствовала.
Что делать? У меня не было решения. И не было плана. Воевать без плана, значит обрекать себя на поражение. Это я уже хорошо усвоил. Однако не все рождаются стратегами.
- Открывай, - как ни в чём не бывало, сказал я кузнецу и отошёл в сторону. Далеко в сторону. Он, кажется, меня понял, взялся за рычаг и нажал его вниз. Затем медленно дюйм за дюймом начал открывать тяжёлую дверь.
Если Сэм в мышеловке, они не ожидают помощи с этой стороны. С этой стороны они ожидают нападения. И хочется надеяться, они к нему будут готовы.
В этот момент Спрут решил внести свои коррективы в мои планы. Он грубо схватил меня сзади шиворот, мне в спину упёрся ствол пистолета.
- Поставь фонарь на землю, живо, - скомандовал он.
Я подчинился.
- Теперь давай, вперёд.
Он подтолкнул меня к двери и с силой швырнул внутрь. Я не смог удержаться на ногах и упал.
- Отдохни пока, - со злостью произнёс Спрут. – А там ещё посмотрим, кому причитаются плети. И не думай, что Спрута можно вокруг пальца обвести.
Тяжёлая дверь захлопнулась, и стало темно. Похоже, темнота прочно обосновалась в моей жизни.
Продолжение следует. http://proza.ru/2021/10/23/1563