Глава 10. Последнее сражение. Возвращение на север

 
       - Вот это войско, - прогудел стоявший в первом ряду опираясь на топор Калле,  глядя на другой конец залитой солнцем  равнины.
       Там, от края  и до края, ослепительно блестели сталью, полчища саксов. Впереди,  построенные в   длинные ряды, со щитами и копьями в руках  латники, за ними кольчужная пехота, лучники и пращники. На флангах передвигалась   кавалерия с реющими над ней знаменами,  напоминающими хвосты  ласточек.
       Стоящих у подножия холмов   вестфольдингов  были много  меньше, конницы не наблюдалось.  Перед ними, на грызущих удила лошадях  сидела группа ярлов во главе с конунгом. Рюрик в их числе.
       - Пора, да поможет тебе Один, - обернулся к нему конунг.
       - Сын ярла был на караковом жеребце, в шлеме и кольчуге, в руке держал  длинное копье. На плече висел  круглый, с умбоном,   щит, в ножнах  тяжелый меч. 
       Тронув шенкелями* коня,  направился вперед, вскоре под копытами зачавкал торф. Пересек болото по  укрытой под ним кладке, выехал на сухое. Позади, вызывая на поединок, трижды пропел рог.
       С последними улетевшим  в небо звуком, из рядов саксов выехал   воин, тяжело поскакал вперед. Был он в шлеме с личиной на лице, дорогой франкской броне, с копьем, щитом и висящими у седельной луки топором и арканом.
       В нескольких шагах от противника натянул поводья,  взрыхлив землю, жеребец заплясал на месте.
       - Ты готов, варвар?
       -  Да  (Рюрик уже понимал саксонский).
       Разъехались на сотню шагов, гикнули на коней и, прикрывшись щитами, с выставленными   копьями понеслись навстречу. В последний миг Осмунд, чуть наклонив свое, ударил острием в грудь  вражеской  лошади, копье  сына ярла пробило ему щит.
       Взвившись на дыбы,    конь Рюрика стал валиться на бок, выдернув из стремян ноги, кошкой прыгнул на траву. А жеребец  лорда уже плясал рядом, тот с хохотом врубил в поднятый щит топор. Лезвие застряло, Рюрик  рванул щит на себя, противника выбросило из седла, гремя доспехами, рухнул  наземь.
       Подняться не успел - сын ярла уже сидел на груди. Сорвав личину, вонзил меч под челюсть, брызнул фонтан крови. Ноги в поножах засучили по траве, враг дернулся и затих. Со стороны викингов торжествуя, донесся рев, войско саксов молчало
       Победитель, встав, снял с луки  жеребца  Осмунда  аркан, захлестнув ноги убитого сел в седло и потащил к рядам саксов. В полусотне шагов обрубил,  оставив тело,  легким галопом  тем же путем  вернулся обратно.  Товарищи  приветствовали его ударами мечей о щиты.
       Снова зазвучали рога, теперь со стороны   саксов. Их войско двинулось вперед,конница с флагов переместилась к центру. 
       - Отход  на холмы! - проехали  перед рядами Рагнар с Вестейном.
       Не показывая спины, вестфольдинги  мерно пошли назад, поднявшись, выстроились у кромки.
       - Заряжай! - махнул рукой Айварс, в ложементы опустили  камни, натягиваясь, заскрипели  канаты.
       Саксонское войско меж тем, уже заполнило всю равнину. Конница с шага перешла в   галоп, над головами змеились флаги, стали приближаться к невидимому под травой болоту.
       Достигнув его, первые всадники стали вязнуть,   в воздухе прошуршали первые камни, рушась  на кавалерию и пробивая в ней бреши. За ними еще и еще,  на сушь выбралась едва ли половина. Наклонив копья, тяжело понеслась к холмам.
       Как только приблизилась, сверху обрушился ливень стрел с шарами из пращ,  загремев о доспехи и поражая незащищенные места. Одни всадники рушились на землю, другие,  не выдерживая,   отворачивали, атака сорвалась. А из топи нарушив строй, уже выбирались, поредевшие латники с пехотой.
       На кромке  тоскливо завыли рога, по склону, сомкнув шиты, железным клином,    двинулись вестфольдинги.  Внизу с грохотом сшиблись, замелькали мечи с копьями и топоры. Тесня ряды саксов, язычники рассекли   войско надвое. Клин, развернувшись,  ударил вправо, на левый фланг напала укрытая в долине меж холмов конница.
       Завязалось  небывалое сражение: враги остервенело рубили и кололи друг друга, трещали кости, ломалась сталь, лопались черепа. Раненые впивались зубами друг другу в глотки, упавшие резались   кинжалами и ногтями вырывали глаза,   в небо уносились крики боли  и торжества.
       Потом вся масса дрогнув,  подалась назад, саксы, отступали. Достигнув заваленного  трупами лошадей и воинов   болота, с трудом пересекли его,  отойдя на другой конец равнины. Вестфольдинги,  опасаясь засады,  не преследовали. Добив раненых саксов и забрав своих, тоже отошли на холмы. Все пространство перед ними усеяли тысячи  тел, подсчитали   потери. 
       Убитыми оказались  две сотни  викингов, в том числе ярлы Вестейн и Гест с Фреем. Больше сотни получили  тяжелые с легкими ранения. Один из пороков вышел из строя, у оставшихся иссяк боевой запас.
       Вскоре багровое солнце исчезло за горизонтом, на небо наползли тучи, стал накрапывать дождь. А когда наступили сумерки,  в лагере саксов запылали множество костров. Развели свои и  викинги - быстро холодало. С равнины  доносилось рычание пировавших там хищников, где-то в лесу ухала сова. 
       У одного из пылавших костров, молча сидели  Рюрик   с  викингами «Змея», языки огня  высвечивали из тьмы, лежавшее на траве завернутое в плащ тело.
       Вестейн, убив многих, погиб от удара копья в грудь, сражаясь  во главе клина. Смерть  достойная героя.   
       Когда  утонул  Деян с командой, тогда еще Велибор,  плакал. Рюрик  -  нет. Глаза были злыми  и сухими, хотел отомстить.
       В темноте зашуршали шаги, в круг света вошли Рагнар с Харольдом, Гуннар  и Эрик  Красноглазый, остановились у тела. Харольд, опустившись на колено, сдернул с  его лица плащ, наклонился  и  поцеловал   бледный лоб, -  до встречи в Валгалле, брат.
       Я прикажу на погребальном костре  в твою честь убить всех пленных, что захватили - добавил конунг.  Подойдя к   Рюрику,  положил руку на плечо, - держись  парень.   Группа направилась к следующему костру.
       Когда наступило утро, а над равниной рассеялся туман, войска саксов  там не оказалось. Послали конных разведчиков, те вскоре вернулись - лагерь был  пуст. Враги отступили.   
       - Поле осталось за нами! - объявил  войску Рагнар. - Воздадим честь павшим сынам Одина! (вздел к небу руки).
       В полдень к небу поднялись черные дымы, запахло горелой плотью. Души полегших  вестфольдингов  под крики убиваемых пленников  уплывали  к вечной жизни. После тризны (из города доставили все необходимое), поредевшими рядами  вернулись в Эоворвик встреченные хмурыми взглядами жителей. Те надеялись на победу соплеменников. Увы.
       Этим же вечером   на причале у драккаров  викинги Вестейна во главе с кормчими  принесли клятву верности Рюрику. Так он стал ярлом.      
       А спустя неделю  в город вернулся Харрис, выезжавший к доверенным олдерменам, узнать планы саксов и привез Рагнару неутешительное известие. К принцу Уббе прибыли посланники короля  Мерсии Бургреда с предложением военной помощи. Тот  ее принял.
       - Какое войско способен выставить Бургред? -  сжал кулаки Рагнар.
       - Не меньше десяти тысяч  воинов, конунг, - отвел глаза Харрис.
       Состоялся военный совет, на котором Рагнар сообщил эту весть ярлам и предложил высказаться. 
       - Ты вел нас от победы к победе, конунг, -    встал первым  Эрик Красноглазый. - Но войну с двумя королевствами  нам не выиграть.
       - А  потому следует возвращаться - поднявшись, огладил бороду Гуннар.   - И сохранить небывалую добычу. 
       Их поддержали остальные, терять награбленное не хотелось.  А еще приняли решение: вернувшись  собрать  втрое больше сил и  окончательно разгромить саксов, о чем сообщили  викингам. Те тоже понимали, новое сражение может быть последним и в Валгаллу не торопились.
       Одни хотели на свои доли построить драккары и, наняв команды  разбойничать самостоятельно, другие купить рабов для улучшения  хозяйств, а третьи спустить все в кутежах. Истратив на азартные игры, выпивку и шлюх.
       Не откладывая в долгий ящик, занялись сборами: к причалам двинулись  тяжело груженые телеги, добычу с них вместе с продовольствием и водой, загружали на корабли.  Пригодились и захваченные купеческие суда, их трюмы заполняли под завязку.
       Днем, вместе с кормчими, Рюрик  наблюдал за погрузкой своих  драккаров, проверял снасти  и другое оборудование, а ночи проводил с Мариам. Они пылко любили друг друга, и молодой ярл предлагал девушке с семьей уплыть с ним, обещая сделать своей женой.
       - Я христианка а ты язычник, это невозможно,- качала  золотыми косами. - К тому же здесь моя родина и дом, а там чужбина.
       В день отплытия Рюрик навестил ее  последний раз, опустив на стол тяжелый кошель с  монетами  - вам. Крепко обнял, поцеловав в губы и молча вышел. Так кончилась их любовь.
       А спустя еще час, флотилия отчалила, выстраиваясь  гусиной стаей, вышла на гладь залива. Мерно звучали гонги, дружно  вздымались весла, а потом грянула песня

       Стремительный удар меча,
       укол стрелы, блеск топора, -
       и мир исчез в твоих глазах,
       и моря нет, и нет друзей,
       и ты один!

пружинили  широкие спины викинги.
       С первого же дня плавание не задалось: к  полудню один из купеческих кораблей дал течь,  пристав к берегу разгрузили и, вытащив на песок, занялись ремонтом. Закончили только к ночи, пришлось стать на якоря  и  дожидаться  утра.
       Оно выдалось туманным, ветра не было, снова взялись за весла. Спустя час  спустились к речному устью и здесь  «Морской волк»  Рагнара,  шедший головным, прочно  сел на мель. Движение застопорилось. 
       Лоцман из саксов клялся всеми богами, что его вины нет,   она блуждающая, из тех, что создают приливы с отливами. Разгневанный конунг приказал его убить. Хряснул меч кормчего, голова сакса покатилась по палубе, тело швырнули за борт.
       Подошли еще два драккара,  на головной завели канаты, работая веслами  в обратную, принялись стягивать - не  удалось. Днище прочно завязло в иле, стали ждать вечернего прилива. Когда, наконец, он пришел все повторили, драккар освободился из плена,  флотилия вышла  на морской простор.
       Там гулял соленый ветер,  катя  пенные валы. Весла втянули в уключины, подняли  красные с черным паруса. Надулись их крутые груди, зазвенели ванты, сделали крутой поворот. Справа открылось уже  знакомое побережье  со скалами и птичьими базарами, пошли  вдоль  него.
       С наступлением рассвета   земля  скрылась позади, взяли курс к родным берегам. Опять по утрам кричали сигнальные петухи, созывая отставших, под звон гонгов менялись гребцы, плавание продолжалось.  Море баловало  отличной погодой  и попутными ветрами, дувшими с завидным постоянством. Днем в небе  ярко светило солнце, покрывая лица викингов загаром, а по ночам в  высоком небе сияли мириады звезд.
       Покачиваясь на корме «Змея» рядом с кормчим, изредка ворочавшим правилом, Рюрик, скрестив  на груди руки, думал о своем. Теперь он владетель целого фьорда с гордом, четырех драккаров с командами  и львиной доли добычи. О подобном даже не мечтал. А еще не мог забыть Мариам. Она приходила во снах, заставляя просыпаться.
       На площадку, поднялся Осмомысл, стал рядом. Бороду развивал ветер, на солнце блестела лысина.
       -  Давно не бывал в море, - оглядел  голубой простор. - Чудное творение господне.
       -  Его тоже создал твой Бог? - ухмыльнулся от правила  кормчий.
       -  Как и все другое в этом мире, - осенил себя крестом.
       В команде «Змея», как   многих других, не хватало гребцов,  и монаха посадили на рум, где он  проявил  умение.  Спросили, - откуда оно?  Выяснилось,  рабом греб несколько лет веслом  на галерах.  Когда  его смена  менялась, сжевав просяную лепешку с солониной и запив водой, усаживался на палубу, где достав из мешка, читал библию.
       - О чем рассказывают  твои руны, жрец? - смеялись, укладываясь вздремнуть викинги. - Может о пирах и женщинах?
       -  Это  писание о делах Господних. Если желаете, могу  рассказать.
       -  Давай, - соглашались некоторые. -  Мы  слушаем.
       И он, перелистывая страницы, читал  о своем Боге. В отличие от ихних, тот был добрым.  Призывал к    покорности и добру, а еще творил множество чудес:   превращал   воду в вино, ходил по воде  как по суше,  пятью  хлебами насыщал тысячи и еще много чего другого. 
       -  Скучный твой бог, - зевали  язычники. Не то, что  наши  Один.   Злой, могучий  и веселый.  У него море вина,  всегда пиры и множество валькирий. А у твоего  всего одна, да и та шлюха. И под монотонное бормотание  монаха засыпали, издавая богатырский храп.
       Осмомысл закрывал  библию и прятал в мешок,    предаваясь размышлениям о бренности бытия. А еще тихо радовался. Зерна новой веры посеяны и неизбежно прорастут.
       - Ну что, снова пытался обратить в новую веру моих язычников? - усаживался рядом с ним   Рюрик. Став ярлом    он не гнушался работать веслом, и был загребным в одной смене с монахом.
       - Я только наставлял их на путь истинный,- пожимал тот плечами.
       - Зря. Они не променяют Валгаллу и вечную жизнь после смерти  на твои нудные молитвы.
       - А ты?
       - И я тоже. А теперь расскажи   про великих полководцев  древности.
       И Осмомысл рассказывал  о Ганнибале,  Александре Македонском, древней Спарте.  Рюрик слушал и запоминал. 
       Дни тянулись ровной чередой. Утром  из-за горизонта вставало   солнце, вечером тонуло  в море. Флотилия Рагнара неуклонно продвигалась к северу. Начало холодать, встречались  кашалоты, пускающие вверх фонтаны, волны стали круче и сильнее. На подходе к Скандинавии драккары попали в шторм. На небо наползли тучи, в вантах завыл ветер, дневной свет померк.
       Опустив  паруса, вставили    в уключины весла, стали выгребать против волн. А они становились все выше, поднимая корабли на гребни и со страшной силой бросая вниз. Кормчие призвали на помощь помощников, те  с трудом ворочали правилами, корпуса стонали, румы и палубы заливало водой.
       - Навались! - сквозь вой ветра, кричал Рагвальд, еще трое, напрягая мускулы,  с трудом удерживали руль. Весла гнулись, от натуги трещали спины, по ним тек холодный пот. 
       Идущий впереди драккар развернуло ударом волны, вторая проломила борт, он мелькнул черным килем и исчез в  пучине. 
       - Господин! - пробрался к Рюрику, ворочавшему веслом, один из викингов. – Разреши выбросить  за борт проклятого жреца! Это наколдовал   бурю!
       - На место, сын суки! - прорычал ярл. - Иначе прикажу выбросить тебя!      
       Шторм бушевал весь остаток дня и ночь, к утру стал выдыхаться. Оно наступило незаметно, серое и хмурое. По морю катили    высокие валы, но ветер утратил свою силу.  Далеко сзади зарывал нос в пену «Вепрь», там же  просматривалась  «Касатка»,  «Ворона» нигде не было. У горизонта виднелись   еще несколько судов, а потом исчезли.
       Небо  стало очищаться, в разрыве туч  проглянуло солнце, наступил штиль.
       Рюрик приказал   втянуть весла уключины, обессиленная  команда  сползла с румов. А у мачты, на коленях, стуча лбом в палубу и поднимая руки,  Осмомысл  возносил хвалу  своему богу.
       Спустя час к «Змею» подошли два отставших драккара, закачались рядом.
       - Как дела?! -  приложил ладони ко рту ярл.
       Кормчий «Вепря» прокричал, что у него  смыло    двух  гребцов, на «Касатке»  одному проломил веслом грудь.
       - До вечера отдыхаем! - приказал Рюрик. Суда, встав на плавучие якоря, легли в дрейф*.Все, кроме вахт уснули, за бортами  плескалась вода.
       На закате, окрасившим  горизонт  в пурпурные тона, съели по лепешке с сыром, пустив по кругу мех с вином. Затем кормчие определились по солнцу,  на  мачтах вздулись паруса,   и вечерний бриз  повлек  корабли  дальше.
       Еще до выхода, Рагнар   на случай шторма приказал всем следовать до мыса Гренен самостоятельно и ждать там  отставших.
       В начале второй недели, когда  в бочках стала цвести пресная  вода,   показался желанный мыс с выступающей в море косой и  грядой невысоких холмов за ней,  густо поросших лесом.
       У берега, в ряд,  уже чернели семь  судов (на одном стучали топоры)  чуть выше,  на лугу стоял  роскошный  шатер Рагнара, захваченный у Этельреда и несколько палаток.  С последними ударами весел драккары  Рюрика зашуршали килями о песок, спрыгнул  с носа  в набегающий прибой.
       Широко шагая,  направился к  шатру.  Чуть пригнувшись, вошел под открытый  полог, - всем счастья и здоровья!
       - Рад  видеть, - приветствовал его конунг. - Счастья и здоровья,- откликнулись сидевшие на лавке ярлы.
       - Как дошел? -  кивнул на нее Рагнар.
       - Потерял «Ворона» (присел с краю).   
       -  Не  ты один, - пробурчал Эрик Красноглазый. - У меня затонула «Акула»  с командой.
       - А  мой «Осьминог»  течет, словно решето, -  добавил сидевший рядом Гуннар.
       Имелись поломки и у других. На драккаре Сигвальде волной проломило борт, а у  Харальда  снесло мачту.
       - Будем     ждать остальных,  - прошелся по шатру  конунг. - А пока следует  привести суда   в порядок.
       На берегу начались работы: одни драккары принялись разгружать, чтобы вытащив на песок, заняться   ремонтом, на других вычерпывали воду и меняли такелаж. Два десятка викингов, прихватив луки с копьями, отправились на охоту в лес.
       К вечеру, в раскинутом стане пылали несколько костров, на вертелах, издавая дразнящий запах,  подрумянивались  туши   кабанов  и  оленей. В течение  следующих трех дней    на мыс высадились команды  еще   девятнадцати  драккаров,  остальных взяло море. По погибшим устроили тризну, а с первыми лучами солнца мыс Гренен  опустел.На косе дотлевали кострища, в  небе кружилась стая  чаек. Вдали чуть виднелись паруса.
       Теперь поредевшая флотилия  шла вдоль побережья  Скандинавии. Рагнар со своими датчанами остались в Ютландии, остальные продвигались  дальше.  Затем  в свои заливы ушли норманны со свеями, остались одни варяги. Холодало, все больше чувствовалось дыхание осени. На скалах,   готовясь к отлету, шумели птичьи базары.
       Утром седьмого дня, ветреным и холодным,  драккары Рюрика вошли в Варангер залив, откуда, перестроившись в фарватер, проследовали  к  Меск-фьорду. Спустив паруса, на веслах  пошли меж угрюмых скал, с разбивавшимся о них прибоем. На сигнальной,   дым  в небо  не поднялся, а когда открылся берег,   причала  с гордом там не было.
       Кили прошуршали по мокрой гальке, держа  оружие наготове,  спрыгнули  в шуршащую пену, выбрели на сушу. Встретил  застарелый запах гари,   поваленные  бревна частокола с воронами на них,  озираясь, вошли  внутрь.    На месте главного дома  серело пепелище такие же  кругом. Тут и там  белели кости, скалились черепа.
       В молчании обошли  все, спугнув песца, вернулись назад.
       - Кто мог такое сделать? -    сжал кулаки  молодой ярл.  Стоявшие вокруг команды подавлено молчали.
       - Нужно узнать у Агвида, он наш ближайший сосед, - хмуро сказал Рагвальд. Его поддержали два других кормчих.
       -  Калле и Мунк со мной, - приказал Рюрик. - Остальным ждать.
И трое, прихватив копья, побежали волчьим шагом  туда,  где  розовели тундры.
С короткими передышками,  в сумерках, добрались до  усадьбы бонда. Мунк загрохотал кулаком в  закрытые ворота.
       Чуть позже  викинги  сидели у пылающего очага в главном доме, где от Агвида узнали, на горд напал  тесть Ингольфа -  Торкел   вместе с его сыном. 
       -  Об этом мне рассказал  Фроуд, - подлил гостям в чаши пива  бонд. - Он прискакал ночью весь в ранах и с Хелли на руках. К утру умер, а девочка у меня.
       -  У тебя?  - изумленно поднял глаза  ярл. 
       Бонд  сделал знак   слуге, тот  вышел   и вскоре вернулся  с  Хелли.   
       - Рюрик! - бросилась   к нему, обвив   тонкими руками шею. - Я знала,   что ты вернешься! 
       - Конечно,  конечно дорогая - гладил по светлой головке.- Видишь, уже здесь.
       - А отец?
       - Его нет.
       - И мамы тоже,  (всхлипнув, прижалась еще тесней). Ты возьмешь меня с собой? 
       - Обязательно, сестренка. А это тебе,  Агвид, -  достал из кошеля горсть золотых монет, высыпав на стол. За помощь и заботу.
       В полдень, на подаренных бондом лошадях вернулись обратно.  Команды, похоронив останки и насыпав над ними   невысокий  курган, ждали своего ярла.  Узнав,  кто сжег горд и убил  их близких, воспылали местью.
       - Смерть! Смерть проклятому Торкелу! -  блеснули выхваченные мечи.
       - Утром отплываем за его головой, -  обвел  всех Рюрик волчьим взглядом.
       Прихватив луки со стрелами,  в тундры унеслись  четыре  викинга,  остальные   занялись разгрузкой драккаров и  поставили для Хелли кожаную палатку.
       На закате охотники вернулись с  тушами двух оленей, запылали костры,  стали   жарить на рожнах мясо. Смеха и веселья не было. После ужина точили  оселками мечи с топорами и жала копий.  Угрюмо молчали, копя злобу.
       Отплыли  на утренней заре, в    тумане, оставив  на берегу охрану и монаха. Провожала только Хелли, закутанная в  накидку из белого горностая. Подарок брата.
       Выгребли из фьорда в залив, подняли паруса, хриплый  голос затянул песню

       Твой драккар на дне лежит,
       сердце пламенем горит!

       Но прохладны воды в море и душа не знает горя,
       День придёт, наступит час,
       смерть ждёт каждого из нас!

грянули  еще  двести.
       К полудню   открылся  пустынный   мыс Кнившелодден, со скальной грядой вдали, куда вел узкий фьорд. Был отлив, поднялись  вверх на веслах, у подножия темнел частоколом  горд. 
       - Не вижу драккаров  Торкела. У него их три, - оглядел  берег   Рагвальд.
       - А на стенах нет  стражи, - приложил  к глазам ладонь стоявший  у борта Мунк. - Думаю, засада.
       Втянув весла, причалили к   свайной пристани,  команды   загремели башмаками по доскам. На берегу выстроились в стену щитов. Впереди мечники, за ними копьеносцы с лучниками и пращники.
       Рюрик послал к горду трех разведчиков - прикрывшись щитами, гуськом    побежали к частоколу. Там, прижавшись к кольям, чуть выждали, скользнули в  приоткрытые ворота. Через несколько минут появились снова, один  замахал рукою двое широко распахнули створки.
       Не размыкая щитов быстрым шагом приблизились,  вошли внутрь.
       Горд был брошен. Большой  дом пуст, как и все другие, загоны для скота и надворные постройки  тоже. В одной  нашли двух изможденных трэллов с клеймами на лбах, пригнали к стоявшему на крыльце Рюрику.
       - Где  Торкел? - впился в них глазами.
       - Ушел, господин - махнул один  рукой в сторону моря. - На новые земли, еще весной.
       - Куда именно?
       - В Ледяную страну*- закашлялся, второй. - Я слышал разговор надсмотрщиков.
       - Где эта страна? - обернулся ярл  к  Рагвальду.
       - Два месяца плавания на север, где конец света. И искать  там  Торкела, все равно, что иголку в стогу сена.
       - Будь он проклят, сын суки, - скрипнул зубами Рюрик. От мести пришлось отказаться.
       Собрались  в доме  с кормчими на совет, как быть дальше.
       - На носу зима, а у нас ни крыши над головой, ни припасов, - начал кормчий  «Вепря» Олаф.
       - Можно зимовать  здесь, -  раздавил бегущую по руке вошь  Шварн  с «Касатки».
       - Другого ничего не остается, взглянул на Рюрика  Рагвальд.
       - Так и быть, - чуть подумал ярл. - Зимуем  здесь.  Ты, Шварн, возвращаешься  за  грузом и остальными,  мы начинаем  обживаться.
       Вскоре «Касатка» отчалила от причала, все принялись за работу. Команда «Змея»  расположилась в Большом доме вместе с ярлом, «Вепря»    заняла два соседних.
       Одно из строений разобрали на дрова, в жилищах разожгли очаги  для прогрева, помосты  застлали  обнаруженным в конюшне сеном.   Сняв брони с кольчугами и шлемы, вычистили их и оружие, смазав китовым жиром, повесили  на стены.
       Умиравшим с голода  трэллам дали по куску солонины и лепешке, те показали окрестности, рассказав,  в тундре пасутся стада оленей, а  на озерах много   перелетной птицы.
       На второй день  пришла  тяжело груженая «Касатка», ее разгрузили, каждый из команд получил  свою долю добычи. Выйдя в тундру, устроили облавную охоту, добыв три десятка оленей,   и настреляли множество жирных гагар с утками, 
       Олаф на «Вепре»  ушел  в море и  спустя три  дня вернулся, буксируя кашалота. Вытащив канатами на берег принялись за разделку. Несколько дней у горда   дымили костры: коптили оленину с птицей, топили рыбий жир и солили  мясо,  наполнив пропитанием два амбара. В завершение,  собрав в тундре  изрядно клюквы с морошкой, замочили десяток бочек. 
       Зима не заставила  ждать. Вскоре завыли метели, ударили морозы, пришла полярная ночь, развесив в небе цветные серпантины.    Но в  Большом доме  и  двух соседних     было тепло: жарко пылали очаги, горящие плошки с жиром  добавляли света, в продухи уходил дым.
       Весь короткий  день вестфольдинги  трудились:   одни уходили  в тундру ставить силки на зайцев с куропатками и ловить в озерах рыбу, другие разбирали  бревенчатые постройки на дрова, остальные окалывали лед вокруг  драккаров (фьорд  понемногу замерзал).
       С наступлением же вечера, под вой пурги за стенами, чинили одежду и вязали снасти. А еще играли в кости, вели неспешные разговоры и слушали песни скальдов  о героях  прошлых лет. В отдельной комнате, за пологом, раньше принадлежавшей семье Торкела,  обосновались Рюрик с Хелли и  Осмомысл. 
       Монах рассказывал девочке чудесные сказки: о подвигах   Геракла с Одиссеем,  Синдбаде - мореходе и Ионе, которого проглотил кит. А когда та засыпала, учил ярла письму и чтению. Тот  понемногу их осваивал. 
       По ночам Рюрик часто не спал - думал, как жить дальше. С этими   краями   его ничто не связывало. Названный отец погиб, его горда не существовало, а в  том, что жили, оставаться не желал.  Как и его команды. Мыс Кнившелодден был самым северным и холодным, кругом только скалы болота и  тундры. Все чаще в памяти всплывали родные места, а еще Ильменский посад и Любава. 
       На переломе зимы отметили очередной Йоль, украсив стены зеленым можжевельником и откупорив последний бочонок франкского вина, а потом   она закончилась, наступила весна.
       Северные ветры улетели, небо поднялось выше, не жарко засияло   солнце. Лед в фьорде   стаял, тундры покрылись зеленью. Над ними,  курлыча,  тянули из теплых стран  журавли.
       Одним таким днем Рюрик собрал у себя  кормчих, - решать, как быть дальше. Первым высказался Рагвальд.
       - Нужно искать новые земли к югу, - огладил вислые усы. -  Завоевать или отнять.  Его поддержали  остальные, предложив напасть  на пруссов*  и захватить фьорд.
       -  Земли у них богатые, море теплое - навалился на стол  Олаф. - А еще много  солнечного камня*, хлеба и скота.   
       - Верно говоришь, - тряхнул длинными волосами  Шварн. - Там станем  еще богаче и заведем новых жен.
       Рюрик молча выслушал, а потом сказал, - у меня  другое предложение.
       - Какое? - уставились  на него все трое.
       - Обосноваться в тех местах, где я родился - у словен.
       - Это целый союз воинственных племен.   Нападем на  одно, им помогут другие, - нахмурился  Рагвальд.
       - А зачем нападать? Мы придем с миром и предложим свои мечи, -   хитро улыбнулся Рюрик. - Одним, против других. За что попросим землю.
       - Г-м, - переглянулись Олаф с Шварном. - Неплохое предложение.
       - Тем более, у меня там родня и знакомые, не из последних. Ну, так как?
       -  Чтож, можно попытаться, - пожал плечами Рагвальд. - Мы ничего не теряем.
       -  В таком случае созывайте остальных, сообщим   решение.
       Кормчие, встав, вышли, а затем снаружи  призывно заревел рог.
       Рюрик,  сняв со стены   плащ, застегнул фибулу и, поправив меч, направился вслед за ними.
       Перед Большим домом  переговариваясь, собрались команды. Остановившись на крыльце рядом с кормчими,  ярл поднял руку (шум стих) и громко сообщил о    решении. Несколько минут все молчали, а потом вышел один. Коренастый и с синим узором на лице.
       - Для чего искать новую землю?  Вернемся в свой горд. Снова его отстроим,   будем жить дальше, и плавать по морям.
       - Точно! -  раздались голоса. - Херлиф  прав!
       Растолкав ряды, вперед выступил Мунк, на голову выше остальных.
       - Нет не прав, клянусь Одином! - рявкнул басом. -  Там одно пепелище с костями. - Предлагаешь на них жить? (глыбой навис над Херлифом).
       Тот  развел мускулистыми  руками и промолчал.
       - Нужно искать новую жизнь, а не цепляться за старое! Я сказал.   
       Мунка поддержал Калле, а многие прокричал.- Идем на новые земли, ярл! Веди!
       Со следующего утра  начались приготовления.   
       Доставив к причалу бревна, команды вытащили  на них драккары, предварительно сняв все, что можно, уперли в борта подпорки. Затем прикатили бочки с ворванью* и котлы, разожгли  из плавника  костры. Несколько дней очищали днища, конопатили и покрывали кипящим жиром корпуса. Когда же дерево его впитало и высохло на незакатном солнце, драккары,  спустив на воду, стали  оснащать.
       Вместо балласта, под палубу поместили груз  награбленного серебра со  златом, продовольствие и бочки с водой, в румы личные вещи. Сбоку каждого, на крюке борта, изнутри доспехи - снаружи   круглые щиты. Кормчие все дотошно осматривали и проверяли.
       Для Хелли поставили кожаную палатку на носу «Змея». Когда в тундрах зацвел  багульник, отплыли.
       На берегу остались трэллы. Им дали огниво, лук со стрелами и нож...