Из книги «Лавочка под окном» (готовится к печати)
– И сколько же мы не виделись? Лет десять?
– Пятнадцать, дорогой, пятнадцать. Даже с хвостиком…
Эта встреча была для Николая совершенно неожиданной. Вот так вот – приехать раз в кои веки в эту богом забытую дыру и встретить на улице прекрасную даму своих молодых лет. Ну, если быть точным, не совсем молодых. Сколько ему было тогда? Лет сорок? А ей? Двадцать пять. Точно, двадцать пять! Николай увлёкся тогда, как мальчишка. Голову потерял. Благо, этому всё способствовало: во-первых, он только что развёлся, во-вторых разменял с бывшей женой квартиру и теперь был обладателем новой однушки в центре, и в-третьих – она была неимоверна хороша. Нет, не однушка – Маша. Сами посудите: рост – метр семьдесят. Талия – пятьдесят сантиметров. Ноги – от шеи. Шея – лебединая. А глаза!.. И при всём этом – далеко не дура. Разве можно было в такую не влюбиться? И он влюбился.
Сам Николай в те годы тоже выглядел на все сто. Ну, хорошо – на девяносто восемь. При своём росте метр восемьдесят пять весил восемьдесят килограмм, был подтянут, бодр и энергичен. Даже лысина, которая к тому времени уже зарождалась на его голове, была практически незаметна. А если добавить к этому два высших образования, работу в престижном НИИ и старый, но вполне приличного вида Жигулёнок, то вкупе с вышеупомянутой квартирой женихом он был – хоть куда! Поэтому к Маше он подкатил в полной уверенности, что отказа ему не будет. Но – обломался, как тогда говорили.
Нет, нельзя сказать, что Маша его полностью игнорировала. Она позволяла приглашать её в кафе и на прогулки, с благодарностью принимала цветы и небольшие подарки, даже до дома провожать себя позволяла, но дальше – ни-ни! Уж что только Николай ни предпринимал – бесполезно! Ну, он и завёлся! «Всё равно, – говорил он друзьям, – моей будет! Гадом буду!»
Но гадом становиться не пришлось. Как-то совершенно неожиданно Маша сломалась. То есть, не сломалась даже, а просто однажды вечером, когда Николай, как обычно, проводил её до подъезда, посмотрела на него внимательно и, обречённо вздохнув, сказала: «Заходи».
Николай сначала даже не понял. А когда понял, то неожиданно заволновался как мальчишка. Даже начал бормотать, что он, мол, сегодня не планировал… А Маша усмехнулась и спросила: «Так мы идём или нет?». И он, естественно, пошёл…
– Слушай, – сказал Николай, – ты потрясающе выглядишь! Нет, правда, ты совершенно не изменилась!
– Ты хочешь сказать, что тогда, в двадцать пять, я выглядела на сорок?
– Ну что ты такое говоришь! – смутился Николай. – Тогда ты выглядела на двадцать! А сейчас – на двадцать пять!
– Значит, всё же постарела, – засмеялась Маша, и её смех опять увлёк Николая в пучину воспоминаний.
Она оказалась ещё прекрасней, чем он себе представлял. Возможно, только грудь была чуть большего размера, чем нравилось Николаю. Но всё остальное! Её тело – тело не взрослой женщины, а подростка, нежное и почти прозрачное – пьянило и возбуждало. Николай уже не отдавал себе отчёта в собственных действиях. Он проваливался в пучину, выныривал на поверхность и вновь проваливался. Он совершенно потерял счёт времени. Но всё когда-нибудь заканчивается…
«Почему ты сегодня согласилась?» – спросил он тогда.
«Понимаешь, – очень серьёзно ответила Маша, – я поняла, что ты никогда не сделаешь мне предложение».
«Почему?! – возмутился Николай и тут же понял, что она права. Понял, но продолжил: – Я собирался сделать тебе предложение. Ты просто поспешила. Еще бы день-два…».
«Не ври, – спокойно сказала Маша. – Ты бы никогда не сподобился. Вечно бы оттягивал, искал бы причину, находил бы оправдания собственной нерешительности. А всё просто: ты совсем недавно обжёгся, и теперь, как маленький мальчик, дуешь на воду. Но ты не переживай. Я, собственно, уже и не жду от тебя никаких решительных действий. Меня всё устраивает».
«Но как же… – начал, было, Николай, внутренне с ней соглашаясь, но по инерции продолжая возражать. – Ты разве не хочешь завести семью? Чтобы, как у всех…»
«Хочу, – кивнула Маша, – но не с тобой. И вообще, давай прекратим эти разговоры. Тебе хорошо? Хорошо. И мне хорошо. А остальное – это только слова…»
– О чём задумался, – спросила Маша, вытаскивая Николая из воспоминаний.
– О нас, – серьёзно ответил Николай, – о том, как нам было хорошо вдвоём… Слушай, а почему мы расстались?
– А ты так и не понял? – Маша внимательно посмотрела на него. – Ты серьёзно до сих пор ничего не понял?
– Нет, – растерянно сказал Николай. – Нет, правда, я тогда долго думал, но так и не смог найти причину. Ведь, вроде, всё было, как всегда…
– В том-то и дело, – усмехнулась Маша, – что как всегда. И потом было бы, как всегда. И потом…
– Так ты всё же хотела, чтобы мы поженились? – удивился Николай.
– Дурак, – вздохнула Маша.
Полгода пролетели незаметно. С того памятного вечера они жили, практически, как семейная пара. Просыпались в одной постели, умывались, завтракали, убегали на работу. Днём Маша иногда звонила, спрашивала, что купить, что приготовить. Николай до того вжился в роль семейного человека, что даже получку начал отдавать Маше, оставляя себе лишь небольшую часть: на бензин, сигареты, пиво… А Маша таскала его по магазинам, покупала ему одежду и обувь, помнила обо всех днях рождения его многочисленных друзей и родственников и даже о том, что надо продлить страховку на автомобиль. Николая это вполне устраивало. Вроде, как и семья, но в случае чего… И без напряга, без судебных разбирательств и размена жилплощади. Словом – идеальное существование.
– Так мы могли бы и расписаться, – виновато сказал Николай. – Подумаешь, штамп в паспорте.
– Дурак, – ещё раз повторила Маша. – Ты что думаешь, мне штамп в паспорте был нужен? Мне семья была нужна, дети. Да что тебе объяснять? Ты, вот, скажи: ты после того, как мы расстались, был женат?
– Нет. Как-то не сложилось.
– Вот. Потому что тебе семья никогда не была нужна. Я удивляюсь, как ты со своей женой так долго прожил.
– Да как-то прожил, – пожал плечами Николай. – Пока она не взбрыкнула.
– А чего она взбрыкнула?
– А бог её знает! Вроде, всё было нормально, а она вдруг…
– Вот, – грустно сказала Маша, – ты даже сейчас этого не понял. А ей, наверное, тоже хотелось чего-то кроме постели. Кроме тусовок с друзьями и походов по барам.
– Так ведь я… – начал Николай.
– Так ведь ты, – перебила его Маша. – Каждая женщина хочет, чтобы мужчина жил ради неё. Нет, есть, конечно, сподвижницы, которые себя ни во что не ставят и живут только ради мужа, ради того, чтобы он добился в жизни какой-то великой цели. Но это, в основном, у гениев. А ты, Коля, ты гением не был. Ты был хорошим мужиком, но не личностью.
– Почему же – был? – обиделся Николай. – Я и сейчас ещё не полное дерьмо.
– Никто и не говорит, что ты… – Маша замялась, не желая повторять это слово, – но ты и не гений, несущий свет человечеству. Ты – как все…
Николай замолчал, не зная, обидеться ли ему на Машу или свести всё к шутке. Но потом, решив слегка изменить русло разговора, спросил:
– А ты? Ты была замужем?
– Была, – кивнула Маша, – почти десять лет.
– Чего же разбежались? – спросил Николай.
– А мы не разбежались, – грустно сказала Маша, – он умер. Год назад умер. Он уже пожилой был, намного старше тебя. Но, в отличие от тебя, меня любил. Он был очень честный и прямой человек. Сразу же сказал, что хочет на мне официально жениться. Чтобы, если что… И когда это случилось, я поняла, почему он на этом настаивал. Потому что после его смерти сразу же набежала толпа родственников, о которых я до этого и не слышала. И сразу же стала требовать свою долю наследства. А он оставил завещание, по которому всё отходило мне.
– Так ты что, ради наследства с ним расписалась?
– Дурак, – в третий раз повторила Маша. – Я же сказала: он меня любил. Понимаешь, любил по-настоящему. Он вообще по жизни был однолюбом. У него до меня никогда семьи не было. А меня – он так говорил – полюбил сразу же и на всю жизнь. Видишь, даже в этом вопросе он оказался честен: сказал, что на всю жизнь, так и вышло, что на всю…
Они опять помолчали.
– Слушай, – сказал Николай. – А ведь это знак – то, что мы с тобой встретились. Представляешь, сказать кому – никто не поверит! Через пятнадцать лет одновременно прилететь в этот провинциальный городок и столкнуться прямо посреди улицы! Фантастика!
– Ну, – усмехнулась Маша, – не такая уж и фантастика. Земля-то – маленькая.
– Не такая уж она и маленькая, – не соглашаясь, покачал головой Николай. А мы встретились. Слушай, а может – это судьба? Может, нам стоит начать всё заново? И теперь уже, как положено, расписаться, завести детей? Чего тебе одной мыкаться?
– А я не одна, – улыбнулась Маша. – Вон, познакомься, – она кивнула на паренька лет девяти, спешившего к ним с двумя порциями мороженного, – мой сын Ваня. Так что… Ладно, нам пора. Рада была тебя видеть. Нет, правда, действительно рада. Ты, это, не унывай. Может, ещё когда-нибудь увидимся. Земля-то, она – маленькая…