- Ну, где носит эту Марию, - недовольно отодвигая от себя тарелку тончайшего фарфора, пробурчал полковник и, вынув из кармана домашнего халата сигареты, прикурил прямо от горящей свечи.
- Ах, милый, - прощебетала его жена и недовольно хрустнула длинными, изнеженными пальцами, - что ты хочешь от неотесанный деревещины!
И крупные жемчужины матово блеснули в её крохотный мочках, которые тоже порозовели от возмущения.
- У этой неотесанной деревещины, как ты её называешь, между прочим за плечами два высших образования, - едко усмехнулся полковник и обернулся на звук торопливых шагов.
В столовую влетела, вся запыхавшаяся племянница экономки и, прямо с ходу, затараторила, как пулемет:
- Всё, я сделала, как Вы велели! Я пса этого вонючего, привязала около заброшенного гаража, не вырвется. Или сам теперь сдохнет или прибьет кто - нибудь, - и она победоносно оглядела всех сидящих за столом.
Но встретившись со взглядом Никиты, брата Владимира, смущенно опустила растрепанную голову, чуть кося глазами на сидящую рядом с ним, его старшую сестру, Николь.
Та испуганно вскрикнула и, нервным жестом кинув кружевную салфетку на пол, кинулась к себе в комнату.
И уже через пару минут из её комнаты понеслись громкие, рваные звуки какого - то голоса. Судя по визгу, тот должно быть исполнял песню.
Полковник поморщился и, вынув из кармана телефон, попытался кому - то дозвониться
Но абонемент был постоянно занят.
- Вечно он занят.. Ведь договаривались! Никита, принеси мне из кабинета синюю папку. Да смотри, не урони. И хватит сосать виски, балетоман хренов, - злобно зыркнув на сына, прикрикнул он и повернулся к жене.
Та, как бы не слыша их очередной перепалки,невозмутимо отсчитывала мелкие купюры для племянницы Марии.
- Всё? Достаточно? - не скрывая презрения спросила она ту и, махнув ей рукой, занялась остывающей осетриной.
Племянница, скривив губы, сжала деньги в кулаке и попыталась что - то ещё сказать, но услышав шум шагов своей тётушки, которую она бросила около подъезда, быстро ретировалась на кухню.
Мария вошла в столовую, тяжело опираясь на остов швабры, который она подобрала в прихожей.
Нога была не в гипсе, но тугая повязка и лангет, не давали ей быстро двигаться.
- Где тебя носит! - набросилась на неё жена полковника, - завтра ответственный день, а я должна одна бегать по хозяйству!
Мария, метнув взгляд на незанавешенные огромные зеркала, подавленно молчала.
Хозяйка поняла её взгляд по - своему:
- И зеркала не протерты. И люстру ты мыла три недели назад! А завтра у нас гости! - и она обернулась, как бы за поддержкой к мужу.
Но тот уже разговаривал по телефону и не слушал её воплей,отойдя в дальний конец столовой.
- И угораздило же тебя ногу подвернуть! Но не переживай. Мы ценим тебя, как прислугу и поэтому эту собаку скоро просто уничтожат! - и её подведенные глаза полыхнули дикой ненавистью.
Никита, влетевший в столовую с папкой и слышавший слова своей матери, лишь гадко усмехнулся.
- Никита, а где ты так кроссовки изгваздал? - подняв глаза и без тени подобострастия глядя на молодого балбеса, спросила Мария.
Тот, бросив папку на стол, около вазы с фруктами, потягивая свой любимый виски, просто пожал плечами.
- Ты как разговариваешь! - взвилась жена полковника, - твоё дело взять и убрать!
Мария согласно кивнула головой и, повернувшись, чтоб уйти, ещё раз пристально посмотрела в наглые и хитрые глаза парня. В прихожей валялась его куртка, серебряного цвета, с вырванным клоком ткани на рукаве. А мокрые, чёрные с красными вставками кроссовки, были испачканы в извести и голубой краске.
Полковник опустил руку с телефоном и, подойдя с высокому окну, занавешанному изящным, кофейного цвета тюлем, несколько раз посмотрел на далёкие огни рекламы.
Дождь усиливался и струи холодной воды, стекая вниз, дробили их на миллионы ярких звёзд.
- М-даа, звезды.. Звезды.. Мой рапорт для перевода в Академию остался без движения. А здесь все кресла заняты другими людьми. Поэтому.., - поэтому ни в какую Москву мы с тобой не поедем! - обернувшись, раздражённо бросил он через плечо, и, запахнув халат, сел в глубокое кресло, захватив синюю папку со стола.
- Как.. Как!! - заистерила его жена, наблюдавшая, как прислуга сервирует стол к чаю.
- Попой квак! - разозлился ещё больше полковник, - мне дают какую - то вшивую кафедру!
- Платон, милый, ты сведешь меня с ума! Завкафедры...Это же престижно! И достойно твоего положения! - начала Татьяна Сернеевна, пожимая точными плечиками, в окружении веницианских кружев.
- Курица! Курица безмозглая! Как и твоя мамаша, хабалка торговая! Меня переводят в Уральский округ!! Округ!! Это тебе не Москва. Не Питер, будь он неладен! - заорал тот уже в полный голос и, хлопнув дверью, вышел на балкон.
Татьяна Сергеевна налила себе рюмку ликёра и всхлипнув, нервно влила в себя ее содержимое.
И чуть помедлив, картинно заломив руки, села в кресло и снова залилась слезами.