Так и случилось, на следующий день внизу загремели выстрелы. Я думаю, нас атаковала небольшая группа. Небольшая манёвренная группа, которая хорошо ориентировалась в катакомбах. Сначала я не думал, что они хотели нас уничтожить, мне хотелось верить, что они просто решили показать нам, кто здесь хозяин. Мы были освещены пламенем факелов, они стреляли из темноты со стороны коридора, у них было преимущество. Но только до первого выстрела. А затем всё решила выучка солдат.
В этот раз мы двигались, выстроившись в линию по одному. Перестраивались только по команде, демонстрируя выучку и слаженность. Я порой не понимал, что происходит. Я видел лишь движущиеся тени впереди.
- Первый ряд «Пли», второй ряд три шага вперёд. «Пли». Третий ряд три шага вперёд. « Пли».
Солдаты стреляли в темноту, ориентируясь на вспышки. Но стреляли хорошо. Это была система. С системой бороться невозможно. Единственный способ борьбы с системой, устроить так, чтобы система дала сбой.
Им приходилось отступить. Мы продвигались вперёд медленно. У нас появились первые раненные. Я ни на миг не забывал про ловушки. И тем не менее, мы не нашли “медвежью яму”. Либо она не сработала, либо пираты её заблокировали, чтобы самим в неё не угодить. Медленно, медленно мы их теснили. Я понимал, что-то не так. Мы не должны их теснить. Достаточно было одного-двух хороших залпов, и наша группа перестала бы существовать. И сержант даже не успел бы отдать команду, а солдаты продемонстрировать свою выучку. На то она и засада, чтобы не дать противнику прийти в себя.
Пираты производили несколько выстрелов и отходили, заманивая нас всё глубже и глубже в подземелье.
Когда мы достигли развилки, у нас возник вопрос. Налево, или направо. Куда ушли пираты, мы не знали. Правый коридор вёл в тупик, по крайней мере, так было вчера. Левый в мышеловку. Вести борьбу на два фронта у нас недоставало сил. Но другого выхода не было. Мы не могли оголить тыл. Сержант и Сэм отобрали себе шесть солдат и двинулись в сторону мышеловки. Вскоре они исчезли за поворотом.
Нас осталось семеро, и нам предстояло держать развилку. Командовал всеми старый солдат, тот самый, который давал показания в суде. Он, несомненно, узнал меня, но не подавал виду. Факелы мы закрепили в держатели на стенах, а сами отошли в тень. Теперь оставалось лишь ждать. Мы с тревогой вслушивались в тишину. Если они наткнутся на засаду, мы услышим выстрелы. Если нет, дойдут, до «мышеловки» и вернуться. Надеюсь, им хватить ума, не трогать рычаг. Но все сроки ожидания истекли, а их всё не было. Снова что-то шло не так.
- Вода, - вдруг воскликнул один из солдат, стоявший впереди.
Вода не накатывала волной, нет. Просто сначала под ногами стало сыро, потом образовалась лужа и она начала расползаться. Пираты открыли шлюзы. Рано или поздно это должно было случиться. Пираты прибегли к крайнему средству. Решили покончить с проблемой раз и навсегда.
Честно говоря, я растерялся. Первая мысль была о Сэме и его людях. Я подошёл к развилке, снял факел со стены и осветил левый проход. Ничего. Не отдавая отчёта своим действиям, я двинулся туда, в направлении «мышеловки». Вода уже доходила мне до щиколоток. Быстро. Она прибывала слишком быстро.
Кто-то грубо схватил меня за шиворот и развернул в другую сторону.
- Не дури, парень. Тебе туда не надо, - так я впервые услышал голос солдата с каменным лицом.
- Кругом, - прозвучала громкая команда. – К выходу бегом-м-марш.
Я бежал вместе со всеми, освещая дорогу факелом. Вода прибывала быстро. Бежать стало невозможно. Мы просто брели, пытаясь делать шаги шире. Когда вода поднялась выше колен и наполнила сапоги, скорость нашего движения упала до минимума. Спасительный выход был всё ещё далеко. Я с ужасом думал о том моменте, когда мне придётся бросить факел и погрузиться в темноту. Если бы я остался там один, я бы, вероятно, поддался панике. Но когда рядом люди, ты думаешь об одном, чтобы у тебя хватило сил не показать свою слабость. Да, мне было страшно.
Ещё во время предыдущего спуска я думал о шлюзах, о которых рассказывала Мари. Я гнал от себя эту мысль, но она всё время возвращалась, как назойливая муха. И я представлял себе волну, которая занимает собой всё пространство, и сметает всё на своём пути. Однако на поверку всё оказалось не так драматично. И, тем не менее, вода прибывала достаточно быстро.
Мы брели в воде по пояс. Холод сковал нижнюю часть тела, холод сковал наши души.
Я уже не оглядывался. Я понимал, что у Сэма и его людей шансов спастись не было. Были ли они у нас, я тоже не был уверен. Вскоре вода достигла груди. Я бросил прощальный взгляд в глубину тоннеля, затем посмотрел вслед удаляющимся солдатам, отбросил факел в сторону и поплыл. Впереди один за другим гасли огни, и подземный мир погрузился в темноту. Вместе с темнотой пришло ощущение одиночества. Там впереди раздавались какие-то звуки. Кто-то подбадривал людей.
Я уже не чувствовал дна под ногами. Плыть было тяжело. Одежда намокла и тянула вниз. Во рту был солоновато-горький привкус морской воды. Я барахтался в мутной воде, как беспомощный котёнок. И было удивительно, что каким-то образом я всё же продвигался впёрёд. Глаза понемногу стали привыкать к темноте. Где-то вдали сверху пробивался свет. Там был спасительный выход. Когда я добрался туда, при желании я уже мог потрогать рукой сводчатый потолок. Но сил на это уже не было. Их не было вообще. Две пары сильных рук подхватили меня и потащили вверх.
Я не мог прийти в себя, я стоял там, на ступеньках лестницы, пытался отдышаться и смотрел, как вода заполняет последние дюймы свободного пространства… Нижний уровень подземелья у меня на глазах перестал существовать. Оставался ещё верхний, о котором мы знали только то, что обследование его по какой-то причине не проводилось. Мне ещё казалось, что вот-вот и из мутной солёной воды покажется голова Сэма со словами «Уффа, а вот и мы». Но время шло и ничего не происходило.
А у меня за спиной отчитывали молодого солдата, который там внизу, в этой преисподней потерял своё ружьё.
Продолжение следует.