Метро утром переполнено. Захожу еле протиснувшись и вижу в самом начале вагона - пустота, и места свободные имеются. Протискиваюсь дальше и, уже продравшись через весь вагон, понимаю, что зря, останавливаюсь рядом и делаю вид, что шла тут постоять. Из шести сиденек три занимает путник, точнее бомж. Запах от него невероятный, но вещи не рваные, сумки, кошёлки, пакеты и какой-то розовый чемодан чистые и не старые. Сколько он не мылся? Неизвестно. И вот стоим мы так, весь вагон, и понимаем, что человек никуда не уйдёт. Ему и идти скорее всего некуда.
Вдруг в вагон, как раз с той стороны, где сидел наш примечательный пассажир, заходит дедушка. Маленький, сгорбленный, вполовину меня ростом, совершенно седой, с большой белой бородой. На голове у него шапка, как у Брежнева, из-под серого пальто виднеется шёлковый оливкового цвета халат, а на ногах - в феврале, хоть и тулузском, восточные туфли с загнутыми кверху носками на босу ногу, красные, расшитые диковинными узорами. "Хоттабыч", промелькнуло у меня в голове, ибо даже в руке у него был посох, как будто он взял его на хранение у Деда Мороза - большой, тяжёлый, выше самого старика ростом, с блестящим набалдашником, возвышающимся на его головой. Старик, видимо, не почувствовал резкого запаха и сел напротив путника.
- Можно я посижу с вами? - спросил старик. Хоттабыч был видимо глуховат, потому говорил очень громко, слышно его было даже в конце вагона и вагон замер. Бомж то ли задремал, то ли кивнул ему незаметно, но не дождавшись ответа собеседника, старик начал свой рассказ:
- Мой отец работал в порту в Морокко. А мы с мамой, бабушкой, дедом и моими сёстрами жили в деревне. Отец уходил работать и домой возвращался не каждый день, он очень уставал, чтобы возвращаться пешком, а платить за дорогу было дороговато. И он подолгу ночевал прям там, среди снастей, лодок. Когда зарабатывал нужную сумму, он приходил домой, так же как Вы, уважаемый, увешанный сумками, подарками маме и бабушке, едой. - Хоттабыч немного перевёл дух. Его отличный французский наполнил эту сцену каким-то волшебством. На мгновение мне показалось, что он самый настоящий волшебник или даже колдун. Но старик продолжил говорить.
- Когда отец приходил домой, он приседал у порога и мы, дети, набрасывались на него. А от него был такой же терпкий запах. Самый любимый запах моего детства. Иногда он прям у порога засыпал от усталости, прям сидя. И мы сидели, обняв его, боясь разбудить. А когда мне исполнилось 8 лет, все мальчишки с нашей деревни уходили с отцами работать. А меня отвезли в школу, в Рабат. Отец ко мне туда стеснялся приезжать и больше я его не видел. Вот я встретил вас сегодня, уважаемый господин, и вспомнил своего отца. Спасибо вам.
Голос старика замолк. Я повернула голову в их сторону - а старика нет. Только бомж сидит удивлённый.
А мне стало очень стыдно. Хорошо, что моя остановка была следующая.