Мое мнение относительно конкурсов — почему их столько, а достойных ни один не выявил, таково — это не цель. Не цель искать таланты, не цель коммерческого сайта искать тексты литературные и решать какие-то литературные вопросы и свехзадачи: социальные, политические, куда идем, куда катимся. На этом фоне становится очевидным мельчание автора, утрирование лекаря души человеческой до угодника низменных инстинктов.
Выдвигая в победители (ТОПы) авторов произведений с плоским, беспроблемным, бесконфликтным, угодническим содержанием, организаторы формируют стандарт, на который ровняются те, кто желает покорить вершину авторского мастерства. Таким образом мне очевидно, что узкие литературные салоны двухсотлетней давности, в которых обсуждались проблемы общества, политика, велись поиски развития литературных направлений, на порядок выше сегодняшних многотысячных литературных тусовок в виде союзов, сайтов, конкурсов, которые только угодничеством занимаются.
Там, где есть платный контент цель — заработать. Кто вкладывается в рекламу, кто активно двигает ресурс (создает движуху: конкурсы, обзоры, активно общается на других ресурсах и тд), кто приводит на сайт посетителей, издателей, рекламистов и проч, тот и молодец. Начиная с самого первого ресурса стихира/прозару, где основная цель — получить деньги с авторов за издание книги, не меняется качество того, что находится на всех видных/заслуженных местах.
Но дело не только в деньгах. Лит сайтов много, и на многих из них просто любители сидят в начальниках, которые ничего не знают ни о стихах, ни о прозе, тем более не ставят себе каких-то творческих целей — открыть Есенина или Достоевского, повлиять на воспитание людей вопреки регрессу, вопреки навязываемым низовым жанрам, начать сопротивление в информационной войне.
Не надо думать, что только в России сформировалась наклонная плоскость. Достаточно вспомнить историю литературы и станет очевидно, что на западе об этом говорили гораздо раньше, чем до нас все это докатилось. Сейчас западные деятели культуры, и писатели в том числе, срочно вписывают мигрантов, представителей меньшинств в произведения. У нас ВВП признал ход информационной войны еще 13 лет назад, а сопротивление для себя лично сформировал только в прошлом году. Для себя! А надо ли заботиться о народе? Народ все устраивает до сих пор — деньги-то капают потихоньку. И там и там не видят смысла в этических и моральных терзаниях, мучениях в работе над развитием человека в сторону сильного, здорового общества.
Цель сегодняшнего общества: жить и радоваться. Длинные, сложные цепочки социальных, политический уравнений сегодня не приветствуются. Сегодня все утрируется до простого и, казалось бы, очевидного: ты гей, тебя мало, мы поможем — сделаем больше. Ты осужденный, тебе плохо, мы поможем — сделаем хорошо... и тд. Примитивные решения в узком понимании без оценки последствий в глобальном значении. Все это отражается и в литературе, и вообще в искусстве. Творческому человеку, как и любому члену общества нужна самореализация, качественный рост и признание. Что он делает? Он следует требованиям общества: простота, примитивизм.
Сегодня пользуется спросом литература развлекательная с плоскими шуточками, котиками. Аншлаги у произведений сортирного уровня. Все потому, что во время шторма по пересмотру моральных ценностей, людям необходимо какое-то основание. Сортир — неизменный маркер.
Рассмотрим две противоборствующих ценности: природные и ценности, надстроенные человеком. Вспомним откуда берется вера? Она появилась в противовес жестокостям природы. Ощущая себя возможной жертвой всесильной природы, когда вулкан вмиг может поглотить селение с женщинами и детьми, молния может испепелить стоянку людей, потоп залить, видя первобытную беспощадность, человек обращается к внутреннему миру, ищет красоту и надежду, и находит веру...
Всем известному естественному отбору — смерть жертвы ради набить свой желудок, человек противопоставляет мораль, веру, чувство прекрасного. Человек не убивает детеныша мамонта, считает, что может перетерпеть голод до поры, пока найдет еду не противоречащую его моральным нормам — убить слабого, убить дитя. Так я вижу первый кирпичик в фундаменте морали. Я считаю, что чем больше общество развито, тем больше этих кирпичиков — забота о слабых — детях, стариках, инвалидах, укрепление ценностей, основанных не на примитивных инстинктах — сексе и еде, а ценностей, соответствующих общественному строю высшей организации, где как минимум порицаются смертные грехи из библии.
Сегодня мы имеем общество, которое не стремится уйти от первобытных инстинктов. Помните телемост со словами " в СССР секса нет«, а был это ответ на слова: «У нас все крутится вокруг секса». Сегодня у нас в России все аналогично.
Когда вы в последний раз видели на экране нормальное тело, лицо, которое не призывает к сексу? Экран — это трибуна, трибуна — это место влияния на массы. Точно так же влияют конкурсы. В которых нет сложных решений, а есть подмена сложных моральных норм простыми решениями.
Ницше говорил о мессианской цели искусства. Когда роль церкви принижается, на пустое место влезет то, что стоит рядом с ней — это искусство. До современного утрирования, в нем происходил тот же самый поиск — копание внутри человека — поиск морали, поиск шкалы измерения справедливости, поиск способа выжить в природе.
У меня сложилось твердое убеждение, что человеческое общество дошло до какого-то высокого уровня развития и не справившись с высоко поставленной планкой, откатывается назад. Человечество не готово переступить уровень инстинктов. Не готово изменить шкалу ценностей, где совесть и мораль, сложные политические решения с перспективой на века гораздо выше плотских утех и сиюминутных материальных благ.
После классицизма, когда добро было прекрасно, а зло некрасиво — уродливо, авторы использовали принятые нормы и правила классицизма, обогащая язык и варьируя текст в пределах устоявшихся нравственных норм. Когда приходит декаданс, зло оказывается тоже красивым — оно может расцветать, оно может поражать воображение сочетанием поразительных цветов. Происходит смещение ценностей. В поисках новых творческих путей западные литераторы смешивают устоявшиеся понятия. О. Уайльд ставит огромный монолит с надписью: искусство стоит вне морали.
В наши времена надпись дополняется: искусство вне политики.
Таким образом, я считаю, человек разрешил природе взять власть над своим сложным внутренним миром, который человек противопоставил ей с целью выжить.
Всем литераторам известно это противостояние. Оно интересовало философов и писателей с большой буквы еще с античных времен. Понятным и ближайшим к нам является ярчайший роман Золя «Тереза Ракен» 1867г. Сегодня мы наблюдаем, как уступает выстроенное человеком искусственное моральное низменному, первобытному, животному — природному.
Происходит уничтожение кирпичиков, которые человек собирал от момента, когда дрогнула рука и он не убил детеныша мамомнта до момента, когда отменялась смертная казнь для преступников по той причине, что общество высокоморально и стоимость жизни для него высока, а наказание угрызениями совести, моральными муками — это высшее наказание для индивидуума развитого общества.
Надеясь на лучшее в человеке, я смею предположить, что человек воспитанный с развитой инфраструктурой моральных норм, проигрывает человеку первобытному с минимумом надстроек, лишь потому что нет системы развития, нет организации сопротивления, где объяснялось бы то, что сейчас происходит.
Сегодня процветает социализация без сложных нравственных ориентиров. Это проблема сегодняшнего реала, которая отражается и в сетевых конкурсах. На фоне проходящих конкурсов, всей этой тусовки вне политики, на фоне — «чо хотите от меня — я маленький сайт», «я маленький конк», «я скромный издатель, которому хочется кусочек хлеба с маслом», а по сути отражение Нимёллеровского: я же не коммунист, я же не еврей, открывается проблематика: как надо — кто будет строить, кто сейчас ставит ориентиры именно не на низменных инстинктах.
Здесь и найти бы того самого писателя, который, как Толстой, Ницше, Золя, Достоевский, Уайльд...
Интересен будет такой сильный, сложный писатель сегодняшнему обществу? Нуждается оно в нем или все же общество сознательно скатывается до уровня ему удобного и приемлемого?