Невидимая огненная волна раскатилась вокруг Ирис, покачнув реальность — модулятор заработал.
"Ну вот и я, — вздохнула девчонка. — Скучал?"
Некоторое время она продолжала видеть ночь, крышу особняка, Дока и Трана, стоящих рядом. Потом мир вскипел по кромкам волнами игривых пузырьков, и все обернулось струящимся потоком. Зверь слита, сотканный из сотен измерений, увидел ее, узнал, придвинулся вплотную, как будто бы даже прижался к ней лбом. Да, он скучал. Ирис могла чувствовать это каждой клеткой. В ответ внутри нее разгорелось оранжевое зарево радости.
Такая чисто человеческая глупость — наделять знакомыми чертами нечто принципиально непостижимое. Девчонка понимала, что слит — лишь бесконечная игра вибраций, но ей нравилось думать о нем, как о живом существе. В мире абсолютов человеческие глупости приобретают совсем иную ценность.
Ирис отправила короткий салют всем, кто сейчас в эфире. Привычный ритуал операторов. После Цитадели она держалась подальше от "братьев по оружию", но традиции по-прежнему чтила. Зверь послушно отразил ее импульс во всей палитре частот.
Вокруг распахивались увлекательные перспективы, манили экзотические диапазоны, в которых она никогда прежде не воспринимала — возможно, никто на свете не воспринимал. А вы знали, что в одном единственном цвете или запахе можно жить годами, исследуя сложную структуру вложенных друг в друга миров?.. Ирис усмехнулась. Слит всегда такой. Щедрый, открытый. За всю ее лихую практику у нее ни разу не было бэд трипов, казалось, в этом пространстве вообще невозможно зло. В такие минуты, как сейчас, Ирис не понимала, как можно было отказаться от всего этого?.. предать и покинуть мир, который всем сердцем любил ее. Никогда не переставал любить. "Я подумаю об этом в выходные," — осадила себя девчонка. Саморефлексия на слите могла вылиться в сотни часов наблюдения кругов и спиралей удивительной кривизны.
Ирис вежливо отодвинула сияющие соблазны. "В другой раз, сегодня я ненадолго. Мне бы попасть на Эру-Прайм". Зверь рассмеялся мелкими радугами. Он знал ее очень хорошо, лучше нее самой. В другой раз…
Вещательная вышка Филокс-вэйв, реявшая над гигаполисом Эры, послушно проступила у горизонта, потоки цветных огоньков обернулись ленивым течением транспортных магистралей, опустились на место тротуары, мощеные блоками цветного стекла, холодный ветер обдал лицо девчонки призрачным запахом мокрой листвы. Грани города складывались из глобальной мозаики — сами, Ирис лишь поворачивала усилием мысли невидимый калейдоскоп. Она знала — когда последние детали встанут на места, они с Доком и Траном уже будут стоять на одной из улиц. Когда-то Ирис бесхитростно "пересыпала" данные из одного пространства в другое, будто песок из горсти в горсть, потом научилась шагать сквозь миры, складывая перспективы, будто оригами. Сейчас ей уже трудно было вообразить что-нибудь, что оказалось бы ей не по силам.
В воздухе ощущалась странная тяжесть, давление, не характерное для данного диапазона. Далеко слева, почти на грани видимости Ирис заметила клубящиеся формации, нечто вроде грозовых туч. Пожав плечом, она предложила тучам быть частью пейзажа. Неприятные темные наплывы остались чужеродным фрагментом картинки, не желающим подчиняться развертке перспектив. Это мешало закончить сборку.
"Твои проделки?" — удивилась она в адрес зверя. Многомерный приятель удивился в ответ. Иногда он играл с ней, однако мешать никогда не пытался.
Тем временем вышка вещания потеряла очертания, улеглась на бок и уже вовсю прикидывалась горизонтом какого-то равнинного мира. Мелкие детали городского пейзажа предприняли дерзкую попытку превратиться в кочующие стада. "Этого только не хватало… — растерялась Ирис. — Представляю, что скажет Торан, очутившись посреди степи!"
Девчонке стало неуютно, захотелось поскорее закончить. "Эра-Прайм, — сказала она себе, отодвинув беспокоящее явление за спину. — Поехали".
Но перспективы не срастались, ускользали, расслаивались. Клубящаяся тьма за спиной словно подкрадывалась ближе с самыми хищными намерениями. Девчонка никак не могла сосредоточиться. Попытка собрать нужную планету провалилась повторно — на этот раз Ирис не досчиталась прямых углов, без которых построить цивилизацию оказалось невозможно. "Хватит с меня," — подумала она сердито, вновь повернувшись лицом к наплывающей тьме. Ирис попыталась придать тучам форму, усилив волевой нажим. Она не любила применять силу, но знала, как это делать…
И снова ничего не вышло. Грозовой фронт сохранял индифферентность к ее попыткам. Ирис вгляделась во тьму, пытаясь понять, что это. Связи и свойства в текучем мире всегда лежали на поверхности, позволяя постигать суть вещей с бесконечной точностью. Слит давал ответы на все вопросы, но не в этот раз. Ирис не могла ничего узнать о природе темного явления. Она лишь видела его бесконечно чужим, воспринимала, как вмешательство. Вторжение. Что-то по ту сторону настраивало слит под себя, беспощадно диктовало свои законы. Гармоничные частотные полосы ломались, шли судорогами диссонансов. Мощь, исходящая от далекой грозы, не на шутку испугала Ирис.
Дело принимало серьезный оборот. Разбираться было некогда, следовало бежать. Девчонка попыталась набрать расстояние, вот только на слите удаленность была сродни оптической иллюзии. Сконцентрировав внимание на форме или объекте, оказываешься от него на расстоянии вытянутой руки. Впервые в жизни это свойство работало против Ирис. Она смотрела на зловещие тучи во все глаза, скованная страхом, — и грозовой фронт притягивался к ней с огромной скоростью.
Ирис ощутила толчок паники. Она раскрыла широковещание в поисках хоть какой-то лазейки, сдвинулась ближе к материальному миру, где могла уплотнить величины пространства, надеясь отгородиться ими от темных вибраций. Это было ошибкой. Биения интерференции стали гораздо жестче, девчонку с головой затопило неуправляемым потоком сигналов. Мимо, со скрежетом проворачиваясь, двигались вихри галактик, данные рвали мозг ураганными порывами, разбивая последние упорядоченные сигналы в белый шум. Девчонка очутилась под натиском рокочущего прибоя, потеряв всякое управление и быстро поняла, что дела у нее хреново. Биения пронизывали насквозь, жестко выравнивали ее собственную пульсацию под глобальный ритм. Ирис рванулась было к исходной точке, но и райскую планету уже занесло снегопадом помех.
От ее самодовольства не осталось и следа. Так же, как вскоре не останется следа и от нее самой, понимала Ирис. Не говоря уж про Дока и Трана, зажатых архивом у нее в ладошке. Собравшись в пружинистый импульс, Ирис вцепилась в первое попавшееся стабильное ощущение, сырое, прохладное, сделала его определяющим. Она знала еще один трюк, совсем уж старый — сжать восприятие в точку, и потом из точки развернуть что-то пригодное для жизни.
Вокруг возникли мокрые серые стены, затуманенные дождливой дымкой. Они нисколько не нравились Ирис, но вопрос уже стоял не "куда спастись", а "спастись бы хоть куда-нибудь". Девчонка принялась торопливо распихивать текстуры и перспективы по местам. На мгновение она увидела поверхность темного камня, увитую полустершимися барельефами щупалец и молний…
— Где это мы? — подал голос Тран справа от нее, сделал шаг в сторону и моментально пропал в тумане.
— Стой, вернись! — завопила Ирис.
От вспышки эмоций фокусировка развалилась. Биения грохотали басами исполинского органа, сдавливая голову. Девчонка зажмурилась, и молча взмолилась о помощи. Потом распахнула глаза, изо всех сил стараясь увидеть что-нибудь, кроме бури. Среди роящегося хаоса ей на глаза попался яркий желтый треугольник. Без размышлений, без сомнений она вцепилась вниманием в этот лоскут и вложилась в маленький частотный клочок без остатка.
Твердая опора толкнулась под ноги. Ирис сильно качнуло в сторону, она зарылась ладонями в горячий песок. Буйвол тоже завершил переброску под лихим углом к плоскости, споткнулся об кофр и рухнул неподалеку. Трана было не видно, и дольше ждать она не могла. Девчонка шлепнула по кнопке, вырубив модулятор, пока их опять не унесло.
Песчаный пустырь с чахлой порослью бурьяна норовил умчаться в сторону под действием дикого головокружения, и все же, по сравнению с кипящим пространством слита, здесь было восхитительно тихо. Ирис сидела, держась за песок. Сердце колотилось с такой силой, что казалось, набьет на ребрах синяк. Спасительный треугольник все еще маячил перед глазами. Теперь Ирис видела, что это просто кусочек пространства, обрамленный сухими стеблями каких-то растений.
В воздухе мягко реял вибрирующий звук, похожий на стрекотание. Теплый, порывистый ветер приносил сладковатую вонь гниющего пластика или чего-то подобного, столь же специфически гнусного. Невзрачное серое солнце маячило в зените. Неподалеку виднелись кособокие строения, притулившиеся друг к другу — сараи или амбары, обшитые листами рифленого полимера. Во всех остальных направлениях простирались поля, поросшие высокими трубчатыми растениями мятно-зеленого цвета. Из цветочных розеток лезла розовая пена и шмякалась на песок. Ирис логически увязала пену и вонь между собой.
У горизонта маячила темная горная гряда, тлеющая в волнах горячего марева, словно мираж. Увидев ее, Ирис вздрогнула, но это были просто горы, они не двигались и не менялись.
Головокружение понемногу унималось. Прежитый страх тянул мышцы неприятной слабостью. "Потом," — сказала себе Ирис, постаравшись задвинуть осмысление происшедшего в самый дальний угол: на слите был шторм, она в него угодила, ощущения неприятные. Она никогда не встречала ничего подобного прежде. К тому же Тран… о, черт!
Неподалеку Буйвол закончил отплевываться от песка и осторожно поднялся на ноги. Его покачивало.
— Что стряслось? — спросил Док. У него были еще и другие вопросы. Взъерошенный, потерянный вид девчонки немало тревожил его.
— Что-то пошло не так, я не знаю, что, — проговорила Ирис.
— Где Тран?
— Я не знаю! — жалобно повторила она.
Док помрачнел, внутри у него все разом отяжелело. Кое-как отряхнув штаны и подобрав кофр, он протянул ладонь девчонке.
— Пойдем посмотрим, куда нас занесло.
Крепкая рука монстра была очень кстати, иначе Ирис вряд ли смогла бы идти. Координация сбоила от остаточных эффектов переброски.
Они зашагали к строениям. Сухой звук, похожий на стрекотание, накатывал с разных сторон волнами объемного стерео. Казалось, в воздухе реют стаи невидимых маракасов.
Распахнув высокие амбарные ворота, Док увидел внушительный агрегат, с тремя рядами манипуляторов впереди. Самоходный комбайн, или что-то вроде — Док ничего не понимал в земледелии. С потолка спускался кабель, исчезал под капотом — как видно, машина заряжалась себе помаленьку от солнечных батарей. На верстаке у стены валялись промасленные тряпки, гаечные ключи, отдельные детали. В остальных помещениях тоже был сельскохозяйственный инвентарь: прицепы, канистры, бочки вонючего удобрения, шланги, распылители и прочее барахло. Выглядело все вокруг так, будто никто не заглядывал сюда несколько месяцев. Рифленый полимер потрескался, вздулся крошечными пузырьками. Ирис лопнула пальцем несколько вздутий и переглянулась с Буйволом.
Сквозь стрекотание донесся звук шагов. Монстр повернулся в ту сторону, задвинув девчонку себе за спину.
Из-за угла вышел Тран, забрызганный розовой пеной с ног до головы.
От облегчения у Ирис ослабли коленки, ее повело, и Док, не глядя, придержал ее. У него самого вырвался глубокий облегченный вздох.
— Где ты успел?! — поразился монстр.
— Вы издеваетесь? — возмутился голубоглазый. — Меня закинуло на середину поля! Эти хреновины взрываются от малейшего прикосновения!
Ирис внезапно для себя расхохоталась. Док пару раз хрюкнул, но в целом сумел сдержаться.
— Я спишу это на стресс, — проворчал Тран недовольно. — Почему мы не на Эре?
Веселье быстро увяло.
— Были сложности, — буркнул Док. — Надо найти дорогу и посмотреть, что тут почем.
— Ага, — саркастично поддержал его парень. — Как я понимаю, где мы — тоже неизвестно.
— Были сложности, — с нажимом повторил Буйвол.
Тран поглядел на Ирис. Вид она имела жалкий.
— Дорогу я видел вон там, — сообщил голубоглазый, сбавив обороты. — Сперва давайте поищем воды, я хочу отмыть эту гадость. Она воняет.
Док повел его туда, где стояли канистры.
…У Брока Мирекса было правило: если даже комета пробьет крышу его бара, встанет на тонкие ножки, проковыляет к стойке и закажет пива, Брок нальет, не изменившись в лице. Была ли загвоздка в геноме Мирекса, не позволившем сформироваться любопытству еще в зародыше, или проявило себя суровое воспитание матери, итторитянки, невозмутимой и последовательной, как сами восьмиголовые итторские идолы, — спустя полжизни об этом бесполезно было гадать.
Во всем прочем Брок Мирекс мало отличался от собратьев хито-гуманоидов: ног у Мирекса было четыре, как у всех нормальных граждан, дышал он через отверстия на брюхе и от испуга выделял вонючий токсин… то есть, мог бы выделять, будь ему знакомы сильные чувства. Верхние конечности, наследие чужеродного отцовского генома, сформировались наподобие рук, что было удобно для работы бармена. Хитин на них был гораздо мягче, чем в прочих местах, а из стыков пластин росли пучки тонкой сенсорной паутины. Когда-то в молодости Брок страшно смущался этой поросли и припаливал ее зажигалкой, однако юношеские комплексы давно остались позади, и паутина процветала.
Бар был изрядно потрепан жизнью. Пластиковые панели стен пожелтели и деформировались от времени, на них висели плакаты с выгоревшими надписями и разрядившиеся стереографии, изображение на которых утратило всякую глубину. Сквозь трещину в энергосборных щитах поперек потолка падали косые солнечные лучи, разделяя питейный зал наподобие занавеса. Внутри столбов света вились завидного размера пылинки.
Дверь распахнулась, с полуденной жары ввалились трое: мрачный здоровяк с огромным серебристым кофром в руке, парень, уляпанный какой-то фигней, и рыжая девица, у которой тоже, судя по всему, выдался не лучший денек.
— Нормальный воздух, перестань! — ворчал вполголоса громила, продолжая тему, поднятую по пути.
— Нормальный?! — возмутился паренек. — Эта вонища меня с ума сведет!
— Укрась себя противогазом! — огрызнулась девица. — Заодно купишь нам пару минут тишины.
Тран ныл и чесался всю дорогу — отмыться от розовой пены ему удалось лишь условно. Кроме того, его скрутила "планетарная болезнь" — организм, после долгого проживания на одной планете привыкший к постоянному значению гравитации, постоянно пытался блевать. (Дока подобное расстройство давно уже не брало, Ирис мутило, но не так сильно, как Трана.) Одним словом, синдром понедельника — резкий переход от отдыха к будням — разыгрался у парня во всю. Терпеливый Док и великодушная Ирис порядком успели устать от бесконечного нытья. "В чем дело-то? — мстительно думала Ирис. — Ты же так рвался обратно в галактику?!" Впрочем, ситуация была не та, чтобы глумиться — в неприятности они вляпались исключительно по ее вине, считала девчонка.
Все трое прекратили препираться, заметив, что их появление вызвало волну тишины среди посетителей заведения, и даже старое фотонное радио, бормотавшее в углу стойки, заткнулось, подавившись помехами.
Брок Мирекс, верный себе, сохранял невозмутимость камня, хотя троим пришельцам совершенно неоткуда было взяться в это время года. Планета Пендикс жила по своим законам, вращаясь вокруг невзрачной звезды, космические корабли швартовались к орбитальной стоянке раз в три месяца, все остальное время местные жители, сконцентрированные на добыче зуры и разведении свербенов, не приветствовали никакой экзотики.
Громила протопал к стойке, с грохотом сгрузил на пол иридиевый кофр. Девица и парень потянулись за ним.
— Там, снаружи написано "бар Брока Мирекса", — проговорил здоровяк, осматриваясь.
— Так и есть, — тускло согласился хитиноид.
— Где тогда сам Брок Мирекс?
— Это я.
Монстр недоверчиво оглядел результаты гибридного скрещивания в лице бармена.
— Не шутишь? — усомнился здоровяк.
В ответном взгляде хитиноида промелькнуло сверхслабое излучение насмешки.
— Могу показать ID, — предложил он без энтузиазма.
— Ладно, верю. Где ближайший космопорт? — перешел к делу монстр.
— На орбите, — сухо поведал Брок.
— Как добраться?
— Никак. Следующий рейс через месяц. К тому времени включат подъемник.
— Где мотель?
— Мотелей нет.
— Это еще почему?
— Туризм не развит. Комнату можно снять у меня, если деньги есть.
В перепалке возникла пауза. Монстр замялся. Переглянулся со своими.
— Ч-щерт… — шепотом ругнулась девица.
— Деньги… — повторил здоровяк, смущенно потерев переносицу. — Покажи хоть, как они у вас выглядят?
Мирекс невозмутимо извлек из кассы несколько кремниевых трубочек, поблескивающих стереографическими знаками подлинности.
Трое пришельцев выглядели обескураженными.
— Ладно, это не проблема, — ввязался в диалог парнишка. — Где ближайший банкомат?
— В космопорту, — ответил хитиноид.
Снова повисло молчание, на этот раз оно длилось дольше.
Девица тем временем бросила взгляд в питейный зал и встревоженно подергала громилу за рукав.
— Мне кажется, или эти чуваки сидели дальше, когда мы зашли? — прошептала она.
Парень и монстр тоже оглянулись. На первый взгляд посетители остались в тех же позах, на тех же местах, но ощущение, что они придвинулись, действительно было.
— Все в порядке, — успокоил Брок. — До праздника Бадум всех инопланетников у нас считают демонами. Скорее всего, к вечеру вас сожрут. Таковы традиции.
— Отлично, — выдохнул монстр, начиная уставать от сложностей. — Когда праздник?
— Через месяц.
Проворчав несколько ругательств сквозь зубы, здоровяк подхватил кофр и кивнул спутникам на дверь. Они вышли, держась друг к другу поближе.
— А что в чемодане? — лениво бросил Мирекс им вслед. — Ваш четвертый приятель?
Дверь за пришельцами закрылась, оставив вопрос без ответа.
Брок потянулся за тряпкой и принялся без энтузиазма тереть стойку. Фотонное радио, поймав свою волну, затянуло мотивы лобстер-кантри.
Минут через десять громила вернулся. Один.
— Есть тут какая-нибудь работа? — спросил он в своей решительной манере.
— Например? — флегматично уточнил хитиноид.
— Например, вышибала в твой бар?
Брок пожал плечом:
— У меня давно уже автошокеры стоят. Ты что же, думаешь, у нас тут совсем захолустье?
— А чем вы вообще на этой планете занимаетесь?
— Горняки добывают зуру, дешевый аналог криолита. Но в шахту тебя не возьмут, слишком крупный. Остальные честные граждане разводят свербенов.
— Что за хрень такая?
Во время беседы монстр не забывал посматривать через плечо. Посетители, не меняя поз и выражения на хитиновых физиономиях, вновь неуловимо приближались.
— Видел поля вдоль дороги? — неспешно повествовал Мирекс, протирая стаканы из мутного стекла. — Внутри этих исходящих пеной палок сидят вот такие личинки, — бармен показал, какие именно. — Когда они вырастают, это и есть свербен. Протеин из них неплохой получается, а фасеточные глаза, усики и органы размножения идут на нужды биоэлектроники.
В помещении потихоньку нарастало нетерпеливое пощелкивание ротовых отростков "честных граждан". Громила сохранял на морде невозмутимость — с некоторым усилием.
— И эти ваши свербены сразу все созревают или как-то отдельно?
— Все сразу. Да это по звуку легко определить. Слышал, как стрекочут?.. Совсем разошлись! Через недельку-другую начнут вылупляться, — пояснил Брок с тенью удовольствия, как будто намекая, что здоровяк ни за что не дотянет до этого знаменательного момента.
Монстр чуть заметно передернул плечами. Его не покидало чувство, будто мысленно его уже едят.
— Последний вопрос. Личинок собираете вручную или с помощью техники?
Бармен слегка покривился, явив максимальную для себя эмоциональность.
— Есть автосборщики. С Лудена завезли 60 лет назад. Тот еще хлам, если честно. Вот бы они работали так же, как гудят и воняют!..
Внезапно зеленые глаза пришельца разгорелись. Он довольно хлопнул ладонью по стойке, развернулся в зал и обнаружил плотное кольцо хито-гуманоидов в паре шагов от себя.
— У кого сломаны автосборщики, поднимите клешни! — сказал здоровяк в полный голос.
Толпа посетителей недоуменно сдала назад. Через пару минут несколько конечностей неуверенно двинулись вверх.
— Хе-хе, а теперь поднимите клешни, кому помочь наладить ваши колымаги? Я механик. Звать меня Буйвол Док, — ухмыльнулся монстр, блеснув клыками. — Давайте, нечего стесняться! Трое?.. Пятеро? Отлично. Все остальные пока могут обдумать мое предложение. Вот ты, приятель, — указал пальцем Док. — Начнем с твоих агрегатов.
Публика недоуменно зашумела. Буйвол собирался уже выходить вслед за первым клиентом, но заметил еще несколько торчащих кверху "рук".
— Есть вопросы? Я слушаю!
— А жрать-то вас теперь когда?
Буйвол развел руками:
— Закончу с ремонтом, там и поговорим!
Стоя на крыше, Ирис затягивала последнюю гайку на стойке радиовышки. Закручивать гайки — здорово! Накладываешь ключ на грани, тянешь на себя, глядя, как снаружи проступает резьба болта. Каждый новый виток — маленькая победа. Когда гайка затянута на максимум, и новых побед быть уже не может, берешь следующий болт. А если прикрутил их все, ты автоматом молодец, можешь спускаться во двор и получать одобрение. Никаких неожиданностей, никаких осложнений. Управлять вселенной — другое дело. На каждого самоуверенного кибертелепата найдется свой грозовой фронт.
"Вполне возможно, это какие-то твои заморочки, — предположил Тран после того, как Ирис сбивчиво изложила события. — Ты удивишься, как много подсознательных глюков люди приписывают внешней среде!"
"Но у меня никогда раньше… а, ладно, забудь," — махнула рукой девчонка, и на этом разговор иссяк.
Буйвол в обсуждении не участвовал. Он торчал в баре. Несколько дней работы сделали его кумиром местных земледельцев. В сельском хозяйстве монстр по-прежнему ничего не смыслил, но вставить ума обычной железяке, вроде комбайна, очень даже мог. Оценив, что такое гаечный ключ в умелой руке, хитиноиды повалили толпами. В конце концов Док вынужден был делегировать прием заказов и работу с клиентами бармену, взяв его в долю. Пару дней спустя, к веселью присоединился Тран. Его услуги включали обновление прошивки, настройку софта, калибровку целеуказателей, и цены он заламывал просто безбожные, однако без дела парень тоже не сидел. На долю Ирис осталось то, что осталось. Она бродила по бару Брока Мирекса, чинила все, что не работало. Подзарядила висевшие на стенах стереографии, привела в порядок чуть живой электронный джук-бокс в дальнем углу, залатала жидким поляроидом трещину в энергощитах на крыше. Дошел черед и до покосившейся радиовышки. Ирис аккуратно скрутила тарелки, сняла блок питания, освободила испорченные осенним ураганом крепежные рамы. Буйвол мог бы разогнуть эти железки руками, но задача заключалась не в том, чтобы развлечь монстра, а в том, чтобы развлечься самой. Ирис спустила раму во двор по частям, выправила заломы в тисках на верстаке, наварила кое-где ребра жесткости. Затем затащила все обратно на крышу, принялась за сборку. Закручивать гайки было здорово. Однако рано или поздно придется спуститься вниз. Когда-нибудь придется искать ответ на вопрос "что не так со вселенной". А Ирис еще даже не приступала к попыткам разобраться. Она отчаянно трусила.
Тем временем пришла пора битвы за урожай. Машины, приведенные Доком в порядок, вышли в поля и показали себя лучшим образом. Сухое стрекотание, ставшее привычным фоном жизни, утихло, а через пару дней сама собой развеялась стойкая, всепроникающая вонь, и планета Пендикс внезапно начала казаться Ирис вполне гостеприимным местечком… впрочем, это чувство пропадало, когда она шла через двор в душевую, состоящую из бочки с водой, нагревавшейся за день от солнца, и системы занавесок из черного оберточного пластика.
"Цивилизация по вам плачет!" — шипела девчонка, пританцовывая на мокрых досках настила так, чтобы пробегающие время от времени многоножки не могли до нее добраться.
Вечером в баре шумело веселье — под аккомпанемент обретшего голос фотонного радио хито-гуманоиды учили Буйвола и Трана закусывать местный самогон свежими гузками свербенов. Несколько проезжих парней, не разобравшись в ситуации, попытались сожрать демонов-инопланетников, но крепко получили по мандибулам и вынуждены были уйти.