Бе-зе

Первое  действие.


   Канун  русско-японской  войны. Затерянный  в  лесах  городок , где  в  Офицерском  Собрании , в  отчаянной  борьбе  со  скукой , проводят  очередной  вечер  полковник  Пажанин  и  его  нижестоящие  товарищи  по  оружию  Обрунцов , Шипин , Судорчанов  и  Кягачаев.
  Королевой  вечера  выступает  Ксения  Владимировна  Бурундина , воспринимаемая  не  слишком  всерьез  дама  крепко  за  сорок.

Шипин. Вы , Олег  Витальевич , почему  с  сочувствием  смотреть  на  меня  изволите?
Обрунцов. Мужчину  красит  не  красота.
Шипин. Слишком  я  красив  для  мужчины?
Обрунцов. Когда  другие  дарований  особо  нет , красота  не  помешает…
Пажанин. Прошелся  он  по  вам , Сергей  Анатольевич! Поддел  вас  с  обеих  сторон.
Кягачаев. Некрасив  и  неумен…
Бурундина. Я  бы , господа , вспыхнула!
Обрунцов. В  разговоре  с  женщиной  я  бы  пять  раз  подумал  перед  тем , как  что-то  сказать.
Шипин. А  со  мной  думать  не  надо?
Пажанин. Отношения  у  вас  свойские , сегодня  он  вам  щелчок , завтра  вы… а  послезавтра  я  вам… и  вы  мне.
Шипин. Вы  старше  меня по  званию.
Пажанин. Имеющимся  у  меня  положением  я  пользуюсь  беззастенчиво , третирую  подчиненных , не  опасаясь  от  них  в  ответ  получить. Но  скажите  мне  откровенно , разве  я  плохой  командир?
Шипин. Нашего  уважения  вы  безусловно  добились. Дай  бог  всем  командира  подобного  вам.
Пажанин. На  моем  Агате  я  быстрее  ветра  скачу.
Обрунцов. На  нас  иногда  оглядываетесь.
Пажанин. Не  отставайте , друзья , сложновато  мне  одному  с  врагом  биться  будет… вшестером  на  турок  мы  налетели. На  двоих  турок.
Кягачаев. На  военных?
Обрунцов. Возле  ослика  они  ковырялись , свалившуюся  поклажу  хотели  ему  на  спину  положить.
Кягачаев. Мародеры.
Пажанин. Личная  охрана  Мухтар-паши! Ослепляющие  пуговицами  гренадеры  на  вороных  жеребцах!
Бурундина. Солнце  на  пуговицу  упадет  и  золотой  ее  сделает…
Шипин. Не  сделает.
Бурундина. Поэтическая  составляющая  в  вас , Сергей  Анатольевич , со  шпильку  на  моем  туалетном  столе. При  вашей  росте  и  весе  объем  слабоватый. Из  современных  итальянцев  кого  вы  читаете?
Шипин. Новинки  поэзии  до  нас  не  доходят. В  книжной  лавке , вам  известно , выбор  какой. Труды  назидательные. Пикантные  истории  на  наше  рассмотрение  не  предлагаются.
Пажанин. Гарнизонная  она  лавка. Русских  офицеров  прикажете  развращать? По  нравственности  наносить  им  удары? С  торгующем  в  ней  Володей  перемолвитесь  и  книжицу  вполне  обжигающую  он  вам  вытащит.
Бурундина. Ваши  глаза…
Пажанин. Глаза  заслуженного  полковника!
Бурундина. Переизбыток  лукавства  я  в  них  наблюдаю.
Пажанин. О  смирившихся  со  своей  участью  балканских  невольницах  я  сам  у  Володи  купил! Поначалу  злились , однако  прижились  и  успокоились. Переменчивые  вы , женщины , существа.
Бурундина. На  раннюю  весну  мы  похожи. С  утра  небо  ясное , а  днем  пурга  замела. В  гарем к   турецкому  паше  их  отправили?
Пажанин. Происходящее  в  гареме  описывается  подробно…
Шипин. И  еда? Едят  же  они  в  гареме , не  только  хозяина  ублажают.
Пажанин. Гарем  довольно  прохладный , на  окнах  ледяной  узор… от  котла  не  согреешься. Но  возрадуемся , гречневая  каша  в  котле  бурлит!
Шипин. Не  про  Турцию  вы , Алексей  Петрович , мне  говорите. Извините , ошибся , не  стоило  мне  с  едой  вылезать.
Бурундина. Мы  утонченных  материй коснулись , а  вы  с  ложкой  в  розарий  вошли. Насильно  удерживаемые  дамочки , получается , расцвели , при  воспоминаниях  о  грубых  отцах  и  братьях  носы  от  прошлого  недовольно  воротят , из  этого  мы  заключаем , что  обхождение  в  гареме  на  уровне.
Обрунцов. Обхождение  и  питание.
Бурундина. Время  с  голодными  офицерами  мне  что  ли  выпало  тут  проводить? Распорядитесь , и  вас  накормят.
Кягачаев. Буфетчик  ушел.
Бурундина. Не  мне  же  тарелки  для  вас  разносить.
Кягачаев. Буфетчик  Егоров  в  башкирский  квартал  ежедневно  похаживает.
Бурундина. К  женщине?
Пажанин. К  лошади  удалой , у  башкиров  в  загоне  копытами  бойко  постукивающей.
Бурундина. Под  лошадью , мне  хочется  верить , вами  подразумевается  не  женщина. При  мне  столь  нетактичное  сравнение  вы  бы  себе  не  позволили.
Пажанин. Вами , Ксения  Владимировна , я  давно  покорен.
Обрунцов. Второго  такого  покоренного  во  всей  российской  армии  не  сыщешь.
Бурундина. Грубиян… вы , господин  Судорчанов , за  меня  вступиться  не  думаете? Что  вам  за  радость  самому  с  собой  в  карты  играть?
Судорчанов. Играю… ничего  не  проигрываю… как  говорится – и  карты  в  руках , и  деньги  в  карманах. Надоело  долг  мне  растить. С  жалованья  мне  бы  за  век  расплатиться , а  с  привычкой , мозговому  воздействию  не  подвергнутой , жалованье  за  два  века  мне  бы  потребовалось.
Кягачаев. Первый  век  в  кавалерии , ну  а  следующий  вам  бы  авиации  посвятить. В  воздухоплавательной  части  я  прежде  служил. Вы  помните.
Обрунцов. Расформировали  ее  по  вашему  мнению  ошибочно.
Кягачаев. Постыдная  слепота. Произвол  генерала , не  имевшего  смелости  в  корзину  залезть. На  земле  при  взлете  стоял – и  то  трясся. Из-за  ветра  вы , естественно , скажете. Задувал  он  нещадно , фуражки  сдувал.
Пажанин. Но  взлет  все  же  не  отменили.   
Кягачаев. Генерал  ведь  приехал , его  приезда  долго  мы  добивались. Воздушные  потоки – штуки  многосложные , у  земли  почти  ураган , качающиеся  деревья , в  ста  метрах  над  поверхностью , вы  полагаете , тот  же  компот? При  низовой  буре  наверху  бывает  тишина  словно  в  спальне  у  невинного  архиерея. Если  архиерей  мужчина , не  слишком  храпящий. Наш  старший  офицер  дал  нам  приказ  подниматься , на  робкие  генеральские  возражения  сказал , что  вы  здесь  всего  лишь  наблюдатель… чем  завершилось , я  вам  уже  говорил. Развивайся , русская  авиация… прими , Господи , души  рабов  твоих  Сергея  и  Анатолия… почему  офицерское  собрание  у  нас  сегодня  непьющее?
Пажанин. Выделенные  на  шампанское  полковые  деньги  на  шампанское  и  ушли. Пить  водку  не  станем , как-никак  каноны  у  нас  благороднейшие.
Кягачаев. Шампанским  по  мне  только  певичек  поминать  впору. За  Анатолия  Бубнова  и  Сергей  Бабанова  водки  я  выпить  хочу.
Бурундина. А  мне  при  ваших  низкопробных  возлияниях  чего  пить? Водку  из  стакана  понемногу  отхлебывать?
Кягачаев. Вы  же  вдова  боевого  генерала… приезжавший  на  пробный  полет  генерал  Ермаков  вам  бы  не  приглянулся.
Обрунцов. Кривоват?
Кягачаев. Одышливый  толстячок  с  жидкими  бакенбардами.
Бурундина. Тип , конечно , не  мой.
Обрунцов. Полюбившийся  вам  генерал  ростом  с  гарнизонный  забор , волевое  лицо  каждого  встречного  в  оторопь…
Бурундина. Заурядный  мужчина  меня  бы  не  покорил.
Обрунцов. О  мужских  достоинствах  генерала  Бурундина  не  нам  говорить , а  воинские  мы , разумеется , уважаем.
Бурундина. Наряду  с  государем-императором, между  прочим. Четыре  личные  аудиенции  моему  покойному  мужу  он  предоставил.
Судорчанов. В  картишки  не  перекинулись? У  государя  есть  что  поставить  на  кон. Я  бы  ему  так  и  сказал – я , ваше  величество , мое  жалованье , коня  Аркашку  и  купленную  невесте  драгоценность  сомнительной  ценности. С  вас , не  знаю , что… половина  Грузии?
Пажанин. Наш  царь  человек  не  азартный.
Обрунцов. От  шанса  выиграть  коня  Аркашку  глаза  ни  у  кого  не  заблестят.
Судорчанов. Конь , кстати , добрый. На  дыбы  при  учебном  маневрирование не  встает.
Обрунцов. Вас , Игорь  Максимович , жалеет.
Судорчанов. Наездник  я  не  хуже  всех  здесь  присутствующих. За  исключением , извините  за  лесть , господина  полковника. 
Пажанин. При  осаде  Карса  бомбардировка  шла  страшная…  конница  отдыхала. Со  скуки  мы  куда-то  отъехали , вдали  от  строгих  взоров  Ивана  Давидовича  Лазарева  погонялись  наперегонки… Иван  Давидович  из  армян. Награжден  прусским  орденом. Погиб  не  в  бою , скончался  непонятно… пощекотать  мне  вас , Ксения  Владимировна , ух , охота!
Бурундина. И  чего  наперегонки? Кого-то обогнать  вы  сумели?
Пажанин. Еще  бы  не  сумел. Я  же  никогда  не  скажу  даме , что  я  оконфузился , непременно  триумфатором  назовусь. На  меня  семеро  турок , а  рука  у  меня  на  перевязи , отбиваться  лишь  слабой  рукой  я  способен…
Обрунцов. У  вас , Алексей  Петрович , обе  руки  сильнейшие.
Пажанин. И  турки  это  познали. Их  не  подскочившие  казаки  из  винтовочек  в  спину , их  я  порубал… ну  не  упорствуйте , Ксения  Владимировна , позвольте  герою  вас  немного  пощекотать!
Бурундина. Допускать  по  отношению  ко  мне  комичную  несуразность  я  не  намерена. Девка  от  щекотки  хохочет  и  позорно  не  выглядит , а  дама  да. И  что  вольность  у  вас  ко  мне , что  люди  подумают?
Пажанин. Мои  манеры  для  молодых  не  пример. Среди  крестьян  я  взрослел , без  гувернеров , тонкости  обхождения  в  нас  вбивающих.
Судорчанов. Доходы  вашей  семьи  как-то  внезапно  упали?
Пажанин. Спрашивает , не  проигрался  ли  мой  отец  в  пух  и  прах… разгром! Нужда  безысходная! Сарафан  с  сожительницы  сдираю  и  на  рынок  несу , за  каждую  копейку  торгуюсь… надрывные  перемены  нас  миновали. Отец  состояние  не  спустил , существенных  денег  отродясь  у  папеньки  не  было. Но  помещик… живности  полный  двор. Присмотр  он  за  ней  самоличный , потягивая  трубочку , любил  на  кур  поглядеть. Изжоги  от  жареной  курицы  у  присутствующих  ни  у  кого?
Шипин. Курочки  я  бы  отведал.
Пажанин. Заказывайте , Сергей  Анатольевич , всего  единственную  ножку  я  у  вашей  курочки  оторву!
Обрунцов. Мы  намеревались  не  жевать , а  рулетку  крутить. Знаю , не  привезли , однако  в  перспективе  она  появится?
Судорчанов. При  появлении  рулетки  я  бы  отсюда  ушел. Едва  насчет  карт  утихомирился , как  мне  рулетку  подсовывают , фитиль  страсти  другими  спичками  поджигают. Нельзя  в  Офицерском  Собрании  рулетку  иметь. Четко  в  уставе  сказано. А  до  командующего  армии  ненароком  дойдет?
Пажанин. Мы , господа , заброшены  в  глухомань. Определенные  послабления  нам  положены  пусть  не  по  уставу , а  по  совести. Командующий  армии – вояка  паркетный , и   ему  бы  на  меня , истинного  воина , рот  не  разевать. Река  Лом! Славный  болгарский  поход , немало  храбрецов  у  России  отнявший. У  реки  Лом  турки  нас  фактически  разорвали. Контратакой  откровенный  ужас  мы  на  них  навели! У  командующего  армии  шрамы  от  бритвы , с  перепоя  он , голубчик , себе  утром  наносит… а  у  меня  от  сражения  на  реке  Лом  сабельный  след  в  полгруди. Рулетку , уверяю  вас , он  нам  спустит , не  станет  для  разговора  меня  вызывать.
Обрунцов. И  почему  же  рулетка  до  сих  пор  не  в  наличии?   
Пажанин. Не  у  меня , у  знаменитого  авиатора  вы  спросите , он  у  нас  по  снабжению. Гады , согласен , в  руководстве  сидят. На  хозяйственную  часть  покорителя  неба  бросили!
Кягачаев. Я  не  просился.
Пажанин. Такая  просьба  и  под  пытками  вырваться  у  вас  не  могла!
Кягачаев. Я  бы  вышел  в  отставку , но  предложение  спокойной  должности  меня  удержало…
Обрунцов. Сохранило  в  наших  рядах. Скрасило  для  нас  вечера  в  этом  унылом  здании. С  рулеткой  как , продвигается , предпринимаются  вами  шаги?
Кягачаев. С  торговцем  я  договорился. Еврейской  национальности  человек.
Обрунцов. Это  меня  совершенно  не  удивляет. Чуваши  здесь  максимум  соленой  рыбой  торгуют.
Кягачаев. Рыбу  мы  в  воздушный  шар  не  грузили , недопустимо  его  провонять…
Обрунцов. И  о  чем  вы  с  евреем  условились? Когда  он  сподобиться  доставку  осуществить?
Кягачаев. Я  заказал  у  него , а  он  у  некоего  торгового  партнера , проживающего , не  исключено , под  Елабугой. Заказ  полетел , по  непролазным  дорогам  поехал… кто  там  свистит  на  горе?
Шипин. Рак.
Кягачаев. Скорее  рак… вяловато  наш  еврей  торг  со  мной  вел , не  рассчитывает  он , похоже , на  прибытие  груза. Задаток  не  попросил.
Обрунцов. Но  сделка  у  вас  состоялась?
Кягачаев. Вроде  да. Между  прочим , Алексей  Петрович , обращение  у  меня  к  вам  существенное. Я  служу  в  кавалерийском  полку. А  лошади  у  меня  не  имеется. Закрепите  за  мной  какую  не  жалко.
Пажанин. И  вы  станете  ее  объезжать?
Кягачаев. А  они  у  вас  что , необъезженные? Из  диких  степных  табунов?
Пажанин. Лошади  надлежит  к  вам  привыкнуть , сращивание  в  единый  организм  начаться  у  вас  должно…
Кягачаев. Не  желаю  я  сращиваться. Я  не  кентавр. Моему  денщику  Матвею  заняться  совершенно  нечем , а  так  он  бы  чистил , гриву  лошадке  расчесывал… с  роскошной  гривой , если  можно , мне  лошадь.
Пажанин. Подберем. Норовистый  нрав  доставшейся  вам  лошади  вас  не  тревожит?
Кягачаев. Мне  на  ней  не  кататься , мне  она , чтобы  денщика  от  безделья  спасти. О  вас , Ксения  Владимировна , мой  Матвей  мне  ничего  не  рассказывал.
Бурундина. А  откуда  у  него  право  что-нибудь  обо  мне  говорить? И  что  он  обо  мне  знает , мы  из  разных  миров…
Кягачаев. Молоденьким  пареньком  он  генералу  Бурундину  коричные  булочки  пек.
Бурундина. Генералу , чьей  женой  я  была?
Кягачаев. Туркестанскому  зверю , как  персы  его  прозвали.
Бурундина. Он  в  Туркестане  не  служил…
Пажанин. Со  шведского  направления  его  никуда  не  перекидывали?
Бурундина. Под  Черниговым  его  часть  лет  восемь  стояла. Я  из  Петербурга  к  нему  приехала , и  он  оглушительный  бал  для  меня  закатил. С  фейерверком  прямо  в  помещении.
Пажанин. Громыхало , я  думаю.
Бурундина. При  обороне  Севастополя  потише  было , морщинистый  артиллерист  произнес.
Кягачаев. Шум – ерунда , а  возгорание  убивает. Летаешь  на  воздушных  шарах – понимаешь , как  кошмарен  обыкновенный  огонь. Беспечность  в  нашем  деле  жестоко , замечу , карается. Зимой  я  дверь  не  закрыл , дом  выстудил , квартирная  хозяйка , вздорная  приставучая  баба , старшему  офицеру  обо  мне  натрещала. Не  в  самых  мягких  словах  он  мне  разнос  учинил.
Обрунцов. За  то , что  пьяным  домой  вернулись?
Кягачаев. В  мое  свободное  время  лишь  бог  мне  судья. За  беспечность  мне  выговаривали: действия  вам  надлежит  контролировать , из  сосредоточенного  мировосприятия  не  выпадать , от  полетов  я  вас  отстраняю… месяц  вдали  от  летательных  средств  он  меня  продержал. Дабы  на  стену  со  скуки  мне  не  бросаться , ни  к  чему  не  обязывающий  романчик  я  закрутил.
Пажанин. Не  с  квартирной  хозяйкой?
Кягачаев. Она  ко  мне  лезла , а  затем  я  полез  к  ней. Когда  она , по  ее  уверениям , ко  мне  уже  остыла. В  голову  вбила  и  отвергала , с  порога  спальни  гнала… под  мужским  напором  женщинам  свойственно  сдаваться. Вы , Ксения  Владимировна , подтверждаете?
Бурундина. Связей , угрожающему  моему  положению  печалящейся  о  муже  вдове , я  не  завожу. Живу  тихо. Под  защитой  господ  офицеров  живу.
Обрунцов. Больше  всего  мы  недоумеваем  от  коллизии , почему  вы  не  в  Петербурге , а  тут. Захудалый  городишко, почти  деревня…
Бурундина. От  света  я  удалилась. Когда  впадаешь  в  немилость , оставаться  в  Петербурге не  греет… он  становится  тем , кем  он  и  является – холодным , ветреным , угнетающим… я  не  приняла  ухаживаний  важнейшего  члена  императорского  дома. Имени  не  назову , от  ваших  иерихонских  восклицаний  тогда  бы  оглохла. Фигура  невероятно  высокая… вы  все  бы  повскакивали  и честь  принялись  отдавать.
Шипин. Не  сам  же  Николай…
Бурундина. Не  император. Но  разве  император  правит  нашей  страной…
Пажанин. Вы  о  другом  Николае?
Шипин. О  Николае  Николаевиче , дядя  и  великом  князе?
Бурундина. Ответить  я  не  могу. Считайте , что  рот  батистовым  платком  мне  заткнули. Из  столичного  магазина  виконта  Корделя. Мой  генерал  по  шестнадцать  платочков  мне  покупал…
Кягачаев. Куда  же  вы  столько  изводили? Бесконечным  насморком  мучились?
Обрунцов. Дамам  о  насморке  не  говорят. О  насморке  определенного  типа…
Бурундина. Грубить  мне  вы  соизволите?!
Шипин. А  о  чем  он  ей  сказал?
Судорчанов. Намекнул  о  заболевании  с  венерической  фактической  стороной.
Бурундина. Мне  бы  хамства  не  потерпеть , нахлестать  ему  немедля  по  физиономии!
Пажанин. Ладошкой  по  щеке  от  дамы  необременительно. Худо , что  вы , дамочки , входите  в  раж. Провинившийся  перед  дамой  своего  сердца  подполковник  Свеклов  от  удара  по  щеке  не  разозлился , но  она  принялась  кулаками  его  охаживать!
Бурундина. Дурь  из  изменника  выбивать!
Пажанин. Отбитая  щека – наказание , мы  не  спорим , заслуженное. А  подбитый  глаз  нет. Будто  подзаборному  пьянице  офицеру  с  подбитым  глазом  ходить?
Обрунцов. Отвратительно…
Кягачаев. На  суд  чести  потребовать  могут.
Пажанин. Становишься  воинственной  амазонкой – из  числа  дам , воспринимаемых  нами  прелестными  созданиями , выбываешь. Получаешь  физический  отпор.
Судорчанов. Судя  по  всему , свою  даму  сердца  он  отлупил…
Бурундина. В  этом  случае  подполковник  он  безобразный!
Пажанин. Подполковник  Свеклов  за  товарища  в  огонь  бы  пошел…
Бурундина. А  женщина  ему  не  товарищ! Женщине  он  навалял!
Пажанин. Тактику  он  применил  не  ударную , а  толчковую. Толкнул  и  на  диван  посадил.
Бурундина. И  в  отместку  ею  грубо  воспользовался?
Пажанин. Я , Ксения  Владимировна , не  знаю , что  у  вас  с  вашим  генералом  происходило. А  обычный  мужчина  после  конфликта  с  женщиной  желания  к  ней  не  испытывает. Ему  нужно  подуться , обиду  до  конца  проглотить… культурный  багаж  у  вашего  генерала  был  значительный?
Бурундина. В  Петербурге  оперные  спектакли  мы  посещали. Популярнейший  итальянский  тенор  захворал , и  на  замену , кого  нашли , выпустили.
Шипин. За  те  же  деньги? Разницу  за  менее  знаменитого  не  компенсировали? На  знаменитость  я  бы  не  пожалел , а  на  кого  средненького  незачем  мне  разоряться.
Обрунцов. Пошли  бы  к  кассе  и  пару  рублей  выклянчивали?
Кягачаев. Опозорили  бы  мундир.
Шипин. Ратовать  за справедливость, по-вашему , ни  к  чему? Позволять  им  и  дальше  за  вологодского  горлопана , как  за  миланского  гранда  сдирать?
Бурундина. Подменяющим  исполнителем  нам  все  певца  из  Италии  дали.
Шипин. Известного?
Бурундина. Паоло… Паоло… Кабулуччи.
Шипин. О  Паоло  Кабулуччи  слышать  вам , господа , доводилось?
Пажанин. Мне  современные  теноры , что  философы  из  Древнего  Ура , едва  ли  какая  фамилия  что-нибудь  скажет.
Обрунцов. Пятерых  итальянцев  я  назову. О  Паоло  Кабулуччи  не  знаю.
Шипин. А  я  о  чем? Нашего  мужика  вам , Ксения  Владимировна , подсунули. Партии  на  итальянском  выучил , и  поди  докажи , где  он  рожден. Пел  он , вам  показалось , прекрасно?
Бурундина. Не  очень.
Шипин. Вот  так-то!
Обрунцов. Сеньор  Кабулуччи  был  не  в  голосе. Посторонние  мысли  о  залетевшей  от  него  губернаторской  дочке  его  отвлекали. Это  сказки , что  мастер  своего  дела  никогда  ниже  набранного  им  уровня  не  опускается. Я  с  пятидесяти  шагов  попаду  в  фарфоровую  фигурку. А  в  другой  день  не  попаду.
Пажанин. Изничтожать  фарфор  поссорившимся  любовникам  полагается.
Обрунцов. Я  согласен. В  фигурку  я  стрелял  всего  раз. Попаданием  не  горжусь.
Бурундина. Не  в  ангела  вы  же  стреляли… маленького  ангела  я  повсюду  с  собой  вожу. Он  китайской  работы.
Обрунцов. Императору  династии  Мин  безусловно  принадлежал.
Кягачаев. А  у  китайцев  ангелы  те  же , что  у  нас?
Обрунцов. Ангелов  нашего  типа  на  продажу  в  Европу  они  производят. Окружающего  создателя  сонма  ангелов  у  в  их  религии  нет. У  них  конфуцианство , даосизм , шаманизм  весьма  развит.
Кягачаев. У  здешних  северных  народов  без  шамана  почти  ничего  не  обходится. На  свадьбе  шаман  поет , на  похоронах  скачет…
Обрунцов. Родственникам  жениха  его  бы  повалить  и  на  нем  поскакать. Долгую  счастливую  жизнь  предвещал , а  брак  и  трех  лет  не  продлился , холера  парня  прикончила.
Кягачаев. Холера? Тут?
Обрунцов. Ну  не  холера , а  туберкулез. От  чего  бы  ни  помер , с  шамана  за  его  смерть  бы  спросить. О  шаманах  вы  с  доктором  Челпаковым  поговорите. Он  не  выносит  их  похлеще  меня.
Судорчанов. Доктор  в  офицерском  собрании  носа  отчего-то  не  кажет. На  рулетку , вы  полагаете , он  бы  пришел?
Обрунцов. Сбором  целебных  травок  он  больно  захвачен. Не  прожигает  в  отличие  от  нас  свою  жизнь.
Шипин. Мы , господа , не  время  день  за  днем  убиваем. Между  битвами  у  нас  отдых!
Обрунцов. Ваша  предыдущая  битва , вероятно , колоссальное  количество  сил  у  вас  отняла.
Шипин. По-моему , вы  находите  смелость  утверждать , что  под  пулями  я  еще  не  был.
Обрунцов. Как  же , караульный  в  вас  однажды  в  ночи  пальнул. Пароль  вы  назвали  правильно , сказали , проходя: «керосин»…
Шипин. А  он  считал , что  пароль  «апельсин»!
Обрунцов. Про  диковинный  фрукт  от  кого-то  услышал , и  он  у  него  отложился , а  позже  зауряднейший  керосин  полностью  выдавил. Было  бы  в  нем  коварство , он  бы  на  вас  ошибку  списал. И  не  его  бы  под  арест , а  вас  бы  под  следствие. Для  боеспособности  нашей  дивизии  крайне  полезно  узнать , почему  вместо  керосин  апельсин  вы  сказали.
Кягачаев. Напрашивается  алкоголизм.
Бурундина. Слабая  память  в  очереди , мне  представляется , следующая.
Кягачаев. Память  или  нарушение  в  деятельности  ума? Пажанин. Как  ни  оцени , а  командовать  людьми  недозволительно. Вы , Сергей  Анатольевич , уразумели , какие  беды  солдатская  честность  от  вас  отвела.
Шипин. Я  бы  его  опроверг , мое  слово…
Пажанин. Сомнения  у  меня  бы  остались. Начнись  война , я  бы  приказал  вам  обойти  противника  с  фланга , а  вы, проскакав  половину  пути , предоставили  бы  своим  солдатам  четыре  дня  передышки. И  нас  бы  ожидало  фиаско.
Обрунцов. Конфуз  с  горой  трупов  метров  в  пятьдесят. 
Пажанин. Когда  ты  рассчитываешь  на  все  находящиеся  в  твоем  распоряжении  силы , а  в  бою  они  участвуют  не  все , выиграть  бой – сказочная  удача. Неожиданная  идея  не  выручит – противник  тебя  уроет. Я , господа , к  себе!
Кягачаев. Неожиданно…
Пажанин. Запрос  генералу  Данилову  напишу. Насчет  обмундирования  для  рядового  состава.
Бурундина. Солдатики , да , обтрепанными  у  вас  ходят.
Пажанин. Солдаты! Орлы!



                Второе  действие.
 
  Скудное  убранство  и  выдаваемая  за  служанку  мать. Дом  господина  Шипина.

Шипин. Мрачновато  у  нас.
Шипина. Казенное  все , неродное. На  родной  диван  сядешь , и  он  тебе  передаст.
Шипин. Блох  он  тебе  передаст.
Шипина. Тепло  поколений. Твой  дед  на  нем  штаны  зашивал , прадед  каблук  приколачивал... 
Шипин. Сплошная  беднота  у  меня  в  роду. Паршивые  мы, мама , дворяне , вечно  своим  трудом  пробавляемся. За  двести  лет  лишней  копейки  ни  у  кого  не  было.
Шипина. Да , в  семье  Скварихиных  почечная  болезнь , а  у  нас  бедность. Живем  в  бедности , но  живем  подольше.
Шипин. Со  Скварихиными  мы  же  связаны…
Шипина. Через  моего  кузена  Михаила.
Шипин. Конечно , конечно , они  нам , как  родственники , к  ним  под  Смоленск  с  тобой  ездили , лет  шесть  мне  исполнилось. Пруд  с  птицами  и  старика  у  пруда  я  помню. Так  что  нечего  мне  говорить , что  Скварихины  до  старости  не  дотягивают – кто-то  до  преклонных  лет , видишь , прекрасно.
Шипина. Их  слуга , я  уверена , у  пруда  сидел.
Шипин. Стоял!
Шипина. Это  подтверждает. Барину  бы  стул  принесли , не  обременяли  усталостью  его  старые  ноги.
Шипин. Ой , мама , непросто  с  тобой… он  стоял  и  орал!
Шипина. Не  на  тебя?
Шипин. Птиц  он  обругивал , лягушек… слугу , выжившего  из  ума , держать  бы  в  доме  не  стали. Явно  кто-то  из  господ, патриарх  семьи , вероятно.
Шипина. Не  Скварихин  он , заблуждение  думать  иначе. Скварихиных  старше  пятидесяти  в  природе  не  существует. С  вычетом  невозможного , нам  с  тобой  нужно  считать , что  с  заглянувшим  соседским  помещиком  ты  у  пруда  общался.
Шипин. Общение  у  нас  не  заладилось. Я  с  ним  поздоровался , а  он  босой  ногой  топнул  недобро.
Шипин. Не  осчастливил  ты  его , к  нему  подойдя , не  желал  он  твоей  компании. А  с  чего  он  босой? Закаляется? Сами  Скварихины  господа  архаичные , штучки  из  модных  журналов  им  не  близки. Ладно  бы  ледяной  водой  окатиться , но  там  нам  погаже , лежать  во  льду  для  здоровья  советуют. Тридцать  минут.
Шипин. Полежишь , и  на  похоронные  дроги  тебя  переложат…
Шипина. Ты  бы , Сереженька , не  рискнул.
Шипин. Я? Я  бы  не  в  жизнь.
Шипина. Молодецкая  удаль  верх  в  тебе  не  берет , что  для  матери , конечно , спокойнее. На  лошади , я  знаю , ты  осмотрительно  скачешь. Как  говорится , не  убьешься , пока  враг  тебя  не  убьет. Ой , Господи , не  приведи  мне  моего  сына  в  бою  потерять. Мирное  время , будем  верить , у  нас  надолго.
Шипин. С  Японией  сейчас  отношения  очень  проблемные. О  частных  интересах  русских  и  японских  адмиралов  толкуют , о  споре  за  концессии  лес  вырубать…
а  официально  у  нас  так: наш  император  влияние  России  наращивает , а  их  император  считает  тот  район , куда  мы  внедряемся , своей  вотчиной  и  готовится  из-за  него  воевать.
Шипина. Мы  не  начнем , и  Япония  на  нас  не  полезет. Кто  они , эти  япошки , чтобы  на  Россию  меч  поднимать? 
Шипин. О  самурайских  мечах  она  слышала…
Шипина. Я  в  смысле  символа. Поднимешь  меч – голова  у  тебя  с  плеч. Вообразить  войну  с  какой-то  Японией  у  меня  ну  никак  не  выходит. Высадятся  и  на  Москву  в  манере  Наполеона  пойдут? Что  нам , после  французов  и  японцам  Москву  ради  стратегии  отдавать? Мой  друг  Василий  Степанович  Друнин  из  окна  на  Волхонке  выглянет, а  по  улице  японские  полки  маршируют?
Шипин. Эвакуируют  твоего  Друнина , не  оставят  японской  орде… беспокойство  за  Друнина  тебя , вынужден  сказать, компрометирует.
Шипина. О  чем  бы  ни  судачили  на  углах , наша  дружба  никакими  излишествами  не  осквернена.
Шипин. Продолжительная  она  у  вас. До  твоей  свадьбы  еще  началась.
Шипина. После  свадьбы  я  из  Москвы  уехала.
Шипин. Я  Москву  вообще  не  видел.
Шипина. Город , Древнему  Риму  не  уступающий.
Шипин. По  порочности?
Шипина. Его  сравнивают  с  Римом , и  я  сказала  про  Рим. В  приличных  семьях  девушки  всегда  под  надзором. От  молодых  людей  своего  круга  отсечены. С  кем  прикажешь  порочности  предаваться , с  носатым  башкирским  конюхом?
Шипин. И  какого  же  конюха  ты  ввернула , пожалуй , конюха , засматривавшегося  на  тебя…
Шипина. За  обыкновенное  поедание  глазами  отец  бы  его  не  высек.
Шипин. Чем  же  он  заслужил  сто  плетей…
Шипина. О  военных  событиях  тридцатилетней  давности  тебе  бы , Сереженька , любопытствовать , не  рыться  в  житейских  делах. Отрапортуй  мне  словно  на  экзамене , что  тридцать  лет  назад  было  интересного  на  фронтах.
Шипин. Конюх , выходит , к  тебе  приставал. И  ты , конечно , его  отвергла?
Шипина. К  созревшим  незамужним  девушкам  требования  у  нас  в  России  завышенные.
Шипин. Господи , не  покинь  ты  православных  солдат… отдалась  ты  ему?
Шипина. Не  вибрируй  ты  будто  ошпаренный  попугай – невинной  я  мужу  досталась , не  опозорила  наше  семейство  бедное , но  благородное.
Шипин. Приятно  слышать. Бедность , смотрю , вас  одолевала  не  крайняя , раз  конюха  вы  держали.
Шипина. Отец  ему  не  платил. За  харчи  он  работал.
Шипин. А  что  с  ним , паралич  одной  из  конечностей?
Шипина. На  бывших  крепостных , вольную  жизнь  почувствовавших , работы , к  сожалению  для  них , не  хватало. Помыкаешься  и  за  кусок  хлеба  работать  пойдешь. Мечтал  не  о  том , деньги  в  деревню  посылать  он  планировал - не  сбылось , и  ты  горячился , впечатлял  своей  горячностью  юных  дев… произойди  между  нами  греховная  связь , нас  бы  не  разлучили. Отец  бы  меня  проклинал , но  за  глаза , далеко  от  него  мы  бы  были.
Шипин. Сбежав  с  башкирским  конюхом , ты  бы  сожгла  все  мосты.
Шипина. Отец  назад  бы  не  принял. Как  о  покойнице , я  не  сомневаюсь , молебен  бы  заказал. В  церкви  лет  сорок  не  появлялся , а  тут  бы  приперся. Из  ненависти.
Шипин. Плюс  общественное  положение  ему  бы  спасти  захотелось. Как-то  отреагировать  на  твой  постыдный  побег.
Шипина. Да  кто  бы  что  понял… лечиться  за  границу  уехала.
Шипин. От  чего?
Шипина. От  мигреней! В  Швейцарии , я  слышала , продвинулись , не  только  мокрое  полотенце  на  раскалывающуюся  голову  кладут и  ждут. Мне  от  вашего  лекаря  необходимы  кое-какие  снадобья. Не  от  головы.
Шипин. Рад , что  она  у  тебя  не  болит.
Шипина. Самой  мне  к  нему  не  обратиться , для  всех  окружающих  я  не  твоя  мать , служанка  твоя…
Шипин. Офицера , живущего  с  матерью , у  нас  бы  засмеяли. И  платить  мне  служанке  особо  нечем. И  ты  рядом  со  мной.
Шипина. Идеально  у  нас  получилось.
Шипин. Ты  раньше  не  жаловалась.
Шипина. За  тысячу  верст  к  тебе  прикатила  и  жалобами  тебя  донимать? Чтобы  ты  обратно  меня  спровадил?
Шипин. К  нам  в  Орел  ты  бы  поехала?
Шипина. В  развалюху , дворянскому  сословию  не  под  стать!
Шипин. Возможности  отстроиться  нам  выпадали. Желания  у  нас  не  хватило  взять  и  в  строительство  хорошего  дома  вложиться. Половицы  скрипят , но  не  проваливаются , как-то  живем  и  бублик  жуем… хлеб , пожалуйста , ты  офицерский  нам  покупай. Из  наилучшей  муки. 
Шипина. О  хлебе-то  чего  беспокоиться. Хлеб  есть  хлеб , ни  к  чему  на  хлеб  лишнее  тратить.
Шипин. Ты  не  солдатская  мать. Мать  ли , служанка , сейчас  несущественно. Не  пристало  офицерам  наравне с  рядовым  составом  питаться , умаляет  нас  это  перед  обществом  и  перед  собой. Прошу  принять  к  сведению.
Шипина. Во  всяком  случае , ты  мне  не  приказываешь , просишь  меня… временами  со  служанкой  меня  не  путаешь. Я – мать , а  мать  знает , чем  своего  сына  кормить.
Шипин. Экономить  на  хлебе  убогим  скупердяйством  попахивает…
Шипина. Скупердяйка  я  потрясающая. За  всю  жизнь  ста  рублей  не  скопившая.
Шипин. Штука , конечно , загадочная… немилосердно  себя  ограничиваем и  не  в  банк  несем , нечего  нам  нести…
Шипина. Денег  не  было  и  нет. Чего  тут  загадочного?
Шипин. От  заглядывания  в  корень  пелена  таинственности, как  заячья  шкурка , легко  снимается. Меня  точит  такой  момент – я  ведь  кавалерист , мне за  красотками  ухлестывать  нужно…
Шипина. Дослужиться  без  скандалов  до  пенсиона. Вот  что  тебе , Сереженька , нужно.
Шипин. Выйти  в  отставку  и  в  Орел  вместе  с  тобой?
Шипина. Если  я  еще  не  умру , вместе , конечно , отправимся.
Шипин. Насыщенная  нам  жизнь  предстоит. Вечер  лотошные  бочонки  на  цифры  ставим , вечер  у  окна  на  стульях  сидим.
Шипина. В  Орле  улицы  темные , глядеть  не  на  что…
Шипин. Вечера  с  тобой  я  стерплю. Но  проводить  бок  о  бок  целые  дни  не  пойдет  на  пользу  нам  обоим.
Шипина. Днем  кому-то  из  нас  следует  быть  на  работе.
Шипин. Меня  гражданская  служба  не  манит , я  в  армии  наработался…
Шипина. В  Орле  служанкой  я  не  наймусь. В  Орле  меня  знают!
Шипин. К  губернатору  тебе  бы  сходить.
Шипина. Какой  губернатор , дворянке  и  царские  полы  нельзя  мыть!
Шипин. Помещение  ты  бы  у  него  попросила. Для  матерей  орловских  офицеров  действующих  и  отставных. Попивали  бы  кофе , сыновей , выделываясь  друг  перед  другом , расхваливали. Дома  бы  не  торчали.
Шипина. На  организацию  посиделок , приличествующих  нашего  положению , деньги , мой  милый , надобны.
Шипин. Поговори  с  губернатором  о  бюджете.
Шипина. Выбитыми  средствами  распоряжалась  бы  лично  я… не  принимается  во  внимание , что  у  госпожи  Анисимовой  сын  генерал – я  затеяла  и  я  председателем  стану.
Шипин. Не  удивлюсь , если  тебе  не  позволят.
Шипина. Имей  ты  на  счету  полсотни  изрубленных  янычар, никто  бы  на  твое  невысокое  звание  не  взглянул. При  таком  сыне  меня  бы  еще  упрашивали наиглавнейшее  место  занять. Для  почета  всего  нашего  Орла. Но  янычар  ты…
Шипин. К  государственным  деятелям  тебе  бы  с  претензией. При  нынешней  миролюбивой  политике  негде  мне  отличиться , сражений  категорически  нет.
Шипина. Врагов  ты  не  поубиваешь… и  ногу  не  потеряешь… 
Шипин. Хвали  бога , что  забота  об  одноногом  на  тебя  камнем  с  горы  не  скатится. 
Шипина. Сын  с  ампутированной  ногой  разом  бы  вперед  меня  выдвинул. Впереди  генеральской  матери  я  бы  встала и  в  председатели  ее  не  пропустила. Пять  тысяч  в  год… попрошу  у  губернатора  десять. Столько  он  выделит?
Шипин. Карманы  у  него  не  бездонные. Сможешь  ли  ты  его  уговорить , от  тебя  в  немалой  мере  зависит.
Шипина. Мне  уговаривать , а  сливки  снимать  не  мне… у  моих  перспектив  опора  весьма  хлипкая. Затрут  меня  матери  значительных  офицеров , не  протолкнуться  мне  между  ними  к  полномочиях  решать  и  распределять… был  бы  сын  у  меня  с  увечьями , они  бы  устыдились  дорогу  мне  преграждать.
Шипин. Руку  топором  мне  себе  отрубить?
Шипина. Заметное  отсутствие  чего-либо  гораздо  лучше , но  нам  и  заболевание  подойдет. Не  бросающихся  в  глаза  жуткий  ожог  внутренних  органов! Тебе  бы  с  вашим  доктором  побеседовать , чтобы  перед  губернатором  справку  ненароком  мне  положить.
Шипин. Фиктивную  справку  он  мне  не  выдаст.
Шипина. Ее  же  для  мимолетного  показа , не  к  делу  твоему  подшивать.
Шипин. Приятелями  мы  с  доктором  не  стали. К  чему  ему  ради  меня  на  подлог?
Шипина. Солги , что  иногда  видел  его  с  подозрительными  людьми.
Шипин. Из  коренных  здешних  народностей? Он  о  способах  лечениях  речь  с  ними  ведет. Что-то  против  самодержавного  строя  вместе  с  ними  он  замышляет?
Шипина. Бог  знает , о  чем  они  в  действительности  говорят…   



                Третье  действие.

  Иссохший  врач  Челпаков  принимает  у  себя  представителей  малой  народности – неплохо  соображающую  Атоях  и  не  слишком  развитого  Кайнына.

Челпаков. Acorus  calamusl. 
Атоях. О-ооо….
Челпаков. По-русски – аир  болотный.
Атоях. Про  аир  я  слышала , говорил  ты  мне  про  него…
Челпаков. При  нервных  заболеваниях аир  хорошо  идет  и  противовоспалительное  действие  у  него  прекрасное. Боли  в  желудке. В  кишке. Из  принесенного  тобой  корня  я  сделаю  порошок , который  людям  безусловно поможет.
Атоях. За  помощь  больным  людям  мне  бы  деньги  от  тебя  не  совсем  маленький…
Кайнын. Плати  огромный , куча  денег  нам  дай!
Челпаков. Твоего  родственника  тебе  бы  не  приводить. Не  нравится  он  мне  своей  порывистостью свойства  довольно  дурного.
Атоях. Без  него  меня  к  тебе  не  отпускают , нашей  женщине  одной  к  русским  никак.
Челпаков. Снаружи  его  оставляй. Чтобы  быть  в  курсе , насколько  нравственно  твое  поведение , в  окно  он  может  заглядывать.
Кайнын. Окно – хорошо. У  нас  без  окон. А  прозрачное  в  окне  что?
Челпаков. Стекло.
Кайнын. Из  чего?
Челпаков. Из  песка , из  извести…
Кайнын. Песок? Песок  под  ногами?
Челпаков. Есть  такой  кварцевый  песок. Его раскаляют , потом  охлаждают… обычный  песок  ты  над  костром  не  держи , стекло  у  тебя  не  получится. Хочешь  стать  стекольщиком – я  скажу , к  кому  тебе  пойти. За  месяц  он  тебя  выучит. Тебе  сколько  лет?
Кайнын. Тридцать… и  тридцать…
Атоях. Тебе  не  тридцать  и  тридцать , тебе  тридцать  два.
Кайнын. Тридцать  прожил , имею  мечта  следующие  тридцать  в  живых  походить…
Челпаков. Шестьдесят  лет  у  вас  никто  не  живет.
Кайнын. Помираем  рано , уходим  к  Великий  Дух…
Челпаков. Вам  бы  медицину  и  образование. До  средних  показателей  сумели  бы  подтянуть.
Атоях. В  травках  мы  смыслим. Лечимся  с  древних  времен. Кровь  останавливаем!
Челпаков. Когда  из  человека  она  полностью  вытечет…
Атоях. Человека? Назови , что  за  человек. Без  крови  человек  не  бывает , невозможно  до  капли  кровь  из  него. (Кайныну) Ирдали  баредабар.
Кайнын. Сирбар  эрир.
Атоях.  Давыр!
Кайнын. Не  давыр , вирдух  ун. Ассибучан  чабалан!
Атоях. Айле… я  ему  говорю , чтобы  шел  гулять , неинтересен  ему  разговор  о  медицина. Он  упирается.
Кайнын. Папироса!
Челпаков. Увлекательно  ему  с  нами.
Кайнын. Папироса  гостя  ты  угощай!
Челпаков. Мне  бы  в  лавку  сходить , закончились  у  меня. Школу  у  вас  до  сих  пор  не  открыли?
Атоях. Салвалак  уехал , а  без  Салвалака  учить  нас  некому. Что  там  письмо , математику  нам  Салвалак  объяснял!
Кайнын. Сложение  через  плюс. Линии  и  угловатые!
Атоях. Не  угловатые – углы.
Кайнын. Углы  же  угловатые!
Челпаков. Он  прав. Теперь , без  Салвалака , вы , как  я  понимаю , обречены  на  невежество.
Атоях. Салвалак  нас  учил , но  жизнь  у  Салвалака  была  своя , променять  нас  на  царские  рубли  нам  не  измена… отсюда  он  до  поезда  и  на  поезде  работу  у  вас  искать. Третий  год  как  вестей  о  нем  нет.
Челпаков. Он  о  вас  не  забыл.
Атоях. Умер  Салвалак , говоришь?!   
Челпаков. Связь  с  вашим  населенным  пунктом  плохая. Не  пойдет  почтальон  в  глухой  лес , не  знаю  я  столь  отважных  почтальонов.
Атоях. Вашу  женщину  он  обожал…
Челпаков. Какую  женщину?
Атоях. Никакую. Как  бы  сказать – русских  женщин  вообще. Они  на  него  не  смотрели , бедный  инородец  для  них , а  подъехай  он  к  ней  на  своей  карете  в  шесть  лошадей?
Кайнын. Князь!
Атоях. Горные  князья  ваших  красавиц  в  жены , а  мы  горных  не  ниже. К  солнцу  нас  они  ближе?
Кайнын. А  мы  к  земле!
Атоях. Не  пригибай нас , хиршак  ишан  юк… кто  к  чему  ближе , важным  для  определения  не  является. Кто-то  ближе  к  морю  и  что?
Челпаков. Торговать  гораздо  сподручней.
Атоях. Великий  Дух  нас  услышит  и  милость  окажет , бурю  на  успешных  нашлет. За  Салвалака  она  не  пойдет – пойдет  за  Ивана. За  Салвалака , который  превратился  в  православного  и  имя  Иван  получил. Время! Часто  я , конечно , ловлю. Ты  не  говори!
Челпаков. Мне  о  чем  говорить , я  не  разобрался , о  чем  ты… и  зачем.
Атоях. Нет! Молчание.
Челпаков. Немножко  можно… уже  достаточно?
Атоях. Еще  тишина!
Челпаков. Не  желаю  я  с  вами  молчать , идите , если  закончили…
Атоях. Неподвижность. Неподвижность  этой  минуты. Застыли  звезды , миры , полные  призраков… змею  на  снегу  однажды  я  видела. Долго  над  ней  стояла. В  обычные  мысли  вернулась , а  ее  унесли.
Челпаков. Не  сама  уползла?
Атоях. О  таком  я  не  думала , ни  секунды  не  считала  ее  живой. Испуг  меня  холодит! Про  травки  ты  научно  нам  расскажи , снова  сюда  меня  вытяни… поспеши  с  рассказом , плохо  с  дыханием  стало!   
Челпаков. Matricaria  Chamomilla  L.
Атоях. Ох….
Челпаков. Полегче?
Атоях. Говори , о  чем  начал. Об  L.
Челпаков. Ромашка  аптечная , ее  цветочная  корзинка  медициной  используется. Эффективное  средство  для  печени , от  гастрита… и  для  дыхания  хорошо. Для  органов , которыми  ты  дышишь. Настой  ромашки  у  меня  тут  стоит, могу  тебя  подлечить , если  надо.
Атоях. Облегчение  у  меня , не  слишком  худо  мне , кажется. Ему  бы  покурить. По  его  лицу  заметно , что  покурить  бы  ему  побыстрей.
Челпаков. Он  не  бледный… не  красный… верхняя  челюсть  излишне  справа  налево. Признак  для  нас  опасный?
Атоях. Его  в  детстве  обкуривали  и  приучили , без  втягивания  дыма  он  вот-вот  будет  трястись…
Челпаков. Давайте  я  при  нем  покурю. Ой , у  меня  же  нет , не  сообразил  я , что  нет… агрессивный  выпад  совершить  он  не  должен?
Атоях. Память  предков  он  должен  чтить. Вождей  и  шаманов , конечно , в  первую  очередь. Знаменитого  вождя  недавно  вы  застрелили…
Челпаков. О  недавнем  убийстве  вождя  сведения  до  меня  не  доходили. Недавно, это  когда?
Атоях. При  вашей  великой  царице.
Челпаков. При  Екатерине? Сто  лет  назад?
Атоях. У  вас  изменения , а  нам  что  сто  лет , что  четыреста , все  то  же  самое. Раз  отличий  не  видно , значит  будто  вчера. Воин! Охотник! Вождь  Андияк!
Кайнын. Андияк! Никто  не  ответит , кто  Андияка  сильнее!
Атоях. А  ваш  отряд  зашел  и  пулями  Андияку  сплошные  дырки. Выли  от  горя  наши  деды!
Кайнын. Медведи  выли! 
Атоях. Да  не  глупи  ты… перевелись  тогда  медведи. Мы  сами  их  извели. Медвежьей  шкурой  моя  мать  накрывается , а  я  на  нее  смотрю… на  шкуру. Драная  шкура , и  эта  ее  ест…
Челпаков. Моль.
Атоях. Осторожно  мать  накрывается , сильно  дернешь – на  клочки  будет  шкура. Ты  бы  на  медведя , нет  сомнений , пошел.
Кайнын. Убил  бы  медведя!
Атоях. Медведя  копьем  в  сердце  бить  требуется. А  в  сердце  ему , когда  он  на  четырех  лапах , не  попадешь. Сначала  его  поднимали. Чтобы  прямо  он  встал. Вставший  медведь  для  копья…
Челпаков. Уязвим.
Атоях. Огромная  он  мишень  для  человека  с  копьем. Кидать  следует  в  сердце , а  оно  небольшое. Промахнешься – медведя  только  разозлишь , и  он  за  тобой  кинется , тебя  разорвет… убить  медведя , у  нас  говорят , половина  от  славы. Полная  слава  от  раненого  медведя  суметь  убежать. Про  ручных  медведей  я  как-то  слышала…
Челпаков. В  цирке  бывают.
Атоях. Где  фокусы  и  по  канату  ходьба?
Челпаков. Помимо  прочего , клоуны , дикие  звери…
Атоях. Медведь , ты  мне  верь , для  забавы  не  очень  годится. Медведей  страшный  дух  на  свет  породил.
Челпаков. Медведи  у  вас  исчезли. Зло  побеждено.
Атоях. Мы  живем , не  думая , что  поменялось  у  нас  чего-то. Чем  владеем , тем  и  владеем. Пересказываем  друг  другу  истории , травки  собираем и  сушим. Я  считала , что  в  травках  я  разбиралась , но  куда  мне  до  тебя… вы , русские , все  настолько  умные?
Челпаков. Совсем  однозначно  мне  не  ответить.



                Четвертое  действие.
    В  Офицерском  Собрании  никчемно  бездельничающие  Шипин , Судорчанов , обрунцов  и  врач  Челпаков.

Шипин. Изумительно  усы  вы  накручиваете.
Судорчанов. Медленно  и  основательно  к  подобному  мастерству  я  шагал.
Шипин. Побывавшие  в  театре  московские  барышни  спешат  сейчас  по  домам. В  сопровождении  строгих  папаш , на  нашего  гуляющего  брата  нелюбезно  взирающих.
Судорчанов. Дочек  они  берегут.
Шипин. Лишают  замечательных  приключений!
Обрунцов. Господин  полковник , будучи  поручиком , к  молоденькой  девушке  обратился  и  наслушался.
Шипин. При  всем  уважении  к  родительским  чувствам  саблей  я  бы  на  него  замахнулся!
Обрунцов. Представителю  императорского  дома  голову  отрубить  пригрозили? Кем  он  был , полковник  не  знал , но  мужем  сестры  особы , на  престоле  тогда  сидевшей. Мужчина  говорливый , не  русский… отечественными  ругательствами  он  блестяще  владел. Девица  якобы  его  дочка , за  потревоженную  разухабистым  офицером  честь  родной  дочери  вступиться  он  вынужден. Любовница , вероятно. Больно  нескромно  для  дочери  она  себя  вела.
Судорчанов. На  воплощенную  невинность  полковник , он  же  поручик , ни  за  что  бы  не  польстился.
Обрунцов. Добыча  предпочтительней  легкая.
Шипин. Разговариваешь – украдкой  разговор  заводи. Не  при  другом  мужчине.
Судорчанов. Полковник , видимо , решил , что  тот  не  расслышит. Взбодрившись  вином , ты  в  двадцать  лет  Ахиллес , а  кто  постарше  глухие  тетери. С  приходом  зрелости  ощущаешь , что  собственная  персона  над  остальными  как-то  не  особенно  возвышается.
Шипин. Важно  кураж  сохранять!
Судорчанов. С  возрастом  преимущественно  выпивкой  он  поддерживается. В  грязь  не  упал , на  ногах  устоял , от  гордости  за  себя  кураж  с  утра  ощущается , умываться  на  кураже  ты  идешь. Мы , доктор , мы  видим , проводите  время , что-то  размеренно  попивая. С  собой  принесли  и  с  самим  собой  употреблять  соизволите. Содержание  спирта  немалое? 
Челпаков. Один  к  одному. Спирт  с  целебным  травяным  настоем. Господину  воздухоплавателю  не  понравилось , он , извините  за  подробности , отрыгнул. К  вещи  по  моему  долго  подбиравшемуся  рецепту  отнесся  с  недопустимым  отрицанием  в  отношении.
Обрунцов. Воздухоплаватель  падал.
Судорчанов. Терпимо  вам  бы  к  нему.
Челпаков. Терпимость? Терпение! Доктора  постоянно  терпят… от  пациентов , от  чиновников , от  случайных  дам , через  час  после  знакомства  любви  до  гроба  начинающих  требовать. Пойдемте , дамочка , в  парк… а  вы  меня  любите? Ну  люблю… а  когда  у  меня  оба  глаза  задергаются , любить  меня  будете? Я  буду  вас  лечить… но  вы  не  по  нервам , вы  режете! Зарежете  вы  меня , стоит  мне  вам  надоесть!
Судорчанов. С  женщинами  бывает  трудновато.
Челпаков. Отсюда  я  суров. В  военную  службу  я  неспроста  перешел.
Обрунцов. А  могли  бы  свою  клинику  в  Альпах  открыть.
Челпаков. Гора… кустик… гора… снег… гора…
Шипин. Это  чего?
Челпаков. Альпийский  пейзаж. Вам  интересно , имелась  ли  у  меня  перспектива  затеять  дело  коммерчески  выгодное? Локти  я  не  кусаю. Из  предложенного  мне  жизнью  ничего  я  по  сути  не  опустил.

                Заходит  дежурный  Палыч.

Судорчанов. У  тебя , Василий , для  нас  информация?
Палыч. Матвей  Палыч  я , ваша  благородь!
Судорчанов. Матвеем  Павловичем  нам  тебя  называть?
Палыч. Я – Палыч! Фамилия  моя  Палыч. Имя  Матвей. А  к  вам  баба.
Судорчанов. Фу. Словно  бы  кислыми  щами  потянуло. Перемени  определение , иначе  ее  назови.
Палыч. Она  баба  и  баба. Не  из  господского  сословия , из  самой  народной  гущи.
Шипин. Среди  нас , офицеров , делать  ей  нечего. 
Обрунцов. С  низкородной  подданной  романчик  никто  тут  не  закрутил?
Судорчанов. Шляпницу  я  понемногу  обхаживаю. Но  она  не  темная , кокетливая  штучка  с  пониманием  моего  тонкого юмора.       
Обрунцов. Я  подразумевал  ярковыраженный  крестьянский  типаж. (Палычу) Она , ты  считаешь , с  земли?
Палыч. С  земли  у  нее  многие  были. Испокон  веков  землю  лопатили. А  она  от  земли , может , оторвалась. При  ком-то , может , кухарка.
Челпаков. Пригласи  ее , наверное.
Палыч. Она  подождет. Мое  мнение – ни  к  чему  ей  в  офицерское  собрание  вваливаться  и  собою  марать. Я  бы  ее  отправил , прикладом  бы  наподдал… не  будь  она  столь  упертой , доклада  от  меня  требующей.  Грозилась , что  так  она  не  уйдет. За  приклад  мужу  пожалуется. Муж  у  нее  солдат , на  службе  свое  отмотавший. Про  мужа  она  говорить  с  вами  хочет.
Шипин. Раз  ее  муж  действующим  солдатом  не  является…
Палыч. Про  мужа  и  про  себя.
Шипин. Ее  отношения  с  мужем  нас…
Палыч. И  про  детей.
Шипин. Сукин  ты  сын!
Палыч. Я  извиняюсь , а  почему?
Шипин. Дважды  ты  меня  перебил. Что  за  исступленность  поперек  меня  собственные  слова  впихивать , на  гауптвахту  пойти  намерен?
Палыч. Пошлете – пойду. Ее-то  выслушаете , не  гнать  мне  ее  с  порога?
Судорчанов. Поговорим  мы  с  ней , Матвей  Палыч. За  настойчивой  теткой  ты  шагом  марш.

                Палыч  уходит.

Шипин. Выправки  в  нем  не  наблюдается.
Судорчанов. А  в  ком  из  нас  она  есть?
Шипин. На  смотрах  господа  мы  подтянутые.
Судорчанов. За  счет  неимоверных  усилий. Неорганично  с  выпяченной  грудью  стоим. Почесать  в  носу , случается , ох, как  охота.
Обрунцов. Прямо  перед  гарцующим  генералом. Он  бы  внимания  не  обратил , остекленевший  взгляд  строго  вперед  у  генерала  направлен.
Судорчанов. Лошадь  не  собака.
Шипин. По  верности?
Судорчанов. Алкогольный  запах  ее  не  злит. Сегодняшним  вечером  мысли  о  женщине  у  меня  появлялись…
Обрунцов. Будет  вам  женщина.
Судорчанов. Думаешь  о  нимфе , а  появляется  Клавка  из  деревни  Глинявка…
Обрунцов. Уважаемая  мать  подрастающих  защитников  Родины.      
Судорчанов. Я  не  поленюсь  встать  и  поклониться…

                Входит  баба  Асунькина.

Асунькина. Здравствуйте , благородные  люди!
Судорчанов. Приветствуем  вас , весьма  рады  вас  у  нас. Матвею  Палычу  вы  спасибо  сказали? Без  его  протекции  вас  бы  здесь  не  было.
Асунькина. Он  мне  не  Палыч , Матвей  и  Матвей.
Судорчанов. Он  для  всех , увы , Палыч. Ладно , говорите , чего  вам  надо. Если  доктора , занимающийся  убийство  времени  господин  врач  поможет  вам , естественно , незамедлительно.
Асунькина. Мне  не  доктор , заступник  мне  нужен. За  меня , за  моего  мужа , за  нашу  малолетнюю  детвору! Ужас  берет , когда  подумаешь , сколько  лет  мой  муж  царю-батюшке  прослужил. А  сейчас  нас  на  улицу  выгоняют! Оплату  за   жилье  задержали , и  хозяин  вышвырнуть  вещи  грозится. Расходы  большие , сумма  не  набралась… на  квартирную  плату. У  сына  кишки  болят , дорогую пищу  ему  покупаем…
Челпаков. Уберечь  ребенка  от  могилы  ваш  главный  материнский  долг.
Асунькина. Витеньку  выходит , а  другие  детишки  зубы  на  полку  положат. Недоедают  они. Для  Витеньки  от  них  отрываем , их  худобу  растим. Было  бы  жилье , мы  бы  сдюжили , а  на  улице  гробы  и  гробики  у  нас  впереди.
Челпаков. За  квартиру  я  заплачу.
Судорчанов. Сложимся , господа , набросаем  ассигнаций  на  годовую  оплату.
Асунькина. Кланяюсь  вам… недужную  поясницу  не  жалею  в  поклонах.
Обрунцов. А  хозяин  у  тебя  не  еврей?
Асунькина. На  икону  он  крестится. Фамилия  Хлох.
Шипин. Скорее  немец.
Обрунцов. Она  не  из  документов , с  его  слов  говорит. Абрам  Израилевич  Хлох…
Судорчанов. Не  то.
Обрунцов. Придуманная  фамилия , для  невникающих  жильцов  псевдоним. Евреи  тянут  нас  вспять , развиться  России  препятствуют. Из-за  ничтожной  просрочки  героических  солдат  с  семьями  из  квартир  выгоняют. Офицерство  меры  не  примет? Будет  молчать?
Судорчанов. У  меня  приятель  по  прежнему  гарнизону  антисемитизмом  болел. Вечерами  весь  в  книгах , обложится  и  выписывает. В  наших  бедах  виноваты  евреи. Если  содержание  сотен  томов  к  одной  строчке  свести.
Обрунцов. Каким-то  не  слишком  умным  вам  бы  его  не  считать…
Судорчанов. Поумнее  нас  он  субъект. На  богатой  еврейке  женился , вдове  владельца  пятнадцати  магазинов  в  Ростове  и  Ставрополе. Я  не  утверждаю , что  у  них  без  любви , как  пара  они  весьма  красиво  смотрелись. Я  у  них  в  гостях  после  обеда  от  вздутия  мучился  почти  нестерпимо...
Обрунцов. Еврейские  блюда  для  русского  желудка  опасны.
Судорчанов. Всерьез  вы  так  думаете?
Обрунцов. Нет. Их  треугольные  пельмени  у  меня  замечательно  шли. Вы , Игорь  Максимович , себя  опорочили , офицером , не  знающим  разумных  пределов , перед  еврейской  дамочкой  себя  выставили.
Судорчанов. Пончиками  с  повидлом  она  меня  доконала…
Шипин. Набрасываться  на  пончики – детство  какое-то , извините.
Судорчанов. До  армейской  службы  я  пончиков  не  ел. У  нас  в  Подольской  губернии  их  не  делали.
Челпаков. С  офицером  из  Подольска  я  довольно  близко  сходился. Про  эпидемию  холеры , что  в  семидесятых  годах  была , он  мне  кошмарные  вещи  рассказывал.
Судорчанов. Родная  тетка  у  меня  умерла. А  ее  дочь  с  Петром  Чайковским  общалась , когда  он  в  Плещеево  отдыхал.
Обрунцов. Петр  Ильич  с  ней , я  уверен , не  флиртовал.
Судорчанов. Возвышенная  дружба.
Обрунцов. Женщинам  ее  зачастую  достаточно. И  ему  касательно  женщин  тоже. Как  интеллигентные  люди , что  мы , господа , из  Чайковского  вспомним?
Шипин. «Лебединое  озеро».
Обрунцов. А  вы , господин  доктор? К  озеру  ничего  не  добавите?
Челпаков. «Пиковая  дама» , «Евгений  Онегин»…
Обрунцов. Блестяще!
Челпаков. «Времена  года» , «Марш  Юрьевского  полка»… при  мне  его  исполняли. Энтузиазма  у  солдат  он  не  вызвал , кровь , судя  по  физиономиям , не  воспламенил.
Асунькина. Ваши  благородия! Разговоры  вы  ведете  хорошие , вам  подобающие. О  музыке , о  пельменях. А  что  с  моим  делом  у  вас? Не  будете  им  заниматься?
Судорчанов. Поболтали  и  хватит… по  коням , господа. Далеко  отсюда  твоя  квартира?
Асунькина. Да  минут  десять. Моими  ногами.
Судорчанов. Коней , получается , беспокоить  нам  незачем. Сапогами  мы  поскрипим , к  логову  Хлоха  вершить  суд  направляясь.



                Пятое  действие.
 
  Седовласый , спускающийся  к  офицерам  и  Асунькиной  Генрих  Хлох  выпроваживает  стоявшую  с  ними  служанку.

Хлох. Двигай  отсюда , Марфа , я  сам  с  господами  поговорю. Из  отголосков  я  уловил , что  вы  не  жилье  ко  мне  снять. А  я  бы  комнаты  вам  устроил.
Судорчанов. Много  свободных  имеется?
Хлох. Все  заняты. Битком  у  меня , можно  сказать.
Шипин. Нас  бы  впустили , а  жильцов…
Хлох. Переоборудовать  мой  дом  для  господ во  мне  давненько  сидит. С  вас  бы  и  начал. Обслуживание  предложил  бы  особое , по  европейскому  классу. За  соответствующую  плату , конечно. Экстра-класс – экстра-цены. Желаете  осетра  под  французским  соусом – не  мечтайте  копейками  обойтись. С  вами , гляжу , жена  солдата  Асунькина  в  своих  традиционных  одеждах  ко  мне  пожаловала. Для  офицеров  компания , извините , сомнительная.
Судорчанов. Мы  насчет  ее  комнаты , которую  вы  ей  вернете.
Шипин. Спорим , господа , он  нам  скажет , что  ее  комнату  он  уже  сдал. 
Обрунцов. Поинтереснее  он  придумает.
Шипин. И  что  же?
Обрунцов. У  него  спрашивайте , не  я  же  за  него  придумывать  буду.
Шипин. Давайте , маэстро  Хлох , проявляйте  вашу  сообразительность.
Хлох. На  сцене  или  цирковой  арене  титул  «Маэстро» заслуживают. С  меня  достаточно «господин». Господин  Хлох, исправный  плательщик  сборов  и  податей. Господин  Хлох, чьи  предки  в  Тюрингии  пожимали  руки  аристократом , происходившим  из  Каролингов.
Обрунцов. Немец…
Хлох. Господин  Хлох , насилие  над  собой  терпеть  не  привыкший. Семья  солдата  Асунькина  выселена  мною  из  комнаты , поскольку  не  сумела  мне  заплатить. Укажите  мне , господа , на  нарушенный  мной  пункт  договора , а  если  в  состоянии , на  выход  я  вас  попрошу.
Обрунцов. Еврей  бы  так  не  наглел , глаза  на  офицеров  не  смел  бы  поднять.
Хлох. У  меня  офицерская  форма  оторопь  не  вызывает. Я  сам  ее  носил.
Шипин. Вы?
Хлох. На  маскараде. Господа  Кюхтель  его  устраивала , саксонская  баронесса  по  мужу.
Обрунцов. Русскую  боевую  форму  вы  нацепили  и  гримасничали , исполняли  функции  награждаемого  пинками  шута….
Хлох. А  про  русскую  кто  вам  сказал? Для  разжигания  нашего  с  вами  конфликта  оскорбленная  русская  форма  не  подойдет , ее  на  мне  не  было.
Судорчанов. В  баварской  он , наверное.
Хлох. В  произвольной. В  мундире  неопределенной  принадлежности , сшитом  мастерицей  Лукерьей  у  нас  на  дому. Глазомер  у  нее  на  ахти , но  руки  золото. Неделикатно  о  военной  форме  я  высказался , вас  за  живое  задел. Чтобы  загладить , мой  коньяк  я  на  пробу  вам  принесу. Но  уже  в  отсутствие  этой  бабы. На  улицу  ей  придется  отправиться. Будете  вы  пить  коньяк  или  нет.
Асунькина. Он  поганой  метлой  меня  выметает , а  у  меня  дети…
Хлох. Нажаловалась! Офицеров  ко  мне  привела. Ее  муж, я  уверен , не  с  детьми  где-то  сидит , около  кабака Христа  ради  мелочь  выпрашивает. Детей  у  нее  трое. Сначала  было  четверо.
Асунькина. Васятка  мне  был  неродной! На  базаре  его  подобрала , милость  пожить  в  тепле  оказала. Он  рвался  на  волю , уйдет  и  к  нам  не  спешит… я  выходила  его  встречать. Беспокойно  без  Васятки  себя  ощущала. Разок  ходьбой  ему  навстречу  я  увлеклась , с  возвращением  запоздала… муж  меня  отругал.
Хлох. Я  помню. Стены  от  его  криков  дрожали , штукатурка  сыпалась  с  потолка.
Асунькина. Зато  он  меня  не  побил. Тихие  мужчины  опаснее , сторониться  нам , бабам , их  следует.
Судорчанов. Советы  для  женщин  ты  женщин  прибереги. Муж  у  тебя  буян , парня  ты  потеряла , из  хорошей  семьи  он  бы  обратно  в  беспризорность  не  кинулся. Ответственность , конечно , на  муже.
Асунькина. Не  на  мне!
Судорчанов. Твоего  мужа  мы  в  число  приличных  людей  занесли. А  у  нас , господа , весь  сыр-бор  из-за  пьяницы.

   Вошедший  в  помещение  Лягуцкий  себе  на  уме.

Лягуцкий. Добрый  вечер.
Хлох. Здравствуйте , Андрей  Викторович. С  молочницей  вы  договорились , доставит  она  вам  молоко?
Лягуцкий. В  семь  утра. Начиная  с  завтрашнего  утра.
Хлох. Сами  за  ним  спускайтесь… прикажете  к  вам  в  комнату  приносить?
Лягуцкий. Мне  удобнее  в  комнату.
Хлох. Проснусь – принесу. За  раннюю  молочную  услугу  еще пятьдесят  копеек  с  вас  в  месяц. Или  просите  молочницу , чтобы  она  вам  прямо  в  комнату  доставляла.
Лягуцкий. Я  предлагал , но  в  комнату  к  мужчине  она  не  пойдет. Тем  более , с  утра , когда  мужчины  по  ее  мнению  наиболее  опасно.
Асунькина. Мой  муж  только  с  утра  и  хочет. За  охальные  разговоры  мне  голову  с  плеч , женщинам  вслух  при  мужчинах  о  таком  сокровенном  негоже. Молочница-то  молоденькая?
Лягуцкий. Не  старуха.
Асунькина. Для  вас  сойдет , обязательно  на  нее  вы  бы  набросились. К  мужчине , упускающему   свои  шансы , мой  муж  меня  бы  не  ревновал.
Лягуцкий. Он  ревновал  вас  ко  мне?
Асунькина. Говорил , что  убьет , если  я  на  вас  смотреть  буду. Спокойно  сказал , без  повышения  голоса. И  я  испугалась. Не  в  его  правилах  о  расправе  холодным  тоном  мне  говорить. А  для  чего  вам  пить  молоко? Для  взрослых  мужчин  в  чем  в  нем  польза?
Лягуцкий. Не  совсем  я  еще  повзрослел.
Асунькина. По  мне  взросление  у  вас  завершилось.
Лягуцкий. Мне  восемнадцать  лет.
Асунькина. Брешете!
Лягуцкий. Христом  Богом  не  побожусь. У  меня  атеистическое  мировоззрение.
Судорчанов. На  восемнадцать  лет  вы  в  самом  деле  не  выглядите.
Лягуцкий. От  злоупотребления  табаком  я  старше  кажусь, безудержным  курением  лицо  порчу.
Обрунцов. Молоко  и  табак?
Лягуцкий. Вредные  последствия  оно  убавляет. Единая  оценка  столичных  профессоров. Суждения  интеллигентных  слоев  для  вас , офицеров , естественно , немногого  стоят. 
Судорчанов. Силами  реакции  он  нас  с  вами  классифицировал.
Обрунцов. Куда  идти  России , штатские  понимают  в  сто  крат  лучше  нас…
Лягуцкий. В  семью  цивилизованных  народов  нам  идти  следует , довольно  спешно  при  том.
Обрунцов. Подождут  они  нас , никуда  не  денутся… а  как  же  наша  русская  идентичность?
Лягуцкий. Лапти , плеть  и  поясные  поклоны  она  у  нас. Ладно , господа , не  буду  я  вас  подставлять , заканчиваем  мы  о  политике. Вам , офицерам , о  ней  возбраняется. Что  думать , что  говорить.
Шипин. Думать  нам  никто  не  запретит…
Лягуцкий. Думайте.   
Шипин. Вы , юноша , нам  не  указываете. Захотим - подумаем , захотим – не  станем. На  лошадь-то  вы  забирались , сидели  на  ней  хоть  раз?
Лягуцкий. Вы , ясное  дело , каваллеристы…
Шипин. Честь  имеем!
Лягуцкин. Артиллеристы  о  пушке  меня  бы  спросили , стрелял  ли  я  из  нее  хоть  раз , от  закладываемых  ушей  нечеловеческий  восторг  чувствуя. Ограниченность , господа. О  моей  неказистой  штатской  судьбе  вздыхать  отправляюсь  я  с  горечью.

                Лягуцкий  уходит.

Судорчанов. Он  нас  не  раздавил.   
Шипин. Личинка  беспогонная , не  собеседник  он  нам!
Хлох. Удивительно , что  он  с  вами  разговорился. Закрытый  тип , через  возведенную  стену  ни  к  кому  не  перелезает.
Обрунцов. Чем  живет , не  узнавали?
Хлох. Деньги  мне  в  срок , и  вопросов  к  тебе  у  меня  не  возникнет. Мы  не  на  военном  положении , не  обязаны  постояльцев  трясти. В  войну  власти  тревожатся , что  шпиона  я  поселю , и  он  после  завтрака  к  вам  подбираться  повадится , лошадей  через  щель  в  заборе  считать. Меня к  ответу , скажут , не  доглядел. Поддельность  документов  не  высмотрел. А  что  их  не  дед  Игнат  на  коленке , а  блестящий  специалист  кропотливо  нарисовал , следствие  учитывать  не  захочет , без  смягчений  меня  в  кандалы. Чтобы  кого-нибудь  из  своих  выгородить.
Обрунцов. Из  русских?
Хлох. Из  ответственных  лиц.
Обрунцов. Наличие  предателей  в  тылу  на  боевом  духе  несомненно  отражается… нелегко  скакать  на  врага , выстрел  в  спину  предполагая. Война  с  Германией , вы  знаете , не  исключена.
Шипин. О  японской  сейчас  говорят.
Обрунцов. Вы  не  поняли.
Шипин. Догадался  я , ха-ха , на  что  намекаете!
Обрунцов. Ваш  дом  со  сдаваемыми  вами  комнатами – объект  стратегический , вероятное  прибежище  шпионов  и  диверсантов… права  собственности  на  него  вас  лишат.
Хлох. Временно?
Обрунцов. На  подоконник  легла  рука  с  улицы. Это  в  одну  из  ваших  комнат  забирался  раненый  немецкий  агент.
Шипин. Он  бы  в  жандармерию  его  не  отвел , после  перевязки  в  подвале  бы  спрятал.
Обрунцов. Кольца  вашей  замечательной  колбасы  вы  бы  ему  таскали. Пиво  в  кувшинах , залитых  по  самый  край.
Хлох. Я  российский  подданный , у  меня  двоюродный  брат  в  православную  церковь  ходит…
Обрунцов. Тем  тяжелее  будет  ваше  предательство.
Хлох. Я  никого  не  предам. Заранее  меня  обвинять  с  нарушением  моих  прав  тесно  граничит!
Асунькина. А  мои  права? С  мужем , отдавшим  лучшие  годы  армии , и  детьми , которые  ему  родные  дети , на  улице  я  жить  не  обязана!
Хлох. Живите  в  гостинице «Центральная». Дойдите  до  главной  площади  и  арендуйте  себе  номер  люкс. В  нем  чистая  ванна , огромная  кровать , сапоги  ваш  муж  у  входа  оставит , и  ему  их  ваксой  натрут. Создадут  вид  практически  новых. Поговорите  с  управляющим , он  наверняка  задаром  вас  впустит.
Асунькина. Вы  немецкая  сволочь!
Хлох. Управляющим  в  «Центральной» работает  господин  Суслаков. Не  фон  Суслаков , а  просто  Василий  Степанович. К  нему  шагайте , к  нему , русский  русскому  не  откажет , денег  просить  не  станет , у  вас  поразительное  национальное  единение. Соборностью , по-моему , зовут.
Шипин. Издеваться  над  нашей  страной  я  вам…
Хлох. Что  вы  мне? Платить  за  ее  комнату  вы  намерены?
Шипин. Сполна , не  волнуйтесь , получите.
Хлох. Отлично. Вашего  слова  мне  достаточно. (Асунькиной) Можете  детей  собирать  и  въезжать. Муж , думаю , сам  попозже  припрется , растворился  у  него  в  алкогольном  тумане  факт  выселения , до  просыхания  с  концами  исчез. Завтра  увижу – кивну  и  «доброе  утро» скажу. Статус  постояльца  мне  неважен , исправно  мне  вносишь – обхождение  тебе  я  культурное. Европейский  подход! Боже  царя  храни , дай  ему  силы! Не  хитрость  у  меня , вас  умасливающая. Искренность!



                Шестое  действие.      

   Находящаяся  в  комнате  Ксения  Бурундина , стоя  у  двери , подслушивает  разговор  Хлоха  и  остальных.
   Ее  ухоженный  сожитель  Дякунин  смотрит  на  нее  осуждающе. 

Дякунин. Выйди  к  твоим  офицерам , поздоровайся.
Бурундина. Генеральша  здесь  жить  не  может.
Дякушин. Скажешь , что  ко  мне  в  гости  пришла.
Бурундина. К  мужику  из  книжной  лавки?
Дякунин. Я  как  есть , из  нее. Чужую  судьбу  себе  не  присвоил. Погоришь  ты  со  своей  историей , недолго  тебе  еще  господ  офицеров  за  нос  водить.
Бурундина. Они  мне  особо  не  верят. Со  скрытыми  улыбочками  посматривают , когда  о  генерале  я  говорю. Генерала  я  не  придумала , был  такой  генерал  Бурундин , сопровождавший  меня  по  жизни  высоко  взлетевшим  однофамильцем. И  его  смерть  мною  не  выдумана – не  кофе  на  светлой  веранде  он  сейчас  хлещет , червями  в  земле  доедается. Я  у  офицеров  ничего  не  выпрашиваю. Не  мошенничество  у  меня.
Дякунин. Править  бал  в  Офицерском  собрании  тебе  захотелось. Со  мной  спуталась  и  для  отдушины  канделябры , погоны… к  нам  в  город  тебя  вообще  чего  принесло?
Бурундина. Офицеры  о  том  же  спрашивали.
Дякунин. Мне  ты  сказала , подобными  вопросами  тебе  не  донимать. Для  офицеров  что-нибудь  сочинила , генерала  в  повествование  всунула. Ваш  нерожденный  сын  мечтал  в  этом  гарнизоне  служить!
Бурундина. От  столь  бредовой  затеи  мы  бы  сына  отговорили… про  детей  я  как-то  забыла. Интересно , почему  же  нам  с  генералом  детишек  Господь  не  дал…
Дякунин. Молились , наверное , маловато.
Бурундина. Скорее , супружеские  обязанности  маловато  по  какой-то  причине  мы  исполняли. Если  офицеры  осведомятся  о  наших  детях , с  грустью  промолвлю , что  ранения  бывают  самые  разные. В  силу  имеющегося  у  них  такта  расспросы  дальше  не  пойдут.
Дякунин. Я  бы  в  удовольствии  посмеяться  над  генералом  себе  не  отказал…
Бурундина. Дело  не  в  генерале , а  в  ранении. Побоялись  бы  они  смехом  накликать , с  потупленными  взорами  мои  вздохи  бы  слушали.
Дякунин. Короче , такт  ни  при  чем. Из-за  страха  до  насмешек  бы  не  дошло , он  бы  твоих  дружков  приструнил… ты  мне  только  не  говори , что  соблазнить  тебя  они  не  желают.
Бурундина. Все?
Дякунин. Да  само  собой.
Бурундина. Спасибо.
Дякунин. Твоя  красота  неважна , роль  играет , что  ты  не  из  простонародья , офицеру , знаешь , почетно  не  какую-то  немытую  бабу  в  постель  затащить. Придя  ко  мне в   лавку , они  впрямую  развратные  книги  спрашивают , не  скрывают  обуревающие  их  похотливые  мысли.
Бурундина. У  тебя  в  лавке  ничего… с  настоящими  постельными  описаниями.
Дякунин. Кто  тебе , я  говорил?
Бурундина. Ты.
Дякунин. А  ты  и  поверила! Про  издательство «Избранники  Эроса» ты  ни  слухом  ни  духом? Где  у  них  типография , мне  не  скажешь?
Бурундина. Я  не  осведомлена…
Дякунин. Тебе  неизвестно?
Бурундина. Нет.
Дякунин. А  кому  известно? «Избранники  Эроса» , сокращенное  наименование «Изэр» , находится  под  управлением  людей , в  конспирации  смыслящих… 
Бурундина. Изэр  похоже  на  эсер.
Дякунин. Политики  они  не  касаются. Абсолютная  любовь… в  ее  распутной  форме. Дать  тебе  что  ли  почитать… из  пока  мною  не  проданного.
Бурундина. Чересчур  откровенные  сцены  меня , думаю , смутят.
Дякунин. Покрасневшей  квашней  сидеть  будешь?
Бурундина. Специально  мне  не  покраснеть , не  те  актерские  навыки. Мы , женщины , по  мере  сил  стыдливость  изображаем.
Дякунин. Монашки… вас , как  монашек , воспитывают. А  после  ларчик  приоткрывается , похоть  прорывается… «Набег  измаявшихся  монашек  на  деревню  Очаровеево». Поступившие  мне  экземпляры  за  час  народ  расхватал. Из  верхнего  окошка  женского  монастыря  сестры-послушницы  глядели  на  полуобнаженных  вспотевших  мужиков , обрабатывавших  барское  поле. Рвануть  ли  им  к  мужикам , обсуждали  они  продолжительно , возражавшую  Поликсению  смогли  наконец  склонить , поздновато  на  поле  они  прибежали – мужики  уже  в  деревню  ушли. Монашки  распалены , желания  самые  очевидные , тут  без  споров  у  них  обошлось , ни  о  чем  не  рассуждающей  оравой  в  деревню  они  устремились.
Бурундина. Несомненное  вранье , женщин  настолько  не  прижимает.
Дякунин. Литературный  вымысел. Дай  бог , чтобы  он! У  мужиков  ведь  жены , невесты… в  старании  избавиться  от  противниц  всех  деревенских  баб  монашки  поубивали. Кроме  старух.
Бурундина. Спасибо  им , матерей  пожалели…
Дякунин. Две  бездетные  старухи , по-моему , было.
Бурундина. А  матери  куда  делись?
Дякунин. Померли  матери. В  деревне  у  взрослого  сына  нечасто  живая  мать , больно  тяжелое  существование  у  крестьянки , что  к  прочим  заботам  материнском  обременилась. Тебе  бы  попробовать  детишек  в  деревне  вытянуть.
Бурундина. И  почему  у  нас  в  России  такие  проблемы…
Дякунин. Великой  тайной  мироздания  это  не  является.   
Бурундина. Баб  они  порешили , а  с  мужиками  чего? За  убийство  своих  жен  мужикам  бы  ноги  монашкам  вырвать.         
Дякунин. Поубивать  их  в  отместку  мужики  собирались , но  передумали. Новые  женщины , незнакомые  тела… свальной  оргией  книга  заканчивается.
Бурундина. Толстая  книга?
Дякунин. Страниц  пятьдесят.
Бурундина. Книжонка!
Дякунин. Я  думаю , мужички  удовлетворятся  и  загрустят. Не  уйдут  монашки  от  возмездия , порубят  их  топорами  на  следующий  день.
Бурундина. Книга , имеющая  мораль , этим  бы  завершилась. Взмахами  карающих  топоров. Неминуемой  расплатой  за  содеянное.
Дякунин. Топорами  бы  не  татарское  воинство , монашек  рубили… ситуация  не  из  простых.
Бурундина. По  мне , проще  некуда , жизнь  забрал – жизнь  отдай.
Дякунин. Читателям  из  святых  мест  изрубленные  монашки  пришлись  бы , мне  кажется , не  по  нраву. Прекратили  бы  они  литературу , выпущенную  тем  издательством , покупать. В  пустошах  кельи , а  в  кельях  люди. Люди , читающие  книги.
Бурундина. Ну  не  мерзкие  же  книжонки  наподобие  нами  сейчас  обсуждаемой!
Дякунин. Марксистских  книг  в  пустошах  не  замечено. А  игривые  там  почитывают , поверь  мне , как  человеку , книжный  рынок  вдоль  и  поперек  знающему. И  людей! Женщине  вроде  тебя  формирование  римского  этноса  интересно? Приди  ты  ко  мне , Тита  Ливия  я  тебе  предложу?
Бурундина. Тит  Ливий , он… ученый?
Дякунин. Историк. Крупнейший  историк , на  латыни , понятно , писавший.
Бурундина. У  тебя  в  лавке  есть  столь  заумные  книги?
Дякунин. А  для  кого  мне  Тита  Ливия  заказывать  и  держать? Для  господ  офицеров? Для  темного  населения , на  которое  мировая  культура  еще  в  меньшей  степени  повлияла? Не  разбирайся  я  в  обстановке , Тит  Ливий  у  меня  бы  на  полке  стоял , десятилетиями  бы  пылился.
Бурундина. На  полке  он  хлеба  не  просил , а  впечатление  создает. Ссыльный  профессор  заглянет  и  о  тебе  расскажет , прославит , в  Москве  известность  ты  обретешь. Апостолом  знания  тебя  назовут. Ты  же  закрытую  для  него  территорию  изо  всех  сил  открываешь.
Дякунин. Как  тяжелую  дверь. Дверь  в  крепость , куда  бунтовщиков  помещают. Около  десяти  по  своему  обыкновению  приплетусь , а  моя  лавка  опечатана. В  полицию  я  выяснять  не  пойду , к  местным  народностям  убегу  в  их  чащобу.
Бурундина. К  аборигенам  бежать , что  на  каторгу , полковник  Пажанин  уверенно  говорит. Они  тебя  выдадут , договор  у  них  с  государством.
Дякунин. За  политического  рублей  пятьдесят… сознательному  борцу  за  народное  благо  на  седьмом  небе  от  счастья  бы  оказаться. Самые  бедные  бесправные  люди  на  эти  пятьдесят  рублей  купят  себе  спичек , для  огорода  семян…
Бурундина. Пропьют.
Дякунин. Напьются  и  о  своей  несчастной  доле  на  время  забудут.
Бурундина. Твои  отвлеченные  разговоры….
Дякунин. Чего  с  ними  не  так?
Бурундина. Мимо  ушей  мне  бы  их  пропускать , не  ухудшать  состояние… я  ведь  женщина. Тебе  бы  со  мной  позаигрывать! Представь , что  я  тебе  не  сожительница , будто  мы  малознакомы  и  в  ресторане  сидим.
Дякунин. Уже  в  ресторане?
Бурундин. Ко  мне  за  столик  ты  напросился. Я  тебе  приглянулась , ты  решился  идти  на  штурм… на  штурм , ты  понимаешь , обходительный. Не  платье  задрать  мне  настроился.
Дякунин. Я  бы  его  задрал…
Бурундина. В  мыслях  имеешь , но  не  показываешь. Насчет  цвета  моих  глаз  поэтический  комплимент  отпускаешь.
Дякунин. Поэзию  зря  ты  ввернула. Сбила  настрой.
Бурундина. Любовь  у  нас  обычно  ночью…
Дякунин. Лунной  ночью , похожей  на  тетрадь!
Бурундина. А  чем  она  на  тетрадь…
Дякунин. Тетрадь  гимназиста , наивные  стишки  в  нее  пишущего. По  поводу  ночи  мне  бы  тебе  сказать… чтобы  тебя  не  задеть… ночью  ты  меня  расталкиваешь. Я  заснул, а  ты  за  плечо , пугая , меня  трясешь.
Бурундина. Я  не  о  пустом  с  тобой  поболтать , для  любви  себя  предлагаю…
Дякунин. Не  вовремя.   
Бурундина. Но  утром  ты  просыпаешься  и  сразу  в  лавку  уходишь.
Дякунин. А  ночью  я  хочу  спать.
Бурундина. А  меня  не  хочешь?
Дякунин. Совсем  необязательно  вот  так  в  лоб  меня  спрашивать. Желание  созреть  у  меня  должно. Будет  желание – ты  у  меня  не  отвертишься , в  любом , даже  в  самом  болезненном  состоянии , мне  отдашься.
Бурундина. При  инфлюэнции  мне  нравилось… мою  измученную  плоть  телесная  близость  крайне  бодрила. Ты  не  напрягайся , не  вспомнишь , это  эпизод  до  тебя.
Дякунин. Свои  прежние  грязные  связи  тебе  из  мешка  со  всякой  мерзостью  не  вытаскивать , ни  к  чему  тебе  на  показ… свежую  историю , можешь , в  принципе  рассказать. Непосредственно  до  меня  с  кем  ты  сожительствовала?
Бурундина. С  великолепным  графом  Евлуговым…
Дякунин. Генеральшу  ты  не  играй , не  господа  офицеры  у  тебя  в  слушателях. Какой-нибудь  инженеришка  тебя  в  постель  затянул?
Бурундина. Мы , Володя , условились  в  прошлом  друг  у  друга  не  копаться. Господи , откуда  столько  презрения… ты  продавец , он  инженер. Ступеньку  повыше  он , извини , занимает. Относительно  тебя  чуть  ли  не  в  облаках  недостижимо  парит. Не  ранила  я  тебя? Морально  не  убила?
Дякунин. Завесу  нужно  прорвать. На  худой  конец , о  ком-то  одном  честно  мне , пожалуйста , расскажи. Без  цирка, без  адмиралов и  министров , по  драгоценному  камню  с  кулак  за  твою  благосклонность  тебе  подаривших.      
Бурундина. Канцелярист.
Дякунин. Ага.
Бурундина. После  него  кочегар.
Дякунин. Не  думаю , не  стала  бы  ты  с  кочегаром…
Бурундина. Тебе  же  хочется , чтобы  до  тебя  сплошные  ничтожества  у  меня  были , лучшего , ты  считаешь , я  не  заслуживаю.
Дякунин. Подспудно  мне , вероятно…
Бурундина. Для  тебя  невозможно  ставить  меня  выше  себя. Узнай  ты , что  меня  на  самом  деле  государственный  сановник  любил , ты  бы  сразу  сотню  дефектов  ему  придумал. Гниющие  внутренности , громадный  горб , коротенькие  ручки… вылитые  передние  лапки  у  крокодила… пост  у  него  высокий , но  при  его  внешности  и  запахе  изо  рта  женщину  ему  не  привлечь. Попадаются , конечно , бабы  вроде  меня , абсолютно  ничем  не  брезгующие… то  урод , то  продавец…
Дякунин. Надоела  ты  продавцом  меня  называть! Я  по  факту  хозяин. Когда  господа  офицеры  тебя  раскусят , тебя  за  прилавок  возьму.
Бурундина. Услышав  от  них  прямо  в  лоб , что  я  никоим  образом  не  вдова  генерала , я  в  этом  месте  не  останусь. Со  своими  тридцатью  рублями  дальше  по  стране  покачу.
Дякунин. Здесь  ты  их  не  потратила.
Бурундина. Содержишь  ты  меня , спаси  Христос… содержишь  и  пользуешься.
Дякунин. Нечасто.
Бурундина. Пользуйся  чаще. В  постели  мне  с  тобой  хорошо , голова  полностью  очищается. Я  будто  кавалерист , в  вихре  атаки  обо  всем  позабывший…


                Седьмое  действие.

  В  Офицерском  Собрании  крепко  подвыпившие  Пажанин , Шипин , Судорчанов , Кягачаев  и  Обрунцов.

Шипин. Вас , Роман  Павлович , я  кавалеристом , простите  меня , не  считаю.
Кягачаев. Правильно  делаете. Какой  я  кавалерист? Воздухоплаватель  я , в  ваш  полк  из-за  причуд  судьбы  затесавшийся. Кошачья  ловкость  в  управлении  летательными  средствами  первостепенной , я  вам  скажу , не  является.
Обрунцов. Вы  же  не  матросы. Вина  еще  будете?
Кягачаев. Летишь  и  исходишь  из  обстановки… за  господина  полковника  мы  обязаны  пить  до  потери  всяческих  чувств.
Судорчанов. Столько  вина  у  нас  нет.
Кягачаев. А  разве  лавка  уже  закрыта?
Судорчанов. Книжная  работает  до  семи , а  винная…
Шипин. Постучишь – и  тебя  даже  ночью  откроют. Ночной  человек  неотлучно  в  ней  пребывает , с  лучиной  за  дверью  сидит. Звуки  скрипки , говорят , по  ночам  оттуда  доносятся.
Обрунцов. Еврей.
Пажанин. Скучен , Олег  Витальевич , мне  ваш  антисемитизм , обедняет  он  вашу  душу. Возьмите  и  сами  исполните. Чтобы  не  только  евреи  на  скрипки  играли. Круглая  дата  у  меня , господа , непорочной  службы  нашему  императору , помазаннику  и  охотнику. И  отмечать  мне  ее  хочется  не  особо. Лучший  в  городе  ресторан  я  не  снял!
Судорчанов. Здесь  что  лучший , что  худший , фрикадельки  в  супе  и  то  разваливаются. Я  им  сказал , фрикадельки  вы  мне  цельные  дайте. А  они  издеваются! В  тарелке , заявляют , сейчас  у  вас  склеим.
Обрунцов. Евреи.
Судорчанов. Да  не  еврей  там , чухонец  владелец. А  половые  сугубо  наши , оборзевшее  деревенское  мужичье.
Кягачаев. Мужик , оторванный  от  земли , в  нечто  крайне  гнусное  превращается. Но  обратно  в  хлев  не  загнать , законы  у  нас  изменились.
Шипин. Подрывными  вещами  наши  законодатели  занимаются , по  указке  из-за  границы  нас  ослабляют.
Кягачаев. Из  Англии  им  приказы  идут. Из  скромного  здания  на  Корвайдл-роуд. Там  располагается  богадельня , где  вершитель  всей  мировой  политики  под  личиной  отставного  корабельного  плотника  на  довольствии  состоит. Для  отвода  глаз  с  ним  общаются  непочтительно , стухшей  солянкой  раз  в  сутки  кормят… мы  с  господином  полковником  вас  заметно  постарше. Ум  у  вас  молодой, по  ясности  нас  далеко  позади  оставляющий… но  в  глобальный  заговор  против  России  верите  вы. Не  мы. Противоречия  вы , Алексей  Петрович , не  улавливаете?
Пажанин. Не  улавливаю. Моложе  и  поэтому  глупей. Касательно  сваливания  вины  на  зарубежные  правительства  и  отдельные  личности , я  скажу , что  молодежь  этого  вдоволь  еще  не  наслушалась. С  наше  проживут – и  у  них  отторжение  само  собой  выработается. К  окну  мне  что  ли  пройтись…
Обрунцов. Равновесие  не  потеряете?   
Пажанин. Я  загадал , что , увидев  в  окне  курицу , я  скоро  погибну…
Шипин. Когда  с  японцами  мы  пойдем  воевать? Война  неизбежна , не  разойдемся  мы  миром , я  в  прессе  читал.
Пажанин. Бутылку  я  пулей  не  разнесу. Вам  из  нее  налью. К  отношениям  с  подчиненными  очень  консервативно  я  отношусь , всячески  опекать  считаю  себя  обязанным. Аферисты  к  вам , Сергей  Анатольевич , не  приходят? Не  предлагают  акции  крупнейшей  бразильской  компании  для  вас  на  бирже  скупить?
Шипин. В  разрушающее  нас  вражеское  окружение  я  иногда  верю , но  зачем  же  в  полные  дурни  меня  записывать , разве  достойно  вас , как  командира , настолько  меня  обижать… я  бы  даже  рубля  жулику  не  отдал!
Пажанин. Стоимость  рухнувших  акций  сущий  пустяк. Угадать  бы , какие  поднимутся. Убедить , что  поднимутся  непосредственно  те. Не  приведи  вас , Сергей  Анатольевич , в  лапы  талантливого  проходимца  попасть , вокруг  пальца  вас  обведет , как  папироску  закурит. Попадался  ли  я  в  его  лапы? Жить  начала  я  не  вчера , событий  было  полно  и  со  знаками  разными… ты  прогадал , тебя  обманули – живешь  гораздо  скромнее. Главное , живешь! Вышибать  себе  мозги  мелковато , по-моему. Мужчине  надо  дальше  тянуть! Постепенно  выбираться  туда , откуда  тебя  утянуло. Строить  дома. Ловить  рыбу.
Обрунцов. Полком  отважно  командовать.
Пажанин. По  возможности  отважно.
Кягачаев. В  воздухе отвага  только  мешает , деловой  подход  в  управлении  летательным  средством  воздухоплавателю  демонстрировать  надлежит. Будто  из  методички  вам  зачитал , из  никчемной  министерской  писульки. Людей , сдержанных  в  проявлении  храбрости , мы  в  нашем  обществе  покорителей  неба , признаюсь  вам , недолюбливали. Предпринимали  некоторые  меры , чтобы  из  наших  рядом  их  вытеснить , от  неба  их  отделить. Небо  вблизи  прекрасно. Единство  с  Творцом  не  надуманно , господа , ощущается. Молния! Бог  глазом  блеснул , нам  казалось… не  тормози  нас  тупые  чиновники , мы  бы  развились. Несокрушимой  небесной  оравой  Японию  бы  полетели  уничтожать.    
Судорчанов. Но  чего-то  у  нас  создано. Воздушным  флотом  в  сколько  боевых  единиц  мы  на  сегодня  располагаем?
Кягачаев. Средств  для  военного  применения  у  нас  столько , сколько  у  лысого париков. У  нищего  лысого. Уделяющего  внимание  не  волосам , а  поискам  крова  и  пропитания. Вы  думаете , я  лысого  просто  к  слову  привел?
Обрунцов. Далекоидущий  у  вас , судя  по  всему , замысел. Рассказом  о  лысом  нищеброде  к  отчаянным  поступкам , видимо , собираетесь  нам  толкнуть. Ради  угнетенных  слоев  революция  у  вас  в  планах?
Кягачаев. За  господина  полковника  выпью , за  смуту  вино  в  меня  не  пойдет. Лысый  на  глаза  мне  попался. У  дровяного  склада  он  вычурно  дрыгался , медяки  за  потуги  сшибал. Вроде  уличного  танцора , что  в  Италии  популярны.
Судорчанов. Шапка  у  его  ног. Не  на  лысине. Танец , вы  говорите , необычный?
Кягачаев. Точно  больной  руками  и  ногами  он  в  стороны.
Обрунцов. Вытесняя  наши  плавные  движения , новомодные  европейские  танцы  у  нас  приживаются. Городовой  его  не  погонит. Купили  городового  враги.
Пажанин. Что  за  чудовищность  вы , Олег  Витальевич , изрекаете! Вы  же  немножко  выпили.
Обрунцов. Немножко…
Пажанин. Вам  и  немножко  нельзя!
Обрунцов. Свора  врагов  наготове , офицерство  ослабнет – живо  Россию  силой  возьмут. Немцы. Англичане. Французы. Эсеры. Интеллигенты. Банкиры. Учителя. Докторишки. Инженеры. Сознательные  рабочие. Продавцы. Рыбаки. Те  же  крестьяне  о  родине  совершенно  не  думают , им  лишь  бы  с  голоду  не  опухнуть. Слышали , кого  я  перечислил?
Судорчанов. Практически  всех.
Обрунцов. Я  знаю , Россия  мало  кому  из  русских  нужна, но  куда  мы , господа , без  России? Кроме  как  русскими, кем  нам  быть  вы  прикажете?
Пажанин. Людьми. И  почему  с  открытым  ртом  вы  на  меня  смотрите , такое  вам  в  голову  не  приходило?
Кягачаев. Откровение , по-моему , для  него.
Шипин. На  меня  классическая  статуя  так  подействовала , полчаса  на  нее  я  глядел.
Пажанин. В  музеи , Сергей  Анатольевич , вы  захаживаете… одобряю  ваш  внеказарменный  быт.
Шипин. У  женщины  статуя , у  принимавшей  меня  женщины  она  в  коридоре. И  лицо  у  статуи  знакомое , волнение  и  вместе  с  тем  окаменение  у  меня  вызвавшее…
Судорчанов. Волнуетесь , но  не  показываете. 
Шипин. Внешне  чурбаном  без  мыслей  и  чувств  я  перед  ней  стоял! Слуги  расставляют  приборы , после  зовут  к  столу , мне  бы  симпатичных  девиц  галантно  сопровождать , а  я  вросшим  в  паркет  ценителем  местный  статуй  внимание  ни  на  кого  не  обращаю. Статуя  не  из  Греции. Мне  бы  не  сказали – я  бы  не  понял , что  из  ничем  незнаменитой  саратовской  мастерской. Элегантная  статуя. Ее  лицо  я  когда-то  видел , с  натурщицей , вероятно , при  приятных  для  меня  обстоятельствах  пересекся.
Обрунцов. Принимавшая  вас  женщина  позировать  не  могла?
Шипин. Ничего  общего  с  ней , крупность  другого  рода  у  госпожи  Семаковой… у  статуи  большие  глаза. Не  нос.
Обрунцов. И  для  чего  же  носатая  госпожа  Семакова  вас  у  себя  принимала?
Шипин. Меня  и  еще  человек  двадцать  пять. Принимала  в  смысле  приема. Не  для  интимных  встреч.
Обрунцов. Для  них  у  нее  был  мужчина , которому  вы  завидовали?
Шипин. Госпожа  Семакова , как  женщина , меня  не  особенно  впечатляла. А  почему  я  к  ней  ходил…
Пажанин. Кормили , думаю , хорошо.
Шипин. Котлеты  из  щуки  мне  нравились. Признаться , по-моему , не  зазорно. Разговор  о  рулетке  нам  стоит  возобновить. Поведайте  нам , Роман  Павлович , что  там  с  доставкой , скоро  разнообразие  досуга  вашими  усилиями  на  нас  упадет?
Кягачаев. Подводят  меня  деловые  партнеры. Обманывают  скорее  всего.
Шипин. Расправой  им  пригрозите! Мерзкого  сутенера  они  не  облапошат , он  же  с  ножом  к  ним  придет , а  офицерство – организм  безответный?
Пажанин. Скатываться  к  бандитизму  мы , Сергей  Анатольевич , не  вправе. Не  в  достопамятные  гусарские  времена  мы  с  вами  живем.
Судорчанов. От  тех  гусар  у  нас  только  лошади.
Кягачаев. У  меня  лошади  нет. До  сих  пор  мне , Алексей  Петрович , не  выделили.
Пажанин. Утрясем  мы  вопрос  с  лошадкой , в  громадной, перевязанной  ленточкой  коробке  ее  вам  вручат. Не  околевшую , не  страшитесь , снотворный  порошок  в  ведро  ей  засыпали , и  они  прямо  у  ведра  прилегла. Трубить  атаку  умеете?
Кягачаев. Я  воздухоплаватель , а  в  небе  не  трубят , не  позволяют  себе  позориться , летающих  чертей  гоняя. Хотели  пошутить , что , протруби  я  атаку , лошадь  в  долю  секунды  вскочит , и  я  смогу  приступать?
Пажанин. Заберетесь  в  седло , сверху  на  землю  взглянете…
Кягачаев. Сверху? С  полутораметровой  лошади  сверху  у  вас  называется?
Пажанин. Не  взыщите , упустил  я , что  воздухоплаватель  вы  у  нас.
Кягачаев. О  моем  воздухоплавании  я  постоянно  вам  говорю. Пора  бы  запомнить.
Пажанин. Я  ваш  командир. Вызывающий  тон  в  разговорах  со  мной  вам  бы  похоронить , неожиданных  неприятностей  тогда  избежите. Олег  Витальевич!
Обрунцов. Что , господин  полковник?
Пажанин. А  лошадь  в  холке  действительно  метра  полтора?
Обрунцов. Повыше…
Шипин. Мой  Андрон  в  рост  особенно  не  пошел , но  для  дальних  переходов  он  оптимален!
Обрунцов. Куда  подальше  всех  нас  пошлют – вы  нашу  кавалькаду  возглавите.
Шипин. В  походе  на  Индию?
Обрунцов. Слабеющим  империям  не  до  Индии. Слышали , что  на  флоте  творится? До  чего  нежелание  воевать  матросов  доводит? Гвозди  буквально  глотают , чтобы  в  лазарет , а  не  на  броненосце  навстречу  с  японцами.
Шипин. Броненосцы  у  нас  новейшие. Японцев  определенно  потопим!
Обрунцов. В  ближайшее  время  война  начнется. Дураки  полагают , что  победоносная  война. Мы-то  не  подведем , представься  нам  шанс  столкнуться  с  японской  конницей, Сергей  Анатольевич  напополам  самураев  будет  рубить.
Шипин. В  боевых  условиях  ударить  я  способен  воистину  сильно.
Обрунцов. На  кураже.
Шипин. Кипящая  кровь  силы  всегда  прибавляет!
Обрунцов. Повышению  своего  мастерства  японский  воин  уделяет  часов  десять  в  день. А  ваша , Сергей  Анатольевич , сабля  света  белого  не  видит , безвылазно  в  ножнах  сидит. Помимо  гипотетического  куража , несгибаемым  духом  японцев  полагаете  взять?
Шипин. Русский  воинский  дух  вы , извините , не  трожьте , он-то  неоспоримо  велик.
Обрунцов. Вы  меня  тоже  извините , но  мы  просто  болтаем , а  у  японцев  не  слова , а  дела. На  воспитании  духа  они  помешаны , не  меньше , чем  маханию  мечом , ему  уделяют.
Кягачаев. Десять  часов  мечом , десять  закалка  духа… за  четыре  часа  им  не  выспаться.
Пажанин. Наши  надежды на  их  недосып  и  ваш  воздушный  шар , неумолимо  к  Токио  приближающийся. До  Токио  вы  его  доведете?
Кягачаев. В  навигации  я  не  профан.
Пажанин. Денежный  вопрос  убираем. Разберемся  со  временем. Соорудить и  снарядить  сколько  у  вас  займет?
Кягачаев. От  месяца  до… полугода. При  десятке  помощников  все  затянется , при  сотне  ускорится. При  работе  без  помощников  я  управлюсь  года  за  два. 
Пажанин. Через  два  года  Токио  опять  мирным  городом  станет. Опоздаете  вы  с  метанием  адских  машин , скандал , невиданный  в  истории  вызовете. За  пару  лет  мы  Японию  одолеем?
Судорчанов. Чем  дольше , тем  выгоднее. Затяжное  противостояние  Японию  истощит , по  ресурсам  они  нам  не  ровня. Их  успехи  нас  огорошат , но  нам  бы  мир  не  подписывать , в  позиционную  войну  втягивать  и  душить.
Шипин. Для  кавалериста  вы  рассуждаете  больно  тактически. Без  следов  удали , когда-то  нам  весьма  свойственной. Я  в  первых  столкновениях  предложил  бы  их  опрокинуть. Налетев  стеной , в  землю  вбить!
Пажанин. Их  всадники  нами  вбиты… или  намеренно  они  спешились  и  легли. За  ними  стоят  триста  артиллерийских  орудий. Своих  распластавшихся  всадников  не  задевают , а  нас  косят , как  говорится , в  мясной  фарш… японцы – коварные  люди. С  ними  нужно  думать , а  не  с  воплями  «ура!» оголтело  скакать. Наше  былое  превосходство – нечищенный  подсвечник  с  огарком  коптящей  свечи. Какой  очаровательный  сюрприз!

               Появляется  взволнованная  Бурундина.

Бурундина. Здравствуйте , господа. Донеслось  до  вас , окна  зазвенели?
Кягачаев. От  громогласных  оваций  прибывшему  к  нам  с  поздравлениями  государю-императору  Николаю  Второму? У  Алексея  Петровича  круглая  дата  его  служебной  военной  деятельности. Кто , как  не  он , заслуживает  царского  рукопожатия  удостоиться.
Бурундина. Большие  вам , Алексея  Петрович , от  меня  поздравления. Я  не  царь , не  царица , но  за  неимением  оных  примите  уж  от  меня.
Пажанин. Покорно  вас  благодарю. Служу  России  и  по  мере  сил  дама  служу. А  что  за  событие , к  чему  вы  об  окнах?    
Бурундина. Гостиный  дом  господина  Хлоха  на  воздух  взлетел. От  случайного  взрыва , утверждают , разрушился.
Шипин. Нам  этот  дом  знаком.
Судорчанов. Из-за  обиженного  солдата  мы  его  посещали , с  самим  господином  Хлохом  беседовали.
Обрунцов. По  мне  он  не  господин , очередной  низкопробный  иноземец , к  нашей  родине  присосавшийся. Погибшие  есть?
Бурундина. Да  только  они  и  есть. Солдатская  семья  целиком  к  богу  отправилась.
Судорчанов. Дьявол  ты , миром  правящий , мы  же  устроили , чтобы  их  назад  взяли. И  дети  погибли?
Бурундина. К  сожалению , да.
Судорчанов. Завоешь  тут , себя  проклинать  начнешь. А  Хлох?
Бурундина. Погиб  Хлох , погиб  Володя  из  книжной  лавки…
Пажанин. Я  у  Володи  не  далее , чем  вчера , книгу  о  математике  из  Джакарты  купил.
Обрунцов. Естественными  науками , Алексей  Петрович , вы  увлеклись? Наилучший  подарок  себе  на  юбилей  сделали.
Пажанин. С  описаниями  любви , разумеется , книга. Не  слишком  преуспевая  в  профессии , математик  находит  алгоритм  соблазнения , за  девятнадцать  дней  овладевает  сорока  шестью  дамами… он  же  математик , в  точности  все  подсчитывает. Интересно  написано , ночь  напролет  я читал. 
Бурундина. Володе  зачтется , что  толика  счастья  вам  от  него.
Кягачаев. Вводишь  в  соблазн – на  рай , бесстыдная  клизма , не  рассчитывай! Откуда-то  из  детства , священник  в  церкви  помещика  распекал…
Судорчанов. Отважный  священник.
Кягачаев. Одержимый…
Судорчанов. Не  соблюдающих  заповеди  дворян  палкой  он  лупцевал?
Кягачаев. Господина  Артемова , неудачно  сватавшегося  к  десятку  окрестных  женщин , как  куклу , вцепившись , он  тряс. Угомонись  ты! – кричал. – Уйми  свою  похоть!
Шипин. В  приходе , куда  приличная  публика  ходит , подобному  батюшке  делать  нечего. Забываешься , благородство  не  чтишь – милости  просим  в  трущобы. Гончаров  и  башмачников  к  аскетизму  в  воодушевлении  приучать.
Кягачаев. Позже  смиренный  отец  ритуалами  и  таинствами  в  храме  нас  потчевал. Не  тот , скорее  всего. Но  может , и  он , выговору  от  лица  епархии  внявший. Получить  отпущение  грехов  у  нас  в  церковь  редко  наведывались , вера  в  нашем  имении  слабенькая  была.
Обрунцов. И  среди  мужиков?
Кягачаев. Я  с  ними  особо  не  общался. При  громе  и  молнии  никто  не  крестился , погоду  светским  образом  народ  у  нас  проклинал. Володя  в  книжной  лавке  продавец  или  больше?
Бурундина. Хозяин. Полностью  им  она  выкуплена. Завтра  не  откроется , дверка  не  заскрипит…
Кягачаев. Про  математика  мне  понравилось. Взял  бы  я  тождественную  книжонку , то  бишь  купил  бы. А  у  кого? С  наследниками  неясно?
Бурундина. В  Тверской  губернии  у  него  сводный  брат. Из  разговоров  на  пепелище  я  знаю.
Кягачаев. К  брату  сестра , к  сестре  жена , на  месяцы  суд  затянется. Не  вскрывать  же  нам , господа , его  лавку , на  налетчики  мы  при  всех  наших  минусах.
Бурундина. Жены  у  него  не  было. Что  же  вы , офицеры, бомбиста  выявить  не  сумели? В  общем  об  офицерах  я  говорю , больше , конечно , о  полицейских.
Шипин. Мы  ведь  беседовали… он  говорил , восемнадцать  ему…
Судорчанов. Задним  умом  я  понимаю , что  под  типаж  подрывника  он  подходит. Но  трясти  его  полномочий  мы  не  имели. И  не  приветствуется  у  нас  полицейские  функции  исполнять.
Пажанин. Что  неблагородно , то  неблагородно.
Бурундина. Не  погиб  бы  тогда  никто , детишки  бы  уцелели. Я  из  пушек  города  не  обстреливала! Стреляя  без  разбора , тоже  бы  душой  очерствела!
Шипин. Вы  говорите  с  людьми , к  артиллерийским  войскам  касательства  не  имеющими. Ребенка  мы  можем  лишь  зарубить. Спросите , кто  из  нас  это  делал , в  глаза  нам  смотрите  и  спрашивайте.
Обрунцов. Затоптать  лошадью  мы  способны. Намеренность  я  исключаю , однако , когда  ты  врываешься  в сопротивляющийся  населенный  пункт , мало  ли  кто  под  копыта  там  попадает.
Пажанин. В  балканскую  компанию  мы  врывались… город  Елена. Отнюдь  не  прекрасная , выжженный  городок. Превосходящими  силами  турки  из  Елены  нас  вышибли , а  после  мы  вернулись , словно  дьяволы  по  улочкам  понеслись… не  сообщила  разведка , что  турки  Елену  оставили, не  уведомила , что  нам , жаждущим  реванша , незачем  прыть  проявлять. Мы  бы  ехали  не  спеша , жертв  среди  местного  населения  избежали…   
Обрунцов. Обострения  не  произошло? Местные  в  претензии  не  были?
Пажанин. Мы  же  освободители!
Обрунцов. По  медали , да  по  чарке…
Пажанин. Солдатики , признаться , неслабо  на  ракию  налегали. Женщины  им  подносят , наши  мужички  распаляются… я-то  офицер , человек  ответственный , но  мне  всего-то  лет  двадцать.
Кягачаев. Не  преодолел  себя  молоденький  повеса , вступил  в  короткую  связь. А  я  на  воздушный  шар  разбитную дамочку  не  допустил , не  взмыл  с  гражданским  лицом  развлекаться.
Судорчанов. Тон  у  вас  довольно  досадливый.
Кягачаев. Ни  о  чем  в  жизни  я  так  не  жалею. В  подробностях  представляю  и  кровоточит  моя  душа…
Пажанин. Для  французских  воздухоплавателей  любовь  с  женщиной  в  поднебесье  приятная  заурядность , я  думаю. Королей  они  с  трона  свергают , а  телесные  наслаждения  ни  за  что. Убедиться  бы  на  опыте , что  во  Франции  особая  атмосфера. Отпуск  мне  предоставят – во  Францию  укачу. Месяц  в  пикантные  излишества  вовсю  погружаться  буду.
Судорчанов. Полк , Алексей  Петрович , без  вас  разболтается. Вряд  ли  в  любовном , однако  в  политическом  плане  Францию  начнет  напоминать.
Пажанин. А  я , по-вашему , свободе  препятствую? Патриотом-самодуром  меня  вы  назвали?
Судорчанов. Рядовой  состав  вас  побаивается. Вы , конечно , слышали , что  русские  солдаты  повадились  собираться , вопросы  земли  и  воли  между  собой  обсуждать. В  нашем  полку  подобные  явления  не  замечены. Солдатам  известно – если  что , с  расправой  вы  не  промедлите.
Пажанин. Что  вам  сказать… ничего  не  скажу. В  деспоты , Ксения  Владимировна , меня  записали.
Бурундина. Втайне  гордитесь , что  не  в  тряпки. На  японцев  пойдете – не  разбегутся  солдаты , кнута  сильнее  пули  испугаются. Дипломатические  отношения  разорваны , войны  не  миновать…
Шипин. Повоюем!
Обрунцов. Ваш  покойный  супруг  всецело  бы  за  войну  выступал. В  генералы  выбился – доказал , что  миролюбия  в  нем  ни  на  грамм. Он  упокоился , но  вы  не  тревожьтесь – мы  за  него  повоюем. Компенсируем  его  отсутствие  в  штабе  своей  отвагой  на  передовой.
Бурундина. Безголосого  покойника  ничего  не  стоит  штабной  крысой  назвать…
Обрунцов. Оправдывайте  его. О  его  ратных  делах  нам  рассказывайте.
Бурундина. На  том  свете  он  сам  вам , что  захочет , расскажет. Я , господа , в  дорогу  на  днях  отправляюсь. С  банкиром  разбираться  поеду , хищение  у  меня , я  уверена , он  совершил. Деньги  не  переводит , отписками  кормит  меня  неприемлемо…
Пажанин. Пишет , что  затруднения  у  него?
Бурундина. Витиеватым  финансовым  слогом  отписывается. Ехать  придется  скромно. На  оставшиеся  у  меня  средства  поездку  по  высшему  классу  не  организовать.
Пажанин. Казенный  экипаж  я , Ксения  Владимировна , вам  предоставлю. Домчит  вас , куда  прикажете. Для  подстраховки  послание  я  кому-нибудь  накатаю. Привяжутся – вы  курьерша.
Бурундина. Генеральская  вдова  на  особом  задании?
Пажанин. Господину  Никодимову  послание  вы  повезете.
Судорчанов. Тому  отвратительному  человеку  из  жандармского  корпуса?
Пажанин. Закончив  инспекцию , координаты  в  четырех  городах  он  мне  на  стол  положил. На  его  проверенных  агентов  при  необходимости  могу  выйти.
Обрунцов. Со  шпиками , выясняется , вы  у  нас  тайно  дружите.
Кягачаев. Через  усилие  мне  придется  руку  вам  пожимать.
Пажанин. Не  додумайся  я  перед  ним  расстилаться – в  неблагонадежные  части  он  бы  наш  полк  записал. Проверки , допросы , сами  бы  возмущались , что  у  меня  не  хватило  ума  липовой  почтительностью  его  окружить.
Кягачаев. А  в  Астрахани  агент  у  него  имеется?
Пажанин. Города  у  меня  записаны , я  посмотрю… расспросы , почему  Астрахань , грубоватыми  вам  не  покажутся?
Кягачаев. Агенту  вы  накатайте , и  снабженца  Кулугина  ближе  к  сумеркам  он  от  лица  правительства  навестит. Чтобы  до  приступа  довести  изощренно. 
Шипин. А  Кулугин , он  снабженец  воздухоплавательный?
Кягачаев. Мы  воздухоплавателями  были! А  он  прикованный  к  земле  ненасытный  хомяк! Из  заказанных  за  границей  деталей  сущая  малость  до  нас  доходила. При  полнейшем  расходовании  выделенных  нам  средств. Верный  своему  делу  агент  сжить  его  со  света  обязан. Растревожить  вплоть  до  удара , а  затем  из  ложечки  не  кормить.
Пажанин. Типичное  для  нас  воровство  слишком  болезненно  вами  воспринимается.
Кягачаев. Но  он  ведь  особую  касту  обкрадывал. В  той  небесной  сфере  ангелы  с  птицами  обитали , и  тут  к  ним  прибавились  мы. Чуть  ли  не  святыми  мы  себя  ощущали. Когда  летали. Не  тряслись  в  каком-нибудь  трактире  от  бешенства , что  эта  сволочь  очередной  полет  сорвала! Нахапав  достаточно  денег , в  свою  Астрахань  удалился  он  на  покой. Спокойно  стареть  мне  бы  ему  помешать.
Судорчанов. Чужими  руками  вам  угольки  из  печки  не  выгрести. Мы  как  постановим , убийство  снабженца  кодексу  офицерской  чести  не  противоречит?
Пажанин. Оно  простительно.
Судорчанов. Выдвигайтесь , Роман  Павлович , в  Астрахань и  со  снабженцем  решайте. Наше  осуждение  на  вас  не  упадет.
Кягачаев. Я  не  об  убийстве  ножом. По  мне  бы  до  кризиса  его  довести , до  конвульсий  после  припадка…
Шипин. Ножом  намного  честнее!
Бурундина. Безусловно , господа  офицеры , лица  не  следует  вам  терять. На  дорогу  вы  мне  одолжите? Вы , Алексей  Петрович , меня  извините , но  вашим  казенным  экипажем  я  не  воспользуюсь , уберегу  себя  от  влезания  в  невесть  что. Уладив  с банкиром , деньги  я , естественно , вышлю. Недолго  в  должниках  похожу. Ну  где  же  ваша  молодцеватость , почему  вы  наперебой  не  предлагаете  мне  взаймы?
Обрунцов. Полковник  вам  одолжит. Его  привилегия  вас  из  неприятного  положения  выручить.
Пажанин. За  мной  дело  не  станет. Оклад  у  меня  усиленный , в  отдаленной  местности  как-никак  служим… в  год  не  тысяча  двести , а  полторы.
Судорчанов. О  добавочных  вы , Алексей  Петрович , забыли.
Пажанин. Добавочные  я  на  квартиру. Они  и  выделяются , чтобы  мы  не  спали  здесь , на  полу. Вы , Ксения  Владимировна , квартиру  за  сколько  снимали?
Бурундина. Я… точную  сумму  я…
Пажанин. На  мой  Пушкарской  вы , кажется , не  проживали.
Бурундина. Я  не  на  ней…
Кягачаев. Других  приличных  улиц  в  городе  нет. Городок  с  гулькин  нос , за  пять  минут  на  воздушном  шаре  я  бы  его  облетел…
Шипин. На  Пушкарской  жить  можно. Лично  я  неплохо  устроился – сад  у  меня , служанка…
Обрунцов. Существа  с  виду  ветхое.
Шипин. Не  существо , а  человек. С  обязанностями  справляется , не  за  что  ее  мне  ругать.   
Обрунцов. При  характере  ваших  отношений , у  кого  власть , неясно. Вы  ли  господин , она  ли  госпожа…
Шипин. Вы  сдурели! Мерзкие  домыслы. В  уме  повредились?
Обрунцов. По  слухам , вы  и  ваша  служанка  пара  очень  горячая. Знающая  толк  в  буйстве  плоти.
Шипин. Собака  ты… выродок!
Пажанин. Успокойтесь , Сергей  Анатольевич , нельзя  офицера  так  оскорблять. Со  служанкой  спать  не  зазорно , старовата  она – не  беда.
Шипин. Я  с  ней  не сплю!
Пажанин. Ваше  право. Ни  чему , когда  касается  прислуги, до  потери  лица  распаляться , не  стоит  это  наблюдаемой  нами  истерики.
Шипин. Я  попросил  бы! В  истеричности  меня  не  винить! Вы , Алексей  Петрович , меня  не  поддерживаете , наравне  со  всеми  неприятие  у  меня… и  вы  о  нас  слышали? Обо  мне  и  моей  служанке.
Пажанин. Я  слухами  не  подпитываюсь , мимо  их  пропускаю. Тем  более  я  ничего  не  слышал. Кто  о  чем  слышал , вы  у  людей , пожалуйста , не  выпытывайте , не  нужно  мне  тут  дознание.
Шипин. Выспрашивать , думаю , незачем. Не  слухи  витающие – мерзость  воняющая… смрад  от  отдельного  сволочного  типа , которого  я  сейчас  при  вас… извольте , сударь , принять. На  дуэль  я  вас  вызываю!
Обрунцов. Я  выбираю  пистолеты. Завтра  в  шесть  утра?
Шипин. Сойдемся  насмерть  в  шесть… соизвольте  не  проспать!
Обрунцов. Благодарю  вас  за  высокое  мнение  о  моих  нервах.

                Восьмое  действие.

                Шипин  у  доктора  Челпакова.

Шипин. Деньги , выделенные  на  рулетку , результата  пока  не  дали. О  сроках  и  приблизительной  речи  нет. Я  бы  немного  сыграл , склонности  к  перестраховке  мною  в  себе  не  замечено. Вы  бы  сыграли? Выпячивать  обособленность  не  про  вас?
Челпаков. Заняться  частенько  мне  нечем.      
Шипин. Всем  нам.
Челпаков. До  вашего  прихода  о  геморрагической  лихорадке  свежий  труд  я  читал. Был  весьма  занят.
Шипин. Вы  стараетесь , но  просто  так  вам  меня  не  выставить. А  это  лихорадка  опасного  типа?
Челпаков. Несколько  пострашней  обычной  простуды. Летальность  процентов  тридцать. Борьба  ведется , и  медицина  когда-нибудь  победит.
Шипин. Против  умнейших  докторов  болезням  не  устоять. Книгу  у  нас  в  лавке  купили?
Челпаков. Мне  ее  из  Берлина  прислали.
Шипин. На  немецком?
Челпаков. Я  говорю  на  немецком  языке. Разговорный  у  меня  свободный , а  в плане  чтения…
Шипин. Книга  на  русском.
Челпаков. Отлично , Сергей  Анатольевич , задели  меня  вы  удачно , оставьте  меня  теперь.
Шипин. Я  принял  окончательное  решение. Дуэль  с  господином  Обрунцовым  у  нас  состоится , я  от  нее  не  уклонюсь. Менее  часа  назад  мы  крупно  с  ним  не  поладили.
Челпаков. Присутствие  доктора  обязательно , и  я  буду. Вы  сколько  и  где?
Шипин. Обрунцов  стреляет  не  точнее  меня. Мы  оба  прилично  стреляем. Стреляй  я  первым , я  бы  его  положил. Однако , по  нашим  правилам , первым  стреляет  тот , кого  вызвали.
Челпаков. Вызывая , вам  бы  думать.
Шипин. Он  оскорбил  мою  мать.
Челпаков. Обрунцов  озверел  по  вашей  матушке  прохаживаться?
Шипин. История  не  поверхностная , с  подводными  камнями… вызов , вы  видите , оправдан. Обрунцов – господин  неприятный…
Челпаков. Колючий.
Шипин. Симпатии  не  на  его  стороне , за  меня  больше  переживают… вас  моя  смерть  огорчит?
Челпаков. Пожалуй.
Шипин. Предотвратить  ее  в  вашей  власти. Поведать  о  способе  мне  нелегко , слова  застревают… вы  занимаетесь  травками.
Челпаков. Людей  я  лечу.
Шипин. Не  для  коров  вы , конечно , траву  заготавливаете , для  лечения  вам  она. Травы , одуряющие  сознание , вам  несомненно  известны. И  в  запасах  такие  травы  у  вас , мне  кажется , есть. Бьющие  по  голове  природа , ответьте  мне , создает? 
Челпаков. Опасных  для  здоровья  растений  в  ее  собрании  предостаточно.
Шипин. Мне  бы  не  опасные , то  бишь  серьезно  вредящие  организму , мне  бы  погружающие  во  временную  муть… чтобы  перед  глазами  двоилось.
Челпаков. У  господина  Обрунцова?
Шипин. Он  бы  промахнулся , а  я  бы  специально  в  воздух  пальнул. Тогда  бы  мертвым  никто  не  валялся. Точные  сведения  о  замутняющих  травках  вы  мне  не  давайте , мне  во  избежание  использования  в  других  целях  незачем  знать. Вам  бы  самому  к  Обрунцову  прийти , тихонько  ему  подсыпать…
Челпаков. Я  к  нему  не  пойду.
Шипин. Ангелом  смерти  вы  оказаться  желаете?!
Челпаков. Какие  ангелы , я  тут  ни  при  чем! Вы  совершаете  поступок , а  мне  от  последствий  прикажете  вас  спасать? Вы - офицер. Не  заблудшая  девушка , от  навязчивого  кавалера  умоляющая  ее  защитить. Давала  авансы , вбила  ему  в  голову , что  из  доступных  она… он  преследовал  и  приставал.
Шипин. Грязный  тип!
Челпаков. А  она  у  меня  лечилась. Я  заронил  в  ней  надежду , что  она  мне  небезразлична , с  душевными  словами , вероятно , не  рассчитал. Ради  ее  выздоровления  я  говорил. Ее  расположения  не  искал , врачебная  этика  для  меня  не  набор  замшелых  правил.
Шипин. Красавицей , думаю , она  не  была.
Челпаков. Напротив.
Шипин. Болела , выходит , чем-то  не  слишком  приличным…
Челпаков. Моих  пациентов  я  не  обсуждаю  и  сведений  о  них  не  предоставляю!
Шипин. Вы  совершенно  правы!
Челпаков. Я  прав.
Шипин. Решили  бы  хама  убить – меня  бы  в  обвинителях  не  увидели!
Челпаков. Она  не  об  убийстве , о  строгом  разговоре  просила…
Шипин. На  хама  разговоры  с  интеллигентным  врачом  не  подействуют , домогательства  он  продолжит.
Челпаков. Так  и  случилось.
Шипин. С  ними  нужно  действовать  по-другому. Только  насилие  они  понимают. Наивный  вы  человек , господин  Челпаков.
Челпаков. Наивность  я  преодолел. Провел  следующую  встречу  в  ключе , радикально изменившимся.
Шипин. Убили  вы  гада… не  из  приказчиков  он?
Челпаков. Рабочая  косточка , на  карман  фабриканта  Танаева  мозоли  он  натирал. Но  жизни  я  его  не  лишил. Преувеличение  в  вашем  умозаключении  вы  допустили.
Шипин. Доктора  нередко  лгут. Безнадежному  пациенту  о  его  положении  вы  откровенно  не  скажете. С  отклонениями  от  истины  сведения  до  него  донесете. Медицинский  инструмент  у  вас  острый!
Челпаков. Человек – не  колбаса , преступление  тупым  ножом  его  резать.   
Шипин. По  животу  слегка  чиркнете  и  кишки  наружу. Раз  ты  хам , распоровший  тебя  доктор  зашивать  тебе  пузо  не  станет. Помрешь  ты  со  своими  кишками  в  руках. Не  собьете  вы  меня  вашим  вымыслом , конец  тому  хаму  настал. На  вас  не  подумали? Успели  скрыться – от  правосудия , считайте , ушли. Но  вы , конечно , слышали  о  случаях , когда  виновного  гораздо  позже  оно  настигает. При  сигнале  из  военного  гарнизона  полиция , я  не  сомневаюсь , дело  поднимет. Серьезно  с  вами  поговорит. По-вашему , я  доносчик?
Челпаков. Вы  ищете  справедливости…
Шипин. Невиновен – ступай  домой , виновен – греми  кандалами  на  каторгу. Мою  особенность  вы  поняли. Не  могу  я  правосудию  не  помочь.
Челпаков. Следствие  мне  ничего  не  предъявит. Я  с  моим  коллегой  у  него  на  квартире  его  публикацию  о  печеночной  артерии  обсуждал.
Шипин. В  час  убийства  хамоватого  труженика? А  я  волновался , убили  хама , не  убили… заготовленное  вами  алиби  ваш  коллега , разумеется , подтвердит.
Челпаков. Он  недавно  скончался.
Шипин. И  с  ним  ваше  алиби  печальнейшим  образом  окочурилось. Поразительное  чудо , теперь  у  меня  действительно  есть , чем  на  вас , доктор , давить.
Челпаков. Обрунцов  мне  не  друг , приход  к  нему  поздним  вечером  надо  как-то  обставить…
Шипин. Пожертвовать  честью  его  упрашивайте. В  качестве  доктора , рвущегося  предотвратить  кровопролитие , выступайте. Меня  не  отговорили  и  после  меня  к  Обрунцову  на  извозчике  прибыли.
Челпаков. Вызванной  стороне  не  прийти  на  дуэль – навечно  себя  запятнать…
Шипин. Вы  знаете. Но  вы  его  умоляете! Вы – гуманист , коренное  туземное  население  медикаментами  активно  снабжающий , естественное  дело  для  вас  стараться  пальбу  между  офицерами  не  допустить.
Челпаков. Местным  несильно  от  меня  перепало… они  насчет  лекарств  ко  мне  не  обращались. Самому  предложить?
Шипин. Можно.
Челпаков. Мысль , весьма  напрашивающаяся , однако  у  меня  не  проклюнулась. Больше  я  не  упущу , поделюсь  с  ними  чем  наша  аптечка  богата. Работу  сознания  мне  Обрунцову  нарушить?
Шипин. На  время  в  нем  карусель  поселить. 
Челпаков. В  водку  незаметно  не  подмешаешь , только  в  чай. Сказать , чтобы  перед  тяжелой  беседой  чаем  он  меня  угостил?
Шипин. Вполне  по-русски!
Челпаков. А  чай  он  пьет? Не  в  лавку  же  за  чаем  посылать , от  ожидания  я  завою… о  повреждении  межпозвоночных  дисков  буду  ему  рассказывать. Вы  у  нас  кавалеристы , падение  с  лошади  часть  службы  для  вас. Спина  у  него  не  болит?
Шипин. Он  в  порядке , а  на  мою  вам  бы  взглянуть , тянет  у  меня  ближе  к  шее…
Челпаков. Осмотр  мы  отложим. Я  без  того  немало  для  вас  делаю , против  моей  клятвы  вред  человеку  наношу.
Шипин. Он  быстро  оправится…
Челпаков. Нормализация  наступит  не  ранее  воскресенья. Пять  суток  с  кашей  в  голове  ему  служить. Учителя  мои  институтские… да  простят  меня  Виктор  Альбертович  и  Роман  Карлович , Гигиея  и  Панакея…



                Девятое  действие.

   Толпящиеся  на  опушке  офицеры. В  отдалении  Челпаков. У  Шипина  и  Обрунцова  в  руках  пистолеты. 

Судорчанов. Наш  доктор  от  обязанностей  не  отлынивает. На  рассвете  сподобился  встать. Ради  пациента  он  бы  из-под  одеяла  не  вылез , а  кровавое  зрелище  привлекает , обидно  его  пропустить. Кровь  потечет , глаза  у  доктора  засверкают…
Пажанин. Вы , Игорь  Максимович , мне  не  объясните , что  вы  сейчас  несете? Кто  дал  вам  право  на  доктора  нападать?
Судорчанов. Ссору  с  глубокоуважаемым  доктором  я  намерен  затеять. Оттянуть  момент , когда  они  стрелять  друг  в  друга  начнут.
Челпаков. Ваша  попытка  похвальна.
Судорчанов. А  вы  от  вида  крови  немыслимо  наслаждаетесь , от  удовольствия  вашу  ущербную  натуру  трясет.
Пажанин. Раскрыв  карты , стараться  вам  незачем. Ссоре  не  бывать.    
Судорчанов. Любую  гадость  ему  скажу  и  оскорбление  этим  не  нанесу?
Пажанин. Голову  вконец  потеряете – второй  дуэли  дождетесь. В  поединках , где  ставка  ваша  жизнь , вы , доктор , прежде  участвовали?
Шипин. Давайте  стреляться , хватит  о  докторе!
Пажанин. Разрешите  нам , Сергей  Анатольевич , ваш  земной  срок  хоть  немного  продлить. Вы  же  не  настолько  экзальтированны , чтобы  летящую  в  вас  пулю  с  нетерпением  ждать.
Шипин. Долгое  ожидание  на  нервах  отрицательным  образом  сказывается. Уменьшает  вероятность  моего  выстрела  точно  в  десятку.
Челпаков. Получить  удовлетворение  не  означает  противника  непременно  убить.
Шипин. Я  мечтаю  его  укокошить…
Челпаков. Вам  бы , господин  Шипин , одуматься , себя  обуздать.   
Обрунцов. Он , господа… на  крейсере  я  не  служил… трусость  он  прикрывает. На  кабанов  не  охотимся! Саблю  над  ним  заносил , а  он  шустрый , под  коня  мышью  юркнул… зима  приучает  нас  носить  валенки. Я  ношу , французского  герцога  из  себя  не  разыгрываю. А  он  эмигрант. В  Лондоне  проживает , на  лужайке  в  луже… прадед  у  него  эмигрант. По-французски , что  ивановский  гувернер , нынешний  говорит. Жюрвите… истамблю…
Судорчанов. Я  ваш  секундант.
Обрунцов. Честь  имею  с  вами  беседовать.
Судорчанов. Самочувствие  у  вас  ничего?
Обрунцов. В  желудке  у  меня  пустовато. Не  завтракал , с  первыми  лучами  к  доктору  вот  пошел.
Челпаков. Вчера. И  не  вы  ко  мне – я  к  вам  наведывался. О  битве  при  Эйлау  у  нас  с  вами  зашло.
Обрунцов. Под  свистящими  ядрами  Бонапарт  на  кладбище  позицию  занимал. От  дуэли  вы  меня  отговаривали.
Челпаков. Замечательно , что  у  вас  прояснилось.
Обрунцов. Ну  как… в  детстве  мне  бы  подольше  на  санках  кататься. Холодновато , но  мне  бы  не  ныть , слугу  подгонять… нескончаемые  вечера  были  в  детстве. Свечка  догорит , а  новую  мне  не  ставят , спи , бессердечно  твердят. Ты – дворянин , голову  держи  гордо! Сестрица  у  меня  воспитанная , вместе  со  мной  не  шалила. Ножку  стула  я  отцу  подпилил. Он  на  пол  плюхнулся , на  меня  глядит  и  молчит. Подскочившая  к  нему  собака  на  него  грозно  залаяла. Сердце  у  меня  сжалось… недобрым  предчувствием  скованное. Отцов  теряем , а  солнце  каждое утро  на  небо  прыг-прыг. У  господина  полковника  лицо  вытянутое! Узкие  японские  глаза!
Пажанин. Дуэль  я  вынужден  отменить. Право  командира  в  экстраординарной  ситуации  запрет  на  нее  накладывать. Отдайте  мне  ваши  пистолеты. 
Обрунцов. Подчиняясь  вашему  приказу , пистолет  я  вам…
Шипин. Я , господин  полковник , требую , чтобы  в  наши  дела  вы  не  смешивались!
Пажанин. Вы  не  видите , что  участвовать  в  дуэли  он  не  может? С  ним  что-то  случилось. Выпирающее  отклонение  мы  в  его  поведении  наблюдаем.
Обрунцов. Мне  пришлось  отвечать… репродукция , а  на  репродукции  дерево. И  что  тут  за  дерево? – она  у  меня  спросила. Раскидистое… голосом  я  прошуршал , интимной  была  интонация. Дуб  я , понятно , узнал , но  говорить  девушке: дуб… в  куртуазные  каноны  не  вписывается. Я  ее  соблазнил!   
Шипин. Брехня.
Обрунцов. Примите , как  факт. Смотрите  на  меня  и  от  бессильной  злобы  дрожите. Похожим  на  меня  вам  не  стать , внутреннее  убожество  неискоренимо.
Шипин. Я  вас  убью.
Обрунцов. Подкараулите , да  в  спину , с  вас , человечка , станется.
Шипин. Я  на  дуэли  вас  уничтожу! Прямо  сейчас.
Обрунцов. Получается , у  нас  с  вами  дуэль… не  складывается  у  меня , не  расспыпается…
Пажанин. Дуэль  отменяется!
Шипин. Нарочно  дурака  он  включается , неблагородно  пытается  увильнуть! Послушайте  меня , господин  Обрунцов. Стреляться  со  мной  не  будете – имейте  в  виду , вы  не  офицер!
Обрунцов. Не  надо , не  надо… в  офицеры  мне  производили , отложился  у  меня  тот  пасмурный  день… вы , полковник , на  японца  действительно  очень  смахиваете!
Пажанин. Господин  доктор.
Челпаков. Я  вас  слушаю.
Пажанин. Вашим  врачебным  словом  вам  бы  постановить  дуэль  на  потом  отложить. Пусть  стреляются , но  после  прихода  господина  Обрунцова  в  себя. Вы  же  видите , на  кого  он  похож.
Челпаков. На  господина , способного  поступить  необдуманно. К  примеру , вставшего  у  него  на  дороге  врача  в  могилу  отправить.
Обрунцов. Я  бы , доктор , в  вас  не  целился…
Челпаков. Расстояние  позволяет  и  без  прицеливания  меня  положить.
Обрунцов. Из  докторов  я  бы  доктора , спасшего  турецкого  мясника  Алполопа , сейчас  бы  убил…
Пажанин. В  последнюю  войну  болгарский  народ  он , гад,  истреблял?
Обрунцов. Он  проходит  через  годы… через  века…
Судорчанов. Византийцев  в  Константинополе  резал?
Обрунцоы. Что  он  за  птица , я  знаю  не  больше  вашего. Но  отношение  к  нему  у  меня  отрицательное , не  белой  лебедушкой  он  у  меня  возник  и  упорхал.
Пажанин. Подстрелить  его  не  хотите? Над  вами  в  небесах  не  витает?
Обрунцов. Себе  в  голову  мне  придется  палить. Непонятное  со  мной  она  вытворяет , не  покупатель , а  посетитель , на  вернисаже  я  говорю. Мадонна!
Пажанин. Симпатичную  Деву  Марию  вам  бы  купить , закончить  с  мелочной  экономией. Вы , Сергей  Анатольевич , в  злобной  улыбке  не  расплывайтесь , не  будете  вы  сегодня  в  него  стрелять.
Шипин. Ему  стрелять  первым. Отказываетесь?   
Обрунцов. От  выстрела  в  вашу  физиономию , красную  словно  мак? Вы  индеец! С  краснокожими  у  вас  прямое  родство!
Судорчанов. Мое  лицо  еврейским  он  в  следующем  заходе  на  лица  уверенно  назовет. Зычным  голосом  всем  объявит. При  его  любви  к  евреям  пальнет , вероятно , в  меня.
Обрунцов. Евреи  продали  Россию! И  купили  себе  тарантас. Степь , вы  скажете , ровная! А  я  на  лощади  скакал  и  канава… конь  ноги  не  поломал. Жулейка! Не  тогдашний  мой  конь.
Шипин. Чудненько.
Обрунцов. Стреляемся! 
Шипин. Встанем  спиной  к  спине  и  каждый  на  десять  шагов…
Пажанин. На  пятнадцать , господин  Шипин. Или  я  встану  между  вами , чтобы  не  дать  пуле  меня  облететь. Командир  для  подчиненных , что  родная  мать. Изо  всех  сил  облегчить  участь  старается.
Шипин. С  тридцати  шагов  лишь  трусы  стреляются…
Пажанин. Тридцать!
Шипин. Хотите  тридцать…
Обрунцов. Гусар , доживший  до  тридцати , не  гусар , а  дерьмо! Ваши , господин  полковник , слова!
Пажанин. Да  бросьте  вы , это  из  наполеоновских  маршалов  кто-то…
Судорчанов. Маршал  Ланн.
Пажанин. Я  вспомнил. Умирая , он  просил  Наполеона  спасти  армию. А  я , господа , вас  спасти  желаю  и  крошечных  шажочков  не  допущу. Мысок  предельно  тяните!
Шипин. Мы  не  пехота , на  плацу  дурью  мающаяся…
Обрунцов. Я  тяну! Перед  вставшим  из  гроба  императором  Павлом  Петровичем  марширую!
Пажанин. От  вас , господин  Шипин , такой  же  длины  шага  волей  вашего  командира  я  требую.
Шипин. Я  как  иду , так  и  иду , не  на  шутовском  представлении , извините…
Обрунцов. Четырнадцать! Замру , постою , о  ведерке  клубники  подумаю. Пятнадцать!
Шипин. Стреляйте.
Обрунцов. Не  вынуждайте  меня  вспоминать , что  мне  делать. Пули  теплые , нежные… утомился  я , скучно  стоять. (стреляет) Не  блеск?
Судорчанов. Высоковато. 
Шипин. Выстрел  за  мной. Застыньте , господин  Обрунцов , не  топчитесь  на  месте.
Челпаков. Вы  туда  же , в  воздух , стреляйте…
Шипин. Я  разберусь.
Челпаков. Сказано , стрелять  в  воздух – стреляйте  в  воздух!
Шипин. Вы  вашим  санитаркам  указ , человек  для  них  со  званием  и  авторитетом… угомонитесь , не  болтайте  мне  под  руку.
Челпаков. Я , бесстыдный  ты  тип , физиономию  кулаками  тебе  намылю! (надвигается) В  воздух  не  стреляешь - пистолет  на  землю  кидай. Я  тебе  челюсть  сломаю , если  не  кинешь!
Шипин. Остановите  его. Он  нездоров , он  рабочего с  завода  убил , сам  рассказывал! Боевым  товарищам  наплевать , весьма , господа , прискорбно… без  вас  о  себе  позабочусь. Учтите , доктор , с  кулаками  на  пистолете  вы  наскакиваете!
Челпаков. Бросай  или  зубы  у  тебя , гада , не  уцелеют…
Шипин. Договорились , я  выстрелю.
Челпаков. Куда?
Шипин. Прямо  вам  под  ноги  шмальну. Как  заяц , сейчас  вы  подскочите!
Челпаков. Делайте. Обо  мне  не  беспокойтесь , могу  и  подскочить , не  рассыплюсь. Направьте  ствол  вниз  и  на  курок  моментально  нажмите!
Шипин. Базарной  бабой  вы , доктор , орете. (стреляет) Удовлетворены?
Челпаков. Я  бы  тебе  поведал , что  я  о  тебе  думаю…
Пажанин. Мы  все  тут  удовлетворены  коренным  образом  и  всецело. Славно  у  нас  прошло , я  бы  сказал , чудесно. Расходимся , господа!