(Из записей Марка Неснова)
Говоря об уме, большинство людей часто подразумевают то, что умом на самом деле не является.
Имеют в виду образованность, способности, талант или даже гениальность.
Но ведь наличие этих качеств не делает человека умнее, то есть не даёт ему возможности успешнее достигать тех целей в жизни, которые он сам себе ставит, если они не являются прямыми производными его дарований.
Талант без ума – дырявая сума.
Так гласит пословица.
Нам известно множество гениальных людей, которые закончили свою жизнь совершенно не так, как им бы этого хотелось.
Кого-то застрелили, кто-то умер в нищете, а кто-то перессорился с родными и умер вдали от дома.
Наверное, эти люди планировали нечто противоположное.
Полагаю, что это случилось оттого, что они не обладали достаточным умом.
То есть не обладали:
1.СПОСОБНОСТЬЮ ДОСТИЧЬ ПОСТАВЛЕННЫЕ ЦЕЛИ ИМЕЮЩИМИСЯ СРЕДСТВАМИ В ДАННЫХ УСЛОВИЯХ.
2. СПОСОБНОСТЬЮ ПРЕДВИДЕТЬ ПОСЛЕДСТВИЯ СКАЗАННЫХ СЛОВ И СОВЕРШЁННЫХ ПОСТУПКОВ.
Может быть, именно поэтому, малообразованному и косноязычному Виктору Черномырдину удалось то, чего не смог добиться образованный и талантливый Егор Гайдар, который остался в народной памяти, как жестокий и бездушный неудачник.
А ведь делали они одно и то же дело.
Просто Черномырдин был умнее.
Я не говорю о том, кто был лучше или хуже. Речь здесь не об этом.
Я имею в виду
1.ОБЛАДАНИЕ СПОСОБНОСТЬЮ ДОСТИЧЬ ПОСТАВЛЕННЫЕ ЦЕЛИ, ИМЕЮЩИМИСЯ СРЕДСТВАМИ В ДАННЫХ УСЛОВИЯХ.
2.ОБЛАДАНИЕ СПОСОБНОСТЬЮ ПРЕДВИДЕТЬ ПОСЛЕДСТВИЯ СКАЗАННЫХ СЛОВ И СОВЕРШЁННЫХ ПОСТУПКОВ.
Наверное, эти две способности и определяют ум человека.
Одним из самых умных людей на Земле, которого я встречал в жизни, был малограмотный потомственный кузнец по имени Моисей Захарович Ивановский.
Я очень редко видел его работающим.
Всегда в его кузнице кто-то работал вместо него.
Одни работали для удовольствия, другие обучаясь, а кто-то и бутылки ради.
У него всегда были договора с ремесленным училищем, где он ещё получал зарплату за то, что вместо него, обучаясь, работали молодые ребята.
Сам же дядя Миша только иногда что-то подправлял или подсказывал, но у горна и наковальни стоял крайне редко.
Заказы он всегда выполнял качественно и вовремя, да ещё успевал выполнять все шабашки, которыми обычно сопровождается кузнечное дело.
Ни о какой другой жизни Моисей Захарович никогда не мечтал, потому что главным вопросом в его жизни был вопрос:
«Как поменьше поработать и побольше получить?».
Он считал, что его работа, как никакая другая, даёт возможность, не очень напрягаясь, быть очень обеспеченным и уважаемым человеком.
Запомни - говорил он мне, своему двоюродному племяннику - нужно приложить много труда и ума, чтобы мало работать и много получать.
И, чтобы всем от тебя была только польза и радость.
Нужно создать такую систему, которая будет работать на тебя и вместо тебя, а тебе нужно только её подправлять и поддерживать.
И, конечно, самое главное, чтобы от твоей жизни и работы всем вокруг было хорошо.
Тогда никто не будет вмешиваться ни в твою жизнь, ни в твою работу.
Старайся помочь всем, кому можешь.
И никогда не произноси слова «НЕТ».
То, что мне удалось хоть как-то усвоить его науку, помогло мне, впоследствии, неплохо устраиваться в жизни, несмотря на мою анкету, которая отравила бы жизнь кому угодно.
Но только не мне, потому что я всегда прислушивался к советам умных людей. И к дяде Мише в частности.
Так сложилась моя жизнь, что свою трудовую деятельность мне пришлось начинать в лесных лагерях строгого режима на севере нашей страны.
И уже там дядюшкина система прекрасно работала, принося мне немалые выгоды.
А на поселении и свободе сам Бог велел мне пользоваться преимуществами и благами системы, которую задолго до меня изобрели умные люди.
А потому, когда мой друг Александр Игоревич Половников пригласил меня к себе в строительное управление на неблагодарную должность заместителя начальника по снабжению, я согласился, зная, что сумею отладить механизм снабжения так, что до инфаркта эта должность меня не доведёт, как довела предыдущего зама.
Строительное управление входило в состав Управления МВД.
По сложившейся традиции все фонды строителей поступали на склады МВД,
а потом строители целый год выпрашивали своё же у снабженцев МВД, и были счастливы, если хоть что-то им перепадало.
Такое положение длилось десятилетиями, и никому в голову не приходило, что может быть по-другому.
Никому, но только не мне.
Раньше снабженцы – строители, во главе с замом – будущим инфарктником, мотались целыми днями по району, доставая гвозди, электроды, краску, фанеру и всё то, что им было положено по сметам, но забиралось в систему МВД и тратилось на нужды лесного и бытового хозяйства.
Естественно, что так работать я не желал и не умел, а потому стал искать способы изменить привычную, но неприемлемую систему.
И пытался создать такую, которая будет работать на меня и вместо меня, как учил меня дядя Миша-кузнец.
Для начала, я стал потихоньку «привязывать» человека, который был главным в Управлении МВД по снабжению и сбыту подполковника Лысака.
В каждый свой визит я дарил ему одну очень дефицитную книгу до тех пор, пока не стал для него самым желанным посетителем.
Ничего при этом я никогда у него не просил.
А когда, в конце года, в Ленинград отправлялась делегация для защиты фондов, он уже не смог мне отказать и включил меня в её состав.
К тому же я пообещал, что возьму с собой чемодан книг и литров 20 спирта для контактов с тамошними чиновниками.
Из предыдущего рассказа читатель может узнать, откуда у меня связи с книжным магазином и аптекой.
В Ленинграде, между застольями, мне удалось убедить Лысака в том, чтобы все выделенные нам фонды направлять напрямую на наши склады, пообещав, при этом, выполнять все его заявки.
К тому времени я пользовался его безусловным доверием.
Естественно, и защиту фондов я взял на себя, заручившись поддержкой двух ленинградских офицеров – начальников отделов.
Они подводили меня к тётушке, которая должна была выписать нам наряды на год, согласно фондам, а я уговаривал её написать чуть побольше.
Но когда я увидел, что за «Три мушкетера» и обещанные для мужа лекарства, тётушка готова запросто написать вместо 2-х тонн, положенных нам электродов, 12 тонн, то не поверил своим глазам.
С другими служащими, отвечающими за иные позиции, всё решилось так же легко, и по той же схеме.
Кроме того, с каждой служащей мы обменялись телефонами.
Доволен был и Лысак, увидев, какие немыслимые цифры записаны в наших нарядах.
Вернувшись домой, мы занялись строительством дополнительных складов, но и это нас не спасало от обилия поступающих вагонов с материалами.
Трубы и прокат пришлось складировать просто вдоль полотна железной дороги, а другие материалы, не вместившиеся в склады, лежали под открытым небом, ожидая окончания строительства.
Моё утро начиналось со звонков в Ленинград с уточнением наших заявок и докладов о решении тех или иных проблем для ленинградцев.
Причём мои услуги были крайне скромными.
Кто знаком хоть немного со строительством, тот понимает, что его успехи зависят от снабжения, а потому к концу года наше СМУ с 17-го места переместилось на 2-е, что не могло не радовать.
Без претензий были и снабженцы МВД, потому что их просьбы я всегда удовлетворял без особых для нас потерь.
В эпоху тотального дефицита излишки материалов давали возможность решать ещё массу производственных и житейских вопросов, которыми сопровождается любое хозяйствование.
Езда наших снабженцев по округе прекратилась.
Да и работников у меня осталось вдвое меньше, за ненадобностью.
Весь наш рабочий день проходил в неспешном планировании и контроле.
Система работала сама по себе, принося пользу, доходы и удовлетворение.
И всё только потому, что я в детстве учился уму-разуму у простого кузнеца, самого умного человека на Земле, Моисея Захаровича Ивановского.
Светлая ему память!