Когда до свадьбы оставалось всего пару дней, по сути ничего серьёзного, всё было готово, Базилика достигла своего идеального веса 55 кг при росте 172 см. Но чем больше истончалась воцерковлённая душой, тем больше был недоволен Бальтазар. Парис непрерывно строчил ей вздорные и порожние смс, а Базилика их хоть и удаляла, но улыбалась, стремительно прочитывая.
- Он и на работе пристаёт к тебе? – спросил, наконец, её смуглый Банти.
- Да. Прохода не даёт, как мы с тобой решили пожениться.
- Я решил! Запомни, что все решения принимаю здесь я.
- Да, Банти, я запомнила, что ты заботливый и красивый, напоминать постоянно не нужно.
Базилика освоилась с ним окончательно, ни в грош его, как казалось, не ставила и не любила. Он пожаловался матери, но Арфа отругала его вместо похвалы, а в придачу подарила названной дочери то самое платье без белья, которое строго запретил носить куда-то снова Морфий.
Арфа обожала невестку: уже знала, что её сын Банти, Бальт и вообще цветочек то ли лотоса, то ли кактуса, - зависело от количества сообщений бывшего. Померив платье, которое оказалось впору, Базилика немедленно решила его надеть на корпоратив или вручение годовой премии на работу. Морфей, увидев наряжающуюся невестку, покачал головой, сочувствуя сыну. Если бы он признался, что Арфа сошла с ума, его бы просто не поняли.
На свадьбе ожидали и Тифона, который, хоть и постарел, но оставался стройным, лишь появился лёгкий животик. Когда Арфа заметила это, она так хохотала, что Орион метил скрыть неловкость, стоя прямо, как жираф, но ничего не выходило.
- Наконец-то у тебя есть живот – я так этого ждала! – иллюстрировала актриса своё поведение.
Морфей стоял у стены и пытался спрятать голову в пол, чтобы и ему не влетело.
- Поздравляю, крестник, рад, что моему преемнику удалось достигнуть той метки на длинной дистанции, которой никак не сумел коснуться я.
- Добрый день, Орион. Я уволился ещё две недели назад, и после медового месяца ищу новую работу. На врача выучусь экстерном, наверное.
- Я не знал. Тебе же так нравились танцы… Стоп, какой же я дурак: они не нравятся твоей будущей жене.
- Ей не нравятся не танцы, а девушки, которые туда приходят.
- Всё правильно: Базилика тебя любит, а ты исполнил материнскую мечту, найдя на работе безошибочную девушку.
Как раз за день до свадьбы Бальтазар возвращался из швейного бутика, где забирал свой костюм, и около дома встретил соседку. Ей, как и Морфею, было около пятидесяти, и она окликнула счастливого жениха.
- Здравствуй, Бальтазар, рада тебя видеть. Завтра женишься?
- Да, вот костюм забрал с примерки.
- Молодец. Красивый сын красивых родителей… Мама твоя, конечно, так себе, мышь серая, твоему отцу больше бы подошла блондинка, но отец… Как я твоего папку любила! Стройный был, как тополь! – и когда-то русая, а теперь изрядно подурневшая, но казавшаяся себе красавицей женщина махнула рукой, с сожалением об ушедшей юности и прелести.
Из-за поворота появился Морфей, холодно поздоровался и отправился с сыном домой. Замершая от застарелой боли женщина тоже покинула двор.
Дома сын не стал молчать, сразу же воспользовался интимным сообщением, чтобы родители оставили его в покое – бежал на встречу с невестой.
- Да подумаешь, сенсация какая! Я такой любви никогда и не был достоин, - трепетно втянул голову в плечи Морфей и надумал улизнуть.
Арфа так на него посмотрела, что он сообразил: пути к отступлению перекрыты.
- Сейчас я тебе скажу, милый ты мой, чего ты был, есть и будешь достоин до самой глубокой старости: пинка под зад!
Бальтазар рассмеялся над зыбким положением отца и ушёл на предсвадебное свидание.
- Волосы поседели, а сексуальность всё та же, да?! Пойдём в спальню, и я там тебе слегка… подремонтирую… И фасад, и багажник с секретами…
Морфей дрожал от возбуждения, заходя в спальню. Он раздевался, не отрывая грезящих соблазном глаз от любимой жены… Потом повернулся спиной к ней, обнажённый, прошептав, что совсем готов служить ей, её гневу и её помилованию. Арфа хлопнула его по заду, а он опять сменил этюд, разворачивая жену к себе и со спины вошёл так молниеносно, что она закричала, а Морфей держал её практически в воздухе, и, пристрастившись, любил…
- Нет, женскую натуру мне никогда не анализировать, плохой из меня следователь…
- Зато любовник хороший! – огрызнулась сердитая Арфа, пытаясь отвернуться от Морфея в постели, но он поймал её и обнял, целуя попку.
- Отчего жёны не дают своим мужьям смотреть на других женщин, в то время как сами приглашают бывших любовников на свадьбу своих детей? Можешь меня даже в угол поставить, но и оттуда я буду интересоваться этим, а, узнав ответ, со смыслом которого, уверен, не соглашусь, но приму, пройдя сексуальное испытание с честью.
- У тебя уже был конфетный букет из сластолюбивых и порочных женщин, разве мало? И мне кажется, ты такую женщину всегда и хотел, на что жаловаться? Всю жизнь я стараюсь тебе угодить, но мужчины, как мы: не знают, чего хотят от женщин, но точно знают, что жене это требуется запретить.
- Да я не конфликтую, я просто тебя люблю. Но поворчать-то мне можно, как ничтожно ты меня любишь…
На свадьбе Базилика, обнимая враз и застеснявшегося, и умиротворённого мужа, шепнула ему в ухо:
- Влюбилась в тебя с первого взгляда. Нет, не в твою внешнюю безупречность Атланта, а в твой диковинный интерес ко мне… Я тут же заметила, что ты украл мой телефон, спрятал под барный столик, а потом стал меня на него же и чикать, убирая и вновь вытаскивая на свет… И замуж меня, такой вареник в сметане, позвал…
- Так у нас брак по любви… - шепнул ответно Бальтазар, зыркая на Париса.
- Конечно! – соблазнительно согласилась Базилика и как раз получила разрешение поздравить мужа.
В Праге Бальтазар покаялся Базилике, что зря тянул с интимной жизнью до свадьбы.
- Я хотел тебя в тот вечер, в приват – комнате и был бы даже счастлив, если бы нас нашли и меня уволили.
- Почему? Я же весила 100 кг.
- Да, но тот вес принадлежал мне одному, я мечтал опробовать первым… А сейчас мои мечты дегустируют все: Парис, его друзья и коллеги. Меня мучает возможность тайного и явного голосования…