Я уже второй день кряду спасал мир. Вернее город. Последние корабли в спешке покинули гавань. Город снова находился на осадном положении, как и пятьдесят лет назад. Сэм был одержим идеей взять под контроль подземелье. Ему дали в распоряжение то же подразделение солдат, которое раньше пыталось блокировать ферму. Чем занимались другие солдаты, я не знал, но, несомненно, все действовали по единому согласованному плану. В таких городах всё проводится по единому согласованному плану. И в этом уязвимость таких городов. Единые согласованные планы слишком предсказуемы. Сэм спустился вниз. Торопиться было нельзя, но Сэм торопился. Почему? Потому что ювелиры не любят войн. Ювелиры будут искать способ откупиться. Такое решение Сэма не устраивало.
В подземных пещерах бывает комфортно. Если они просторные и сухие. Тогда их обустраивают и в них живут. Мы же двигались по узкому сырому подземному проходу. Нас было много в маленьком замкнутом пространстве. Нас окружала темнота, она неохотно расступалась впереди нас, провожала нас настороженными взглядами из боковых ответвлений и сразу же смыкалась за нашими спинами. А ещё сырость и запах прелой травы. И меня не покидало ноющее чувство тревоги. Мы соблюдали все меры предосторожности, все знали, что такое медвежья ловушка. Замаскированная яма и острые колья на дне. Их можно найти, если ты знаешь, что искать.
Место помечали, через опасный участок устраивали настил из досок и медленно, освещая себе путь факелами, двигались дальше.
Сэм и сержант шли впереди, вслед за ними маршировали солдаты, выстроившись по два человека в ряд. Они шли на войну. Война не моя стихия, но в современном мире, куда бы ты ни направился, всегда натолкнёшься на военный конфликт, на вождя, которому хочется повоевать, на границы, которые кому-то хочется перекроить, территории, которые вдруг оказываются спорными, на давние конфликты, которые тлеют десятилетиями в ожидании сильного порыва ветра. Я рассматривал стены галереи в тусклом свете. Но даже поверхностного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, кто-то делал их на века. Камни, как в стенах крепости, были подогнаны друг к другу с высочайшей точностью. И примитивные ловушки, которые мы преодолевали, не могли ввести меня в заблуждение. Хотя скрип механизмов, скрытых где-то в толще стен, долго ещё стоял у меня в ушах. А в глазах стояли металлические штыри на дне ямы. У нас не было никаких шансов. Оборонительные работы таких масштабов не выполняются, для того чтобы горстка солдат могла легко их преодолеть. В этот раз мы были наступающей стороной, как ни прискорбно это отметить. Мы штурмовали свой собственный город. И это было не простым занятием. Ход всё время менял направление, он то расширялся, то вдруг сужался. С полом тоже творилось что-то непонятное, его уклон постоянно менялся, мы то и дело спотыкались о какие-то выступы и ступеньки.
Рядом со мной шагал солдат. Я вспомнил наш разговор с Мари про форму. Нет, этого солдата делала не форма. Этого солдата делало лицо, холодное и суровое, как камни северного моря. Он держал строй и не обращал на меня никакого внимания. Я же то и дело бросал на него взгляды. Я встречал таких людей. Но никогда не мог понять, о чём они думают. Их образ мышления всегда был для меня загадкой.
Он не был новобранцем.
Новобранец в мундире похож на клоуна. Чтобы правильно научиться носить мундир требуется время и что-то ещё. Без этого чего-то ещё солдат на всю жизнь остаётся клоуном. Такие первыми погибают на войне, до конца так и не осознав, что они там делают. Иных хранит судьба. Потому что среди них встречаются светлые люди. Светлые люди не должны исчезнуть на земле.
В первый день мы зашли в тупик. В прямом и переносом смысле этого слова. Коридор имел несколько ответвлений, но все они заканчивались стенками. Вернее один из них закончился стенкой, а второй дверью. Там-то Сэм и угодил в ловушку. Он угодил в ту самую мышеловку, несмотря на то, что мы о ней знали. Более того, мы её искали. Ход стал сужаться, и мы увидели перед собой лестницу ведущую вверх. Стали подниматься.
- Уж не переход ли это на верхний ярус? – услышал я голос Сэма.
Пол снова выровнялся, и тут мы упёрлись в дверь. Массивную железную дверь. Вместо ручки был тяжёлый металлический рычаг.
За этот рычаг мы и потянули. Не сразу, но потянули. Если есть рычаг, найдётся тот, кто-то за него потянет.
- Сэр, нужно быть осторожными. Не нравится мне всё это, - предостерёг нас сержант.
- Да, ты прав, это и есть мышеловка, - ответил Сэм. – Там за этой дверью находится комната. Мы туда заходим, и дверь захлопывается. Всё, ловушка. Дверь открыть можно только снаружи. Её нужно будет сразу же заблокировать. Известный трюк. Давай, сержант.
Сержант подналёг на рычаг, и он подался. Мы услышали скрежет заржавевшего механизма, но дверь не сдвинулась с места.
Я шёл замыкающим, отставал из-за своей природной любознательности. Я внимательно, насколько это позволял свет от факела, рассматривал стены. По ходу я отмечал много странностей, время от времени попадались небольшие отверстия в стенах на уровне груди, были и другие непонятные вещи. Но Сэм рвался вперёд, и мне ничего не оставалось, как поспешать за ним.
Меня заинтересовал странный паз в каменной стене вертикально уходящий вверх. Я осветил факелом противоположную стену и увидел аналогичный паз и там. Какая-то неясная мысль шевельнулась у меня в глубине души, я посмотрел вверх и вовремя. Прямо мне на голову опускалась металлическая решётка. Старый механизм не дал сбоя, но сработал с небольшой задержкой. У меня как раз хватило времени, чтобы сделать шаг назад. Почему я сделал шаг назад, а не вперёд? Не знаю. Всё произошло непроизвольно.
Теперь подразделение солдат оказалось в каменной ловушке. С одной стороны ложная дверь, с другой толстая металлическая решётка. Мышеловка. Та самая. Стало понятно предназначение отверстий в стене. Бойницы. Там за стеной проходил параллельный коридор, и обороняющиеся могли без труда перебить попавшего в ловушку врага.
Сэм подошёл к решётке.
- Вот и всё старина, эту партию мы тоже проиграли, - сказал он, обращаясь ко мне.
Он сказал «мы», потому что бойницы находились по обе стороны решётки, и моя наблюдательность меня бы не спасла.
- Как думаешь, они станут стрелять? – спросил он.
- Думаю, нет. Не сегодня. Видит бог, у них была такая возможность.
- Сержант, нужно попробовать поднять эту чёртову решётку.
Но решётка не поддавалась.
- Она заблокирована, - подвёл итоги всех напрасных усилий Сэм. – Там с той стороны должен быть механизм разблокировки. Поищи внимательно.
Сантиметр за сантиметром я обследовал участок стены, прилегающий к решётке, но ничего не обнаружил. Абсолютно ничего, серый влажный песчаник, никаких различий ни в камне, ни в кладке. Я пытался нажимать на камни, которые вызывали у меня подозрение. Но безрезультатно.
- Смотри внимательно. Должен быть механизм, - голос Сэма звучал уже не так убедительно.
Я отрицательно покачал головой. Всё, что имелось в нашем распоряжении – это рычаг. Но и он был заблокирован и не двигался ни взад, ни вперёд.
Ситуация была критической, но не безвыходной. Мне предстояло идти за помощью. Найти в городе мастеров и пилить решётку. Трудно было представить положение, если бы я в критический момент сделал шаг вперёд. Тогда бы мы все оказались в ловушке, и ждать помощи было бы неоткуда.
Все застыли в нелепом молчании. Слова были излишни.
- Иди, старина. Иди, - произнёс Сэм.
Я кивнул и уже был готов сделать первый шаг, когда где-то в стене раздался громкий щёчек, вслед за этим через бойницы по ту сторону стены мелькнули отблески огня, и мы услышали удаляющиеся шаги. Зрители покидали свои места в зале. Дальше им было неинтересно.
- А ну-ка ребятки, - совсем тихим голосом даже не скомандовал, а попросил Сэм. – Попробуем ещё раз.
В этот раз решётка медленно оторвалась от земли и пошла вверх, заработала, спрятанная в стене система противовесов, и решётка, дойдя до упора, со щелчком встала на прежнее место, готовая принять новых непрошенных гостей.
Сильно чадили, догорая, пропитанные маслом, факелы, причудливые тени играли на сырых каменных стенах, понуро брели к выходу из подземелья солдаты. Они были достаточно умны, и достаточно опытны, чтобы понять, что произошло. Враг, не стал наносить решающий удар, враг молча удалился с поля боя. Не пожалел их, нет, удалился не из уважения к их храбрости и стойкости. Враг просто ими пренебрёг, пренебрёг, как противником недостойным его внимания. Пренебрёг ими и их командирами.
Так думали солдаты. Я же думал, о том, о чём я писал вначале. О кодексе чести. О тех отношениях, которые установились между мной и Пиратом.
Продолжение следует. http://proza.ru/2021/10/20/1737