Не то, чтобы Иван Иванович был антиваксером…. Обычный человек, обычный инженер по осветительному оборудованию в обычной фирме, которая занималась проведением концертов различных исполнителей и групп, желающих поднять немного денег в межсезонье за счёт истосковавшихся по культуре жителей их провинциального, зауральского мегаполиса.
Коллеги знали его, как хорошего профессионала; семья – как замечательного мужа и отца; Церковь, как верного своего прихожанина, который, если воскресные службы и пропускал, то всегда сугубо по уважительной причине. Спокойный, обстоятельный, надёжный, глубоких жизненный принципов – вот каким человеком был наш Иван Иванович, в повседневной деятельности которого даже понятия такого, как антиваксер, не существовало. По крайней мере до того момента, пока в окружающем его неспокойном, но давно уже изученном и просчитанном мире, не появился Ковид.
Сначала, как и подавляющее большинство жителей Земли, он в него просто не поверил: очередные дурно пахнущие «игрушки» заокеанских политтехнологов; широко известная неразборчивость китайского населения в еде – жрут, что ни попадя, а потом болеют непонятно чем; очередная надуманная страшилка мирового эгрегора с целью - загнать уже в конце концов это многонациональное планетарное стадо в давно отведённое для него стойло…. И даже когда в новостных лентах появилась робкая статистика по скорости распространения заболевания в мире и первых жертвах, ничего у Ивана Ивановича в сердце не ёкнуло: враньё всё это. Когда зомбоящик правду говорил? Да и далеко - до нас не доберётся.
А вот тогда, когда по стране прокатилась первая, а за ней, через короткий промежуток времени, и вторая волна коронавируса, Иван Иванович задумался, а задумавшись – обеспокоился. Почва уходила из-под ног, привычные с детства ориентиры расплывались, рушились впитанные с Кровью и Телом Христовым в лоне Церкви казавшиеся ранее незыблемыми догматы…. Что происходит? Как к этому относиться? Кому верить?
Властям? Но это же бред, то что они делают. В автобусе, маршрутке, метро друг другу бока мять можно, а на концерт сходить – нельзя. Рестораны и кафе закрывают, а авиасообщение с другими странами – пожалуйста. Маску носить под угрозой штрафа? А толку-то от неё? Да и где этих масок напасёшься, если менять как положено через два часа?
Медикам верить? Так у них у каждого своё мнение. Один одно говорит, другой другое и оба светила…. В поликлинику за советом? Ага. Заразу хватать? Оно и до своего лечащего врача попробуй доберись. Народу в коридорах, как в той же маршрутке в час пик. Да и врача сейчас хорошего днём с огнём….
Церкви? Тут вообще всё с ног на голову. Невозможно от Чаши ничем заразиться – это же закон. Глыба. Обратное даже подумать немыслимо…. Было. А теперь?
Роспотребнадзор церкви закрывает, а Патриарх, благословив, в самоизоляцию уходит. Чтобы не заболеть, не дай Бог. Мол, ничего страшного, и без Храма обойтись можно. Вон, Мария Египетская, всю дорогу в пустыне подвизалась, причащалась один раз в жизни и то, если древним источникам верить – но святая. Это как? Один батюшка без масок народ прочь с литургии гонит, а другой в противогазе с амвона проповедует, изгаляется. Где она, мол, вера-то ваша. Так и действительно – где она? Была ли? А если была, то какая?
Крепко задумался Иван Иванович. Как быть? Кто виноват? Что делать? Опять вопросы эти проклятые, на которые ответил для самого себя давным-давно, казалось бы – навалились. Прививка теперь ещё эта….
Что зараза новая не миф и не чья-то злобная выдумка, Иван Иванович уже понял. Болели люди вокруг, иные тяжело, а кто-то и вообще ко Господу отходил, независимо от вероисповедания или отсутствия такового…. Значит, прививаться? Не хотел Иван Иванович болеть, а уж тем более…. Не готов. Грехи нераскаянные свет застят. Да и детям помощь нужна - внуков поднимать. Значит, всё-таки, прививаться? Но чем? Вот этой вот непонятной «жижей», на коленке за полгода слепленной и до сих пор не прошедшей сертификацию? Это же компьютер открыть нельзя: и артисты любимые, и геронды разные намоленные, и профессора в званиях – все против. Все отговаривают. Кто под страхом неминуемых и ужасных побочных эффектов, кто под страхом грядущих вечных мук. Им-то какая маржа от того, привьётся человек или нет? Значит от сердца они против вакцинации? Не за деньги, за человека болеют?
Это государству уже веры нет совсем. Образование в загоне, медицина ниже плинтуса, налоги, цены растут, пенсионный возраст… - всё для того, чтобы сделать жизнь своего гражданина как можно хуже и короче. А теперь гляди-ка, озаботились…. Нет веры.
«Не нужна мне ваша цифровизация, биометрия и QR-кодирование. И чипы свои в одно место себе же засуньте. – Определился всё-таки Иван Иванович. - Не позволю печать дьявола на себя навешивать, не буду прививаться…. Пока, по крайней мере. А там посмотрим. Оно может он и старец, конечно, который против вакцинации в YouTube топит, а не святой всё-таки. Так и святые ошибались. Вдруг, нет ничего в этой прививке опасного, а совсем даже наоборот? Посмотрим…».
Работа у Ивана Ивановича, вместе с концертами заезжих гастролёров, накрылась медным тазом, поэтому коротал он свои дни, вдвоём с женой, в небольшом частном домике на краю пригородного посёлка и особенно никуда не высовывался, проедая бессистемные подачки руководства и пенсию супруги. Всё проходит, и пандемия эта пройдёт, думал он. Отсидимся….
Но отсидеться не получилось. Как уж зараза в дом проникла, в какую закрытую форточку пробралась… - но Иван Иванович заболел. Третья волна в регионе хозяйничала. Поликлиники переполнены, больницы под завязку, скорую не дождаться. Терапевт, правда, уставшая и задёрганная, но приходила и даже назначала лечение, однако таблетки Ивану Ивановичу впрок не шли. Росла температура, появилась одышка. Недели не прошло, а он уже с кровати самостоятельно встать не мог. Не было ни сил, ни желания.
- Скорая. Да. В течении суток. Ждите. – Монотонный, хриплый речитатив диспетчера и короткие за ним, равнодушные гудки.
- Вань, в течении суток опять. Вчера не приехали, может сегодня? Делать-то что?
Пока Иван Иванович собирал в кучу своё разрозненное сознание, чтобы попытаться ответить жене, зазвонил телефон, который она до сих пор держала в руке.
- Вам муж свой дорог? – Проговорил тихо голос, похожий на голос диспетчера и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Если есть машина, сгребайте его в охапку, везите в клинику, бросайте в приёмном покое и уезжайте. Прямо сейчас….
Так Иван Иванович оказался в больнице. Несколько часов на холодных стульях в больничном «предбаннике», пока администрация решала, чего всё-таки делать с этим «подкидышем» без соответствующего направления; сутки на голой койке в коридоре третьего этажа, где добрая душа из больных отдала ему свой кислородный концентратор и только потом в реанимации, уже без особенных шансов на выздоровление.
- Что, «подкидыш», полегчало?
Иван Иванович открыл было глаза, но тут же снова закрыл. Свет. Нестерпимый, яркий, режущий белый свет. Невозможно смотреть. Полежал немного, прислушался к себе. Вроде и действительно легче стало. Трубки в носу — это понятно, кислород…. Жив что ли?
- Ну, рассказывай, как до жизни-то такой докатился? – Участливо, но с еле заметным таким как бы вздохом, мол, учишь вас, учишь – спросило пространство тем же голосом, что и в первый раз. Иван Иванович это сразу и остро почувствовал: не товарищ по несчастью с соседней реанимационной койки, не врач…, а как будто именно пространство. Таким сочным, мягким, спокойным баритоном, но так, что до последней клеточки….
- В-в-в ка-к-ом с-э-мы-с-ле. – Промычал Иван Иванович. Горло пересохло, распухший язык намертво прилип к нёбу и совершенно не слушался.
- В каком смысле, в каком смысле…. – Неожиданно правильно понял мычание Ивана Ивановича невидимый собеседник. – Есть такая история…, старая история, ты её наверняка знаешь. Тонет в реке мужик, очень верующий такой мужик с той мыслью, что не даст ему Господь сгинуть. Обязательно спасёт, так как сильна его вера, да и делами крепка. Всюду он молодец перед Богом, вот только плавать в своё время не научился.
Мимо люди шли, палку мужику протянули – хватайся, мол, вытащим. А тот головой машет, нет, не могу никак за вашу палку ухватиться, Бог меня спасёт…. Ну, те плечами пожали и дальше пошли.
Лодка плывёт. К мужику. Давай руку, цепляйся за борт, спасём. Нет, кричит утопающий, сильно верю, что Христос меня спасёт, не даст сгинуть. Плывите себе дальше…. Вот…. И круг ему спасательный бросали, и лестницу…, эту, как её…, верёвочную с вертолёта, лодка даже подводная…. Но это не факт. Короче, утонул мужик. Предстаёт, так сказать…. - Иван Иванович кожей почувствовал, что собеседник улыбается. - Предстаёт он значит перед Господом и сразу с претензией - что ж ты, Абсолют этакий, меня не спас? Ведь и вера у меня, и в Церковь хожу, и причащаюсь….
- Да как же мне ещё было тебя спасать? – Изумился Всевышний. – И прохожих на берегу с палкой к тебе послал, и лодку направил с профессиональными спасателями, вертолёт, субмарину из Северодвинска…, ладно, не факт. Чего тебе ещё надобно было…?
- «Помню я этот анекдот. – Вяло подумал Иван Иванович сквозь накатывающую волнами слабость. – Только к чему это сейчас?»
- А к тому я это, уважаемый, - словно прочитав его мысли, продолжил голос. – Что лежишь ты здесь, на замечательной этой, современной реанимационной койке в чём мать родила за двести пятьдесят тысяч в день, весь в датчиках от аппаратов и синяках от инъекций, только по одной простой причине – не привился. Тупо - взял, и не привился.
Ничего вокруг Ивана Ивановича не изменилось. И голос был тем же самым, мягким и бархатистым, но по телу больного, от чего-то, побежали мурашки.
- Ты что себе думаешь, мне делать нечего? Мне что прикажешь, за каждым утопающим дураком лично являться? Не много ли чести? Да и с какой стати?
- «Тоже занятый, тоже времени у Него нет…. Попробуй нашего приходского священника излови…. Вот оно…, с самого верха, значит, идёт».
- Боже всемилостивый, помоги. – Прошептало пространство, дрогнуло и исказилось. – Это же до какой степени…. Я этот мир воздвиг. Моими эфирами он пропитан, Моими полями пронизан, существует по Моим законам…. Но Мой мир – ваш мир. Вы теперь здесь хозяева. И от вас, только от вас зависит, как долго он просуществует. Сколько можно….
- «А говорили, что Господь самодостаточный. То есть, сам по себе в высшем смысле этого слова. Человеческих эмоций минимум…».
- Да всему же есть предел. Ты же верующий человек….
- «Верую, Господи» - Поддакнул мысленно Иван Иванович.
- Не «Господи» тут мне…. – Голос переставал быть бархатным. – Два же высших образования…. Помнишь, при Советском Союзе, школьная медсестра тебя упрашивала: «Ванечка, привейся, ну пожалуйста. Вот и друзья твои практически все привились и учителя…». А ты такой: «Нет, знаете ли, в вакцине не уверен. Не буду». Да? Так было? Хрена с два. Стоял в очереди, как все поголовно, и подставлял под шприц ту часть тела, на которую указывали. И жив был до сих пор. Что те прививки с твоим иммунитетом сделали? Часто по жизни-то болел? Не утруждайся, сам знаю, что ни разу до сегодняшнего дня в больнице не лежал….
- «Так те то прививки проверенные были. Десятилетиями…. Их и ставить не страшно было». – Не сдавался Иван Иванович.
- Да кто бы тогда тебя спрашивал, страшно тебе или нет. Что ты знал про те прививки? Сказали идти и пошёл…. Десятилетиями…. А в восемнадцатом веке, при Екатерине второй, когда всё только начиналось…? Чем ты сейчас, со всеми своими высшими образованиями, от тех дремучих крестьян отличаешься, что по лесам от прививки бегали? Людей коровьей оспой вакцинировали, так они думали, что шерстью после этого обрастут и рога из башки расти будут. Ничего не напоминает?
- «Так кому тогда верить? – Взорвался Иван Иванович мысленно. – Уважаемые же люди говорят, учёные с мировыми именами, даже геронда греческий прямым текстом – не заливайте в себя эту «жижу», рабами дьявола будете. Последние дни наступают и только тот спасётся, кто до конца претерпит, кто не поддастся уговорам нечестивых, кто себя в чистоте сохранит. На пороге Христос, вот-вот переступит, всех уколотых вычистит, прислужников Ада…».
- Геронда, говоришь…. Это кто?
- «Как это кто? – Удивился Иван Иванович. – Старец, по-гречески, наставник духовный…».
- А…, наставник. И давно ты у него в духовных чадах подвизаешься?
- «Как это…, в каких чадах…, я у него не в них». – Даже мысленно стал запинаться Иван Иванович.
- «Я у него не в них». – С удовольствием, с оттяжкой на каждом слове повторило за больным пространство. – Ты по второму образованию, случайно, не лингвист? Ладно, ладно, шучу. Может быть знаешь его давно? В Интернете его ролики постоянно смотришь? По скайпу общаешься? С герондой-то?
- «Нет. Ничего».
- Ничего…. Понятно. Перевести тебе с греческого на русский, как это всё со стороны выглядит?
- «Понял я уже». – Выдавил из себя Иван Иванович, хотя яснее в голове не стало.
- И всё-таки. – Не унимался голос. - Первый раз в своей жизни, по Интернету, ты видишь старого дяденьку с бородой и в камилавке, которого голос за кадром называет герондой. Дяденька этот что-то говорит…. Ты греческим владеешь? Нет? Значит ты слышишь даже не его, ты слышишь переводчика, который в силу своих умений и честности транслирует слова геронды в эфир. Но ты всему веришь….
Главные лица страны говорят тебе, что надо привиться. Губернатор тебя умоляет. Участковый врач из поликлиники, которому в финансовом плане заразных принимать гораздо выгодней, и тот тебе зубами скрипит – вакцинируйся ты уже, ведь никаких сил не осталось разгребать ваши авгиевы непривитые конюшни – им у тебя веры нет.
Помнишь, что в Писании о властях сказано? Ты его вообще читаешь? Так почему не подчиняешься? Я для кого…?
«Христос на пороге…». Кто из живущих на Земле людей может это знать? Сколько раз за две тысячи прошедших лет говорилось подобное? И что…?
Пространство удручённо вздохнуло, вытянулось в струну, издав низкий, тоскливый звук и снова превратилось в поле. Или во что там ещё….
- Геронде греческому ты веришь…. А своему, доморощенному, русскому Патриарху нет? А настоятелю твоего прихода, который каждую службу тебя с амвона призывает? Архиереям православным?
Зачем тебе тогда Патриарх? Твой приход? Зачем тебе Церковь? Ведь ты ей не веришь. А что такое Церковь? Получается, что ты не веришь Мне?
Голос замолчал.
- «Как-то я всё это видел совсем в другом свете. – Подумал Иван Иванович, безуспешно борясь с разрастающейся в сердце тревогой. – Кому в этом мире верить, если не Тебе? Не в этом же дело. Учёные ведь говорят, что, мол, не апробирована, смертельная…. Люди же от неё помирают…».
- А ты сейчас, непривитый, здесь чего делаешь? – Язвительно поинтересовался голос. – И какая тебе была бы разница?
Сказать Ивану Ивановичу было нечего. Даже мысленно.
- Тем не менее разница есть. И существенная. – Продолжил голос. - Нет у Меня претензий к привитому человеку. Он Закон исполнил и не вменится ему, если душа его пред Моим лицом окажется. И наоборот. Соображаешь? Только первых передо Мной гораздо меньше появляется, чем вторых. Такие дела….
Иван Иванович собрал все свои силы, открыл глаза, но тут же снова закрыл. Свет. Нестерпимый, яркий, режущий белый свет. Невозможно смотреть…. И голоса. Обычные, мужские голоса:
- Третьей остановки сердца он точно не переживёт…. – Сказал первый.
- Третьей остановки его сердца я уже, б…дь, не переживу. – Ответил ему второй. - Седьмой за неделю на моём только дежурстве кончается. Я что, каменный? И хоть бы один был привитый…. Дебилы. Стой…, он моргнул или мне показалось.
- Точно. Дышит. Что на мониторе?
- Порядок. Эй, «подкидыш», слышишь меня? Да убери ты эту «люстру», глаза режет….
Иван Иванович поднял веки. Белая фигура, в маске, с закрытым стеклянным забралом лицом, склонилась над ним.
- Господи…. – Еле слышно прошептал Иван Иванович.
- Э нет, брат, спасибо, конечно, но к Господу ты пока погодишь. Выздоравливай!