5 апреля 1242 года случилась битва рати Александра Невского с рыцарями Тевтонского ордена, ставшая одним из победных символов русского воинства. Однако исследователи до сих пор спорят о месте сражения. Соглашаясь, что битва произошла у протоки (Теплое озеро) между Псковским и Чудским озерами, историки предлагают различные варианты локализации места столкновения. Рассматриваются западный, восточный берега и прямо на льду озера.
В настоящее время приоритетной считается версия, определяющая место Ледового побоища у Вороньего острова в южной части Чудского озера. Первоначально эту гипотезу выдвинул А. И. Бунин, затем ее поддержал Г. Н. Караев. Однако, в апреле переход через Чудское озеро невозможен, что в глазах других исследователей делает эту версию не состоятельной. Кроме того, упомянутые исследователями участки сиговицы (тонкого льда) представляли опасность не только для тевтонцев, но и для русской рати. По этим же причинам, невероятной можно считать и предположение о битве на восточном побережье, на которое Александр Невский должен был попасть, перейдя Теплое озеро.
Гипотеза о битве на западном берегу Теплого озера у старинного поселения Ismen (ныне Мехикоорма) пытаются опровергнуть, как противоречащую источникам, в которых указано «на льду», «на озере». В данном случае остается не объяснимым вопрос с Соболичским берегом, до которого 7 верст (около 11 км) по льду отступали тевтонцы. Куда при таких условиях бежали рыцари? До современной эстонской деревни Парапалу (от Теплого озера) или Меэрапалу (от Вороньего острова)? Собственно, и от острова Вороний до западного берега Чудского озера, который пытаются выдать за Соболичский, расстояние всего 7-8 км (около 5 верст). В версии с Вороньим островом можно выбрать ориентир устья Эмайыги (хотя в летописях так бы и указали), но до него более 22 км (почти 15 верст).
Как видим, ни логически, ни исторически имеющиеся версии нежизнеспособны. Как заметил В. Б. Вилинбахов, «о месте Ледового побоища могут быть различные предположения. Ни одно из них нельзя принять за аксиому». Поэтому попробуем разобраться в старинных источниках самостоятельно.
Прежде всего, отметим, что основными и подробными свидетельствами о Ледовом побоище являются Новгородская первая летопись старшего извода и Старшая Ливонская рифмованная хроника. Итак, бой состоялся в 7 верстах от Соболичького (Суболичького) берега на Чудском озере на Узмене у Воронья камня. Перед сражением основных сил немцы разбили сторожевой отряд Домаша Твердиславича и Кербета. Как предполагают исследователи, опираясь на упоминание в некоторых вариантах Новгородской летописи словосочетания «у моста», это случилось у современного эстонского поселения Моосте. И хотя историки пытаются задать от этого пункта нейтральное направление к предполагаемому месту битвы – восточное, в действительности, оно – северо-восточное. Выходит, что основные силы русских были впереди авангарда, и это при том, что Александр с дружиной отступили (вспятися) к озеру. Абсурдная ситуация, которая перечеркивает все версии, связывающие место битвы с Теплым озером.
Собственно, Хроника вполне определенно подразумевает, что события происходили далеко от Дерпта («Епископ Мужам епископства срочно велел Поспешить к войску братьев», тогда как «братья» – это те, кто «фогствовали» в Изборске и Пскове). Таким образом, помощь Ордена направлялась к Пскову (видимо, по маршруту, пройденному ранее - Епископ Герман из Дорпата с прибывшим на помощь Магистром захватили сначала Изборск, затем взяли Псков). Новгородская летопись также не подтверждает поход Александра Невского на Дорпат - русские вошли в земли чуди и начали сразу грабить: «поиде на Чюдь И яко быша на земли, пусти полкъ всь в зажитья». Следовательно, можно сделать первый вывод – театр военных действий (грабежи, стычка сторожевого отряда, битва) распространялся на местность юго-западнее Псковского озера.
В таком случае, вполне разумным становится сторожа Домаша Твердиславича и Кербета в местечке Моосте (около 60 км до Дорпата и около 90 км до Изборска), как раз на пути Дорпат – Печоры – Изборск/Псков. От основных сил Александра Невского авангард располагался примерно в 50 км (русские орудовали в приграничном районе севернее, северо-западнее Печоры). Получив известие о разгроме сторожи, новгородцы, согласно летописи, отошли на Чудское озеро, причем, минуя Изборск, - это 30-50 км. Но выйти они могли лишь к южному побережью озера. Отметим, что выражение «на Чюдьскомъ озер;, на Узмен;» указывает направление к чему (предлог на). И здесь мы находим крайний слева рукав устья реки Великой – протока Ворона, в который и должен был упереться русский полк. А вот в начале протоки, отделенная от нее мысом, в Великую впадает речка Каменка. И находится в этом месте на высоком мысу погост Устье и древняя (ранее XIV в.) церковь Николая Чудотворца (не в память ли о победе Александра Невского воздвигнут храм и не тут ли покоятся погибшие русские воины?). Данный кусок междуречья соответствует и описанному в источниках ходу битвы: прорвав строй русских, тевтонское острие уперлось в угол и не могло развернуться из-за узкого пространства (узмень), тогда как дружина Александра Невского громила с флангов потерявшую оперативный простор толпу неприятеля. Те, кто не попали в этот «котел», спаслись бегством, передовая часть тевтонского клина могла быть выдавлена на устье Великой, на которой весенний лед не выдержал и рыцари ушли под воду (что и могло стать сюжетом народной легенды). Бежать немцы могли вдоль Вороны по льду узкой заводи (узмень) к Псковскому озеру, поскольку в тыл уже вышли русские («Оказались в окружении» – гласит Хроника). Поэтому мы наблюдаем двоякую оценку событий: в летописях – на льду и на земле, в Хронике - на земле («убитые падали на траву»). О выявленном нами месте говорит Лаврентьевская летопись: Александр пошел «на Н;мци и поб;диша ; за Плесковом; на ;зер;», т. е. битва произошла на озере за Псковом.
Преследование продолжалось вдоль берега и частично по льду 7 верст, или около 10-11 км. На данном этапе битвы географическим ориентиром выступает Соболичький (Суболичский) берег. Исследователи связывают топоним с мелкой рыбешкой, которая якобы водится в неимоверном количестве у западного берега Теплого озера, - соболек (в южно-эстонских диалектах - sobal, sobul). Конечно, трудно представить, чтобы путник смог определять место нахождения путем ловли рыбы. Кроме того, мы выше отметили, что берега Теплого озера не имеют отношения к битве. В нашем случае рассматриваемый топоним происходит от древнерусской приставки су- (в значении «соединение» и термина болото (аналогичная словообразовательная модель – су-водь), т. е. болотистый (с болотами) берег. Здесь можно вспомнить, что такую местность можно назвать по-эстонски «soopool» (болотная сторона). И такой берег находится в северной части современного Печорского района - примерно от низовья реки Обдеха (характерный топоним Иваново-Болото) до устья реки Вярска (а чуть севернее и топоним Заболотье) местность покрыта озерцами и болотами. Вероятно, убегающие немцы вышли на болотистый берег южнее нынешнего поселения Крупп, преодолев около 11 км от места битвы.
Выяснив место битвы, можем оценить численность противоборствующих сторон. Отряды сошлись в достаточно узком месте, где боевой фронт мог составить менее 1 км. Исходя из мнения военных историков, что на версту располагается 4-5 тысяч человек, можно предположить, что русские выставили примерно 2 тысячи бойцов (и конных, и пеших, и лучников), полностью перекрывая участок, не позволяя противнику совершить фланговый охват.
Численность немцев можно оценить по их потерям. В Ливонской Хронике погибшими признаются 20 братьев и 6 попали в плен, данные Хроники Тевтонского Ордена указывают, что «было убито семьдесят орденских рыцарей». По Новгородской летописи потери представлены, как «паде Чюди бещисла, а Нем;ць 500 (в некоторых источниках – 400), а иных 50 руками яша и приведоша в Новъгород». В данной статистике мы, вероятно, сталкиваемся с разным подходом к учету: в русских источниках идет речь о слегка преувеличенных потерях немцев (рыцарей, участников «копья» и прочих наемников, пилигримов), в Ливонской Хронике сообщают только о дерптских рыцарях, Магистр выдает общее число орденских рыцарей (включая пилигримов и рыцарей-собратьев), павших и попавших в плен в борьбе против Александра Невского (при защите Пскова, при русских рейдах по приграничным землям братьев и на Ледовом побоище). Не исключено, что в Тевтонской хронике вопрос рассматривается шире, далее проясняя ситуацию с погибшими: «братья-рыцари со своими людьми, которые там были убиты, стали мучениками во имя бога». Такой подход демонстрирует и А. Н. Кирпичников, напоминая, что в состав обычного рыцарского копья XII-XIII вв. входили 3 комбатанта. Кроме того, часть дерптцев успела вовремя покинуть поле боя («Часть дорпатцев вышла Из боя, чтобы спастись»), тогда как большая часть братьев-рыцарей шли в авангарде и, наверняка, погибли.
Ливонская хроника нередко приводит данные о численности братьев-рыцарей в походах и битвах. Нас может заинтересовать сюжет битвы на Юмере (1210 или 1223 г.), где войско рыцарей под командованием Магистра было разбито эстами и потеряло 60 христиан. Крупный поход меченосцев во главе с Магистром в литовские земли закончился их разгромом при Сауле в 1236 году. В Битве тогда пало 48 рыцарей вместе с Магистром и много воинов (пилигримы, эсты, летты, ливы, включая 180 из 200 псковских воинов). На следующий год произошло объединение Тевтонского ордена и Ордена меченосцев, и в Ливонию отправился новый Магистр с 54 рыцарями. В Земгалии в 1264 году тевтоны под предводительством Магистра потеряли в битве 20 рыцарей и 600 воинов. Были и две крупных кампании: в 1260 году тевтонцев разбили при Дурбе, уничтожив Магистра и 150 братьев (было задействовано 2 полка), в 1269 году в поход на Псков Магистр собрал «почти всех, которыми располагал… сто восемьдесят рыцарей у них было». Еще один момент с численностью проясняется в битве 1268 года при Раковоре, куда отправились 34 рыцаря (это считалось «немного») из Дерпта, Леаля, Феллина и Вейсштейна, а Магистр в это время воевал в другой стороне. Аналогичная практика прослеживается и в походах XIV века: 1302 год – в Ливонию Гроссмейстер отправился с 50 рыцарями с оруженосцами и слугами; 1305 год - поход на Литву фогта епископства Самбии, которого поддержал Филипп фон Боланда с 11 рыцарями и 200 воинами; 1344 год – при походе в Пруссию в свите графа Вильгельма IV Голландского находилось 33 рыцаря, 55 оруженосцев, много челяди и прочих людей.
Итак, в походах тевтонцев под началом Магистра участвовали обычно несколько десятков рыцарей, в особых случаях – 150-180 – почти все имеющиеся в наличии братья. В случае с Ледовым побоищем русским противостоял отряд братьев, посланных дерптским епископом, даже без самого епископа (хотя на битву при Раковаре он сам вел своих рыцарей), и чудь. С учетом нескольких рыцарей, оставленных на фогство и охрану псковских владений Ордена, общая «небольшая» численность братьев-участников Ледового побоища могла составлять 33-35 человек – как раз, численность обычного клина. Рыцарь имел под началом «копье» в составе 4-10 человек. В таком случае, и русский летописец был недалек от истины, указав общие потери немцев в 400-500 человек.
Ледовое побоище и по ходу битвы (окружение неприятеля), и по потерям рыцарей можно сравнить с вышеупомянутыми сражениями 1236 года при Сауле (рыцарей - 48) и 1264 года (рыцарей - 20, всего – 600). Тогда, учитывая пропорции 1264 года, можно оценить потери немцев – около 800 воинов (26 погибших х 30 раз). При Сауле в битву вступило 55 рыцарей и около 2000 прочих немцев (включая наемников, пилигримов) и общая численность с неофитами (около 1000) достигала 3000 человек. Исходя из такого соотношения, можно было бы оценить войско, вышедшее против Александра Невского, в 1800 человек (35 рыцаря х 50 раз), но из-за оперативности сборов их было, безусловно, поменьше, отсутствовали в большом количестве наемные немцы-ратники. «Туземцев», в нашем случае, чудь никто не считал. Еще можно посмотреть на пример с защитой Амботена в 1244 году. Там братьям пришлось оперативно решать проблему обороны замка. Когда им в помощи отказали курши, то на бой с литовцами вышли 30 рыцарей с 500 воинами «со всей своей земли». Поэтому можно предположить, что в Ледовом побоище русским противостояло чуть больше 1 тысячи человек (35 – братьев, около 300 – участники хоругви, около 100 – прочих немцев (включая пилигримов, собратьев и наемных немецких ратников) и знатных (конных) местных воинов и 500-700 – пехотинцев от чуди). По меркам Ливонской хроники, небольшая группировка, но, в то же время, упоминание битвы с русскими предстает, как значительное событие в жизни Ливонского ордена, оказавшее влияние на дальнейшее развитие событий. Общие потери орденского воинства составили до 800 человек (70 рыцарей (из которых 26 братьев-дерптцев), около 200-250 бойцов хоругви и прочих знатных воинов (местных и наемников), около 400-500 пехотинцев-чуди).
Только через 27 лет Орден смог оправиться от поражения и начал собирать новый поход на Псков. Причем, подготовка была основательной: были привлечены 180 рыцарей - почти все братья, имеющиеся в наличии у Магистра, и около 20 тысяч воинов, включая всех союзников (леттов, эстов, ливов, датчан). Но даже такими силами неприятель не решился штурмовать Псков, отступил за реку Великую и согласился на мирные переговоры.
Таким образом, становится понятным ход событий похода Александра Невского в Псков. Освободив город, русские направились в приграничные районы Ливонии. Узнав об изгнании братьев, епископ Дерпта срочно направил им военную помощь. Разбив сторожевой отряд русских у Моосте, немцы направились в псковскую землю. Александр Невский, получив известие о приближающемся неприятеле, отступил к Чудскому озеру к реке Ворона, перекрыв дорогу на Псков, до которого оставалось около 20 км (рис. 1). Полководец выбрал для боя узкое место (узмень) в междуречье Ворона – Каменка, что не позволяло тевтонцам развернуться и охватить русских с флангов (аналогичный выбор места битвы сделал и Дмитрий Донской на левом берегу Непрядвы в противостоянии с Мамаем). Силы сторон оказались неравны: около 2 тысяч русских против примерно 1-1,2 тысячи орденских бойцов. После разгрома некоторые немцы бежали 11 км по льду озера до болотистого района южнее Круппа (рис. 2). В память о победе русских рядом с полем боя и могилами павших воинов в Устье появился погост и была поставлена церковь Николая Чудотворца.