Полицейский патруль ППС не спеша передвигался по вечерним улицам. Старший сержант Жутяев, сержант Бульба и стажёр Силин сегодня работали пешим нарядом. Начинало темнеть, наступало самое активное время дебоширов, хулиганов и алкоголиков. Жутяев внимательно наблюдал обстановку, успевая наставлять стажёра, для которого это было первое дежурство:
– Так уж устроена, Юра, наша ментовская система, что служба ППС – самая неблагодарная. ГИБДД – белая кость, уголовники – по серьёзным преступлениям работают, а нам достаётся алкашня, бомжи, психопаты и прочая нечисть. Ты в школе пьесу «На дне» проходил? Проходил? А я думал, сейчас уже не проходят… Так вот мы с вами на дне и есть. Украли гомонок, отжали айфон, сняли ветровку, обманом завладели кольцом или серьгами – это всё наше. А клиент наш зачастую буйный, почти каждый раз паковать приходится принудительно. Оттого форма мятая, грязная и изнашивается быстро. Видел летёху, который нам сводку зачитывал на построении? Наглаженый, напомаженный. А чего не служить в кабинете, бумажки тасуя? А мы… Если посчитать, сколько тонн мусора мы перелопачиваем…
Стажёр, слушавший внимательно старшего патруля переспросил:
– Товарищ старший сержант, «мусора» вы сказали в переносном смысле?
– Ну да в переносном. Сообщают, скажем: «Во дворе дома обнаружен подозрительный пакет!» Мы выезжаем. Взрывотехников хрен дождёшься. Обследуем сами. Оказывается, обыкновенный пакет с мусором. Ну и переносим его в бак, понятно. Не оставлять же.
– Неужели совсем серьёзных дел не бывает?
– Ну почему? Бывают иногда. Грабежи, например. Или машину угнанную найдём. Благодарят, в интернете пишут. Бывает и у нас минута славы. Кстати, приближаемся к кафе «Эльдорадо». Это одна из горячих точек.
Из ярких окон ночного «учреждения культуры» гремела музыка. На тротуре тусовалась молодёжь. Напротив кафе стоял показавшийся Жутяеву подозрительным автомобиль. Все окна наглухо затонированы. Да и стоянка здесь запрещена.
Старший патруля обернулся к сержанту Бульбе. Его звали Александром, но в батальоне ППС его все называли «Тарасом», отдавая дань уважения знаменитой фамилии.
– Тарас, подойди поближе, глянь номера. Не из наших ориентировок машина?
Стажёр, опережая медлительного сержанта, рванулся к автомобилю.
– Стоять! – Задержал его Жутяев. – Куда ты полез спереди машины? Видишь, здесь уклон крутой. Вдруг покатится. Смотри, как опытный мент работает.
Сержант Бульба не торопясь зашёл с кормы. Из-за кузова «универсал» его не было видно. Прошло полминуты, минута… Бульба не показывался. Жутяев подошёл сам. Сержант Бульба, покраснев от натуги, удерживал автомобиль за бампер.
– Покатилась машина…, – прохрипел он Жутяеву. Старший патруля решения принимал мгновенно. Он схватился за бампер и крикнул Силину:
– Стажёр, ко мне!
Юра Силин был парнем крепким, занимался штангой. Он подбежал и стал помогать. Трое полицейских это большая сила. Видимо, слишком большая. А может, штангист Юра рефлекторно выполнил отработанное движение «с коротким злым названием «рывок»… Но раздался треск. И вся троица оказалась лежащей на спине с бампером в руках.
В это время машина неожиданно остановилась. Из неё вышел паренёк в жёлтой футболке и чуть не плача воскликнул:
– Ну вы чё творите, волкИ?! Мне же ехать надо!
Сзади хихикали девицы, они снимали ЧП на телефоны…
Через полчаса наряд продолжил патрулирование. Шли молча. Жутяев думал: «Отписываться придётся. Эти шалавы обязательно выложат ролик. Минута славы, мать её…»
Юра Силин думал о своей девушке. «Светка узнает, что я в полицию пошёл, а я собирался ей сказать только, когда меня аттестуют. Сюрприз хотел сделать»
Бульба тоже вспоминал злосчастный бампер: «В «Эльдорадо» в буфете пончики вкусные, а мы так и не купили из-за этого чёртова бампера!» У сержанта Бульбы компьютера не было, телефон у него был кнопочный, а характер нордический.