— Ручища он распускает. Пока не очень ощутимо так, по-будничному. Типа «В свете стоящих перед всеми нами гендерных проблем». А у меня кастрюля на плите булькает. И что дальше? Да не дай Бог! Хочешь, чтобы опять всё перевернулось? Христопродавец.
— А вот попыток обесценивания соблюдения законов Торы мы не допустим, кукла Лена. Так что прекращай это.
— Приказал он мне. И вообще, что-то ты уже с клинической беспристрастностью рассуждает на тему размножения. Тихо, внятно, строго сдвинув брови. А не рано ли?
— Самое время. Скажу больше, кукла Лена: «Наступил потехи час!».
— А то я тебе когда-то отказывала. Даже на работе, в обеденный перерыв. Да дай вам, нехристям, волю — следующий этап у вас будет национализация женщин. Причем сделаете вы это легко, с нескрываемой радостью. Всех, под одну гребенку.
— А потом попробуем вернуть рабство и людоедство, кукла Лена. Причем во всемирном масштабе. А всё потому, что останавливаться на достигнутом не в наших традициях.
— Действительно, а хъули? Женщины должны принадлежать народу! Сами знаете какому. А то ишь — какие мироеды. Осел ты необъезженный после этого, вот ты кто.
— Это не совсем так. Ты принадлежишь еврейскому народу в лице исключительно меня. А вот все остальные — те действительно. Пусть разбирают хоть представители Малых народов Севера. Так что я всей душой поддерживаю твои мрачные пророчества, кукла Лена. Мне ведь не жалко. Скажу больше — охотно оторву от сердца.
— А ты на остальных рот то не разевай.
— И брюки тоже не снимать?
— Да кому нужны твои брюки? Да, до встречи с тобой я находилась в стесненных материальных условиях. И то, что ты стал переводить мне деньги на карточку «Мир» за то, что я с тобой сплю — стало для меня глотком свободы. Ну надоело мне жить жизнью придорожного растения в деревне под Рузой, да и цены на пошли на взлет. А тут ты со своим Новым Уренгоем подвернулся…
А на остальных то у тебя и денег то нет. Болтун. Ну всё у него как всегда — побольше туману, чтобы не упоминать большого розового слона. Бегло взглянув в труды Маркса-Энгельса... Не лапай меня, кому сказала! Думай про нашу главную бухгалтершу (см. картинку над текстом), пока команда «В постель!» не поступила. А то разбаловала тут я тебя.
Написал же книгу «Анатомия позора женщины», да еще и издал ее, космополит безродный, под женским псевдонимом под видом рекламы услуг нашей компании. Ведь весь же Новый Уренгой раскупил — а там: «Да, в плане любви у меня достижения были. Но они были очень скромными. А вот когда я обратились в компанию по аренде бурового оборудования и спецтранспорта…». Тебе самому то не стыдно?
— Хорошая книга, кукла Лена. В которой правильно расставлены акценты, что главное. А то, что, прочитав ее, ценители прекрасного отчаянно хватаются за головы — так это для них обычное дело. Они и Эйфелеву башню когда-то не признавали.
А то, что подписал я ее действительно «Большой розовый слон» — ну и что в этом псевдониме женского?
— Женского в этом псевдониме иллюстрация на обложке и совет начал бить проститутку во время полового акта в предисловии. «Хотел зарезать половую партнершу как барашка, еле сдержался…». Ну сил же на тебя уже нет никаких!
— Хотел отвести от себя подозрения кукла Лена, на самом деле. Пусть думают, что я лицо кавказкой национальности. А то мало ли…
— Ну что тебе мало то? Вкусно ешь, сладко спишь. Ну всё от меня получаешь, о чем мужчина на старости лет мечтать может. Нет же…
— Поэт в России больше, чем поэт, кукла Лена. Конкуренты, эти люди без совести и чести, могли нанять хулиганов… Ты хочешь, чтобы меня побили?
— Ты знаешь, так хочу иной раз… Да убрал ты ручища, о Господи! А «Огромное животное, расправляющее под водой свои черные крылья…». Это ты на что намекаешь!? Наша главная бухгалтерша как прочитала — так чуть не расплакалась даже. Далась тебе эта сауна, блин…
Надо же — так ославил женщину на весь Новый Уренгой. «Мужики сразу столбенеют. А, которые послабей душой — так вовсе падают и сами собой в штабеля и укладываются». Ну и как ты после этого ей в глаза смотришь?
— Это был поэтический образ, кукла Лена. Красивая метафора. А так похоже на нашу главбуха получилось чисто случайно. Полярной ночью навеяло.
— Учти, мировая закулиса, мои призывов о помощи никому не заглушить. Да поешь ты сначала — я старалась готовила. В постель он меня тащит, конечно. И улыбка эта от уха до уха…