Я 244, повышенный расход топлива, вынужден идти домой. Повторяю 244, Аварийный остаток топлива, Иду домой.
Рация хрипела и потрескивала. Нажал тангенту: Понял, 244, дотянешь?
- А куда я денусь. На выходе с ущелья сильно не разгоняйтесь, может придётся садится на дорогу.
- Понял, 246 ваши действия?
- Сопровождаю 244.
Так. Остаёмся без прикрышки. Где-то в высоте два вертолёта, выделенных мне для сопровождения нашей маленькой колонны понеслись на базу. Да что тут осталось! Два узких ущелья и баграмская долина.
- 244, завтра встретимся, подготовь рапорт о причинах срыва задания.
Сунул микрофон в гнездо, вытащил из сумки блок "Явы" в картонной упаковке. Такие можно было купить только в кабульской лавке при нашем посольстве. Как неловко получилось! Вспомнил слова отца: «Никогда вслух не произноси планов на будущее на войне». А я про этот дурацкий рапорт на весь эфир разорался. Рапорт, может, конечно, пригодится, да и летунов нужно в строгости держать. - Чёрт его знает, может утечка топлива, а может, надоело взад- вперёд над ленточкой дороги летать, в скалы всматриваться. Однако, вылет боевым, я им засчитаю. Поймав момент, когда не сильно качало, схватился, за спинку командирского кресла, встал, протянул сержанту пачку сигарет, мол, угостись и ребят не забудь. Показал, поменяться местами хочу. Не покалечившись, кое-как поменялись. Через приборы наблюдения рассмотрел болтающийся из тучи пыли флажок на передовом бетеэре.
- Водитель?
- На приёме.
- Тут ширина позволяет, обогнать лидера можешь?
- Не положено.
- Можешь или нет?
- Моя «Люська» под восемьдесят может.
- По шоссе. Только здесь не трасса и даже не ваш полигон. Давай скоро сужение начнётся. Скалы, нависающие над дорогой, видны были километров в трёх.
Десантная машина БМД-1 была гораздо легче пехотного БМП, закреплённого за службой афганской контрразведки. Откуда взялось странное название «Люська» никто из десантников не помнил. Возможно возлюбленная кого-то из водителей первых призывов. Входя в ущелье, двигатель взревел, и мы вырвались вперёд афганца полковника, у которого очередной раз был советником.
Рация ожила.
- Почему нарушаете инструкцию, - грозно спросил полковник.
- Устали пыль глотать, учитель. Да и мне первым приехать нужно, сюрприз вам подготовить, прикупил в посольской кантине кой чего.
- Люки закрыть, место опасное и сверху нет прикрытия.
Тут нам прикрытие не поможет, а люки у нас закрыты, про пыль, это я так, для отмазки придумал. И "учитель" дань восточной вежливости, хотя полковник многое мне объяснил, чего у нас многочисленные инструктора не знали или не считали нужным делиться.
Вспомнился, последний инструктаж-разговор в Москве с легендарным контрразведчиком. Всю войну, ту Великую, пробегал он по дальним и ближним тылам, а теперь обосновавшийся почему-то в контрразведке. Ну, так и я ведь, четвёртую командировку не по профилю работаю. После ввода наших вооружённых сил в Демократическую Республику Афганистан, начальник Генерального штаба приказал всем офицерам Главного Разведуправления ехать в командировки именно им. Но столичные щёголи, заказывающие мундиры у лучших московских портных, не горели покидать столицу нашей Родины и у таких провинциалов, как я, появился шанс неплохо заработать, и что меня больше всего стимулировало, изменить, хоть на время, не скучную, но размеренно предсказуемую жизнь на полный экспромт. Как замечательно увидеть жену и детей, через пару месяцев. Такие встречи незабываемы, собственно из них и состоит семейная жизнь. Собственно говоря, мне нравился этот мир пропылённый, пахучий, наполненный вооружёнными мужиками и опасностью. В этом мире, живущем по законам четырнадцатого века, а может девятого по ночам можно осмыслить свою жизнь, Оценить жену, друзей, а главное себя.
Адмирал держал в руках увесистую папку, видимо с моим личным делом и время от времени туда заглядывал, не для того что бы что-то там прочитать, а чтоб не зазнавался, мол человечек ты маленький и утруждаться запоминанием твоих героических жизнеописаний, адмиралу не пристало.
- Вы, э, Александр Евгеньевич, уже в курсе, предстоящей задачи?
- Так точно. Только не понимаю, почему я. Тут настоящий контрразведчик нужен, а не дилетант из войсковой разведки, пусть и довольно удачливый.
Впрочем, всю речь я произнёс про себя. В слух же только - Так точно.
- Я вам скажу немного больше, чем, - он опять заглянул в папку, - чем ,э-э, люди вас инструктирующие. В последнее время английские, э-э-э, коллеги усилили свой, э-э-э, интерес к данному региону, вплоть до мест традиционно контролируемых, э, нашими людьми. В Пакистане объявился первый зам начальника их парашютистов (Секретная Авиационная Служба, аналог Военной разведки), сообщают, что и Ми-6 (внешняя разведка) активизировалась, но это вам сообщали. Командиры всех четырёх эскадронов парашютистов прибыли в Пакистан, а вы знаете, парашютисты досконально готовят свои операции, за три - четыре года. Скорее всего, нас в Афганистане уже не будет. Хоть полковника Атик Сайджо Наджафа, хорошо вам знакомого, повысили, но окружение полностью сменили. Вам надлежит разобраться, кто сливает англичанам секретную информацию. Почему вы? Во-первых, вы уже достаточно неплохо противодействовали как раз в этом направлении.
Не хрена себе, где "парашютисты", а где я? Это опять только мои мысли, скачущие как резвые лошадки.
- Ваш неплохой контакт с полковником ХАД, он хоть афганец, но вроде патриот своей страны.
Любой патриот просто покупается гражданством Британии, опять моя ремарка, конечно не озвученная.
- У вас вроде не плохие отношения
- Да товарищ адмирал, в последний раз он пообещал мне голову отрезать, так, что я даже не замечу.
- Вот видите, восточная шутка, свойственная, только близкому другу. Поедете его советником. Подполковником. Временно.
- Что взамен, я могу предложить ему лично, если дойдёт до переговоров.
- Похоже, нам придется вывести войска. Там, - он поднял палец вверх- постоянно об этом говорят. - Предложите защиту и - э, семье. Работу по специальности. Организуем институт какой -нибудь или Фонд. Можете лично поклясться.
- Реально?
- Мы своих не бросаем. Будет плохо - вытащим вместе с семьёй.
- А что на это скажут там? - Я тоже указал вверх.
- Мне можешь поверить.
Ах, адмирал, прикажут, чтоб ты не возражал и какие доказательства не приводил, так подведут, что руки по кантику, т.е. лампасу и останется только сказать "Есть". Мы с тобой люди подневольные. "Есть", автомат на плечо и кругом в горы.
К властям новым доверия нет. Порох не нюхали, друзей по частям не собирали. Все их реформы не продуманные и кроме вреда ничего стране не приносят, но если адмирал говорит, значит знает.
- На твоего предшественника пришла информация, что готовится его похищение, так что пришлось его срочно отзывать. (Это я уже знал).
- Сынок, Ты танго умеешь танцевать?
- Ни как нет, но в кино видел.
- Вот, изначально танго танцевали двое мужчин, то сближаясь, то отталкивая друг друга. Попробуй так. Сам разберешься, кого приблизить, а кого оттолкнуть.
Ты хлопчик удачливый, - он хлопнул ладонью по папке, откладывая её на угол стола.
- Уж поверь мне, я знаю, это очень важный аргумент!
- Начальнику разведки сороковой армии дано указание знакомить тебя с оперативной развед информацией, вот от этого и танцуй. Если почувствуешь попытку захвата – из нашей зоны не выходи, ну и конечно, сообщай по линии сороковой армии.
- Есть, танцевать. Разрешите идти?
- С Богом.
Ещё раз удивил адмирал в безупречно отглаженном кителе.
Мне же пришлось пошевелить извилинами, как танцевать с афганскими мужиками, какие признаки захвата? Если в лавке продавец вывалил свой товар, а сам закрывает дверь на защёлку - это признак похищения или просто восточные шутки. Или предлагает зайти в подсобку, мол, покажет особый товар, и желание это у него проходит при демонстрации кобуры. Нет, наверное, когда мешок на голову будут надевать вот это признак. А в сознании мешок на меня не одеть. На крайний случай в кармане граната эфка неразлучно находится. Если есть несколько подозреваемых - классика жанра, нужно каждому, якобы, важную информацию слить. Каждому свою. Но как это сделать когда афганцы тут же радостно поделятся с остальными подозреваемыми. Такие у них порядки. Значит, выдавать придётся реальную информация, скажем о налётах на караваны. Если караван не выйдет во время, то… ни о чем это не говорит, во-первых, он может быть просто не выйти, и как опять же обеспечить эксклюзивность. Разведке сороковой армии срыв их противокараванных операций тоже не понравится. Так что плана у меня пока нет. Придётся ориентироваться на месте, как говорится, по обстановке.
Сегодня полковник Наджаф должен был ехать в Кабул получить деньги для выплаты афганским частям своего округа. Тут ведь как, задержал зарплату на два дня и мусульмане взбунтуются, могут и всем скопом перейти к духам. И не потому, что жадные. Столовых в местной армии нет. Солдаты покупают продукты сами и сами готовят. Денег нет - армия голодает, а про сознательность здесь не слыхали. Тут Коран, а по Корану постится можно в славный месяц Рамадан, и то только днём, а вот "когда белую нить не отличишь от чёрной можно хомячить всё, что захочется, правда время это, примерно около 12 часов ночи до трёх и много уже не съешь.
Так вот, собирается полковник, а тут я внезапно сообщаю, что немедленно должен прибыть в Кабул, и конечно, нам лучше ехать караваном и прикрывать нас будут, едрит их за ногу, два вертолёта. Радости я у полковника не заметил. Зато углядел, как солдат с его БТРа прилаживает флажок ДРА к антенне его БТРа, а в Кабуле я прикупил такой же и тоже повесил на антенну выделенной мне БМД с экипажем десантников.
"Люська" сбавила скорость. Только я собрался освободить командирское
кресло, как время остановилось. Точнее стало идти по-другому. Кусок скалы нависающий над ущельем начал медленно сползать на дорогу. Видимость закрыли тучи пыли. Осмотревшись, понял - засада. Сзади тоже тысячи тонн
перекрывали дорогу. Вспомнился рассказ офицера–десантника, попавшего в аналогичную ситуацию – Заткнул в задницу стреляную гильзу и отстреливался, пока помощь не подошла.- Я сдуру спросил, - А зачем гильзу
в задницу?- Чтоб не обделаться!
– Странно, но страшно мне не было. К тому же я прикинул 7, 62 не удержит, а 14,7 великовата.
- Экипаж по местам! Огонь не открывать, только по чётко увиденным целям.
Водитель к границе завала на полной скорости, потом назад к БТРу полковника, разворачивайся так, чтоб левым курсовым пулемётом блокировать подходы к нему.
Экипаж, особое внимание за вражескими гранатомётчиками. По ним огонь без команды. Командир на место. Десанту приготовится покинуть машину. Ну, сынки, мама не горюй! Вспомните всё, чему учили. Я сдаваться не собираюсь. Похлопал по карману, граната на месте. Самоваром никто не собирается доживать? - Самовары. Особое изобретение этих мест. Захваченному шурави отрезали по очереди руки, ноги, останавливали кровь, отрезали язык и ослепляли. Потом подбрасывали нашим. В Ташкенте было целое отделение "самоваров" Молодые ребята, погружённые в темноту и бездвижность, обречённые на долгую жизнь. Сердце в таких условиях стучит долго. О чём думали эти ребята можно только догадываться.
- Командир, снаряды осколочно – фугасные есть?
- Каких-то новых прислали.
- Давай пол БК по завалу. Поглядим, какие это фугасы.
Фугасный снаряд сперва заглубляется, а только потом взрывается. Я рассчитывал таким образом, если не расчистить завал, так значительно облегчить расчистку высланной нам помощи. 60 мм это почти знаменитая трёхдюймовка. Мощное орудие 1-й Мировой, а потом Гражданской
- Трах тибидох, сигнал о помощи я не послал, полковник тоже. Рация молчала.
- Я Ходок, я ходок, попал в засаду в ущелье Аокжан. Завал с обеих сторон.- Тут понимаю, что нет пулемётных очередей, дымных трасс гранатометов, пом–помов безоткаток и базук. Стреляет только наша пушка по каменному завалу, впрочем, без особого успеха.
Рация забубнела.- Я Радж, подтверждаю засаду и завал. Вот и полковник отозвался.
- База ответила мгновенно.- Принял завал и засаду, высылаю соседей (вертушки), срочно готовим колонну коробок (мехгруппа). Со стороны левого пулемёта доклад, –Из БМП красная ракета. – Сигнал и не мне. Засаде. Полковник знал и готовился. Флаг на антенне доказательство. –Эх, Атик! И ты продался!
Ну, это для меня не неожиданность, хотя всё равно, надеялся, что кто-то другой.
Каждый раз после поездки за жалованием в Кабул, Атик Наджаф приглашал меня к себе домой. За досторханом со сладостями, моими любимыми гранатами обязательным пловом с бараниной распивали литр водки и беседовали "за жизнь". Сегодня я планировал побеседовать за крысу и англичан. Я почти точно знал, что какие-то связи у него есть, не могли не быть. Контрразведку ХАД как службу организовали англичане и, хотя их вышибли ещё до нашего ввода, связь с ХАД они не теряли. Для наших служб это не было секретом. Наджаф англичан не любил. Обучаясь в Англии, на всегда запомнил спесивую брезгливость англичан к черно-жопым аборигенам. Высокомерие и буйство в хмелю не нравилось мусульманину, хоть и не совсем правоверному.
- Ты вот тоже пьёшь, и я, но ты уважаешь наши обычаи и веру. Вы у себя строили свой социализм, а религию нашу в мусульманских районах не трогали, а наши придурки, стали наступать на веру не давая ничего взамен. Англичане религию не трогали, но вели себя как свиньи. Высокомерные свиньи, всё меряющие деньгами. Даже их мусульмане не братья нам.
Рация снова забубнела. – Ходок, я Радж.- На приёме. Всё в порядке, Ходок,огонь не открывать. Боя не будет. Как выберемся, приглашаю на плов.- Рахмат, обязательно буду? – Конечно, мой друг. Ты свою машину поставил, так чтоб меня прикрывать?
- Конечно, ты ведь мой афганский друг и учитель.
Дружбу здесь ценят. Но деньги могут перевесить древние обычаи.
Китайские керосиновые лампы хорошо освещали невысокий стол заставленный закусками. Две пиалы с «Посольской» водкой уже внутри. Малолетние сыновья полковника сдвигали фрукты, готовили достархан к плову и жареному мясу.
- Поговорим, Атик?
- Ещё не отпустило. Если бы кто-нибудь выстрелил, как и чем дело закончилось, неизвестно.
- Много там твоих было?
- Точно не знаю, десятка три. В том и дело, советник, это не мои. Ты знаешь, где мой брат?
- На другой стороне.
- Тактично сказано. Так вот на той стороне, появилось новое движение «Талибан»
- Студенты?
- Начиналось с них. Строго правоверные. Суд Шариата, древние обычаи и прочее мракобесие. Конец прогрессу. С вами, может и не быстро, но мы можем построить нормальную, а может и довольно развитую страну. Мусульманский социалистический эмират типа Омана или Алжира.
Ребятишки принесли блюдо с пловом, полковник налил водки.
- За тебя, мой верный друг!
Я чуть не поперхнулся. Слишком необычно это было слышать от всегда сдержанного и даже грозного полковника. После «спасения» целой провинции, его положение ещё усилится.
- Всё же, уважаемый учитель, хотелось бы узнать более полную картинку сегодняшних событий.
- Всё-таки вы русские, очень не терпеливые, насладись барашком, мы не разойдёмся, пока всё не прояснится. Он подумал и добавил,- И пока всё не выпьем. Он опять разлил «Посольской».
Напряжение, державшее полдня, постепенно отступало. Неприятный разговор с начальником разведки армии и местными командирами, - «какого хрена ты тревогу поднял, ни одного выстрела в вашу сторону не было. Ты хоть представляешь, сколько народу из-за тебя подняли?» Ну и конечно эпитеты разные. Я же не мог рассказать реальную ситуацию. Вообще, положение советника- мушавера, даже такой серьёзной организации как ХАД было несколько странное. Афганцы своим не считали. Приказы выполняли, если полковник их дублировал, и наши, из сороковой, считали чужим.- Приличная разница вденежном содержании любви тоже не добавляла. Так себе, положеньице.
С Атиком Наджафом мы общались на странной смеси языков. Английском, русским, фарси, пушту с вкраплениями таджикского. Здесь будет адаптированный перевод на русский, без обязательных славословий обоих семей, с перечислением отцов матерей детей братьев и сестёр, а также пожеланий обильного и многочисленного приплода его баранам и овцам, короче всей восточной лабуды, составляющей процентов семьдесят разговора.
Наконец, полковник вытер руки, закурил и спросил,
- Ну с чего тебе рассказать?
- С начала, если мне что-то известно, то интересно послушать с твоей позиции.
Как тебе известно, ХАД советской армии не присягала, обвинить в предательстве можешь только по отношению к себе. Англичане, основывая нашу службу, тоже не требовали выдачи военных секретов, но поданный вовремя отчёт, об общем положении в стране, сразу оплачивался банковским переводом. Иногда доверенные люди приносили просьбы чего-то уточнить.
Я же рассматривал эти просьбы, как напоминания, что мы до сих пор союзники. Ваша армия себя здесь, исчерпала. Что делать, как переломить ситуацию вы не знаете, да и в нашем руководстве это плохо понимают, у душманов же один девиз, одна цель выгнать неверных. Денег полно, оружия какого угодно даром привезут. Что делать дальше редко кто задумывается. Афганцы высоко ценят свою свободу. Оккупанты здесь не задерживались, ни какие. В каждом афганском роду есть свои славные истории борьбы.
Англичане, после военного поражения, вроде ушли, но только вроде. Подкупали влиятельных, уважаемых людей в правительстве. Советниками влезли в армию, контрразведку, сейчас делают ставку на талибов. Уже сейчас в каждом городе есть правительство в тени. Молодые незапятнанные связями с вами. Живущее и судящие обо всём с позиций Ислама. Необразованному народу это нравится. Я понимаю такой дорогой Шайтан нас заведёт в мрак прошлых веков. Советские инженеры стоят электростанции, комбинаты, где могут работать слегка образованные афганцы, учат наших людей. В наших горах нашли много полезных вещей, которые принесут нам деньги и ничего не требуют взамен. Только дружбу. Нужно быть слабоумным, чтоб не понять этого, но у Шайтана много обликов и он хитёр и могуществен, вы, скорее всего, уйдёте. Здесь будет резня, как у вас говорят, к бабке не ходить. Англичане придумают, как опять нас захватить. Скорее всего, через американцев. Отсюда и на вас можно давить и на Китай. При Тераки в катакомбах Тора-Бора полгода американские военные инженеры сидели. Чего–то рисовали, даже я не знаю, такой режим секретности был.
Видя, что я начал позёвывать, мой афганский друг, решил сократить внутри политический обзор. - Короче, недавно меня повысили, как ты знаешь, но окружили чужими людьми. Это значит, в правительстве не сильно на меня рассчитывают. А тут ещё пришёл человек от брата, ну который у духов командиром и предложил сдать солдатскую зарплату, чтоб взбунтовать провинцию. Как ты понял, что это произойдёт сегодня?
- Флажок на антенне.
- Не выходит, о том что будешь сопровождать ты сказал вчера вечером, а флаг я приказал повесить сегодня.
- Кисмет-судьба.
Когда ты меня обогнал, я, увидев флажок на твоей машине, понял, те, кто нас ждут, не поймут в какой машине я и дал сигнал об отмене.
- Как же ты теперь выкрутишься.
- Это идея не моего брата и люди, скорее всего не его, так, что это не моя забота. Не каждая военная операция проходит успешно. Наплетут чего-нибудь. А, я, завтра такой отчёт, как у вас говорят, залипуху, напишу, что нам с тобой по Серебряной звезде обеспеченно. Полковник любил вставлять русские и английские пословицы Шутка, ли - целую провинцию спасли.
Два часа отбивались. Тридцать духов закопали.
- Пиши, - сорок, чего их жалеть?!
И тут меня посетила подленькая мысль. – А, ты ведь дружок, отменил атаку
потому что, могли шарахнуть по твоему БТРу.
Принимая деньги от спец служб чужого государства, наивно думать, что однажды они не потребуют более значительной услуги.
В Москве доложу, что более доверять одному из первых лиц ХАД не стоит, впрочем, и раньше особого доверия не было.
Не слишком изящно, но свою партию я станцевал. Пока моего дорогого друга или кого- нибудь из его замов не попросили передать русского советника, нужно валить домой. Бог с ним двойным окладом. Судьба за жадность наказывает.