Я был школьником – учился тогда в третьем классе. Дело было в самом начале декабря. Формально уже наступила календарная зима, однако погода была характерной скорее для поздней осени: снега ещё совсем не было, и температура ещё держалась плюсовая, хотя и было уже холодно. И без того короткий и чахлый питерский декабрьский день, казалось, и вовсе не наступал: тёмные низкие тучи, беспросветность и шквалистый, почти ураганный ветер. В четвёртом часу дня уже начинало смеркаться. А в девять вечера мы сидели у телевизора и смотрели вечерние новости. По телевизору говорили о том, что сегодня, 6 декабря 1986 года, из-за сильного шквалистого ветра Нева вышла из берегов, поднявшись больше, чем на два с половиной метра. В Ленинграде было очередное наводнение, и при том, далеко не из последних по силе (на самом деле на тот момент – четырнадцатое по силе в истории, но этого тогда не говорили, это я уже сейчас знаю). Своего рода историческое событие! А для девятилетнего парня, которым я тогда был, – даже прямо-таки Историческое Событие, которое, однако, происходило где-то там, далеко, на Неве, и о котором мы узнавали только из программы «Время».
За окном была непроглядная темень. Шквальный ветер рвал ветки худосочных деревьев нашей совсем ещё новорожденной новостройки. Мы переглянулись с мамой, и кто-то из нас (уже не помню теперь кто) первым вслух выразил нашу общую безумную мысль:
– А поехали сейчас на Неву!
Мысль была совершенно сумасшедшей. Ну какому разумному вменяемому человеку такое вообще может прийти в голову – в такую погоду на ночь глядя (уже в десятом часу вечера!) не то что сорваться и поехать в центр города (а наш район от центра был весьма далеко), но и вообще высунуть нос на улицу. Да ещё и ехать туда, где сейчас наводнение! Зато эта мысль была общей и посетила наши головы одновременно. К тому же в нашу пользу было и то, что вечер был субботним – на следующий день маме не надо было идти на работу, а мне – в школу. В общем стоило эту крамольную мысль произнести вслух одному, как второй её горячо поддержал. За пару десятков минут невообразимое стало реальным: мы уже собирались и одевались.
Автобус в это время ходил нечасто, зато был совсем пустым и ехал быстро, не попадая в уличные пробки. Он довёз нас до метро, и всего где-то через час мы уже были на Невском. По Невскому мы быстро добрались до Невы в районе Дворцового моста. Улицы и набережные были совершенно пустынны, казалось, что в городе кроме нас вообще не осталось ни единого человека. Нева впечатляла. Хотя пик наводнения прошёл днём, вода и теперь стояла более чем на два метра выше ординара. Набережные затоплены не были, а вот многочисленные спуски к Неве и ведущие к ней каменные лестницы оказались под водой. Очень заметно наводнение было и по тому, как близко к воде оказались мосты, словно бы внезапно просевшие: крайние пролёты Дворцового моста почти касались поднявшейся к ним Невы.
У Медного всадника вода подошла почти уже к самому уровню набережной. Несмотря на темень декабрьской ночи, в свете уличных фонарей было видно, как штормовой ветер гонит по чёрной Неве крупные волны с пенными барашками. Мощь разыгравшейся стихии завораживала. От Медного всадника мы вернулись обратно к Дворцовому мосту и пошли дальше по Дворцовой набережной к Кировскому мосту. Вся прогулка заняла у нас всего час, может быть, полтора – вряд ли больше. Воспоминания остались на всю жизнь. И, по правде говоря, сейчас я вспоминаю больше не само наводнение, хотя и оно, конечно, было впечатляющим, а то, как моя мама уже почти ночью при шквальном ветре поехала со мной в центр города, чтобы я его смог увидеть.