Небо затянуто сплошными облаками, угрожающие дождем, и она, это угроза, давит с небосвода с самого утра. Сейчас же полдень, а на асфальте лишь редкие темные точки от капель небесной влаги. Ветер раскачивает деревья, смахивая с них остатки листьев, которые гоняет затем, словно расшалившийся мальчишка, по дороге, прибивая к обочинам тротуаров. Лежат они там подолгу, но, в конце концов, очередной сильный порыв ветра забрасывает их в укромные места, где и лежать им до самой весны, если метла дворника не прикоснется к ним раньше.
Осень. Почти середина октября. По народным приметам через день или два должен выпасть снег. Но вряд ли это случится в ближайшую неделю – слишком тепло для этого времени – плюс пять градусов. Но все равно в такую погоду никуда идти не хочется, даже если у тебя за спиной в рюкзаке имеется зонтик. Между прочим, у меня на эту тему уже появилась примета – если, выходя на улицу, я имею при себе зонтик, то дождю не бывать. И наоборот. Но это распространяется только на такую погоду, как сегодня.
Чтобы побороть хандру, которая неизвестно почему пристала сегодня ко мне, я включаю телевизор и перехожу на флэшку, на которую еще в сентябре записал видео, сработанное мною после поездки в конце августа этого года в город Северобайкальск и Горячие ключи Дзелинды. Эта поездка на автомашине в такую даль и довольно трудные дорожные условия, кажется мне сегодня каким-то восхитительным событием, встряхнувшим мою жизнь, которая в последнее время стала довольно однообразной.
Подвигли меня на этот марш-бросок рассказы старого знакомого, который еще по весне ездил с супругой на Дзелинду. Но рассказ рассказом, а практика дело совсем иное, тем более, когда твой возраст уже за… да и дорога полна неизвестности. Правда, погода в конце августа такой поездке вполне благоприятствовала – температура около двадцати градусов, разумеется, тепла, да и дождя давно не наблюдалась. Хотя Северобайкальск и тем более Дзелинда от нашего Братска расположены довольно далеко, более семисот километров, и там погода могла быть совсем иной, но настрой у нас был, прямо сказать, боевой. Мы вправе были надеяться, что наша легковушка нас не подведет, если только дорога не подбросит какой-нибудь сюрприз. Забегая вперед, скажу, что она нам его подбрасывала и не один раз. Выехали мы с центральной части города, можно сказать, прямо от городской администрации, в половине шестого утра двадцать седьмого августа.
За свою достаточно долгую жизнь, мне неоднократно приходилось бывать во всех населенных пунктах Братского района, за исключением поселка Хвойный, расположенного на правом берегу реки Ока. В поселке Видим мне приходилось бывать довольно часто, а потому дорога туда мне была знакома до мельчайших подробностей. Да и шоссе до станции Хребтовой я изучил так же довольно хорошо, поскольку неоднократно бывал в Железногорске и Рудногорске. Но как только мы выехали за пределы поселка Гидростроитель, и стали на дорогу, ведущую на восток, я был удивлен неимоверно – дорога была заасфальтирована. Я не был на ней около десятка лет и вот на тебе – вперед, на восток, убегала темная лента асфальта. Ощущение было просто восторженное. «Вот такую бы дорогу до самого Северобайкальска», – подумал тогда я.
Но прежде чем ехать по этому асфальту дальше, мне хочется упомянуть о явлении, можно сказать, грандиозном, происходящим в это время на платине Братской ГЭС. Оно заключалось в сливе воды через два шлюза, или как их еще называют, шандоры, то есть, сегментные затворы, с целью снижения уровня Братского водохранилища, который к этому времени уже на пару сантиметров превысил высшую отметку, равную четыреста двум метрам. Переехав платину, мы свернули налево, и вскоре оказались на смотровой площадке, на которой, несмотря на столь раннее время, уже находились автомашины зрителей. Гул от падающей воды стоял такой, что нормально разговаривать было невозможно. Зрелище, я бы сказал, было прямо-таки космических масштабов. Когда мы возвращались тридцатого августа обратно, работали уже четыре сливных шлюза, и народу было как на смотровой площадке, так и на самой платине, множество. Последний раз такую картину я видел очень давно, в 1995 году.
Но поедем дальше. Километраж пробега на спидометре машины был нами выставлен на ноль перед отъездом с проспекта Ленина, почти от здания городской администрации. Но когда мы оказались на окраине города Братска, а точнее, на окраине поселка Гидростроителей, и встали на дорогу, ведущую на Усть-Кут и дальше на Северобайкальск, спидометр к этому времени уж успел накрутить 44 километра. Темная лента асфальтового покрытия вселяла оптимизм, но не успел мы проехать и десяток километров, как нам повстречался участок дороги, огороженный предупреждающими знаками, что впереди ведется ремонт дорожного полотна. Наш оптимизм несколько поубавился, но все равно асфальт это не гравийка, и мы помчались вперед, на восток.
Обочины дороги, насколько их можно было рассматривать при достаточно большой скорости машины, ничего интересного собой не представляли, как и поселок Видим, расстояние до которого составило сто двадцать восемь километрв, с учетом тех сорока четырех, о которых я упоминал ранее. Как-никак, а Братские и Нижне-Илимские лесорубы (поселок Видим расположен на территории Нижне-Илимского района), поработали здесь не один десяток лет, а лесосеки и лесные поселки сами по себе ничего привлекательного не представляют. Но через сто девяносто восемь километров мы въехали на мост через реку Илим. Сразу же за мостом мы свернули вправо и вниз по плохо наторенной грунтовке, которая ведет к небольшой деревушке, расположенной рядом, хотя с того места, где мы остановились, ее увидеть было невозможно. Спустившись немного ниже к руслу реки, мы замерли. Зрелище было потрясающее. Река Илим сама по себе большая река. Но здесь, в районе моста, уж ощущается подпор воды Усть-Илимским водохранилищем. И округлые мощные бетонные тумбы-опоры моста, отражаясь в спокойном зеркале воды, создавали впечатление грандиозности этого сооружения, хотя длина моста вряд ли достигает километра. Река спокойно несла свои воды в зеленых берегах, покрытых мощными лиственницами и соснами, между которыми густо поднимались вверх березы и осины. Во всем этом было какое-то одухотворенное спокойствие первозданной природы, еще не потревоженной человеком, несмотря на строительство здесь громадного моста.
Поработав немного с видеокамерой и размявшись, мы поехали дальше, и вскоре очутились на перекрестке дорог. Прямо уходила дорога на станцию Хребтовая, вправо на Железногорск-Илимский, влево на Новую Игирму и Рудногорск. Нам нужно было ехать на Усть-Кут, и поэтому мы поехали прямо, а затем направо, через Хребтовую. И здесь меня снова ждало приятное открытие: в направлении Усть-Кута простиралась отличная асфальтированная дорога. Асфальтовое покрытие выглядело совсем новым и без изъянов. Правда, дорога была всего лишь двухполосная, то есть, по одной полосе в каждом направлении, и выглядела она как-то тесновато, но зато как обрадовалась наша машина, как заурчала мотором, как побежала.
Через 261 километр по спидометру мы выехали на границу Нижне-Илимского и Усть-Кутского районов, а на 272 километре чуть ли не сбились с пути. Там автодорога делает крутой поворот под острым углом, то есть поворачивает почти в обратную сторону. Между прежним направлением и новым образуется угол около сорока градусов. Но, разобравшись что и как, и что это в том месте где-то имеется ручей, называемый Подземный, мы понеслись дальше на восток.
Поскольку я сидел на переднем сидении не за рулем, а рядом с водителем, то имел возможность любоваться проплывающими справа пейзажами, пейзажами потрясающе красивыми. Где-то на двести восемьдесят пятом километре справа появилась долина реки Кута, ограниченная с южной стороны громадинами елей, к которой с юго-запада косо спускались отроги сопок, должно быть разделенные между собой руслами ручьев и малых речек. Все было покрыто густой зеленью леса, радующей глаза своей первозданной целостностью и чистотой. Но появился и один из отрогов, покрытый остовами погибших деревьев, что явилось результатом недавнего лесного пожара, зрелище печальное, вызывающее совсем иные эмоции. Когда тридцатого августа мы возвращались обратно, то над одним из таких гребней сопок, ближе к Нижне-Илимскому району, поднимались клубы дыма – лесные пожары в сибирской тайге все еще не унимались. Грустно.
Множество речек и ручьев, поселков и деревушек пришлось нам пересечь за время поездки. Одних ручьев, с названием Суходол нам повстречалось более пяти штук. А вот один Ручей нам запомнился особенно, потому что так назывался поселок, расположенный не доезжая километров с десяток до поселка Янталь, который расположился немного выше автодороги на триста десятом ее километре. Почему я обратил внимание на этот поселок? Дело в том что недалеко от него между автодорогой и Кутой расположились садовые домики (дачи), должно быть, жителей этого поселка. Они оставили о себе гнетущее впечатление, своей неухоженностью, возможно, даже заброшенностью.
Все время пока мы двигались к городу Усть-Кут, рядом с автодорогой мы видели железную дорогу, то слева от нас, то справа. Она, железная дорога, сопровождала нас не только до самого Сверобайкальска, но и дальше, до самых горячих ключей Дзелинды. Сколько мы переехали за время этого путешествия железнодорожных переездов, сказать я не могу – не считал, но, думаю, не менее десятка. Наконец, на 342 километре перед нами открылся город Усть-Кут, который растянулся в основном по левому берегу реки Лена. Город небольшой, длинный, но узкий, и встретил он нас весьма неприветливо. Не совсем представляя, что нас ждет впереди в отношении возможности заправить машину бензином, мы подъехали к первой же встреченной автозаправке, и увидели на ней табличку: заправка не работает – нет электричества. Поколесив по городу некоторое время, мы повстречали еще одну заправку, и залили бензин не только в бак, но и еще в канистру, припасенную на всякий случай. Как потом выяснилось, в этом не было никакой необходимости, поскольку больше проблем с автозаправками у нас не было.
Переехав реку Лена по большому и уже успевшему состариться мосту, мы еще километров пять двигались по довольно разбитому асфальту, пока не выехали на дорогу с гравийным покрытием. Вот здесь то и начались у нас проблемы. Это мы поняли только после легкого толи завтрака, толи обеда, который мы организовали для себя, свернув с гравийки на лесную дорожку. Возвратившись на гравийку, мы были вынуждены пристроиться в хвост громадной фуры, которая только что проползла мимо нас. Может быть, кто-то и считал сколько у этих громадин колес, но я никогда не думал, что их количество может доходить до двадцати.
Читатель может спросить, мол, к чему эти подсчеты? Объясняю. Гравийная дорога, по которой недавно прошел грейдер, становится более ровной, но вместе с тем и ужасно пыльной. И все двадцать колес фуры поднимают в воздух столбы пыли с такой интенсивностью, что при отсутствии ветра, она, эта пыль, заполняет лесную дорогу настолько, что ее не пробивает даже свет фар встречных машин. Попробуй догадаться, если ты хочешь совершить обгон такой фуры, есть на встречке машины или там таковых нет. Вот и пришлось нам плестись за этой фурой километр за километром, пока не удалось найти в пыли просвет и совершить обгон. Но радость наша была недолгой. Через какой-то километр впереди нас появилась очередная большая машина, и все началось сначала. Более того, на одном небольшом подъеме, где мы плелись в хвосте очередного дальнобойщика, на щебеночном полотне дороги из пыли вынырнул большущий каменюга, который, наверно, свалился из кузова самосвалов, которых здесь встречалось довольно много. И хотя скорость нашей машины не превышала сорока километров, водитель нашей легковушки еле успел увернуться от этого препятствия, выскочив на встречку. К счастью на ней в тот момент никого не оказалось.
И такая нервная езда продолжалось почти до поселка Магистральный. Перед ним, километров за пятнадцать появился разбитый до невозможности асфальт, которому мы обрадовались чрезвычайно. Правда, по этому асфальту приходилось очень часто ехать поперек дороги, объезжая разбитые участки, но все же скорость нашего движения значительно возросла. Поселок остался справа от нас, и мы скоро очутились на асфальтовых волнах, образовавшихся от воздействия летней жары с вечной или островной мерзлотой. Вот здесь-то мы наяву оценили пользу от ремней безопасности, которыми должны пристегиваться и водитель, и пассажиры автомобиля.
Останавливаться и проводить видеосъемку даже такого великолепного места, какое собой представляет мост через реку Киренгу или пойма многопутанной речушки Ния, на которой мы устроили обеденный перерыв, не было никакого желания – усталость брала свое. Хотелось как можно быстрее добраться до Северобайкальска, найти заранее арендованную квартиру, и смыть с себя всю эту пылюгу, которую мы накопили на себе за эти трудные километры от Усть-Кута до Северобайкальска.
Участок дороги от Магистрального до Улькана, протяженностью более сорока километров, был уже не таким загруженным. А дорога от Улькана до Северобайккальска была почти свободной от попутных машин, и это позволяло нам двигаться даже по гравийке со скоростью пятьдесят километров в час, и даже более. Этот участок дороги пролегал сквозь Байкальский хребет, красота которого заставляла вертеть головой даже водителя, за что дорога тут же наказывала нас. Но день уже близился к концу, и если помнить, что мы уже тряслись на ухабах гравийки не один час, то можно понять наше желание как можно быстрее добраться до города Северобайкальска. И когда мы увидели буддийскую ступу перед ним, мы поняли, что цель нашего дневного автопробега, на который мы затратили более пятнадцати часов, достигнута. Оставалось только найти квартиру по известному нам адресу на улице Мира. Поплутав некоторое время по незнакомому городу, мы, наконец, вселились в квартиру на третьем этаже, со всеми удобствами и даже работающим холодильником.
Проснулся я как обычно в шесть часов утра. Кстати, поясное время в городах Братск и Северобайкальск одинаковое, так что никакого диссонанса в этом плане мы не ощутили. И поскольку водитель, естественно, устал больше меня, я оставил его досматривать сны, а сам отправился знакомиться с городом. Северобайкальск небольшой, но очень аккуратный городок. Численность его населения составляет примерно сорок тысяч человек, что представляет собой треть численности жителей центрального района города Братска. Меня удивила чистота такого маленького города, в сравнении с подобными городами в других местах. Наверно в том «виноват» Байкал, за что честь и хвала ему. Центральной улицей этого города является Ленинградский проспект, тянущийся из окружающих город лесов и сопок прямо к железнодорожному вокзалу. Правда, здесь я обнаружил один казус, который несколько смутил меня, когда я возвращался на нашу съемную квартиру. Запомнив свой изначальный маршрут, я и возвращаться решил по нему же. Но когда я свернул с Ленинградского проспекта на улицу Мира, пройдя по правой стороне улицы, вдоль стены большого девятиэтажного углового дома, я прочитал на нем название улицы, по которой я уже шел. Надпись гласила, что это Ленинградский проспект, хотя эта улица должна была называться улицей Мира.
После обеда мы решили не только ознакомиться с городом, но и с его окрестностями, и в частности, с пляжами на берегу Байкала, если таковые имеются. Преодолев по очень хорошему пешеходному мосту железнодорожные пути, а их там много, мы поднялись на смотровую площадку на берегу Байкала, заполненную многочисленными зрителями и отдыхающими, что, собственно говоря, и неудивительно. Ведь где бы я ни был на побережье Байкала: на Ольхоне и Сарме, в Слюдянке и Листвянке, на теплых озерах речки Снежной и в Горяченске, что на восточном берегу Байкала, – повсюду там летом полно туристов и отдыхающих. Байкал великолепен, и этим все сказано. В отношении же пляжей на берегу Байкала в Северобайкальске у нас случился прокол – в этом месте массового отдыха горожан пляжа как такового мы не обнаружили. По-видимому, предосенняя температура воды в Байкале не позволяла людям заниматься плаванием в его водах. Но зато большая лагуна, отгороженная от Байкала песчано-гравийной полосой, оказалось для мальчишек весьма привлекательной, хотя посреди нее высился столб с надписью о том, что здесь купаться запрещено. Все как и повсюду.
На следующий день мы продолжили свой путь к Горячим ключам Дзелинды. Оставив Северобайкальск позади, а железную дорогу слева от себя, мы двинулись по асфальтовому шоссе на север. Автодорога идет по берегу Байкала, а вначале рядом с нею идут две железные дороги: одна, которая выше, сквозь туннель к Северобайкальску, а другая, которая ниже и рядом с автодорогой, из Северобайкальска на север, продолжая БАМ дальше. В тот момент, когда я приготовился заснять на видео туннель, из него как раз выходил товарный состав. Но я почему-то замешкался, и поезд ушел так и не зафиксированный моей видеокамерой.
Путь к Дзелинде пролегает через город Нижнеангарск, в центре которого мы вскоре и оказались. Он расположился вдоль берега Байкала и железной дорогой узкой полосой небольших деревянных домиков, среди которых ярко краснело крышею длинное двухэтажное деревянное здание, с зелеными стенами. Напротив него, прямо по берегу Байкала расположилось несколько физкультурных тренажеров, и это позволяло нам предположить, что напротив нас находится школа. Здесь же, у самой воды, на невысоком постаменте разлеглась бетонная нерпа, символ эндемиков Байкала.
Поехав дальше в направлении Дзелинды, мы вскоре обнаружили, что асфальт на дороге скорее случайность, хотя Нижнеангарск является районным центром. Правда, встречных и попутных машин было совсем немного, и дело обошлось без пылевых купелей. Всего расстояние от Северобайкальска до Горячих ключей около ста пятидесяти километров. Все время пока мы катились в сторону Дзелинды, справа от нас сквозь прорехи в зелени лесной полосы вдоль автодороги просматривались то ли гладь водной поверхности Байкала, то ли громадное болото на месте впадения в Байкал реки Верхняя Ангара. Но мы не обратили на эти тонкости внимания, поскольку опасались проехать мимо не очень-то заметной дороги на Горячие ключи, которая должна была появиться слева. Эту дорогу мы обнаружили вовремя и, свернув на нее, проехав какое-то время по ней немного вверх и влево, мы оказались на развилке трех асфальтированных дорожек, покрытых лесным отпадом и всяким прочим мусором. Это место явно было заброшенным, и мы пошли пешком в разные стороны, разыскивать курорт «Горячие ключи». Но нашли мы лишь бренные останки каменного двухэтажного здания и пару, поросших уже молодыми березками, деревянных построек. Курорта как такового на этом месте не оказалось.
Пришлось возвращаться немного обратно и съехать на лесную наторенную дорожку, которая и вывела нас к действующему микросанаторию. Этот был курорт местного значения, принадлежащий частному лицу. Был там бассейн, разумеется, платный, даже два: один с водой нормальной температуры, а другой с довольно горячей водой, в которой резвились пары радона. Среди лесного массива, представленного громадными лиственницами и кедрами, оказалась хорошо ухоженная площадка, на которой расположилось около пяти маленьких деревянных домика для семейных гостей и даже кафе, в котором после бассейна мы и пообедали. После обеда мы отправились в обратную путь-дорогу и без каких-либо происшествий возвратились в город Северобайкальск.
Тридцатого августа мы засобирались домой. Выехали в шесть часов утра. Объездная по северо-восточной окраине города дорога было пустой, как и автозаправка. Все было хорошо: и настроение, и погода, и даже дорога в сторону Улькана. Правда асфальт на ней закончился ровно через пять с половиной километров, и дальше пошла знакомая нам гравийка. Но мы успели хорошо отдохнуть, и были настроены по-боевому. Решено было останавливаться повсюду, где имелась возможность зафиксировать на видео что-то примечательное и интересное. Так мы и поступали. Снимали и на ходу, через опущенное боковое окно, и через лобовое, особенно, когда впереди маячили многозубчатые громадины гор и тесные ущелья между ними. Сегодня я скажу, что там, на дороге сквозь Байкальский хребет, нельзя выключать камеру вообще. Настолько там все великолепно, настолько там все чарующе.
Я не геолог, но убежден, что Байкальские горы в том месте совсем молодые, намного миллионов лет моложе Саян и даже Хамар-Дабана. Там при горообразовании наверх были вытеснены осадочные породы древнего моря-океана. И сегодня они и придают такой настороженный вид этим горам. Ведь большая часть крутых склонов островершинных гор покрыта растительностью только внизу. Мало-мальские деревья не способны удержаться на этих крутяках, потому что почва под ними неустойчива и при увеличении определенной нагрузке на нее, она съезжает вниз вместе с произрастающей на ней зеленью. Ведь в горах, где наружу выходят скалы из диабазов или гранитов, при минимальном слое почвы на них укореняются сосны и лиственницы, проникая своими корнями в трещины каменных пород. И свалить их не удается даже сильным ветрам. Они скорее сломаются, чем вывернуться корневой системой наружу. Это отступление я сделал потому, что у кое-кого возникает вопрос, мол, почему эти горы наполовину голые, в то время как вблизи того же Улькана есть тоже горы с крутыми склонами, но они покрыты густым лесом?
Поскольку при начале нашего путешествия мы измеряли спидометром расстояния от центра города Братска, что усложняло определение расстояний между встречающимися поселками или реками, то теперь, трогаясь из Северобайкальска обратно, мы снова выставили на спидометре машины ноль километров. Кстати, город Северобайкальск является городом республики Бурятия, о чем напоминает стела на границе Бурятии и Иркутской области, расположенная на пятьдесят четвертом километре дороги в сторону Улькана. От Северобайкальска до Улькана расстояние составляет 130 километров.
Невозможно описать очарование этих мест, по которым пролегает дорога, проложенная в основном по долинам местных ручьев и рек. Разумеется, слово долины в данном случае не совсем уместно, поскольку вдоль дороги повсюду высятся крутые склоны гор, с голыми зубьями вершин. Некоторые водотоки имеют не совсем привычные для нас названия, как например ручей Вредный, мимо которого мы не смогли проехать без остановки. Высота гор, мимо которых или, точнее, сквозь которые протискивается дорога, составляет в основном около полутора километра. Самая высокая из них, высотой более тысячи шестисот метров, возвышается с южной стороны от дороги, рядом с границей между Бурятией и Иркутской областью. Южнее, там, откуда берут начала реки Киренга и Улькан, высота гор местами превышает две тысячи метров.
Если читателя заинтересуют расстояния между отдельными поселками, ручьями и реками, через которые или мимо которые нам приходилось проезжать, то они следующие:
ручей. Вредный пересекается на 66 км.
река Кунерма – на 80 км.
р. Юхтея – на 104 км.
р. Умбела – на119 км.
река и поселок Улькан – 130 км.
река Киренга – на 150 км.
п. Магистральный – 175 км.
п. Ния – 246 км.
п. Звездный 286 км
г. Усть-Кут – 347 км.
перекресток Хребтовая-Железногорск-Рудногорск – 510 км.
п. Видим – 583 км.
г. Братск – 627 + 44 = 671 км.
Километраж велся от Северобайкальска. Небольшое расхождение между расстояниями при движении в Северобайкальск и из Северобайкальска объясняется некоторыми нашими блужданиям в первый день путешествия при поисках заправок и мест для чаепития.
В заключение мне хотелось бы сказать, что нашим властям следовало бы подумать об организации туристического маршрута по дороге Улькан-Северобайкальск, по крайней мере, на летний период. Правда, для этого нужно поработать над дорогой и местами отдыха для туристов, но, думаю, что популяризация великолепия сибирских просторов того стоит. Хотя бы ради того, чтобы наши туристы оставляли свои деньги не в Турции и Таиланде, а в Бурятии и Иркутской области. К тому же это внесло бы некоторое оживление в жизнь поселков, лежащих вблизи этой дороги.