На Севере поздняя осень, но она уже граничит с началом зимнего периода. Лиственные деревья сбросили уже свою листву и по утрам после ночного холода, покрываются инеем, а лиственный и хвойный ковер на земле отдают белизной.
В природе тишина, по ночам заморозки и озера покрываются тонким прозрачным льдом.
А на реках вдоль берегов, в тиховодах образуются - забереги, затем появляется на реке тонкий - ледок - «сало». Это очень тонкие пластины льда, которые затем образуют с идущим снегом - «шугу», а она с понижением ночных температур, начнет превращаться в льдины.
Вначале они не очень крепкие и большие, но затем, увеличиваясь в размерах, они заполняют все водное пространство реки. На реке начинается настоящий ледоход. И никто не может сказать, через какое время лед закует реку в ледяной панцирь. И по времени он будет зависеть только от наступающих холодов.
На реке идет ход рыбы, и мы с моим товарищем Владимиром, решаем выехать на лодке, под мотором на рыбалку. На реке только по берегам идет шуга и мелкий лед. Безветренно. И основное пространство реки - чистая вода, которая в этот наступающий зимний период имеет темный, густой оттенок. А с высокого берега даже кажется черной.
Днем температура около нуля. Мы решаем, что одну ночь еще можно порыбачить, и выезжаем за тридцать километров вверх по реке Печора, где есть место для рыбалки.
До места добрались благополучно, остановились в деревне у знакомых. Они тоже еще сегодня собираются выехать на реку.
И с наступлением сумерек мы выезжаем. Но порыбачить не удалось, резко упавшая температура сломала все планы.
Сеть, которую доставали из воды, на морозе становилась – «колом», и превращалась в огромный ворох, похожий на копну сена, которая еле умещалась в лодке. А под днищем лодки начинал шуршать тонкий ледок. Мы засобирались ехать домой. Но наши друзья уговорили нас не рисковать ночью, а ехать пораньше утром и мы согласились.
Но наступивший рассвет нас не обрадовал, усилившийся мороз за ночь, превратил шугу в лед. А речные притоки, впадающие в Печору и берущие начало на приполярном Урале, где льдообразование происходит гораздо раньше и более мощно, выбросили столько льда, что по Печоре пошел сплошной ледоход по всей ширине реки.
И к тому же по реке стелился туман, вызванный низкой температурой. Практически для лодки хода по реке нет. Но вот сквозь рассеивающийся туман, на той стороне зачернела вдоль песков черная полоска чистой воды и тянулась она далеко вниз по реке.
Дороги в город пока до зимников нет. Добраться можно только по реке. А перспектива топать по тайге и грязи лугов тридцать километров нас не прельщала.
Владимиру нужно ехать домой и на работу на поезде. Он живет в другом городе. И мы всматриваемся сквозь стелящийся по реке туман в противоположный берег.
И решаемся добраться через сплошной ледоход на ту сторону, где чернеет чистая вода. Это единственная дорога для нас с лодкой.
Отогреваем масло в редукторе мотора, которое тоже успело за ночь замерзнуть. Спускаем лодку за мысок в тиховод, заводим мотор.
Отходим от берега. Плывем больше по течению реки и движению льда, но по возможности карабкаясь лодкой между льдин, в сторону чернеющего пространства, как нам кажется - чистой воды, на противоположном берегу.
Льдины за ночь окрепли и уже не ломались под напором лодки. А мы пытались идти в разводах между льдин. Чистой воды, мы достигли. Но к нашему большому огорчению это оказалась пространство уже не тонкого, а крепкого прозрачного льда, замерзшего в полном безветрии.
А это пространство с высокого берега и на большом расстоянии, казалось незамерзшим участком речной глади. И вдоль этого изумительно-полированного природой, прозрачного чистейшего льда мы плыли по течению.
Перебраться обратно на ту сторону уже не было возможности, да и были мы уже вдали от деревни и друзей. Пока пересекали реку, нас унесло по течению довольно далеко. Осталось только одно, работая мотором, управляя лодкой использовать разводья между льдин, потихоньку плыть вниз по течению – домой.
Мы приспособились к своему положению и потихоньку со льдом, а кое-где и обгоняя ледоход, плыли вниз по течению. Часа за три прошли половину пути. Появилась уверенность, что все будет нормально.
Но вот в одном мелководном месте, река сузилась. От правого и левого берега тянулись к середине реки торосы, там лед на мелководье стоял, его набило и спрессовало высотой не менее метра.
И только серединой реки, небольшой шириной, шел лед. Но, что там творилось, привело моего напарника в полное смятение, он побледнел, сжатые скулы выдавали его волнение.
Количество напирающего льда в узком месте встречало сопротивление, и лед кружился, топорщился, крошился, наползал друг на друга, и кое-как под напором сверху давящего льда, "проползал" в этом месте.
Выбраться на берег мы уже не могли. Помощи тоже ждать не откуда. А лед сплошной массой шел вдоль берега упирался в торосы и затем тоже пытался попасть в этот узкий проем реки.
Мы приближались к этому месту. Что-то изменить мы уже не могли. Льдины сжимали лодку, кренили, выталкивали на лед. Мы пытались лишь удержать равновесие лодки, когда она под напором льдин боком соскальзывала между ними. Весла в руках. И мы, работая ими, как баграми, как-то пытаемся оттолкнуть наползающие льдины.
Раскачиваем лодку пытаясь ломать лед, чтобы хоть, как-то на минуту выровнять ее. Испуга, страха не было. Мы боролись среди этой массы льда за наше маленькое суденышко, которое было нашим спасением.
Когда нас вынесло с этого ледяного водоворота, и сплошной каши льда, появились просветы между льдин, мы немного пришли в себя.
Как мы кричали, матерились - барахтаясь в этой ледяной круговерти, чтобы заглушить страх который, не спрашиваясь, закрадывался в душу, мы сейчас уже это забыли.
Мы стояли в одежде, замерзшей от водяных брызг, покрытые коркой льда и улыбались друг другу. Мы были счастливы, что не поддались страху и человеческим слабостям и смогли все это преодолеть. Немного передохнули, пришли в себя от пережитого, но надо заводить мотор двигаться дальше, впереди город.
В голове мысль, а как там подойти к берегу, есть ли возможность? Но нам повезло и в этот раз. Из затона вышел буксир, завести последнюю баржу в затон. Она стояла за островом в укрытии, и лед там шел реже. И мы, пристроившись за баржой, идущей на буксире, оставляющей за собой чистый просвет воды, заходим в затон к своему месту.
Отсюда только вчера отъезжали по чистой воде, не предполагая сложности возвращения. Снимаем мотор, выгружаем вещи, подъемником вытаскиваем лодку на берег.
И через час, мы у меня дома, принимаем горячую ванну, отогреваемся. И только уже сидя за столом, окончательно приходим в себя от пережитых эмоций и волнений.
Хорошо понимая, что наша мужская дружба прошла испытание и стала еще крепче. И мы были благодарны судьбе, что этот экстрим во льдах закончился именно так.
А крепкая дружба между мной и Владимиром сохранилась на долгие годы, и наша лодка еще не один сезон рассекала воды родной Печоры.