Шелли уехала два дня назад. А на следующий день я заболел. Моя добрая соседка звала меня с собой в гости к бабушке, но я отказался по естественной причине - я не мог оставить моё шоу. И хорошо, что я это сделал, иначе бы я заразил и Шелли и её бабушку. Но съёмки, естественно, пришлось, пока отменить. Может я был бы и не против напустить на своего соседушку парочку микробов, но заражать съёмочную группу мне тоже не хотелось. Поэтому я позвонил Джо и сообщил ему печальную новость о своей болезни. Режиссёр заверил меня не беспокоиться, сказав, что они пока пустят в эфир старые эпизоды передачи, и пожелал напоследок скорейшего выздоровления. И это было бы неплохо, потому что чувствовал я себя ужасно. Меня било в ознобе, ломало мышцы и мучил сильный кашель, а сопли текли из моего носа в два ручья. Это определённой был грипп, и вызванный мной врач это подтвердил. Хоть я и прививался от гриппа в этом году, однако коварному вирусу всё же удалось найти лазейку в моём организме.
Когда человек болен, ему рекомендуют больше отдыхать. Но попробуй это сделать, когда рядом живёт такой шумный сосед. Как всегда, весь день с улицы раздавалась то его громкая ругань, то лай его блохастой псины, то оглушительный грохот моторной газонокосилки. Только пару дней я не устраивал Ротвейлеру пакости, а он уже совсем распоясался! Мне придётся потом здорово навёрстывать упущенное. Очень хотелось открыть окно и проветрить свою пропахшую лекарствами комнату, но я не мог этого сделать, потому что от всего этого шума-гама моя и так гудящая голова начинала буквально раскалываться от боли. Ну, то есть его и так было слышно, но с закрытыми окнами хотя бы не так громко. Так себе выдалась пятница, как вы уже поняли. Единственной радостью за весь день был один телефонный звонок. Это звонила Шелли. Я был так рад снова услышать её звонкий голос.
- Здравствуй, Вуди! - весело сказала она. - Извини, я хотела позвонить тебе ещё, но так была занята, помогая бабушке в саду, что просто не успела. Я просто хотела сказать, что у меня всё хорошо, доехала я нормально, без происшествий. А как дела у тебя?
- Всё в порядке, - ответил я. Я пытался говорить нормально, чтобы не выдать, что я болею, но девушка всё равно что-то заподозрила.
- А что у тебя с голосом? Почему он такой хриплый и гнусавый? Ты что... заболел? - обеспокоено спросила она. Врать было бесполезно, но я всё-таки попытался:
- О, да пустяки, ничего страшного, всего лишь слегка застудил горло. Я сейчас его прополощу, и уже завтра буду как новенький.
- Ты уверен? - Шелли всё ещё сомневалась.
- Абсолютно. Не беспокойся, со мной всё будет в порядке. Я справлюсь, - я не хотел, чтобы Шелли знала, что я серьёзно болен и переживала.
- Н-ну... ну ладно... - похоже девушка малость успокоилась. Мы ещё немного поговорили о том о сём и распрощались. Шелли пообещала снова позвонить мне завтра, и я ждал этого звонка, как ребёнок дня рождения.
Однако, светлое чувство, наполнившее меня после разговора с Шелли, быстро улетучилось, по уже известной пузатой причине. А вечером меня и весь район к тому же ждал весёлый концерт от орущего во всю громкость телевизора Ротвейлера. Только за полночь соседушка наконец устал и завалился дрыхнуть. Я тоже попытался поспать, но удалось мне это не сразу. Внезапно разразился сильный штормовой ветер, который громко завывал за окнами всю ночь. Так что заснуть мне удалось только под утро.
На следующий день моё состояние ухудшилось. Если вчера у меня просто неприятно ломило мышцы, то сегодня к этому прибавилась ещё и сильная слабость. В эту субботу я бы предпочёл и вовсе не вставать с постели, что я и делал, пока у меня не засосало под ложечкой. Понимая, что никто меня, кроме самого себя, не покормит, мне пришлось встать и отправиться на кухню. Ну, разогреть вчерашний обед в микроволновке не так трудно, сложнее оказалось съесть всё это. Каждый кусок жевался с трудом, а при глотании нещадно раздирал горло, словно усеянный шипами. Так что я не осилил и половины тарелки.
С улицы раздавался какой-то непонятный шум, не похожий на тот, что обычно издаёт сосед, хотя бы тем, что был гораздо тише. Я подошёл к окну, чтобы посмотреть, что там происходит, и увидел рабочих, меняющих провода телефонной линии. Видимо, их оборвало ночным штормом. Подняв трубку телефона, я убедился, что он действительно не работает. Это нехорошо, ведь Шелли обещала позвонить мне сегодня. Как на зло, мой мобильник тоже совсем разрядился, потому что на кануне у него сломалась зарядка, а купить новую я не успел. Оставалось только надеяться, что телефон скоро починят.
Подумав, что сегодня мне больше делать нечего, я решил вернуться в спальню и попробовать снова поспать. Что я и сделал, прихватив с собой на всякий случай телефонную трубку. Но только я лёг в кровать, как вдруг раздался стук в дверь, да не просто стук, а настоящий бой, от которого весь мой дом заходил ходуном. В мире был только один человек с такой манерой стучаться, и его, в данный момент, мне хотелось видеть меньше всего на свете. Но пришлось пойти и открыть ему, иначе моя и без того больная голова просто лопнула бы.
На пороге стоял Роджер Ротвейлер. Сразу было понятно, что сейчас он не совсем трезв, потому что за милю от него несло как из винной бочки, даже я со своим насморком это чуял.
- Здорово, соседушка, - поздоровался бухарь в своей обычной издевательской манере, но тут заметил мой «цветущий» вид. - Ой, да ты никак заболел, Трикстер? Ай-ай-ай, какая жалость-то!
Конечно же, по его злорадно ухмыляющейся роже было видно, что ему ни чуточки не жалко.
- Я так полагаю, ты явился сюда не для того, чтобы справиться о моём самочувствии, - раздражённо буркнул я, скрестив руки на груди. - Что тебе нужно?
- Да вот ремонт у себя на хатёнке затеял, а перфоратор-то у меня сломался. Я знаю, у тебя он есть, одолжи-ка мне его по-соседски.
Ох, ну этого ещё не хватало! Как будто от него и так мало шума, так он ещё и перфоратор хочет подключить. К тому же, знаю я его «одолжить по-соседски», это значит - навсегда. Да и не было у меня этого инструмента, о чём я прямо и сообщил Роджеру. В ответ на это он начал громко возмущаться:
- Как это нет! Должен быть! У каждого уважающего себя мужчины есть перфоратор! Хотя... тебя и мужчиной-то назвать сложно, не то, что уважающим себя. Ха-ха! - сосед довольно хохотнул со своей шутки.
Не сказал бы, что эта типичная ротвейлеровкая колкость меня сильно задела, но у меня вдруг сильно зачесался язык ответить. Обычно, при общении с соседом я стараюсь высказываться сдержанно (в основном из-за страха получить по лицу), но, похоже, сейчас мой инстинкт самосохранения ослаб вместе с иммунитетом.
- Да если б у меня и был этот чёртов перфоратор, такому шумному упырю, как ты, я бы его не дал! - внезапно огрызнулся я. А зря... Дерзить Роджеру, особенно подвыпившему - всё равно, что дразнить бульдога.
- Чё?!! Чего ты там вякнул, огрызок?! - обиженно взревел громила, и его и так красные от выпивки глаза налились кровью. Неожиданно он схватил меня за грудки и приподнял над землёй на уровень своей морды. - Что, думаешь нос дорос так со старшими разговаривать?! Ну, так я тебе его сейчас укорочу!
Ой-ой, вот я, кажись, и доигрался! Мне следовало держать язык за зубами. Вот теперь я действительно испугался, ведь мне, похоже, сейчас предстояла внеплановая пластика носа. Нет, спасибо, его длинна меня пока вполне устраивает! Судорожно соображая, что делать, я нервно улыбнулся и быстро залепетал, пытаясь исправить ситуацию:
- Нет, нет, п-постой! Д-давай не будем торопиться! Я п-просто хотел ска... а... АПЧХИ!!!
В этот момент у меня сильно зачесалось в носу, и я смачно чихнул, обдав физиономию Ротвейлера брызгами слюней и соплей. Уже занёсший свой здоровенный кулак для удара жирдяй с омерзением поморщился и довольно сильно швырнул меня на пол, отчего я здорово ударился спиной.
- Фу, мерзость какая! - брезгливо воскликнул Роджер, утираясь. - Тьфу на тебя, заразный, с твоим вонючим перфоратором и твоими бациллами! Надеюсь, ты сдохнешь от своей болезни!
И он ушёл, захлопнув за собой дверь так, что с косяка осыпалась краска.
Несколько секунд я ошарашено сидел на полу, приходя в себя, и тяжело дышал. Это было близко! Кто бы мог подумать, что этот гадкий грипп когда-либо спасёт меня от избиения. Потом я быстро вскочил и судорожно запер дверь на все замки. Однако, сил моих хватило только на один энергичный выпад. После этого я почувствовал себя совершенно обессиленным и выжатым как лимон, и мне пришлось прислониться с косяку. Мне вдруг стало так плохо, что в ушах зашумело, а перед глазами поплыли разноцветные круги. Похоже, от всех этих треволнений у меня снова подскочила температура.
С трудом доковыляв до спальни, я поставил себе градусник и ужаснулся, когда посмотрел на столбик ртути. 39,5оС! Я потянулся к флакончику с жаропонижающими таблетками, но он оказался пустой. И что мне делать, вызывать врача? В телефонной трубке до сих пор раздавался монотонный гудок, говорящий о том, что телефонную связь ещё не восстановили. Ну прекрасно просто! Кажется, всё сегодня шло против меня. Оставался только один выход - пересилить себя и отправится в ближайшую аптеку. Я в очередной раз попытался встать с кровати... но так и не смог. Мой в конец измученный организм уже отказывался меня слушаться, и я даже не мог пошевелиться. Невольно мне вспомнились последние слова Ротвейлера. Обычно я не воспринимаю болтовню этого старого трепла всерьёз, но сейчас это казалось мне не таким уж невозможным. Мне оставалось только надеяться, что температура спадёт сама.
Не знаю, сколько прошло времени, но мне оно показалось вечность. Меня попеременно кидало то в жар, то в холод, и очень хотелось пить. Вода, которую я оставил на тумбочке у кровати, уже кончилась, а встать и налить ещё у меня просто не хватало сил. Правда, если сначала это и доставляло мне сильное мучение, то потом мной овладела какая-то апатия. Мне уже было всё равно, что происходит со мной и вокруг. Восприятие мира тоже изменилось - он стал нечётким и смазанным, а звуки стали приглушёнными. Кажется снаружи раздавалось жужжание перфоратора. Видимо, сосед всё-таки «одолжил» его у кого-то или же починил свой. Но мне уже было плевать на это. Всё просто куда-то исчезло...
Когда я снова открыл глаза, мир вокруг меня опять прояснился. Дышать вновь стало легко, а от боли и слабости не осталось и следа. Неужели моя болезнь прошла сама по себе? Это просто чудо! Я легко соскочил с кровати, подбежал к окну и распахнул его настежь. В лицо мне пахнул тёплый ветер, наполненный ароматом цветов. На улице всё цвело и зеленело как летом, хотя вчера ещё была осень. Природа так и манила выйти наружу. Не долго думая, я выпрыгнул прямо в окно… и взмыл в синее безоблачное небо! За моей спиной вновь распахнулись кристально чистые крылья, а над головой засиял золотистый нимб. И это значило, что мне пора вершить великие дела! Зло слишком долго оставалось безнаказанным, но я положу этому конец!
Не теряя ни минуты, я направился к обители зла — к дому своего соседа. На фоне аккуратных маленьких домиков он возвышался тёмной и устрашающей громадой. Балконная дверь была приоткрыта, и это был отличный шанс незаметно проникнуть внутрь. Но как только я собрался спикировать на балкон, как вдруг… Ай! Довольно больно впечатался носом во что-то твёрдое, но прозрачное. Не поняв, что произошло, я снова попытался пролететь вперёд, но снова ударился. В этот момент я напомнил себе муху, бьющуюся об оконное стекло. Удивлённо постучав кулаком по невидимой преграде, я понял, что это и есть стекло. И очень прочное, такое не пробить. Сосед что, огородил свой особняк стеклянный куполом? Надо проверить.Я хотел облететь дом кругом, но опять врезался. Куда бы я не летел, везде была эта стеклянная стена. И тут я понял — это не дом соседа был окружён куполом, это я вдруг каким-то образом оказался заперт в гигантской стеклянной банке, словно мотылёк!
— Так-так-так, и кто это тут у нас? — вдруг раздался надо мной хриплый громовой голос. Я поднял голову и испуганно вскрикнул. Подобно горе, надо мной возвышался сосед с хвостом и рогами. Он и раньше являлся мне в образе Дьявола, но ещё никогда не был таким огромным! Он взял банку, поднёс её к своему уродливому лицу и злобно ухмыльнулся:
— Ах, да это же Вуди Трикстер! Попался, ангелок! Опять в моём доме собрался безобразничать? На этот раз не выйдет, дружок.
Ротвейлер открыл банку, перевернул её и начал бешено трясти. Я попытался удержаться внутри, но ударился о стеклянное дно и упал вниз на огромную ладонь Роджера. Он тут же прихлопнул меня сверху второй, пока я не улетел. Это было всё равно, что попасть между молотом и наковальней. Однако, я каким-то чудом выжил, и даже кости остались целы. Пока, оглушённый ударом, я приходил в себя, дьявольский сосед взял меня сзади за крылья, как бабочку, и поднял на уровень злых красных глаз.
— Оу, ты такой милый, когда маленький, — издевательски усмехнулся он. — Так и хочется взять тебя и сплющить в крошечный блинчик. Или оторвать все лапки по очереди, как букашке. Хочешь?
Я был так напуган, что даже пискнуть не мог, только отчаянно помотал головой.
— Ага, вижу, что не хочешь. Я тоже. У меня есть для тебя кое-что поинтереснее.
Тут Ротвейлер широко раскрыл свою пасть, обдав меня жаром и смрадом. Это было страшное зрелище — огромный рот обрамляли жёлтые острые зубы, с которых капала вязкая слюна, а в глубине горла виднелись языки пламени. Я не сразу сообразил, что он собирается сделать, а сообразив, закричал от ужаса. Только не это! Я плакал, умолял не делать этого и пытался вырваться, но Роджер держал меня слишком крепко. Внезапно его пальцы разжались. Если бы мои крылья были здоровы, я бы смог улететь, но сейчас они были слишком помяты и поломаны жирными сардельками соседа, и я упал на толстый зловонный язык.
Дьявольская пасть закрылась, погрузив меня в темноту, озарённую только красными отблесками огня, что полыхал в глотке соседа. Громадный язык зашевелился, неуклюже перекатывая меня из стороны в сторону, я же изо всех сил пытался удержаться посередине и не попасть на острые, словно пики, зубы. Но один раз сосед всё-таки слегка зажал меня зубами, и я беспомощно зажмурился, ожидая, что вот-вот буду перемолот гигантскими челюстями. Но монстр только насмешливо хмыкнул и вернул меня обратно. Он всего лишь играл со мной, как кот с мышонком.
Тут язык остановился, перестав мусолить меня, и Ротвейлер издал довольное мычание. Видимо, я ему понравился. Для меня это не значило ничего хорошего, ведь будь я отвратителен на вкус, то был хотя бы шанс, что Роджер меня выплюнет. Я понял, что он сейчас сглотнёт. Надежды спастись уже не было, но я всё-таки попытался в последний раз.
— Н-нет, Роджер, п-пожалуйста, не надо! — с мольбой попытался докричаться я до соседа, но мой голос дрожал и звучал крайне жалко. — Я б-больше никогда не побеспокою т-тебя, только отпусти меня, п-прошу!
В ответ я услышал лишь издевательский рокочущий смех, доносившийся из самого нутра. Вдруг язык резко выгнулся, и я с криком соскользнул вниз, в пылающий огонь.
Пережив быстрый, но мучительный спуск по пищеводу, я наконец провалился в зловещую утробу Дьявола. Пламени здесь уже не было, зато было очень жарко, темно и страшно. Живот был настолько огромный, что мой потускневший нимб не мог осветить его полностью, но я даже осматриваться не хотел. Мне и без того было плохо. Я сильно обжёгся в глотке Ротвейлера и теперь мне было очень больно, а мои крылья обгорели настолько, что пришли в негодность. И хотя противная слизь, покрывавшая стенки и дно желудка, потушила огонь, легче от этого не стало, потому что теперь она нещадно щипала обожжённые участки кожи. Я лёг на горячий склизкий пол, свернулся в комок и закрыл глаза. Из-под моих прикрытых век потекли бессильные слёзы. Это конец... Никогда не думал, что я обречён сгинуть в толстом брюхе Ротвейлера. Словно желая окончательно добить меня, раздался его приглушённый насмешливый бас:
— Ммм, а ты, оказывается, приятен на вкус, Трикстер. Жаль только мал слишком, не распробовал как следует. Ещё бы штук сто таких, как ты, сожрал, хе-хе!
— Тебе бы только жрать… — тихо огрызнулся я. Но сосед этого, к счастью, уже не услышал, и больше ничего не сказал, снова оставив меня наедине с моими страданиями.
Впрочем, другие звуки пугали меня не меньше. Желудок зловеще урчал и хлюпал, жаждя переварить свою добычу, а над моей головой, словно отбойный молоток, стучало огромное дьявольское сердце. Казалось, этот стук с каждой секундой становился всё громче, он буквально сводил меня с ума… Пока я не понял, что это стучат в дверь!..
Судорожно вздохнув, я резко сел на кровати и стал испуганно озираться вокруг. На улице уже стемнело, и стоял сумрак, но это всё ещё была моя спальня. Я с облегчением вздохнул и закрыл лицо руками, пытаясь отдышаться, так как моё сердце до сих пор бешено колотилось от пережитого ужаса. Господи... Это был всего лишь сон... Мне и раньше иногда снились кошмары, но ещё никогда они не были столь ужасны. Плохие шутки шутит со мной болезнь, ой плохие...
Повторившейся стук во входную дверь заставил меня вздрогнуть. Неужели это снова сосед явился? Что ему ещё надо?! Нивосне, нинаявуотнегопокоянет! Ну, погоди, вот поправлюсь - устрою ему качели-карусели с выдачей Оскаров! Стук продолжался всё настойчивей. С полусна, с полуодури я, конечно же, не заметил, что он был гораздо слабее, чем соседский, и стены от него не сотрясаются, потому был сильно раздражён. С меня хватит! Пусть хоть что делает, пусть хоть всё тут разнесёт! Не встану, не открою!
Я отвернулся от двери, накрыл голову подушкой и посильнее прижал её к уху. Оттого я не услышал, что стук наконец-то прекратился, а потом кто-то звал меня по имени, не видел, как кто-то включил в комнате свет. Но когда кто-то мягко коснулся моего плеча, я не выдержал и швырнул подушку куда-то наугад:
- Уходи!!!
И тут же до меня донёсся знакомый испуганный возглас:
- Ой, Вуди, ты чего?! Это же я - Шелли!
Меня словно ударило током. Я обернулся и увидел свою подругу. Девушка стояла посреди комнаты с подушкой в руках и смотрела на меня круглыми от испуга и удивления глазами. Меня передёрнуло от сиюминутного стыда.
- П-прости, Шелли, я не хотел! Я... я... Мне просто показалось!.. - я вскочил с постели, но, закашлявшись, не удержался на ногах и упал на колени.
- Ох, Божечки! - Шелли кинулась ко мне и помогла снова лечь. Потом положила ладонь мне на лоб и встревоженно воскликнула:
- Вуди, да ты весь горишь! Где у тебя жаропонижающее?
- Оно закончилось... - вяло отозвался я, потому что и дальше отрицать, что мне плохо, было уже бесполезно.
- Подожди, я сейчас, я скоро! - соседка пулей вылетела из комнаты. Интересно, как она вообще смогла войти в дом? Я же запер все двери. Но тут я вспомнил, что сам же ей и показывал, где у меня спрятан запасной ключ от задней двери, на всякий случай.
Вернулась Шелли буквально через несколько минут. На её лице уже была медицинская маска, а в руках она держала влажное полотенце, стакан воды и пузырёк с жаропонижающим лекарством. Наверное, сбегала за всем этим к себе домой. Положив на мой лоб компресс, она, наконец, дала мне выпить таблетку, хотя больше всего я обрадовался обычной воде. Пить хотелось нестерпимо.
- У тебя жажда? Погоди, я принесу ещё.
На этот раз Шелли вернулась уже с целым графином.
- Ну как, тебе легче? - заботливо поинтересовалась моя девушка после того, как я за раз опустошил почти половину кувшина, и присела на краешек кровати.
- Да, спасибо большое, Шелли, - ответил я, поставив графин на тумбочку. - Как ты здесь оказалась? Ты же была у бабушки.
- После вчерашнего звонка я просто места себе не находила, всё переживала за тебя, - призналась моя подруга. - Но когда сегодня ты так и не взял трубку, я поняла, что что-то случилось, и тут же примчалась назад.
- А. Провода вчера оборвало ветром, телефон не работал, - пояснил я. - Я сам собирался позвонить тебе, когда его починят.
- Но я-то этого не знала. И хорошо, что приехала, а то и дальше бы не находила себе места.
И тут я вспомнил, что болен не просто чем-то а жутко заразным гриппом, и могу заразить Шелли.
- Не надо тебе быть здесь, - сказал я, закрыв рот и нос одеялом. - У меня грипп, ты можешь тоже заразиться.
- Не говори ерунды, Вуди! - тут голос Шелли стал немного сердитым, никогда не видел её такой. - А то я не вижу, что это грипп! И вообще, зачем ты соврал мне, что просто застудил горло? Неужели думал, что справишься с гриппом в одиночку?
- Прости, я просто не хотел портить тебе отпуск, - я виновато потупил глаза. - Да и бабушка твоя, наверное, очень расстроилась, что ты так рано уехала.
- И вовсе нет, - голос девушки снова смягчился. - Наоборот, узнав, что ты болен, она быстрее спровадила меня обратно. И даже собрала кое-что специально для тебя.
- Что же?
- А это сюрприз, - лукаво улыбнулась подружка. - Завтра узнаешь.
- Добрая у тебя бабушка. Прямо как ты, - улыбнулся я в ответ. - Но, право, не стоило за меня так беспокоиться. Я действительно справился бы сам, если бы лекарство не кончилось.
- Эх, глупенький... - покачала головой Шелли. - Неужели ты не рад, что я вернулась?
- Нет, Шелли, что ты! Очень рад, - заверил я девушку и взял её за руку, чтобы показать, насколько я рад. Некоторое время мы просто молча смотрели друг другу в глаза. Она в мои - голубые и ясные, словно небо, а я в её - карие и тёплые, как шоколад...
- Уже совсем поздно... - наконец сказала Шелли, переведя взгляд на тёмное окно. - Тебе стоит попробовать снова заснуть, это восстановит твои силы.
Однако, при одной мысли о сне, у меня невольно внутри всё сжалось. Слишком свеж был в памяти тот кошмар, что приснился мне сегодня.
- Нет уж, спасибо, отоспался уже... - буркнул я, дёрнув плечом.
- Что такое, Вуди? - удивилась моя подруга. - На тебе лица нет. Тебя что-то испугало?
- Ничего, просто... просто плохой сон сегодня приснился.
- Правда? Расскажи мне его - должно стать легче.
Но только от одной мысли о том, что мне снова придётся вспоминать весь этот сон, у меня сводило колени. Да и Шелли не стоило выслушивать все эти ужасы на ночь.
- К-как-нибудь в другой раз. Не хочу сейчас вспоминать об этом...
- Ну хорошо, - не стала настаивать соседка. - Но отдохнуть тебе всё-таки надо. Может, мне побыть рядом, пока ты не уснёшь?
На что я покачал головой:
- Нет, спасибо. Ты права, мне нужен отдых. Я обещаю, что попытаюсь заснуть, и точно теперь справлюсь сам. А ты можешь идти домой.
- Ладно, - сказала Шелли. - Но я не пойду домой. Я пока побуду здесь, в соседней комнате, чтобы ты мог позвать меня в любой момент. Спокойной ночи, Вуди.
Тут девушка опустила маску, поцеловала меня в лоб, как ребёнка, и вышла из спальни, выключив за собой свет. На самом деле мне очень хотелось, чтобы Шелли осталась. Но не хотел, чтобы она дальше дышала моим заражённым воздухом, потому и отправил подругу подальше от себя. Но всё же, я знал, что теперь она где-то рядом, готова прийти на помощь, и это действовало на меня успокаивающе. Может быть, по этой причине, или же из-за того, что лекарство наконец подействовало, и температура спала, но я действительно вскоре спокойно уснул. И если мне что-то и снилось ночью, то я этого не запомнил.
Шелли явилась предо мной, выйдя из сияющего света. Она и сама испускала нежное тёплое сияние, исходящее от её кристальных крыльев и сверкающего, словно солнце, нимба. Я же стоял перед девушкой-ангелом на коленях, весь грязный и обожжённый, с поломанными обгоревшими крыльями и едва мерцающим нимбом. Я был осквернён дьявольским пламенем, и ни за что не осмелился бы замарать чистейшую белизну Шелли. Но она сама подлетела поближе, опустилась на колени и обняла меня. Шелли не боялась скверны, она сама могла очистить её. Я почувствовал, как все раны на моём теле стали заживать. Эта боль постепенно уходила. Уже в который раз любовь Шелли исцелила меня. В её объятиях так тепло и уютно… Мне бы хотелось, чтобы этот момент длился вечность… Сияние девушки становилось всё ярче. Казалось, я сам растворяюсь в этом тёплом свете…
Я приоткрыл глаза и тут же зажмурился от яркого свечения. Это единственное запомнившееся мне видение приснилось мне утром, когда солнце заглянуло в окно. Его луч сначала упал мне на грудь, создав ощущение приятного тепла, но потом добрался до лица, что и разбудило меня. От этого я немного расстроился, ведь сон был так чудесен.
Но огорчение было несильным и недолгим, ведь вскоре я почувствовал явное желание встать с постели. За всё то время, что я не мог подняться, я отлежал себе всё, что можно, и мне было необходимо немного размяться. Я сел на край кровати и с наслаждением потянулся. Небольшая слабость в мышцах всё ещё была, но она уже не сковывала движения. Внезапный урчащий звук заставил меня замереть с поднятыми руками. Но уже через несколько секунд я понял, что это урчит мой желудок. Не удивительно, у меня со вчерашнего дня крошки во рту не было, да и то, я тогда даже не поел, как следует.
- Похоже, этот звук ещё долго будет меня пугать, - пробормотал я, приложив руку к животу, и покачал головой. – Не дело это, не дело…
Но сначала одно, а уж потом уже всё остальное. Во мне настойчиво заговорили кое-какие естественные потребности, а именно, полграфина воды, выпитой вчера.
После ванной я направился на кухню. Аромат, доносившийся оттуда, дразнил меня ещё в спальне, заставляя периодически сглатывать слюну. Похоже, там меня ждал приятный сюрприз.
Мои догадки оказались верны - сюрприз меня действительно ждал приятный.. На кухне возле плиты стояла Шелли и что-то жарила, а рядом уже стояла тарелка с восхитительными золотистыми оладьями, в которую девушка всё подкладывала новые. Она не услышала моего прихода, потому что что-то негромко напевала и даже немного пританцовывала. Это выглядело настолько мило, что я невольно залюбовался. Я бы, наверное, ещё долго стоял, прислонившись к косяку, и смотрел на Шелли, если бы у меня вдруг не засвербило в носу, и я не чихнул. Моя подруга вздрогнула и обернулась.
- Ох, это ты, - с облегчением вздохнула она и улыбнулась. - С добрым утром, Вуди. Как ты себя чувствуешь?
- Спасибо, Шелли, твоими стараниями, уже гораздо лучше, - улыбнулся я в ответ, почесав нос.
- Рада слышать это, - сказала Шелли и снова надела висящую у неё на шее маску. Не люблю, когда она прячет от меня своё прелестное личико... Но сейчас это было необходимо.
- Ты не против, что я воспользовалась твоей плитой? - продолжила моя подруга. - Я приготовила завтрак. Ты ведь, наверное, голоден.
- Что ты, вовсе не против. Пахнет просто... - я блаженно прикрыл глаза, - волшебно...
- Правда? Сп-спасибо, - Шелли скромно отвела глаза, и её щёки порозовели.
Я присел за стол, а девушка поставила передо мной чашку чая и тарелку с оладьями. И только я собрался приняться за них, Шелли кое-что вспомнила:
- Ой, погоди, я же чуть не забыла! Подарок от бабушки!
Она сбегала в коридор и вернулась с каким-то пакетом.
- Вот, моя бабушка собрала это для тебя, когда узнала, что ты болеешь, - и девушка поставила на стол баночку с красным джемом. Малиновый! Мой любимый! - А ещё здесь шерстяные носки, чтобы ножки не мёрзли. Бабушка сама их вяжет.
Какая всё-таки хорошая у Шелли бабушка - передать гостинец больному человеку, с которым даже не знакома лично.
- Спасибо большое твоей бабушке. Пожалуйста, передай ей мои благодарности, когда снова поедешь к ней, - попросил я.
- Я думаю, что ты сам сможешь поблагодарить её, - ответила Шелли. - Ты ведь поедешь со мной в следующий раз?
- Ну конечно, - теперь мне уже было как-то неудобно отказывать. Надеюсь, Джо предоставит мне отпуск на то время.
Наконец, я мог приняться за еду. Вкус свежеиспечённых оладий с малиновым джемом был божественным. Но сильное першение в горле при глотании заставило меня болезненно поморщиться. Я беспокоился, что Шелли решит, будто мне не нравятся её оладьи, но она сразу поняла в чём дело:
- Горло болит? Может тебе надо принять какое-то лекарство?
- Пожалуй, - ответил я, кашлянув. - Но все мои лекарства остались в спальне.
Я собрался встать, но соседка меня остановила:
- Нет-нет, сиди, я сама схожу за лекарством.
Вскоре она вернулась со спреем для горла и сказала:
- Слушай, я тут хотела проветрить твою комнату, пока ты на кухне, но смогла открыть окно - ручку почему-то заклинило.
- Да, такое иногда бывает, - кивнул я. - Я исправлю это.
Мы с Шелли вернулись в спальню, и я подёргал ручку оконной рамы особым образом, чтобы её отклинило. Но как только окно открылось, до нас донёсся душераздирающий громоподобный звук «АПЧХЕЕЕ!!!»
- Ой, что это? - испуганно вздрогнула Шелли и, на всякий случай, спряталась за мной. Но до меня-то сразу дошло, что к чему. Ещё один громогласный чих донёсся из дома Ротвейлера, а это значит... что его нападение на меня ему даром не прошло - он заразился от меня гриппом.
- Ничего страшного, - ухмыльнулся я. - Всего лишь нашему соседушке не посчастливилось тоже подхватить какую-то инфекцию. Осень - пора простудных заболеваний, знаешь ли.
- А, понятно, - успокоилась подружка. - Надеюсь, его чихание не будет тебя беспокоить?
- Да чхал я на него! - засмеялся я своему каламбуру, потому что я ведь в прямом смысле чихал на Ротвейлера.
Прошло чуть больше недели, как я, благодаря заботе Шелли, был полностью здоров. И вот, одним ясным осенним днём, я впервые после болезни вышел на улицу. Хотя тепла уже не было, солнце светило почти так же ярко, как и летом, а воздух был свеж и прозрачен. Жёлтые, красные и оранжевые листья кружились в воздухе и ложились на землю красивым ковром. Да это был чудесный день, и настроение у меня тоже было чудесное. Сосед мой, судя по активному кашлянью, доносившемуся из его дома, был ещё болен, так что были гарантированы ещё несколько дней заслуженного отдыха.
Я стоял возле калитки своего дома и ожидал Шелли, чтобы отправиться ней на прогулку. В последние дни, когда я уже шёл на поправку, девушке уже не надо было целыми днями сидеть со мной, и она иногда уходила к себе, чтобы полить цветы или сделать ещё что-то по дому. Ночевала она уже тоже в своём доме. Ждал я довольно долго, но подруга моя всё не выходила, и это начало меня беспокоить. Если уж Шелли обещает прийти, то она обязательно придёт, если только что-то не случилось. Поэтому я сам отправился к ней, чтобы узнать, всё ли в порядке.
Но когда Шелли открыла мне дверь, я невольно вздрогнул. Девушка стояла, зябко закутавшись в плед, а её глаза и нос были красными. Она либо плакала, либо...
- Прости, Вуди... - устал произнесла моя подруга и виновато отвела осоловевшие глаза. - Я не пойду гулять... Я, кажется, заболела...
Я обнял Шелли за плечи и коснулся губами её лба. Он действительно был горячим. этого я и боялся больше всего - самый дорогой мне человек всё-таки подхватил от меня эту жестокую болезнь.
- Ах, Шелли, милая... Это ты меня прости... - виновато прошептал я, прижимая девушку к себе. - Я всё-таки заразил тебя этим противным гриппом. Но ты не переживай, всё будет хорошо. Я быстро поставлю тебя на ноги, обещаю.
Шелли слабо, но искренне улыбнулась и уткнулась лицом в моё плечо. Сейчас она казалась мне совсем девочкой. Нет, я ни за что не позволю, чтобы это маленькое чудо страдало, как я в начале болезни, и обязательно постараюсь, что б моя девушка выздоровела как можно скорее. Ведь теперь настал мой черёд позаботиться о ней.