Со временем и опытом начинаешь понимать, что сколько бы ты ни пытался прятаться сам и прятать своё прошлое, найдутся люди, которым понадобится что-то от тебя. В моём случае - это мой дар... Моё проклятье... Я не стану углубляться в прошлое до мельчайших деталей, они не будут особо влиять на мой рассказ, скажу лишь, что однажды я впал в кому и провёл в ней четыре месяца. Что привело к этому - не важно. Важно то, что я из неё вышел, имея определённые способности. После этого случилась цепь событий, о которых вкратце я расскажу вам сегодня, задену эту тему мельком, поскольку события тех дней печалят меня очень сильно... Я был хорошим человеком до комы. После неё я стал плохим... А с сегодняшнего дня я считаю себя чудовищем... Впрочем, меня таким сделали. И вот об этом и пойдёт мой рассказ.
Знаете, как бывает в фильмах про шпионов или криминальных боевиках, с человека резко снимают мешок, который находился у него на голове. Неприятное ощущение, скажу я вам - мешковиной по щетине. С меня такой мешок снимали третий раз за день. Четвёртый день подряд. Мало того, эти неприятные ощущения усугублялись тем, что всё моё лицо представляло смесь из синяков, кровоподтёков и сильно распухших носа, глаза и губ. Меня били несколько раз в день, не давали нормально сидеть и лежать, и постоянно угрожали насильственными действиями разного характера.
Я с трудом открыл заплывшие глаза, и яркий свет резанул по ним. Привыкнув к нему, я увидел за столом перед собой генерала ФСБ. Опять... Я находился в комнате для допросов. Серые грязные стены и большие тёмные стёкла на двух стенах, за которыми находились еще помещения. Посреди комнаты стояли стол и два стула. На одном из них сидел я, на другом генерал. На столе стоял светильник, прикрученный к столешнице, и яркий свет был направлен на меня. Всё, как в кино...
-Ладно, Степан Михайлович, - тучный, с лоснящейся от пота кожей, он расстегнул пиджак и сложил руки за головой, делая вид, что всё происходящее жутко его утомило. - Вы крепкий орешек... Четыре дня у нас в гостях, и мы не сдвинулись с места... Времени у нас катастрофически мало! Сегодня крайний срок...Хотите курить?
Он мотнул головой, и из-за моего плеча на стол упала пачка сигарет и зажигалка.
-Угощайтесь, Степан Михайлович.
-Чего это вы сегодня такой добрый? - я с трудом шевелил губами и от этого речь моя была медленной.
-Да есть повод. - он медленно наклонился вперед и положил руки на стол рядом с пачкой. С минуту рассматривал меня, а затем подвинул сигареты поближе ко мне. - Не переживайте, сейчас вас бить не будут. Мы решили с вами поступить по-другому... Помните, как вы нам рассказывали, что очень сильно переживали из-за смерти жены? - он сделал небольшую паузу. - А, не рассказывали! Это мы сами узнали... Служба у нас такая... И ваш лучший друг Николай...Жена и друг.
Генерал снова откинулся на спинку стула:
-Угощайтесь, что же вы?
Я протянул руку и еле достал из пачки сигарету - разбитые пальцы, знаете ли. У меня никак не получалось зажечь пламя зажигалки и генерал, вырвав её из моих рук, дал мне прикурить. Я затянулся и выпустил дым в потолок. С чего же он такой добрый, подумалось мне, что они могли придумать?
-Степан Михайлович, я вас еще раз прошу, пока по-хорошему, воскресите её! - он смотрел, как я медленно затягиваюсь дымом и закрываю глаза.
- Я же вам тысячу раз говорил, что я не умею. - я выдохнул табачный дым. - Я по заказу не воскрешаю... Я не бог.
-Мы знаем, что вы можете её воскресить! По заказу, как вы говорите, не можете... В этот раз я вам поверю. - генерал потёр подбородок. - Мы нашли всё-таки видеозапись аварии, в которую вы попали вместе с вашей женой шесть лет назад. Качество очень плохое, но... Но! После того, как над видео поработали наши парни, мы смогли кое-что рассмотреть. - он чуть подался вперёд. - Сияние между вашими ладонями, когда вы поняли, что она рассталась с жизнью у вас на руках. Вы вынесли её из покорёженной машины, положили на дорогу, и, прикасаясь к груди, вернули к жизни. Сияние! Это навело нас на одну мыслишку.
Он, с ухмылкой смотрел на меня, затем мотнул головой, и человек за моей спиной положил на стол папку. Генерал взял её и, раскрыв, показал мне содержимое. Справки, выписки, больничные листы и фотография человека. Я посмотрел на изображение и вспомнил моего лучшего друга.
-Николай Воронков. Ваш лучший друг. Детство, отрочество, юность... Вы очень сильно были привязаны к нему. - он поднял глаза на меня. - Коля поддержал вас, когда ваша жена покончила с собой. Но потом рак, химиотерапия, операция... Ничего не помогло и он умер, можно сказать у вас на руках, ведь вы были с ним в последние минуты его жизни... И вдруг случилось чудо! Он ожил. Врачи зафиксировали смерть и оставили вас с ним в палате одного... И он ожил, более того, он пошёл на поправку! - генерал закрыл папку и положил её на стол. - Вы воскресили его...У нас этот факт не вызывает сомнений.
Я закрыл глаза и вспомнил тот злосчастный день. Больничную палату, тяжёлый запах умирающего друга, и слёзы, которые катились по моим щекам. Да, подумалось мне, я его оживил, но принесло ли это счастье мне, а тем более ему?
-Он не очень долго прожил после этого. - вздохнув, сказал я генералу.
-Мы знаем, Степан Михайлович, знаем. Ваш друг покончил с собой примерно через год после того как вышел из больницы. Шагнул под трамвай... Это печально, конечно, но бывает.
Он поднялся из-за стола и встал рядом со мной.
-Но вернёмся к нашим баранам, Степан Михайлович. -голос его изменился. Он взял меня за подбородок и вздёрнул моё лицо. -Вы воскресите её, чего бы мне это не стоило. И воскресите сегодня... Это дочь министра, я уже говорил вам, нашего министра. И мне не хотелось бы огорчать его. Он знает, я знаю, и человек за вашей спиной знает, что вы можете воскрешать людей. Министр и я очень хотим убедиться в этом, и вы воскресите сегодня его дочь, чтобы ни у меня, ни у моего начальства не болела голова. Я сделаю всё, чтобы осчастливить его! - он подошёл к стене, щёлкнул выключателем, и в соседней комнате, отделённой от этой затемнённым стеклом, зажегся свет. - А мы вам поможем решиться на это... Не хотел по- хорошему, козёл? Получай по-плохому!
Он взял меня за шиворот и подвёл к стеклу. В соседней комнате за столом сидел испуганный мальчик лет десяти. Я сразу его узнал - мой сын... Как они нашли его? Хотя...Спецслужбы. Я смотрел на него и понимал, что он ни в коей мере не должен быть здесь и испытывать страх и боль. Несколько секунд спустя я уже испытывал такую дикую ненависть к этим зверям с полномочиями, что если бы генерал не дышал так громко, то, наверное, услышал бы, как внутри меня клокочет злоба.
- Степан Михайлович, сейчас в ту комнату войдёт офицер и на ваших глазах станет ломать кости вашему сыну. Никто не знает где он и вы, никто не услышит его и ваши крики! Мы изолированы от остального мира...Я думаю, начнёт он с пальцев, а закончит шейным позвонком если вы не соизволите сделать то, о чём вас просит родина!
Я обернулся и посмотрел на генерала.
- Родина? - злость мешала мне говорить, но он подумал, что это последствия побоев. - Вы, твари, называете себя Родиной? Ладно... Я сделаю это! Где девочка?
Он улыбнулся и жестом показал на ещё одно стекло в стене. Ещё одна смежная комната.
-Что вам понадобится? - генерал махнул рукой человеку, стоящему у стола и он быстро подошёл к нам. - Достанем всё!
-Ничего. - я повернулся и, прихрамывая направился к двери. - Отведите меня к ней.
Мы вышли в коридор и через полминуты открыли дверь в соседнее помещение. Яркий свет лился с потолка, и я увидел кровать, стоящую посередине комнаты. В комнате было очень холодно, и от моего дыхания заклубились облачка пара. На кровати лежало тело, обёрнутое белой простынёй. Я подошёл и одёрнул ткань. Моему взору престала девочка лет четырнадцати, чьё лицо тронула печать смерти. Я посмотрел на генерала:
-Вы говорили она мертва четыре дня?
-Да!
-Те, кого я оживлял, были мертвы несколько минут. - я снова посмотрел на девочку и, протянув руку, прикоснулся к её ледяному лицу. - Я попробую.
-Вы не поняли, Степан Михайлович, надо сделать, а не пробовать! - генерал подошёл ко мне. - Если она не встанет, ваш сын испытает очень сильную боль перед смертью, свидетелем чего вы и будете являться! Если у вас получится, то всем нам будет очень хорошо!
Если бы он знал, что будет дальше... Я с ненавистью посмотрел на него и офицера, который пришёл с нами. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, я произнёс:
-Уходите из комнаты! Я должен быть один.
-Ни хрена подобного!
-Вы хотите, чтобы я её воскресил? Тогда уходите!
Он посмотрел пристально мне в глаза и мотнул головой офицеру. Когда они вышли из помещения, я повернулся к девочке. Красивое детское личико, закрытые глаза и синие губы. Встав на колени на ледяной пол и положив свои руки на грудь ребёнка, я поднял глаза и увидел генерала, который пристально за мной наблюдал из соседней комнаты. Он был один... Видимо, офицер остался у дверей в это помещение.
Чтобы сосредоточиться, я закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов и, чтобы вызвать внутри себя ту "волну", я представил своего сына. Перед моими глазами пролетали картины из моего прошлого. Когда была жива жена, родился наш мальчик, когда я был счастлив! После мыслей о семье, я открыл глаза и сосредоточил взгляд на своих ладонях. Спустя несколько минут я почувствовал прилив тепла к своим пальцам и снова закрыл глаза. Чувствуя, что "сияние" появилось, я зашептал, обращаясь к девочке:
-Прости меня... Прости меня, пожалуйста... Прости...
Я обнимал своего мальчика за плечи и прижимал к себе. Мы стояли в тёмной комнате рядом с радостным генералом. После разговора с кем-то, он крутил в руках мобильный телефон и смотрел сквозь стекло в то помещение, где была девочка. Мы увидели, как дверь открылась, и в комнату ворвались её родители в сопровождении того офицера, что был здесь с генералом. С ними в комнату вошёл и телохранитель министра. Девочка, сидевшая на кровати, повернула голову навстречу своим папе и маме. Министр и его жена кинулись обнимать её и целовать, по их щекам катились слёзы. Генерал был в приподнятом настроении и что-то говорил, обращаясь ко мне, но я его не слушал. Я внимательно смотрел на встречу министра и его дочери... Мне показалось, что даже у телохранителя, стоявшего рядом с ними, появилась слезинка. Казалось, радость от этой встречи растопит лёд, покрывающий стены.
-Ну, Степан Михайлович, - радостный голос всё же привлёк моё внимание. - мы такое теперь можем! Я теперь вас ни на минуту не...
Внезапно глаза у него расширились и мобильный телефон выпал из рук, но я этого не видел, я смотрел в соседнюю комнату и прижимал сына к себе так, чтобы он не смог увидеть того, что стало происходить там. Девочка, высвободившись из объятий счастливых родителей, подошла к офицеру и протянула руки к нему, делая вид, что хочет обнять и его тоже. Оторопевший от этого, он протянул руки навстречу к ней, но она, ловко увернувшись, смогла выхватить у него из кобуры пистолет и сделать два шага в сторону, оказавшись спиной к стеклу, через которое мы наблюдали за происходящим. Раздался выстрел, и силовик с простреленной головой завалился на пол. Второй выстрел, раздавшийся меньше чем через секунду после первого, завалил на пол телохранителя министра. Его голова тоже была прострелена. Мать девочки закричала от ужаса, а её отец непонимающе смотрел на свою дочь. На его лице всё ещё была улыбка радости. Прозвучал еще один выстрел, и министр, схватившись за грудь упал лицом вперёд на ледяной пол. Четвёртый выстрел оборвал истошный крик женщины, и она медленно осела на пол. Всё произошло за несколько секунд, и, когда генерал вышел из оцепенения, всё было кончено. В комнате осталась одна только девочка с пистолетом в руках. Она прицелилась и выстрелила в камеру видеонаблюдения. Та разлетелась кучей осколков.
-Что за херня!?- генерал рванул к двери и выбежал в коридор.
Я посадил сына на стул, на котором не так давно сидел я сам. И, сказав ему, чтобы он ждал меня здесь и ни в коем случае не смотрел в соседнюю комнату через стекло, выбежал следом за силовиком. Генерал стоял у стены рядом со входом в помещение, где находилась воскресшая девочка и её родители. Он достал свой пистолет и осторожно заглянул внутрь.
-Полина? - его голос стал очень тихим. - Полина, ты где?
Сделав несколько шагов, он успел обернуться и увидеть, как стоя за дверью девочка поднесла пистолет к своему виску.
-Нет! - генерал стремительно бросился к ней. Полина резко отстранила пистолет от своей головы и, направив его генералу в живот, выстрелила два раза. Тот завалился на пол и застонал. Когда я вошёл в комнату, он лежал на полу и корчился от боли. Девочка, опустив пистолет, подошла ко мне и уставилась на тела своих родителей. Она молчала. Я присел на корточки рядом с генералом и с усилием убрал его руки, прижимающие пулевые ранения. Он снова застонал. Я взглянул на стекло, за которым была комната, где остался мой сын и, убедившись в том, что он не смотрит в эту комнату, сказал:
-Знаете, а ведь моя жена не покончила с собой. - мой голос был очень тихим, но генерал всё слышал. - Я убил её...Вернее, она погибла в той аварии, а я лишь оттянул неизбежный конец...Когда я воскресил её, я не знал, какие последствия это будет иметь...Первое время всё было очень хорошо, но потом… Потом она не могла находиться без меня. Смотрела на меня, как на некое божество, закатывала истерики если я отходил от неё хотя-бы на несколько метров. Знаете, как это выглядело на улице или в магазине? Просто кошмар. Она бежала за мной, падала на землю, тянула ко мне руки...Дома она смотрела мне в рот. Ни на секунду я не был один... Просыпаясь посреди ночи, я видел, что она смотрит на меня...Всю ночь не спит и смотрит...Обожание большее, чем я мог вынести...Я перестал видеться с друзьями, перестал ходить на работу. Сына отправил к родне в деревню, потому что она перестала обращать на него внимание и требовала, чтобы я всё время проводил только с ней... Такие последствия от того, что я смог её воскресить. Не знаю, может, я отдал ей часть своей души или что-то такое. - я глубоко вздохнул. - Но было кое-что ещё.
Я посмотрел в глаза генералу, его взгляд был ещё не затуманен, и он внимательно слушал меня.
-Я обнаружил, что могу контролировать её. Конкретно контролировать. Залезать мысленно к ней в голову и приказывать. И она выполняла, но только когда я был рядом...Ни стены, ни двери не были помехой... Несколько метров... Но, как только я был чуть дальше, начиналась паника и истерика. Я пытался что-то сделать, как-то внушить ей, но ничего не получалось...Я выдержал всего два года. Два года я пытался помочь нам с этим разобраться, но потерпел фиаско. - Я смахнул появившуюся у меня слезу. - Я приказал ей выйти в окно. Освободил её и себя.
Генерал смотрел на меня, и я видел, что жизнь медленно покидает его, но он всё ещё был в сознании. Я продолжил:
-Когда мой лучший друг заболел раком, и врачи не могли ему помочь, я решил попробовать воскресить его. У меня получилось, но история повторилась... Один в один, как с моей женой... На что я надеялся? Наверное, что с Николаем будет по-другому... Где-то через год я заставил его шагнуть под трамвай. С ним я выдержал меньше, чем с ней... После этого я решил исчезнуть, оставить сына у своей тётки и уехать в другой город. Изредка я навещал моего мальчика... Я понимал, что однажды эта история всплывёт наружу и мной заинтересуются. Так и произошло. Вы нашли меня и вот к чему это привело...
Я перевёл взгляд на девочку, и та вышла в коридор, встала под камеру видеонаблюдения и, медленно поднеся пистолет к своей голове, нажала на спусковой крючок. Кровь брызнула на стену, и её тело упало на пол. Генерал смотрел на это, и в его угасающих глазах читался ужас.
-Вы поняли, что это я ей приказал? - я отпустил его руки, поскольку он ослабел так, что они просто стукнулись об пол. - И я вам скажу - это правильное решение! Иначе было бы хуже... Но с вами я поступлю по-другому.
Я, пристально смотря ему в глаза, продолжил:
-Сейчас вы умрёте, и я вас воскрешу. Ненависть, которую я к вам испытываю, послужит триггером к моему "сиянию", и процесс будет очень быстрым. Ваши коллеги спешат сюда и скоро будут здесь, и мне хотелось бы, чтобы они увидели вас в здравии. Раненым - да, но живым. Вас они увезут в больницу... Меня, скорее всего, здесь уже не будет. Мы с сыном постараемся исчезнуть... Для вас, - я поймал его опускающуюся голову и вернул в прежнее положение. - страдания только начнутся. Я буду далеко от вас и это сведёт вас с ума! Вы потеряете всё, абсолютно всё и закончите свои дни в психбольнице!
Я поднялся и пинком добил генерала. Он испустил последний вздох, и я понял, что он скончался. Встав рядом с ним на колени и стараясь не запачкаться кровью, я положил руки ему на грудь и закрыл глаза. Когда появилось знакомое ощущение в пальцах, я сосредоточился на воскрешении. Несколько минут спустя я почувствовал, что его сердце снова забилось и, пока он окончательно не пришёл в себя, сказал:
-Прощайте, генерал, мне вас искренне не жаль!