Я на то, с ноги снимая
свой сапог ему ответил:
«Это, Демон, страшный символ
человека: вот нога из
грубой кожи: то, что больше
не природа, но и в дух не
превратилось; нечто меж звериной
лапой и сандалией Гермеса».
Христиан Моргенштерн.
Если бы тот же самый внеземной интеллигентный наблюдатель, лишённый каких – либо инстинктов продолжал наблюдать за поведением людей, то не нашёл бы никакого подтверждения тому, что наше поведение направляется разумом или, тем более, ответственной моралью.
Поэтому, хотя бы для самих себя попробуем найти вразумительные объяснения.
Мы приучены восхищаться великими воителями, ведущими миллионы своих соотечественников на убой, против другого такого же воителя, несмотря на поразительное сходство их программ всеобщего благополучия и совершенно не обращая внимание на то, что такое историческое поведение народов глупо и вредно.
Видимо существуют какие-то подавляюще сильные факторы, способные полностью вырвать у человеческого разума, который совершенно неспособен учиться на опыте, управление происходящим.
Приходится признаться в том, что социальное поведение людей диктуется не только разумом и культурной традицией, но продолжает подчиняться законам животного мира.
А в этом мире существует тормозящий механизм, предотвращающий ранение или смерть сородича.
Так почему же у людей это не действует, или действует, но что-то ему мешает?
У человека нет естественного орудия убийства себе подобных – нет клыков и когтей, но у него развилось абстрактное мышление, которое, познакомило его с первым орудием - камнем, зажатым в руке — это позволило ему бездумно экспериментировать с окружающим миром.
И он сразу же употребил их для того, чтобы убивать своих собратьев.
Подарив человеку первое орудие, абстрактное мышление подарило человеку и словесный язык, дающий возможность передачи индивидуального опыта и культурного развития, повлеклекшие за собой настолько резкие изменения в условиях его жизни, что приспособительная способность его инстинктов потерпела крах.
Овладев камнем для убийства себе подобных и огнём, он начал их жарить – пища была рядом.
Когда, даже один-единственный индивид приобретает какую-то важную для сохранения вида особенность или способность, она тотчас становится достоянием всей популяции.
Именно это и обуславливает тысячекратное ускорение исторического процесса, который появился в мире вместе с абстрактным мышлением.
Начало строиться громадное здание исторически приобретённой и традиционно передаваемой культуры, которая накладывалась на медленно протекающий процесс изменения наследственности.
***
Камень в руке был усвоен окружающими почти мгновенно и прежнее равновесие между запретами на убийство себе подобных, и лёгкими возможностями это сделать, оказалось в корне нарушенными.
Но, на наше счастье, то же самое абстрактное мышление подарило человеку и разумную ответственность.
Он начал задавать себе вопрос о последствиях содеянного.
И, вполне вероятно, что первый Каин тотчас же понял ужасность своего поступка, потому что, если убивать членов своего племени оно, по сравнению с окружающими, ослабнет и может стать добычей для других.
Появилась примитивная форма ответственности уже тогда, защитившая человечество от самоуничтожения, а за этим появились первые моральные выводы: то и то можно делать, а то и то - нет.
Ответственная мораль, появившаяся в истории человечества попыталась восстановить равновесие между всё возрастающей вооруженностью, позволяющей убивать издалека, не видя мук жертвы, не мучаясь соболезнованием, отдаляясь от вопроса «зачем», и врождённым запретом на убийство себе подобных.
Постепенно выяснилось, что человек от рождения не так уж и плох, он только недостаточно хорош чтобы успевать справляться с возрастающими требованиями жизни, всё более усложняющейся вокруг него.
Абстрактное мышление повлекло за собой и развитие культурных достижений, но это касалось лишь тех, которые подвержены влиянию обучения.
А обучение, в каждом своём периоде, продолжает развиваться под влиянием требований времени, наслаивая одну необходимость на другую.
Поэтому возникает постоянно растущий перекос между культурным развитием человека и его ответственностью за совершаемые поступки.
Культурное развитие в этом перекосе будет постоянно отставать, переваливая на ответственность всё увеличивающееся значение для своей компенсации.
Иначе обществу не выжить!
Отсюда вывод, который приходится признать, что ответственная мораль является «всего лишь» компенсационным механизмом, который приспосабливает наше инстинктивное наследие к требованиям культурной жизни и образует с ним функционально единую систему.
***
Мы все страдаем от необходимости подавлять свои побуждения, но, по причине очень разной врождённой склонности к социальному поведению, одни больше, другие меньше.
Те, кто ведёт себя положительно социально уже по естественной склонности, тем в обычных обстоятельствах почти не нужны механизмы компенсации, а в случае нужды они обладают мощными моральными резервами.
Те, кто уже в повседневных условиях вынужден тратить все сдерживающие силы своей моральной ответственности, чтобы держаться на уровне требований культурного общества, - те, естественно, гораздо раньше ломаются при возрастании моральной нагрузки.
Мораль чаще всего отказывает не под влиянием одиночного, резкого и чрезмерного испытания; легче всего это происходит под воздействием истощающего, долговременного нервного напряжения, какого бы рода оно не было.
Моральная декомпенсация наступает непредвиденно и внезапно.
Те, кто это пережил знают, что сила доброй воли и её устойчивость – две независимые переменные.
Но кроме них существуют и другие факторы, влияющие на наши действия.
Думаю, что наглядным примером может послужить ситуация, описанная в рассказе «Погружение – 3».
Ответственность за судьбу девушки, раненой медведем, свалившимся в ущелье, желание ей помочь, бросила молодого ученика Охотника на её спасение.
Но, своим мощным ментальным импульсом юноша поколебал общую ауру, ставшую неустойчивой в этом месте.
Его животный инстинкт, почувствовав это, остановил и уберёг от валуна, прокатившегося между ними, но не прекратил влияние ментального импульса и, ценой его глухоты, пренебрежения к внешним сигналам–признакам, стала девушка, которую убил осколок скалы, изменивший своё положение и начавший гибельное движение.
Аура места, впитав в себя новый эмоциональный заряд, изменилась, переместив уровень ментальной нагрузки на новую позицию, перестав быть опасной и не грозя следующим обвалом.
Животный инстинкт, эмоции, изменившие местную ауру, пренебрежение к внешним сигналам-признакам, цена этому стоимостью в жизнь, новое состояние ауры – во всём этом была глубокая взаимосвязь.
***
Если мы уберём из нашего жизненного опыта эмоциональное чувство ценности того или иного, то самый безукоризненный аппарат нашего интеллекта останется мёртвой машиной без мотора.
Только ощущение ценности, только чувство присваивает знак «плюс» или «минус» ответу на наш «категорический самовопрос» и превращает его в императив или запрет.
И только чувство решает, что хорошо, а что плохо, но это вытекает не из рассудка, а из прорыва той тьмы в которое наше сознание не проникает и она идентична структуре высших животных.
Наша тьма, от тьмы животных отличается лишь постольку, поскольку у человека в усвоенное входит культурная традиция.
Из структуры этих взаимодействий, протекающих почти исключительно в подсознании, вырастают побуждения ко всем нашим поступкам, в том числе и к тем, которые сильнейшим образом подчинены управлению нашего самовоспроизводящего разума.
Так возникают любовь и дружба, все тёплые чувства, понятие красоты, стремление к художественному творчеству и к научным познаниям.
Человек, избавленный от всего так сказать «животного», лишённый подсознательных стремлений, человек как чисто разумное существо был бы отнюдь не ангелом, скорей наоборот!
***
«Не все люди есть в зверях, но все звери есть в людях»!
Эта древняя китайская мудрость совершенно не означает, что «зверь в человеке» подлежит искоренению, потому что существует, «воодушевление», пробуждающееся с предсказуемостью рефлекса во всех внешних ситуациях, требующих вступления в борьбу за какие-то социальные ценности, особенно за такие, которые освящены культурной традицией.
Этому есть бесконечное множество примеров в истории.
Наше мужественное выступление за то, что нам кажется высочайшей ценностью, протекает по тем же нервным путям, что и социальные защитные реакции и это серьёзный призыв к самопознанию.
Человек, у которого такой реакции нет – это калека в смысле инстинктов и представляет угрозу для человечества – он лёгкая добыча демагогов, которые умеют провоцировать раздражающие ситуации.
Инстинкт воодушевления в значительной степени определяет общественную и политическую структуру человечества.
Воодушевление – это настоящий автономный инстинкт человека.
Оно обладает своим собственным поисковым поведением, своими собственными вызывающими стимулами и доставляет – как каждый, кто испытал знает по личному опыту – настолько сильное удовлетворение, что противиться его заманчивому действию, почти невозможно.
Люди, единственное, в жизненном цикле нашего «конуса-матрёшки» существо, способное с воодушевлением посвящать себя высшим целям, нуждается для этого в психофизиологической организации.
Наши звериные особенности несут в себе опасность того, мы будем убивать своих собратьев в убеждении, будто так надо для достижения высших целей.
Таков Двуликий Янус – человек!
Но во Вселенной существует Закон Сохранения Жизни.