Глава II. Георгиевский кавалер
Все воскресает по весне.
И на рассвете в тишине
С войны к родным идут домой
Солдаты Первой мировой.
Идут они уже сто лет
На Родину, которой нет,
Давно разрушенных дотла
Церквей увидеть купола.
Набросив зелень, как шинель,
Земля встречает сыновей.
И только матушка одна
Теперь всех помнит имена.
Вадим Ватагин и Михал Ягелло
О дедушке, георгиевском кавалере, принявшем на свои плечи три войны за Россию, я в большей степени узнала из воспоминаний мамы, Галины Ивановны Пономаревой – Щепеткиной. Она очень любила его и всегда помнила о детстве и юности, в которых большое место уделяла памяти о нем.
Мой дедушка, Иван Андреевич Щепоткин (позже его фамилия была трансформирована в «Щепёткин») родился 8 мая 1891 года в Орехово - Зуеве.
На обратной стороне этой фотографии сохранилась надпись: «Щепёткин Иван Андреевич, 1940 год, Киев».
Фамилия «Щепоткин» (другое написание – «Щепёткин») имеет три толкования:
1. Щепоткин – от прилагательного, означающего «мелочный».
2. Произошло от названия розничного торговца «мелочного» товара.
3. Прозвище, которое давали старообрядцы людям, отошедшим от старообрядцев и крестившихся тремя перстами.
Мама склонялась к третьему варианту происхождения своей девичьей фамилии. В семье ее прапрадеда было много детей, а чтобы избежать ссылки вместе со староверами, глава семейства, не очень разбиравшийся в церковных обрядах, велел всем домочадцам креститься «на новый манер».
Детство и юность Ивана Андреевича прошли в Зуеве - центре стачечного движения XIX - начала XX веков.
В январе 1885 года дядя Ивана Андреевича тоже участвовал в стачке, но избежал наказания ссылкой: условия жизни и работы морозовских ткачей были настолько нечеловеческими, что даже присяжные не решились огласить рабочим строгий приговор. В вынесении сравнительно мягкого вердикта большую роль сыграл и профессионализм адвокатов Ф.Н.Плевако и Холщевникова. Присяжные оправдали подсудимых. Все стачечники были освобождены, и только организаторов беспорядков, Моисеенко и Волкова, оставили под стражей на два месяца до решения Московской судебной палаты, чтобы затем отправить в ссылку.
В 1914 году дед ушел на фронт простым солдатом, а к 1917 году он дослужился до унтер-офицера.
Иван Андреевич часто вспоминал эпизод Первой мировой войны, в которой он принимал участие. Во время боя его ранил австрийский солдат. Вражеская пуля прошла навылет, чуть не задев сердце. Чтобы спастись, дед вынужден был штыком заколоть австрийца.
Пройдет много лет, но дедушка никогда не мог забыть тот эпизод рукопашного боя и первого убитого им солдата. Иван Андреевич понимал, что схватка была не на жизнь, а на смерть, но прощальный взгляд умирающего австрийца еще много лет словно глядел в его душу.
За тот бой Иван Андреевич был награжден георгиевским крестом 4-й степени. О чем говорится в сохранившемся документе.
Оцифрованный библиографический справочник «Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Именные списки 1769—1920» (М., «Руссий мiръ». 928 с.), составленный В. М. Шабановым, был опубликован в 2004 году.
В части кавалеров периода 1769-1869 годов он с незначительными исправлениями повторил список Степанова-Григоровича. По сравнению с другими публикациями за последующий период кавалеры-орденоносцы были представлены здесь наиболее полно. В частности в нём приведены максимально охватывающие данные на награждённых в Первую мировую войну в России.
Выдержка из названного документа, рассказывающая о дедушке:
Основные сведения
Фамилия Щепоткин
Имя Иван
Сведения о наградах
Награда Георгиевский крест
4 степени от 1915 года
Номер награды 621182
В то время Орден Святого Георгия давался нижним чинам, солдатам и унтер – офицерам, с 1807 по 1917 годы за «выдающиеся подвиги храбрости и самоотвержения, против неприятеля в бою оказанные» (Статьи статуса, объявленного в приказе по военному ведомству 1913 года за № 643).
Георгиевский крест никогда не снимался.
В советской России после Октябрьской революции 1917 года орден был упразднён.
Впрочем…
Я нашла фотографию мая 1945 года.
На ней были запечатлены демобилизованные воины, прибывшие в Ленинград. Справа - участник трех войн гвардии рядовой Ф. Г. Вадюхин с Георгиевским крестом на груди. Знаменитая фотография, свидетельствующая о необычном для Красной Армии правиле, очевидно появившемся во время войны: кавалерам Георгиевских крестов было неофициально разрешено носить эти награды.
Только с 2000 года орден Святого Георгия официально вновь стал военной наградой.
После того боя Иван Андреевич попал в военный госпиталь с ранением.
Что ни делается, все к лучшему. Это ранение спасло деду жизнь. Его отправили в прифронтовой госпиталь, а воинское подразделение, в котором Иван Андреевич воевал, через несколько дней приняло участие в «атаке мертвецов», так назвал этот подвиг русской армии военный инженер-фортификатор Сергей Александрович Хмельков.
К сожалению, часто русских солдат и офицеров Первой мировой упрекают в недостатке героизма и жертвенности, рассматривая ту войну через призму 1917 года – крушения власти и армии, «измены, трусости и обмана».
Это чудовищная ложь!
24 июля 1915 года наша армия обороняла крепость Осовец, находившуюся в двадцати трех километрах от границы с Восточной Пруссией. Крепость была важным стратегическим объектом. Ее основной задачей было «преградить противнику ближайший и удобнейший путь на Белосток, который служил воротами в Россию. Ее защитников просили продержаться хотя бы двое суток. Они выстояли 190 дней, подбив при этом две «Берты», скорострельность которых составляла один выстрел в восемь минут. Это были орудия 420-милиммитрового калибра. Их 800-килограммовые снаряды проламывали двухметровые стальные и бетонные перекрытия. Воронка от их взрывов была пять метров глубиной и пятнадцать в диаметре. Помимо «толстушек Берт», как их называли немцы, Берты» под Осовец привезли «и 64 других мощных осадных орудия – всего 17 батарей. Самый жуткий обстрел был в начале осады».
Но и этого немцам показалось мало.
Газовая атака защитников крепости готовилась немецкими войсками тщательно. Они терпеливо выжидали нужного ветра. Развернули 30 газовых батарей, несколько тысяч баллонов. И 6 августа в 4 утра на русские позиции потек темно-зеленый туман смеси хлора с бромом, достигший их за 5–10 минут. Газовая волна 12–15 метров в высоту и шириной восемь километров проникла на глубину до двадцати метров.
Противогазов у русских солдат не было. Газовые смеси нанесли ужасные увечья и химические ожоги. У воинов российской армии при дыхании вырывался хрип и кровавая пена из легких. Кожа на руках и лицах пузырилась. Тряпки, которыми они закрывали лица, не помогали. Однако русская артиллерия посылала из зеленого хлорного облака снаряд за снарядом в сторону пруссаков.
«Тут начальник 2-го отдела обороны Осовца Свечников, сотрясаясь от жуткого кашля, прохрипел: «Други мои, не помирать же нам, как пруссакам-тараканам, от потравы. Покажем им, чтобы помнили вовек!» вспоминает участник событий, командир полуроты 13-й роты Алексей Лепёшкин.
«И поднялись те, кто пережил страшную газовую атаку, в том числе 13-я рота, потерявшая половину состава. Ее возглавил подпоручик Владимир Карпович Котлинский. Навстречу немцам шли «живые мертвецы», с лицами, обмотанными тряпками. Кричать «Ура!» сил не было. Бойцы сотрясались от кашля, многие выхаркивали кровь и куски легких. Но шли.
Сильный ружейный и пулеметный огонь, густо рвавшаяся шрапнель не могли остановить натиска рассвирепевших солдат. Измученные, отравленные, они бежали с единственной целью – раздавить немцев. Отсталых не было, торопить не приходилось никого. Здесь не было отдельных героев, роты шли как один человек, одушевленные только одной целью, одной мыслью: погибнуть, но отомстить подлым отравителям…»
Оборону Осовца можно сравнить с хорошо известной нашему поколению героической защитой Брестской крепости и Севастополя во время Великой Отечественной войны.
Тем, кто считал, что наша армия струсила в Первой мировой войне, хочется возразить: русский солдат шел в бой с ясным сознанием, за что он идет, – «За Веру, Царя, и Отечество». Шел с верой в Бога и крестом на груди, перепоясанный кушаком с надписью «Живый в помощи Вышняго», полагая душу свою «за други своя».
Годы, проведенные на войне, сделали унтер-офицера решительным и непокорным родителям. Он вступил в ВКП (б), учился, получил среднее специальное техническое образование.
До войны у Ивана Андреевича была семья, но после окончания первой в его жизни войны он не вернулся в родной город.
Почему?
Очевидно, Иван не испытывал любви к первой супруге. Тогда у молодых не спрашивали, хотят ли они жениться или выходить замуж за малознакомого суженного, присмотренного родителями.
Этого родные никогда не простили Ивану Андреевичу. У него были две младшие сестры: Анна и Мария, которые не приняли ни второй, ни третьей жены старшего брата. Тетушки сторонились и племянниц.
В 1961 году, когда деда не стало, в ответ на телеграмму о его смерти и на приглашение на похороны сестры ответили категорическим отказом с упоминанием всех его «прегрешений» и неподчинения требованиям вернуться в первую семью. Досталось и Ефросинье Ивановне.
На письмо родным тетушкам ответила ставшая уже взрослой сорокалетняя Галина Пономарева-Щепеткина. Она написала о любви к своей приемной матери. В резкой форме припомнила то, что после смерти Натальи Онуфриевны с сиротами осталась не родные тетки, а крестная, что все эти годы ни одна из сестер Щепеткиных не поинтересовалась, как живется девочкам. Она подробно описала, как приемной маме приходилось переезжать с семьей по городам, куда посылали военного мужа, как трудно пришлось маме Фране, преодолевая все невзгоды, растить детей, как она старалась дать дочкам хорошее воспитание, как нелегко было уступать порой несправедливым требованиям мужа, отстаивая интересы его же дочерей,.
С 1919 года Иван Андреевич служил в Красной армии в инженерно-технических войсках, предназначенных для инженерного оборудования территории боевых действий, инженерной разведки и сопровождения войск в наступлении. В состав этих войск входили инженерно-саперные, инженерно-дорожные, понтонные и другие подразделения. Много лет дед провел на службе именно в понтонных подразделениях.
Инженерные войска строили укрепления, создавали заграждения, минировали местность, обеспечивали проведение манёвра войск, проделывали проходы в минных полях противника, обеспечивали преодоление его инженерных заграждений, форсирование водных преград, участвовали в штурме укреплений, городов. Так было и в Гражданскую и в Великую Отечественную войну.
В Гражданскую дед участвовал в Перекопско-Ченгарской операции 07-17.11.1920 года, которая стала последним крупным сражением той войны.
Как позже писали военные историки операция продемонстрировала существенный прогресс, достигнутый Красной армией в боевом искусстве за короткий срок: «…от малой полевой войны мы здесь перешли к позиционной, с хорошей техникой и организацией войск».
В ту осень в Крыму стояла холодная погода. Мороз доходил до минус двенадцати градусов. В том месте, которое солдаты переходили пешком или наполовину вплавь, Сиваш составлял семь километров в ширину. Во время подготовки к атаке деду пришлось несколько часов по пояс простоять в студеной воде Керченского пролива. Вместе со своими однополчанами он наводил переправу в два бревна шириной.
После кровопролитных боев последняя преграда белых пала, и войска Красной армии устремились в Крым. В ночь с 11 на 12 ноября врангелевцы начали отход к портам, а 14 ноября последние их суда покинули Севастополь. 16 ноября пала Керчь, 17 ноября – Ялта. Южный фронт был ликвидирован.
После Гражданской войны Иван Андреевич служил в Кировограде, потом в Херсоне, Одессе, снова в Херсоне. Получив направление в Киев, он забрал в столицу Украины дочерей и Ефросию Ивановну, крестную старшей дочери Галки. Позже Франя стала его официальной третьей женой. В их семье появилась третья дочь, Ниночка.
Осенью сорокового Иван Андреевич собирал грибы в лесу Дарницы, где встретил старого деда. Тот сказал ему: «Будет страшная война. Ты пойдешь на фронт, будешь воевать. Ничего не бойся. Вернешься с нее живым и невредимым». Иван Андреевич пришел домой в недоумении. Во-первых, Сталин заключил мирный договор с Германией, а кроме немцев, ждать военного нападения было неоткуда. Во-вторых, позади остались Первая мировая и Гражданская войны, ему уже исполнилось пятьдесят лет, вряд ли он попадет на фронт в третий раз. Ефросинья Ивановна тоже посмеялась над этим предсказанием.
В мае 1941 года Иван Андреевич хотел мобилизоваться, но не успел…
В Отечественную войну дед сначала минировал мост имени Евгении Бош, который был взорван при отступлении советских войск, а после войны восстанавливал мосты через Днепр.
На сайте «Подвиг народа» я нашла следующие сведения о дедушке, награжденном медалью «За боевые заслуги»:
Щепеткин Иван Андреевич 1891г.р.
Звание: ст. техник-лейтенант в РККА с 1941 года
Место призыва: Кировский РВК, Украинская ССР, г. Киев, Кировский р-н
№ записи: 20855599
Подвиг:
В кратком изложении личного боевого подвига указано: «Тов.Щепеткин И.А. В период строительства высоководных мостов через рр.Днепр и Сож образцово выполнил все задания по изготовлению для строительства специальных видов поковок. Несмотря на слабое здоровье и возраст проводил снабжение строительства всеми видами инженерно-технического имущества в любое время суток.
При нехватке материалов необходимых частей для строительства, проявил большую инициативу к изысканию других видов материалов и блестяще справился с задачей, прилагая при этом все усилия, чтобы снабжение строительства шло безотказно и бесперебойно.
Как волевой, честный и трудолюбивый командир т. Щепеткин отдает все свои силы, знания и энергию общему делу в борьбе с заклятым врагом.
Образцы самоотверженности, мужества и отваги проявляет постоянно. Следуя в качестве начальника эшелона, 8 июня 1943 года на ст. Кочетовка в момент сильной бомбардировки вражеской авиацией, т. Щепеткин не растерялся, проявил твердость, отвагу и инициативу в деле спасения военного ценного имущества. При его участии были выведены все 53 вагона и имущество на десятки миллионов рублей полностью спасены.
Т.Щепеткин все задания командования выполняет успешно со всей присущей ему преданностью.
Пользуется авторитетом среди офицерского и всего личного состава части.
Предан партии Ленина – Сталина».
После войны Щепеткин Иван Андреевич работал в киевском строительно-монтажном управлении «Мостстрой».
В 1961 году в возрасте 70 лет он продолжал работать. Когда Ефросинья Ивановна, моя бабушка, начинала говорить ему о пенсии, он смеялся: «Что я должен на скамеечке возле подъезда с бабками сидеть?!»
14 ноября 1961 года (мистика: в день сорокалетия моего отца) на работе ему стало плохо. Коллеги пытались вызвать ему скорую помощь, но, отлежавшись, Иван Андреевич пошел… в противоположную сторону от дома. Он был сбит автобусом, переполненным людьми.
В морге дочери и жене его не хотели показывать: «Это мужчина в возрасте 54-56 лет, а ваш – старик. Не он!» Когда же Нина Ивановна, его младшая дочь, все-таки настояла осмотреть погибшего и опознала отца, патологоанатомы очень удивились. Ему никто не мог дать его возраст.
Похоронен Иван Андреевич Щепоткин в Киеве на Зверинецком кладбище.
Прошло много лет после смерти Ивана Андреевича Щепеткина. Из разговора с мамой я узнала, что у деда до полного георгиевского кавалера не хватило одного ордена первой степени. Она же рассказала, что его ордена были украдены родным братом мамы Франи, Леонидом Ивановичем Терентьевым.
Я позвонила моей кузине Лене в Киев. Двоюродная сестра утверждала, что дед был полным георгиевским кавалером, что у тети Нины, его младшей дочери до 80-х годов хранились документы о его награждении этими орденами, но аферисты выкрали у них наградные листы.
Теперь установить правду, вряд ли удастся.