Из книги «Лавочка под окном» (готовится к печати)
Проснувшись утром, Кузякин почувствовал лёгкое недомогание. Не то, чтобы очень, но и не очень, чтобы так. Насморк, одним словом.
«Надо бы покапать чего, – подумал Кузякин, – а то разболеюсь».
Но в домашней аптечке ничего подходящего не оказалось.
«Надо в аптеку идти», – подумал Кузякин и пошёл.
В аптеке народу было немного. Человек шесть или семь. Кузякин встал в очередь и начал неуклонно продвигаться к заветному окошечку.
Поначалу очередь двигалась довольно бодро. Дама, стоящая первой, взяла какие-то таблетки, мужчина за ней – медицинские маски, а молодой человек за ним что-то смущённо прошептал молоденькой девушке-фармацевту и быстро ушёл, сжимая в руке маленький свёрток. Следом за ним к аптечному окошечку придвинулась бабуля в возрасте семьдесят пять плюс.
– Милая, – громко, так, что услышала вся очередь, сказала бабуля. – Посмотри, вот эти таблетки у тебя есть?
И протянула девушке замызганную упаковку от лекарства. Фармацевт, с трудом разглядев название, удивлённо вскинула брови.
– И где вы, бабушка, эту коробочку взяли? – спросила она. – Эти таблетки уже лет десять, как не выпускают.
– А мне помогают, – не согласилась с ней старушка. –Я их всегда принимаю.
– И где же вы их берёте? – удивилась девушка.
– Где, где – в тумбочке, – снисходительно пояснила бабуля. – А теперь вот кончились. А чего это их не выпускают?
– Так другие теперь выпускают, – ответила девушка, – аналоги…
– Нет, – решительно возразила старушка, – ваши аналоги мне не помогают. Мне эти помогают… А их точно нет?
– Точно, – кивнула девушка.
– Жалко, – протянула старушка. – Тогда дай мне, знаешь чего?.. Вон те, синенькие… Чего это у тебя?
– Синенькие вам не надо, – покраснев, заявила девушка.
– Почему это – не надо? – возмутилась старушка. – Очень даже надо. Мне синенькие тоже когда-то помогали.
– Эти не помогут, – ещё больше покраснев, вновь возразила девушка. – Это – для мужчин.
И, наклонившись к старушке, что-то шепнула ей на ухо.
– Это ж надо! – охнула бабуля. – Совсем стыд потеряли! Раньше знаешь таких как называли? Вот… А красненькие?
– Что – красненькие? – не поняла девушка.
– Ну, те, в красненькой коробочке. Тоже для мужчин?
– Нет, – ответила девушка, – в красненькой коробочке – витамины.
– Витамины – в яблоках, – парировала старушка. – И в клубнике. Ишь, моду взяли: витамины в коробочки распихивать! Вот тебе сколько лет?
– А какое это имеет значение? – потихоньку закипая, огрызнулась девушка. – Вы покупать что-нибудь будете? А то вон уже какая очередь за вами собралась!
Кузякин оглянулся. Действительно, следом за ним уже выстроилась очередь человек в десять.
– А такое и имеет, – не собиралась сдаваться старушка. – Молодые ещё, чтобы судить! Я вот в своей жизни знаешь, сколько стояла? За хлебом стояла, за керосином стояла… На квартиру – вообще, лет двадцать стояла… И эти постоят!.. Слушай, а чего бы мне такого взять, чтобы помогало?
– А что у вас болит? – терпеливо спросила девушка.
– Всё, – ответила старушка. – Всё болит. Особенно по утрам. Вот, знаешь, как встану, так всё и болит.
Я коту говорю: чего разлёгся? А он фыркнет и уйдёт…
– А при чём тут кот? – удивилась девушка.
– А кому ж я ещё скажу? – снисходительно пояснила старушка. – Только ему и скажу. Дома-то всё равно никого больше нет… А для кота у вас есть чего-нибудь?
– В каком смысле – для кота? – не поняла девушка. – Витамины?
– Да что ты пристала ко мне с этими витаминами?! – огрызнулась старушка. – Дались тебе эти витамины! Я же сказала: витамины – в яблоках. И в рыбе…
– Рыбы у нас нет, – грустно сказала девушка. – И яблок нет. И клубники, – добавила она на всякий случай. – Вы будете что-нибудь покупать?
– А ты меня не торопи, – осадила её старушка. – Я старый человек. Я, может, не помню, чего мне надо. А вот постою немного и вспомню. У меня теперь память – знаешь, какая? Вот. Раньше-то я всё помнила. Бывало, начальница мне говорит: запиши. А я ей: я так запомню. И запоминала. А теперь вот всё забываю. Представляешь, вчера пошла в магазин, а потом стала вспоминать, выключила я газ или нет? Так и не вспомнила. Пришлось вернуться. А я его выключила. Вот. Зря, значит, возвращалась.
– Бабушка, – жалобно протянула девушка, – это хорошо, что вы газ выключили. Вы – молодец! А покупать что-нибудь будете?
– Буду! – решительно сказала старушка. – Буду. Вот у тебя этот есть, который на мозоли?
– Пластырь? – обрадовалась девушка. – Пластырь есть. Вам какой: широкий, узкий?
– Жёлтенький, – пояснила старушка. – Жёлтенький такой с розовым. Чтобы не видно было.
– Да кто же на него смотреть будет? – удивилась девушка. – Он же на пятку наклеивается.
– Э, не скажи! – усмехнулась старушка. – Сейчас знаешь, какие мужики пошли? Вот идёшь, а они сплошь все тебе на ноги смотрят!
Кузякин посмотрел старушке на ноги. На ногах у той, несмотря на летнюю жару, были суконные боты на молнии.
– Я поняла, – обречённо сказала девушка. – Жёлтенький с розовым. А широкий или узкий?
– А ты все неси, – милостиво согласилась старушка. – Ты все неси, а я выберу…
Кузякин почувствовал, что в затылок ему хлынул поток горячего воздуха. Он оглянулся. Очередь за ним увеличилась до двадцати человек, и все они жарко дышали, желая что-то сказать. Но сдерживались.
– Неси, неси, – подбодрила девушку старушка. – Чай, руки не отвалятся…
– Бабуля, – неожиданно обратился к ней пожилой мужчина, стоящий через два человека за Кузякиным, – ты бы уж определилась, чего тебе надо. Мы же тут все ждём!
– Какая я тебе бабуля? – вдруг возмутилась старушка. – Сам-то, небось, уже правнуков воспитываешь! Так что, я тебе не бабуля, а сударыня!
– Слышь, сударыня, – проворчал кто-то из конца очереди, – ты бы брала, чего надо, и проваливала…
– Хам! – тут же откликнулась старушка! – Хам! Разве можно так с пожилой женщиной разговаривать?!
– Вот ваши пластыри, – сказала девушка-фармацевт, вываливая перед старушкой кучу коробочек. – Выбирайте…
– Ты чего мне принесла? – возмутилась старушка. – Я у тебя жёлто-розовые просила, а ты мне белые и зелёные принесла.
– Это коробочки белые и зелёные, – чуть не плача, ответила девушка. – А пластыри жёлто-розовые…
– Показывай, – властно приказала старушка.
Неожиданно Кузякин почувствовал, что за спиной у него никого нет. Да и перед ним, кроме бабули, остался только молодой человек, что-то увлечённо читающий на экране телефона. Кузякин подумал-подумал, да и тоже пошёл к выходу.
«В конце концов, – думал Кузякин, не леченый насморк проходит за неделю, а леченый – за семь дней. Так что, я уже почти здоров!»
– А ты мне ещё вот что покажи… – услышал он, выходя из аптеки…