Сказка сказочная про загадочность одной правдоподобной истории.
Гражданка одна была не в меру проворной, ловкой такой и изворотливой, и потому по жизни слыла совершенно безсовестной. И вот однажды идет она как-то по дороге жизни по этой, а тут на тебе, - очередь, и очередь же аж огромная. И это означает, что чего-то дают там… И что примечательно в очереди же никто не толкается. И аж даже странно ей это показалось почему-то. Ну, а она же сильная, и она же проворная ж барышня, и она там своими локтями проворно орудуя враз оказалась прямо перед прилавком.
- Чего тут продают? – так это она бойко спрашивает.
- Не продаем, гражданочка, - так даём… Совесть тут… Вот… отпускаем желающим.
- О, а чего это есть таковое? А ну, дайте-ка мне, да поболее…
Те бросают очередную порцию на весы…, а весы те ничего не показывают.
– Эко же и странно, - давненько, однако, такого с нашими весами не было, - так на это удивленно удивлены те товарищи.
- Как так! Ничего не знаю, давайте, - говорю вам, не то я сейчас же устрою тут вам…
Те вновь порцию, уже другую отмеривают, и выдают ей минуя весы. Она берет эту порцию, но она тут же исчезает куда-то… - Вот так дела! – Чудеса просто же!
И тогда решила гражданка взять-таки хитростью, а ведь же она по любой части смекалистая. Вышла она из очереди, прошлась где-то неподалеку, переменила выражение лица с озабоченно-злобного на натянуто-улыбчивое и менее злобное, и снова к очереди. А её узнают уже, и чтобы не было никаких осложнений пропускают вперёд, - идите, мол, вам же это нужней.
Вновь она к тому прилавку подходит и еще ширшей улыбается изо всех своих сил, вот до чего она как старается.
- Мне бы, говорю я вам, - так это вежливо начинает она, - совести бы да побольше… как очень нуждающейся… и еще одну порцию бы про запас. И еще пару бы на всякий случай. И еще бы…
А те отвечают, - нету, мамаша, мол, извиняйте… Вот не бывает так да и всё. Если нет у вас, то и прибавлять у вас стало быть её не к чему. Вот разве посоветуем семена её приобрести. Вы их в себя посадите, и если такие сорняки как наглость, хамство и всё на вроде этого её не задушат, то, и ещё как, она в вас прорастёт… И уже тогда…. И ого-го… - Вырастет!
Обозлилась тогда за такие слова эта умная и необычайно проворная женщина. А же и на кого эту свою злость-то излить? Она вроде на тех, кто за прилавком стоит испробовала, но у тех совесть же, и эта совесть их злобе её не позволяет до них долететь что ли. Она эту злобу от них просто так и очень даже легко отталкивает. А там же еще вот же еще дело какое. – Там оно вона как, и это обычно так именно. – Там вместе с совестью любовь же еще. Да, да, любовь именно… потому как, что без любви нет и совести, а без совести какая уже тебе любовь? – Это как пара из двух сапогов, где или безногий ты, или всё же два сапога тебе это как вынь да и положь, ибо в один из сапогов ты своими обеми-двумя ногами не вместишься. – Ну, это просто ведь для понимания…
Она тогда на очередь айда свою злость изливать – Глядите, дескать, какая же несправедливость прелютая! – Люд честной да так безчестно обманывают!!! А только очередь только посмеивается… Не злобно, а то и даже жалеют её. И никто хоть бы на мал-мало злиться не стал. Села она тогда прям посреди улицы и горько-горько расплакалась.
И вот же еще одно чудо, произошло прямо тут же. Подходит люд, тот что в очереди состоит, жалеют её, и утешают её, и даже предлагают ей помощь свою, а кое кто и даже совестью с радостью при том рад поделиться бы…, а уж любовью так это и еще точней – делятся. Да только не из таковых была эта практичная и очень сильная женщина, вскочила она, обозвала всех нехорошими словами и убежала к себе, во освояси свои.
- Видать всё же не шибко много поплакала.